Читать книгу Сеть. Книга 2 - Сергей Панченко - Страница 4

Время в ожидании окончания метели длилось невероятно медленно. Генри по сотому разу пересмотрел повторяющиеся блок за блоком новости. Узнал про тяжелую судьбу кролика из зоопарка Самары, у которого лапка застряла в прутьях клетки, и он, бедняга, сломал ее, пытаясь вырваться. На происшествие явился глава города, около сотни детей, и все произносили пафосные речи о том, как им важно здоровье этого кролика. Для Генри это выглядело как фокус с отвлечением внимания от настоящей проблемы – от того, куда катилась жизнь на всей планете. Пожалейте кролика, но не спрашивайте, куда исчезают люди и почему многие привычные вещи вдруг перестают работать.

По лестнице со второго этажа спустился тот самый мужчина, агитировавший Генри вступить в отряд. У него было заспанное недовольное лицо. Он не отрываясь смотрел в экран терминала и прошел мимо, не удостоив его вниманием.

– Транспорт не ходит, – громко произнес мужчина, общаясь с невидимым собеседником. – А почему накажете, если от меня тут ничего не зависит? С хрена ли? Да пошли вы, ублюдки! Сами себе служите. Я домой возвращаюсь. В жопу контракт. У меня ничего нет, так что я ничем не рискую. – Он в сердцах выключил терминал и убрал в карман. Повертел головой и увидел Генри. – Слышь, не купишь мне поесть?

– Нет, – ответил Генри, наслаждаясь легким чувством мести.

Мужчина хотел вспылить, но наткнулся на холодный взгляд и осекся. Поиграл безмолвными эмоциями на лице, резко развернулся и направился в зал.

– Одни ублюдки кругом, – выругался он негромко.

Генри стало смешно, когда он вспомнил, сколько неприятных минут доставил ему этот тип, оказавшийся пустышкой. Подобная категория персонажей являлась довольно распространенной в мире. Сеть формировала у некоторых людей ощущение, будто им что-то полагалось по праву рождения. Они не любили работать, но никогда не задавали вопросы, получая от государства что-то просто так. В таком паразитическом образе жизни формировался инфантильный и заранее обиженный на всех, кто не делился с ним, субъект. Среди них, не имевших желания трудиться, с приходом новой власти разом появилась идея получить еще больше путем узаконенного разбоя. Хорошо, что Сеть помнила каждого, облегчая поиски соратников и врагов.

Метель быстро затихла с приходом ночи. Мороз ослаб. В окно застучали тяжелые хлопья мокрого снега, перешедшие в дождь. Генри плотно поужинал и вскоре получил сообщение, что появилась возможность продолжить путь. Мобильный робот-заправщик зарядил аккумуляторы вэна. В салоне к приходу Генри было уже тепло. Он разделся и лег под плед с крупными логотипами фирмы, предоставившей автомобиль. Услышал шум с парковки и увидел, как двое здоровяков повалили того самого ублюдка и завернули ему руки за спину.

Вэн мягко тронулся и направился в сторону трассы. Генри набрал Полину и сбросил. Она позвонила через минуту.

– Выехал? – спросила она с надеждой.

– Только что. Если без приключений, то к завтрашнему вечеру я буду на месте.

– Слава богу, – обрадовалась жена. – У меня от одиночества начинает разыгрываться воображение. Постоянно слышу какие-то звуки, как будто снаружи кто-то бродит.

– В Белом море полно всякой живности, почему бы им не поинтересоваться станцией? А если она там давно, то вполне могла включить ее в перечень мест, которые считала своими по праву. У тебя есть внешние камеры?

– Нету. Есть два локатора допотопных, они иногда показывают точки на экране и противно пищат.

– О чем говорили с Мориц? Это телефонный разговор? – поинтересовался Генри.

