Читать книгу Простые пьесы - Сергей Платон - Страница 9

С. Платон. Шаркунок
Мелодрама для традиционного театра
Сцена 7

Оглавление

Та же кухня. Прибегает Мария Илларионовна с зажженной сигаретой.


Мария Александровна. Куда ты с папиросой?

Мария Илларионовна. Не ори. Там этот твой у ящиков упал!

Мария Александровна. Кто?

Мария Илларионовна. Ну… Этот… Сын Наташки Нуждиной… Никитка…

Мария Александровна. Как упал?

Мария Илларионовна. Лежит, не дышит. Нашатырь у тебя есть? Пьяный он, поди.


Мария Александровна стремительно уходит. Мария Илларионовна садится, гасит сигарету, выключает проигрыватель, собирает пластинки в аккуратную стопку.


Мария Александровна (кричит из-за кулис). Маруся, помоги!

Мария Илларионовна. Ты что, сюда его волочишь? Дура что ли?

Мария Александровна. Да помоги же! Уроню сейчас!


Мария Илларионовна выходит и почти сразу возвращается, помогая подруге нести расслабленное тело Никиты. Старухи суетливо сдвигают стулья, укладывают на них подростка, приносят подушку, нашатырь, тонометр, лекарства, одеяло.


Мария Илларионовна. Ну что? Живой?

Мария Александровна. Живой, но очень слабенький.

Мария Илларионовна. А ты у нас, оказывается, еще резвушка. Вон как сиганула вперед тапок! Как ты такого кабана по лестнице-то дотащила? Правильно, костыль тебе не нужен. Дашь поносить?

Мария Александровна. Что поносить?

Мария Илларионовна. Костыль!

Мария Александровна. Маруся, прекрати! Не время твоим шуткам. Нашатырь давай. (Подносит ватку с нашатырным спиртом к носу Никиты, тот приходит в себя, садится.)

Никита (удивленно). Бабки… Бабки… Хы-хы… Бабули, где бабло? Хы… Бабло… Бабосы… Бабки…

Мария Илларионовна. Бредит. (Снимает с Никиты куртку, кладет на пол.) В какой-то дряни вымазался весь, а ты его на диван хотела. Скажи ты мне на милость, мы за каким рожном его сюда приволокли? Вызвали бы скорую и делу – край!

Мария Александровна. Жалко же его.

Мария Илларионовна. Что-то он тебя не жалел, гадил вовсю.

Никита. Бабки…

Мария Илларионовна. Да, бабки! Где ты так набрался, бестолочь? (Внимательно рассматривает лицо Никиты, принюхивается.) Так он не пьяный!

Мария Александровна. А… как же?..

Мария Илларионовна. Так же! Он – вмазанный!

Мария Александровна. Как?

Мария Илларионовна. Ну, под наркотиком он. Понимаешь? Глаз нет, и водкой не пахнет. Ой! Зря мы его сюда притарабанили. Но мы не виноваты, мы не знали. Ну, ладно, скорой всё расскажем, а милицию они сами вызовут. Сначала в наркологию свезут, там откачают, а потом в колонию пристроят.

Никита. Не надо…

Мария Илларионовна. Надо-надо! В колонию поедешь, там тебя полечат. Мы хоть отдохнем от твоих пакостей. И будет нам хороший тихий двор. Это, Машка, к дню рождения тебе подарочек такой. Смотри, как быстро всё решилось. Будто кто-то нас с тобой услышал.

Никита. Бабки…

Мария Илларионовна. Помолчал бы ты, идиота кусок! Мы тебе не бабки! Мы, между прочим, ветеранки труда обе!

Никита. Бабки-ветеранки… Хы…

Мария Илларионовна. Оклёмывается вроде, хамить начал. Неси телефон.

Никита (плачет). Не надо… (Пауза.)

Мария Александровна. Не надо, Маня. (Пауза.) Пусть пока здесь побудет. (Измеряет Никите давление.) На илюшкином диване ему постелю. Давление почти нормальное. К утру проспится. Не надо пока скорых… и колоний…

Мария Илларионовна. С ума сошла! А если он тебя обчистит или сдохнет прямо на диване? Что будешь делать? Что милиции расскажешь?

Мария Александровна. Успокойся, Маня. Милиция здесь не поможет. А ему надо помогать…

Мария Илларионовна. Добрая очень, да?.. А я при нем здесь ночевать не буду!

Мария Александровна. Ну и не ночуй.

Мария Илларионовна. Ну и не буду. Вот же упрямая какая! Так бы и вмазала тебе твоим же костылем! Сама боишься молодых, а сама к ним лезешь.

Мария Александровна. Маруся, ты же сама тоже беспризорничала.

Мария Илларионовна. Тогда другое время было, и не было у меня ни папы, ни мамы. А эти беспризорничают при живых родителях. Воруют обыкновенно или с голоду, или с жиру. Так вот эти – с жиру бесятся! Нечего их, гадин, с нами сравнивать. У нас совсем всё по-другому было. Не хочешь ты, так я сама из дома позвоню!

Мария Александровна. Не смей!

Мария Илларионовна. Что ты разоралась как дурак?

Мария Александровна. Не надо, Маня, не звони.

Мария Илларионовна. Ну и, пожалуйста! Совсем плохая стала! Ума-то нет, считай – калека. Ох, Машка, хлебанёшь ты с ним! Век прожила, мозгов не нажила. Думаешь, хорошая, да? А наоборот, сама себе всё портишь! Имей в виду, я тебя из этой глупости вытаскивать не буду. Я вообще с тобой не буду разговаривать!