– Телефонный. Мы общаемся по своему шифрованному каналу. Новость такая: на Луне подняли бунт и отрезали себя от Сети. Мориц вышла на них, и они договорились, что мы тут будем собирать продукты питания и отправлять к ним, а они будут создавать нам технику для борьбы с господством Филиппоса. Я, кстати, рассказала ей про мобильные устройства, блокирующие суперспособности. Она заинтересовалась, но без Блохина не обойтись, а мы не хотим, чтобы он знал про Луну.

– Но ты и сама можешь пострадать от такого устройства, – напомнил Генри.

– Придумаем что-нибудь. Гораздо важнее, чтобы во время схватки силы становились равными, иначе мы всегда будем в роли крыс, а они – в роли дератизаторов.

– Блохин не созрел создать для сопротивления нормальный программатор, без подвоха?

– Пока молчит. Я уверена, что он думает, как сделать так, чтобы наша сила не вышла из-под контроля. У людей Филиппоса это быстрая усталость, а нам он хочет дать лучший вариант, но тоже с каким-нибудь ограничением. Например, встроить счетчик использований. Триста раз воспользовался программой слуха – все, она автоматически блокируется. Чтобы снова включить, надо куда-то обратиться и ждать разрешения.

– Или купить, – предположил Генри. – Если бы такие улучшения выбросили на рынок, люди сошли бы с ума от желания обрести их, а, поняв, что они дают, готовы были бы на многое, чтобы продлить использование.

– Какой у тебя коммерческий склад ума, – удивилась Полина. – Я даже не рассматривала этот вариант, а он такой очевидный.

– Это потому что у нас в семье надо было долго ждать, когда до тебя дойдет очередь купить новую вещь. Приходилось выдумывать себе заработок. Я, например, пек на выходных пироги с тыквой и продавал возле церкви, – поделился Генри.

– Ты пек пироги? – искренне удивилась Полина. – Я узнаю это только сейчас?

– Это не самый лучший элемент моей самопрезентации, поэтому я решил о нем умолчать. А родители так и подавно не хотели вспоминать о раннем трудовом опыте ребенка. Им было неловко перед вами. Ты такая балованная принцесса, единственная в семье, а я пироги продавал, чтобы новые кроссовки купить, – смущенно признался Генри.

– Бедный. – Полина мило оттопырила нижнюю губу. – Если бы я была там, купила бы у тебя все пироги.

– Вряд ли. Ты бы подумала: «Фу, какой несчастный мальчишка, бегающий с пирогами. Наверное, у него нет семьи или родители пьющие». Знаешь, сколько раз я ловил на себе брезгливый взгляд девушек, презирающих меня за то, что я делал? Им казалось, что у меня нет никакого достоинства, что парни должны только распускать перед ними павлиний хвост, привлекая любыми способами.

– Я бы выдрала им все космы, если бы заметила брезгливый взгляд в твою сторону. Ей-богу, Генри, мне не страшно сесть в тюрьму за убийство дуры, пытавшейся тебя унизить.

– Думаю, сейчас они поменяли свое мнение. Жизнь всех учит рано или поздно. А у меня теперь опыт есть. Я не стесняюсь зарабатывать деньги и умею печь пироги. – Генри рассмеялся.

– Так почему я ни разу не ела пирог с тыквой?

– Я ждал подходящего момента. Например, годовщины свадьбы.

– Короче, или ты мне делаешь пирог с тыквой в самое ближайшее время, или годовщины не будет. – Полина рассмеялась.

– У тебя есть духовка?

– Да. Тут была полностью автономная база, и все находится в рабочем состоянии.

– Тогда закажи ингредиенты, скажи, откуда их забрать, и жди меня.

– Договорились. Блин, теперь ждать тебя будет еще тяжелее. Мне уже начинает мерещиться аромат выпечки. Я начну переваривать себя задолго до того, как ты явишься. – Полина страдальчески откинулась на спинку стула. Ее лицо напряглось, она заводила ноздрями. – Кажется, это не пирог. Секундочку, не отключайся.

Она исчезла с экрана. Генри услышал ее ругательства и разглядел на экране потянувшийся к потолку сизый дым. Полина появилась спустя несколько минут.

– Блин, мне нужна суперпамять. Я повесила на обогреватель стираное белье и забыла, представляешь. Теперь у меня сменная одежда с прогоревшими дырами.

– Я бы на это посмотрел. – Генри манерно поиграл бровями. – Это должно быть очень привлекательно.

– Да иди ты. Я буду чувствовать себя неловко перед тобой, как мальчик с пирогами возле церкви. Я ведь хотела встретить тебя во всеоружии, как полагается молодой жене. – Полина расстроилась из-за испорченной одежды.

– Ты серьезно? Да мне без разницы, какая на тебе одежда и есть ли она вообще. Я очень соскучился, поэтому мне будет все равно, как ты выглядишь. – Генри улыбнулся в экран.

– Правда? – Голос Полины дрогнул.

– Конечно.

– Я тоже соскучилась. – Она осмотрела на просвет майку с темными сожженными полосами. – Да и ничего так получилось, на тигрицу буду похожа. – Полина прислонила майку к телу и рыкнула в экран. – Похоже?

– По виду нет, но по сути да. Сильная, опасная и красивая.

– Ладно, поверю, что ты меня любишь в любом виде. – Она обернулась и посмотрела на висящие на стене старинные механические часы. – Так, у меня скоро сеанс связи с Блохиным, и мне еще надо подстраховать группу из города в горе. Часов восемь я буду точно недоступна. Если снова что-то пойдет нештатно, отправь на мою почту звуковой сигнал опасности, чтобы я переключилась на тебя, – попросила Полина.

– Хорошо.

– Тогда до связи. Люблю, целую.

– И я тебя.

Полина отключилась. Вспомнив о работе, она мгновенно превратилась из добродушной соскучившейся жены в деловую участницу сопротивления. Генри не нравилось, что Полина чаще отдавала приоритет работе, а не ему и их отношениям. Он ревновал ее, но понимал, что лучше нее все равно никого нет. Все те девушки, которые нравились ему ранее, на фоне Полины казались слишком простыми и скучными. Возможно, в качестве жен они годились лучше, но это была бы слишком обыкновенная семья для слишком обыкновенной жизни.

Генри смоделировал, как бы развивалась ситуация, если бы он не встретился с Полиной. Скорее всего, он женился бы на Саре, девушке младше него на два года, живущей неподалеку от их дома. Она не особо нравилась ему, но у них была хорошая семья, которая нравилась родителям. А они считали, что выбирать жену умом намного правильнее, чем отдаваться чувствам, которые могли оказаться порочными. Генри и сам так считал и был уверен, что Сара – лучший выбор, чтобы прожить жизнь спокойно.

Однако настоящий он, переживший и осмысливший многое, вернувшись в прошлое, приказал бы себе не связываться с Сарой. Было в желании спокойной жизни что-то затухающе больное, деградирующее, неправильное. Получив яркий и сложный опыт, Генри почувствовал, как его внутренний мир наполнился ценным содержанием, которое ни за что не получить, убегая от проблем. В принципе, его жизненный опыт прекрасно переносился и на весь мир, сделавший целью жизнь без проблем. Такой мир был скучен, сонлив и обречен.

Поселки за окнами машины сменились однообразными пейзажами, заснеженными полями, изломанным рельефом, озерами, реками и низкими корявыми карельскими березами. Машин на дороге становилось все меньше, и чаще других попадались трехосные полноприводные «вахтовки», умеющие переходить в режим движения на воздушной подушке. Экологи требовали сохранять медленно восстанавливающуюся природу Севера и потому старались сводить к минимуму количество дорог, особенно ведущих к временным разработкам.