Мария Александровна. Ну и не разговаривай.

Мария Илларионовна. Ну и не буду. Поперхнешься своей добротой! (Уходит.)

Никита. А вы кто?

Мария Александровна. Тетя Маша.

Никита. А она кто?

Мария Александровна. Тоже тетя Маша. Не узнал?

Никита. Узнал. А я где?

Мария Александровна. У меня на третьем этаже. Кушать будешь?

Никита. Не-а… Не хочу.

Мария Александровна. Плохо тебе, да?

Никита. Плохо.

Мария Александровна. Что-то болит?

Никита. Болит. Голова.

Мария Александровна. Давление немножко повышенное у тебя. Сейчас попьешь таблетки, голова пройдет. (Готовит лекарства.) Но только по половинке, они у меня сильные. Попьем таблеточки? Хорошо?

Никита. Хорошо. (Выпивает лекарства.) Я во двор пойду сидеть.

Мария Александровна. Почему не домой?

Никита. Там пока у мамы гости. Туда пока нельзя.

Мария Александровна. Как она тебя так поздно гулять отпускает?

Никита. Гости у нее.

Мария Александровна. Понятно. (Пауза.) Не надо, Никита, не ходи. Посиди пока здесь. После таблеток лучше бы вообще поспать. Яблоко хочешь?

Никита. Да.

Мария Александровна. Ух, какое у нас яблочко! Сладкое, красивое…

Никита (улыбаясь). Вкусное…

Мария Александровна. Кушай, кушай. Пойдем-ка, постелю тебе, поспишь немного.

Никита. Пойдем. (Указывает на проигрыватель и пластинки.) А это что?

Мария Александровна. Проигрыватель.

Никита. А он зачем?

Мария Александровна. Пластинки слушать. Или как там они у вас теперь называются? Диски?

Никита. Вот это диски?!

Мария Александровна. Да. Послушаем?

Никита. Прикольно.


Мария Александровна включает проигрыватель, ставит пластинку, уводит Никиту. На подиум выходит Аида Ведищева.


Аида Ведищева (поет).

Ложкой снег мешая,

Ночь идёт большая,

Что же ты, глупышка, не спишь?

Спят твои соседи —

Белые медведи,

Спи скорей и ты, малыш.


Мы плывём на льдине,

Как на бригантине,

По седым, суровым морям.

И всю ночь соседи,

Звёздные медведи

Светят дальним кораблям.7


К финалу песни за стол усаживается Мария Илларионовна. Вслед за ней входит Мария Александровна.


Мария Илларионовна. Так… Дверь закрывать не пробовала?

Мария Александровна. Вернулась? Вот и хорошо!

Мария Илларионовна. Как тут не вернуться, когда такое деется? Тебя, упрямую кулёму, без присмотра оставлять никак нельзя. Ведь даже двери не закрыла! А если его банда налетит? (Пауза.) И где же он теперь, кукушкин сын?

Мария Александровна. Заснул.

Мария Илларионовна. Так ты его оставила? Вот дура!

Мария Александровна. Оставила, Маруся, не ругайся. Нет у него никакой банды. Просто несчастный мальчишка. Все дружки по домам давно спят, а он колобродит. Наташка пьет с мужиками, в дом только после двух пускает, вот он и пасется во дворе. И не наркоман он. Попробовал сегодня в первый раз, вот и стало плохо. Отравился. Он больше не будет.

Мария Илларионовна. Ага… Не будет… Ты ему верь побольше. Как бы он тебя не отравил. Придется ночь с тобой сидеть, караулить. Ты там, в комнате, всё дорогое прибери, а пенсию в белье припрячь от греха подальше.

Мария Александровна. Спрятала уже. Но я почему-то его не боюсь. Маленький он. Снаружи вон как вымахал, а душонка еще крохотная, неразумная. Бродячий ребенок.

Мария Илларионовна. Вечная мамка ты, Машка. Илюшка внуками не подарил, так ты на улице их собираешь. Вторая пенсия, конечно, хорошо, но лучше бы внучка сподобил, сыночка твой ненаглядный. Сайгачит по своим москвам…

Мария Александровна. Одинокий он у меня, похоже. Какие уж тут внуки? Душа вся изболелась. Всё проекты да проекты, и ни слова о подругах. Проекты старость не утешат.

Мария Илларионовна. Что с мелким будешь делать? Вижу ведь, вцепилась. Наташку непутёвую, поди, поправь; а он – ей сын, он тоже будет непутёвым. Одного поля ягодицы.

Мария Александровна. Пока буду кормить и утешать. Что еще делать?

Мария Илларионовна. Ты точно знаешь, что его лечить не надо? Я же догадалась, что оставишь, сразу с Любушкой Орловой сговорилась, она и на дому полечит, и в милицию не донесёт. Но не обижайся, всё ей рассказала: как он двери тебе мазал, как спалил газеты в ящике, как письма воровал, как названивал и убегал, как снег в окно кидал. Все выкрутасы доложила, Люба теперь тоже знает. Может, подлечить?

Мария Александровна. Не надо, Маня. Пойдем спать.

Мария Илларионовна. По очереди спать сегодня будем. Ладно уж, сначала подежурю до пяти. Ты ложись, а я твою Лариску «нестонотную» послушаю.

Мария Александровна. Не стонотная она!

Мария Илларионовна. Вот я и говорю.


Мария Александровна уходит. Мария Илларионовна ставит пластинку.

7

Е. Крылатов – Ю. Яковлев.

Простые пьесы

Подняться наверх