Генри немного поиграл на терминале, потом задремал, наслаждаясь отпечатком теплых солнечных лучей на своем теле, как домашний кот. Пообедал и долго смотрел в окно. Весна понемногу одолевала зиму. Выпавший накануне снег, собранный в отвалы вдоль дорог, проседал и плавился под солнцем. Генри приоткрыл окно и вдохнул приятный аромат талого снега и поднимающегося от нагревшегося асфальта пара. Запахи кружили голову надеждой на то, что просыпается не только природа, но и весь мир, пребывавший до этого в долгой зимней спячке.

Перед закатом природа поменялась кардинально. Количество деревьев серьезно уменьшилось, а ландшафт превратился в переваливающиеся друг за другом холмы. Дорога петляла между ними, но иногда прорезала насквозь и еще реже проходила поверху. Ночь опустилась быстро. Генри сделал панорамную крышу прозрачной и лежа смотрел в небо, на миллионы перемигивающихся звезд. Он ощущал себя маленькой частицей, которая по иронии судьбы научилась осознавать свое «я» и за это получила вечное смятение разума.

Полина набрала сама. Выглядела она крайне задумчивой.

– Позвонила пожелать спокойной ночи, – произнесла она.

– Какие-то проблемы?

– Да. Группа, про которую я тебе говорила, попала в засаду. Никто не погиб, слава богу, но я поняла, что одними потоками мы не обойдемся. Киборги Филиппоса рассчитывают вероятности развития событий и ставят на ключевые места засады. Я почувствовала их в тот момент, когда машина с нашими бойцами попала им на глаза. Его люди отправили запрос на подтверждение открыть огонь, и нашим ребятам хватило времени уйти из-под обстрела.

– Так они скоро и город в горе вычислят, – предположил Генри.

– Несомненно. – Полина встряхнулась. – Ну, как ты? – спросила она бодрым голосом.

– Нормально. Все бока отлежал, все мысли передумал, а дорога никак не кончается.

Полина проверила по карте местонахождение вэна и улыбнулась.

– Оставшееся время в пути три часа сорок минут, – сообщила она.

– Класс. Давно у меня таких долгих поездок не случалось. Безумный тип еще этот заставил меня понервничать. Ты слышала, что он собирался войти в состав какого-то карательного отряда?

– Нет.

– Наверное, в Сети есть объявления о наборе в спецотряды для подавления очагов сопротивления. Якобы дослужившимся до командира взвода там дают суперспособность ускоренного метаболизма. Этот тип был преисполнен очарования ею и уверенностью, что работа непыльная. Правда, когда с него спросили за опоздание, очарование рассеялось, и он передумал вступать в отряд.

– Я проверю, – пообещала Полина.

– Пока я бездельничал в машине, пришла идея, что нам надо создать службу дезинформации, выставляющую новые власти в дурном свете перед людьми. Я уверен, что нам будут верить охотнее, чем ей, даже если они попытаются что-то опровергать, – предложил Генри.

– Уже придумал, как это сделать?

– Для начала годится несколько самостоятельно устроенных провокаций, снятых на городские камеры. Думаю, тебе не составит труда выудить их.

– Генри, я одна и почти ничего не успеваю. Я сплю три-четыре часа в сутки от силы, – неожиданно пожаловалась Полина.

Генри сначала осекся.

– Так вот почему у тебя проблемы с памятью. Ты совсем не отдыхаешь. Скажи Блохину, пусть делает устройства для выхода в Сеть для других, – посоветовал он.

– Он близок к этому решению, но хочет просчитать все варианты. Ему важно, чтобы программы нельзя было копировать. Умения должны быть только у тех, кто действительно способен применять их для дела, а не маяться дурью, сталкивая машины на дороге.

– Но ты же скоро надорвешься тянуть на себе все сопротивление! – Генри сильно расстроился, узнав, что жена в одиночку обеспечивает прикрытие всех операций.

– Поэтому нам нужны базы на Луне. Там есть все, чтобы делать программаторы в любом количестве, не опасаясь контроля со стороны Филиппоса. Нам нужен космодром и продукты. Вот это наша ближайшая цель. Селениты обещали помочь с расчисткой орбиты для полетов кораблей, – выпалила Полина. – Блин, не хотела говорить об этом по связи.

– А мы потянем? – Генри взвесил свои силы и испытал сомнение в том, что отряду под силу удерживать космодром, да еще и организовать подвоз продуктов, в которых нуждались жители лунных баз.

– Приедешь – поговорим об этом, – ответила Полина. – У Мориц есть идеи. Не зря же она работала в Интерполе. – Она зевнула и вытерла выступившие слезы.

– Полин, ложись спать, – почти приказал ей Генри. – Как доберусь до поселка, позвоню тебе и ты мне расскажешь про дальнейший алгоритм действий.

– Хорошо. Я и вправду чувствую себя как в легком бреду. Тогда до связи?

– До связи. – Генри отключился.

Двоякое чувство осталось от разговора. С одной стороны, поговорил с Полиной, отвел душу. С другой, появилось чувство, что никакой семейной жизни у них не предвидится и его права на жену сугубо номинальные. Из-за своих умений она принадлежала всему сопротивлению, а не только ему. Им требовались программаторы, чтобы освободить Полину от ведущей роли в процессе.

Генри задремал, а проснулся от писка, напоминающего, что поездка окончена. Он собрался, сложил сиденья и по привычке убрал в машине, чтобы следующий пользователь не накатал на него жалобу за оставленный в машине мусор и не сложенные сиденья. Снаружи было зябко. Чувствовалось близкое дыхание моря, проявляющееся в высокой влажности. Он набрал Полину и сбросил.

В этот раз она ответила не сразу. Она выглядела заспанной, когда появилась на экране терминала.

– Блин, я на самом деле заснула, и время пролетело как один миг, – произнесла она удивленно. – Ты на месте?

– Да. – Генри провел камерой вокруг себя, показывая пустую площадь поселка, освещенную двумя фонарями.

– Иди по улице, на которой я мигну тебе фонарями. По дороге увидишь магазин «Лукошко». Заберешь шестнадцатый заказ. Это то, о чем мы говорили.

– Ингредиенты для пирога?

– Ага. Прости, но я должна узнать тебя ближе. – Полина рассмеялась. – Потом пойдешь по этой же улице до причала. Там будет стоять шестиместный подводный дрон. Садись в него и жди, пока он не пристыкуется к моей базе. Вот и все.

– Даже жарко стало от мысли, что мой дрон пристыкуется к твоей базе, – пошутил Генри.

– Пошляк, – ответила ему Полина. – Начинаю ждать.

– Тогда не будем терять времени на лишние разговоры. Целую и до встречи. – Генри чмокнул в камеру.

– До встречи.

Он убрал терминал в карман и огляделся. Народу вокруг ни души. Погода и самом деле не располагала к ночному променаду. На одной из прилегающих к площади улиц несколько раз мигнули фонари. Генри направился к ней. Прошел пару кварталов, пока не увидел светящийся вход в магазин «Лукошко». Зашел внутрь. В широком фойе находилась стойка с дверцами, запертыми электронными замками. Генри выбрал шестнадцатый номер и приложил к нему прибор с «паленой» ДНК. Замок открылся без проблем. Внутри находился пакет с готовым заказом. Генри забрал его и вышел на улицу.

Пошел по той же улице, слушая, как нарастает шум моря. Погода по меркам Севера была тихой, поэтому прибой шелестел, рассыпаясь по каменистому берегу. Причал освещался хорошо и оказался не таким, каким его представлял Генри: что-то вроде самодельного деревенского пирса с привязанными к нему моторными лодками. Это было строение с крышей, но без стен. Внутри находились два тридцатиметровых пирса. Перед причалом расположился волнолом. У пирса покоились два катера и один подводный дрон.

Генри подошел к турникету, загораживающему вход. Приложился к экрану чужим чипом и прошел внутрь. Каждый раз, когда он использовал чужой чип, непроизвольно возникал страх, что в этот раз он не пройдет и будет объявлена тревога. Дрон едва заметно покачивался на воде, бесшумно касаясь каменной стенки причала резиновым ободом. Пришлось коснуться чипом круглого люка, чтобы открыть замок.

Все прошло штатно. Генри забрался внутрь тесного помещения с тремя рядами двухместных кресел и сел вперед, ближе к овальному иллюминатору. Включился экран, высветив надпись: «Если вы готовы к поездке, подтвердите». Генри в очередной раз коснулся устройства чипом. Когда-то он не придавал значения процессу постоянной идентификации, это было так же естественно, как дышать, но не сейчас. Лоб покрывался испариной от ожидания неприятностей.

Дрон ожил, завибрировав работающими винтами. Погрузился на небольшую глубину, проверил герметичность корпуса и, убедившись, что все нормально, двинулся к базе, в которой Генри ждала любимая жена.

Так как дрон являлся научным, то и свет ему впереди полагался весьма условный. Луч едва проницал несколько метров воды, пугая небольшие косяки селедки и в последний момент выхватывая колышущиеся ламинарии. Генри волновался, как будто не виделся с Полиной целый год. Он даже боялся, что расставание могло охладить их отношения, дать понять, что и друг без друга им может быть хорошо. Но чем ближе дрон подплывал к базе, тем напраснее казались страхи.

Из толщи темной воды показалась покрывшаяся илом и ракушками стенка станции. Мелкие рыбешки в лучах фонаря искрами метнулись в стороны. Дрон самостоятельно нашел стыковочный узел и присосался к нему. На экране появилась надпись: «Шлюзы готовы для перехода». Генри взял сумки и направился к выходу.

На входе промежуточного отсека воды осталось по щиколотку. Она просочилась в ботинки и обожгла ступни ледяным холодом. Полина со слезами на глазах ждала Генри на своей стороне шлюза. Бросилась на шею и чуть не задушила мужа в объятьях. Романтический момент прервал сигнал оповещения о том, что дрон собирается отстыковаться и требуется задраить люки. Полина с сожалением оставила Генри и принялась привычным движением закручивать маховик запорного устройства.

– Тебе сюда часто что-то доставляют? – спросил Генри.

– Бывает.

– Продукты?

– Нет. Тут большой запас консервов и витаминных препаратов. Запасы рассчитаны на автономное проживание коллектива из восьми человек в течение месяца. А мне так на год хватит. Блохин любил делать сюрпризы. – Полина закрутила маховик до упора и обстучала ладони. – Готово.

– А что за сюрпризы? – Генри они не понравились заранее.

– Ты же понимаешь, что я нужна Блохину не просто так. Он изучает мою физиологию и потому заставляет участвовать в его опытах. Он отправляет мне приборы для сдачи анализов или вообще отправляет роботов, чтобы просветить мне голову.

– Я его ненавижу. – Генри сжал губы.

– Ненавидишь – значит проиграл. Относись к нему не как к человеку, а как к обстоятельствам. Блохин – великий человек, но представления о морали у нас разные. Да и вообще, ничего страшного со мной не происходит. Я просто сдаю анализы, как перед поступлением в универ. – Полина поцеловала Генри. – А теперь мне будет вообще весело. – Она схватила мужа за руку и потянула в небольшой отсек.

Полина привела его в небольшой камбуз, рассчитанный на четыре человека. Посередине стоял крепкий железный стол, прикрученный к полу. Вокруг него четыре стула с вращающимися сиденьями. На всем виднелся отпечаток старины. Старомодный закругленный дизайн, топорщившиеся обивки с выглядывающим из дыр ярким губчатым материалом, исцарапанная ножом поверхность стола. На нем стояла чаша с блюдом, в которое были воткнуты свечи. Полина зажгла их газовой зажигалкой.

– Это салат, если ты не понял, – пояснила она. – Он же торт.

– Здо́рово. Никогда не ел салат, который был тортом.

– Тебе со мной повезло. Я могу придумать кучу блюд, про которые ты раньше не слышал. Мороженое из свиных ножек, суп-каша, свежевыжатый луковый сок и так далее. – Она улыбнулась и указала Генри его место. – Садись, будем праздновать.

Полина потянулась к навесному шкафу и вынула из него бутылку вина.

– Я думаю, муж мне разрешит, хоть еще и нет двадцати одного. – Она поставила на стол бутылку и два граненых стакана. – Изящная посуда тут не предусмотрена.

– Муж разрешает. – Генри взял бутылку в руки. – Человек, на плечах которого держится весь мир, не может находиться в рамках условностей, доставшихся нам от старого благополучного общества. Даже для меня ты больше не та Полина, с которой я только познакомился. Ты повзрослела лет на двадцать.

– Какой ужас. – Полина подала тарелки и вилки.

– Я не про внешность. Твоя мудрость ее никак не коснулась. Но глаза у тебя стали другими. Это даже твой отец заметил.

Упоминание об отце вызвало у Полины протяжный выдох.

– У них все нормально. – Генри разлил вино по стаканам.

В воздухе тесного камбуза разлился приятный аромат.

– Я знаю, но все равно скучаю. С удовольствием бы сбежала отсюда в город в горе.

– Блохин не позволит? – догадался Генри.

– Да. Я сказала Мориц, что наша безопасность очень сильно завязана на настроении профессора. Если мы начнем его злить, он в конечном итоге подставит сопротивление под удар, от которого мы не сможем оправиться. – Полина взяла в руки стакан. – Так, муж, давай сегодня больше ни слова о работе или о мрачных перспективах. Я так долго ждала тебя, что не хочу портить радость встречи невеселыми мыслями. – Он потянулась через стол, чтобы поцеловать Генри.

– Согласен. Сегодня только веселье и утехи.

– Фу, бессовестный. Ладно, будем считать, что это отель, который мы сняли на медовый месяц.

Они поцеловались, после чего чокнулись стаканами. Звук получился совсем не звонкий. Генри выпил за раз половину и вытер губы.

– Хорошее вино, – произнес он. – Как раз чтобы торт-салат выглядел аппетитней.

Полина рассмеялась.

– Ну, прости, я понятия не имею, что можно приготовить из консервов. Я пробовала красиво выложить это на тарелки, но еда выглядела так, как будто ее до нас уже ели. «Кармашки» сюда не возят, иначе у меня не было бы этой головной боли. Ты же выполнишь свое обещание испечь пирог?

– Конечно. Я вижу, что тебе это очень нужно. – Генри обвел взглядом неказистую унылую обстановку камбуза. – И как ты тут одна жила?

– Существовала. Признаться, было страшно. Когда начался шторм, в стены постоянно что-то стучало, и это меня нервировало до галлюцинаций. Я даже начала на время надевать водолазный костюм. Боялась, что в корпусе появится дыра и у меня будет всего несколько секунд, чтобы успеть его надеть. Короче, параноила по полной. – Полина приподняла стакан и выпила все вино разом.

– Ого, а я даже предполагаю, как ты спасалась от паранойи, – усмехнулся Генри.

– Ты неправильно думаешь. Даже мысли такой не было. – Полина посмотрела на мужа глазами, в которых прыгали чертики. – Я считаю, что не стоит затягивать с обедом, надо поскорее переходить к веселью и утехам.

Исследовательская станция многое повидала на своем веку, но проводить в ней медовый месяц здесь точно никому не приходило на ум.