Читать книгу Ночи темной луны - Сергей Пономаренко - Страница 14

Телефонный звонок словно ждал, пока Антон закроет дверь на все замки, и тогда проснулся. Чертыхнувшись, Антон вновь стал не спеша открывать все три замка бронированной двери, ежесекундно ожидая, что звонок в самый последний момент издевательски прервется. Справившись с последним замком и перешагнув через порог, он убедился в своем ясновидении – телефон смолк. Теша себя иллюзией проявившейся способности предугадывать события, Антон решил выждать пару минут возле красного аппарата-издевателя, сделав вид, что решил в очередной раз почистить обувь, а до возможного телефонного звонка ему нет дела. Не успел Антон довести начатое дело до конца, как телефон вновь ожил.

– Привет! Ты можешь сейчас со мной свободно говорить? – раздался тихий, спокойный голос Ани, словно не было полуторамесячного перерыва после их последней встречи.

Неожиданно возникнув в его жизни, перевернув ее, впустив ветер перемен, она так же неожиданно исчезла без следа. Вначале у него было множество бессонных ночей и безуспешных дневных поисков по школам города. Сколько было передумано, выстрадано, и когда время почти залечило раны, она вновь возникла дразнящим телефонным звонком за только что закрытой дверью. Случайность, что он, презрев все надуманные приметы, вернулся и поднял трубку, а ведь мог проигнорировать звонок, пойти по своим делам, уповая на то, что он не так уж важен. Он давно устал ждать ее нового появления в своей жизни.

Сейчас, услышав ее голос, медлил с ответом, решая, как себя вести. Говорить подчеркнуто ледяным тоном до глубины души оскорбленного в своих чувствах или ранить равнодушием и спокойствием, словно ничего и не было, дав тем самым понять, что он даже не заметил ее отсутствия?

– Привет. Я очень рад, что ты наконец позвонила, – не стал скрывать радости Антон.

– Надеюсь, что это так. По крайней мере, я рада, что ты меня сразу узнал.

– К чему сарказм? Я думал, что письма, которые ты вручила мне при нашей последней встрече, раскрыли тебя, а на самом деле ты подразнила и исчезла, захлопнув дверь перед самым моим носом. – Тепло в голосе Антона смешивалось с легкой иронией.

– Об этом потом. – В ее тоне улавливалось раздражение. – Произошел ряд событий… – Помедлив, уточнила: – Трагических событий… – и неожиданно заплакала.

– Анюта, что произошло? Где ты? – встревожился, забыв об обиде, Антон.

– Приходи сегодня в кафе «Льдинка» на Крещатике, в четырнадцать часов, – взяв себя в руки, сказала Аня.

– Хорошо, я там буду, – сразу согласился Антон, несмотря на то, что это меняло его планы на сегодняшний день.

Но голос Ани пробудил в нем дремавшие чувства. Ему до безумия захотелось ее увидеть, сжать в объятиях, уткнуться лицом в горячую упругую грудь.

– Найди спокойный столик, чтобы был в глубине. Я могу опоздать, но никуда не уходи – все равно приду, – уточнила Аня обстоятельства встречи, и это чуть встревожило Антона.

Произошло наверняка что-то серьезное, раз тревога явственно проступает в каждом ее слове. Неужели муж все узнал, взял ее «на короткий поводок» и она решила уйти от конфликтной ситуации? Но разве их отношения были банальным адюльтером? Ведь во время последней встречи они оба мечтали порвать со старой жизнью и начать новую, уже совместную!

– Ты меня понял? Ожидай меня, насколько бы я ни опоздала, я обязательно приду, – прервал его мысли нетерпеливый голос Ани.

– Все понял. Буду ждать, сколько потребуется. Я очень рад, что ты мне позвонила!

– Тогда до встречи.

– До скорейшей встречи! – эхом отозвался Антон и услышал в трубке гудки.

Звонок взволновал Антона, и он теперь горел желанием увидеть Анюту. Он взглянул на часы, до встречи оставалось не так много времени, а ему надо успеть завершить некоторые дела.

Зима окончательно вступила в свои права. Днем пошел снег хлопьями и держался небольшой мороз. Несмотря на то что снег создает проблемы автомобилистам, Антон любил такую погоду, когда лениво падает снег, да еще в преддверии наступающего Нового года. Ему нравилось гулять при такой погоде, которая навевала ностальгическое настроение. Поэтому он решил отправиться на встречу на метро.

Антон волновался, с замирающим сердцем строил разные предположения о причине столь долгого молчания Ани. Выйдя из метро на станции «Майдан Незалежности», пройдя через «трубу» длинного подземного перехода, он поднялся наверх.

Снег и мороз сделали свое дело – снежные кружева укрывали площадь и тротуары. Толпы снующих по Крещатику прохожих еще не успели превратить хрустящее под ногами белое чудо в жидкую грязь. Привыкшие ничему не удивляться, философски настроенные дворники деловито вырезали широкими лопатами поперечные прогалины в лежащем снеге и людском потоке. Однако густо падающий снег, покрывающий всех и вся, наводил на мысль, что их усилия тщетны, а труд подобен безуспешным усилиям Сизифа.

Перед входом в кафе Антон поскользнулся на гранитных плитах. Взмахнув руками, словно крыльями, он с трудом обрел устойчивое равновесие и почти влетел в длинный вестибюль кафе. Ему вспомнилось, как в недавнем прошлом они с Аней зашли сюда покофеманить, но остались недовольны густыми клубами сигаретного дыма и качеством кофе. Выбор Аней места для встречи был странен, как и само ее таинственное исчезновение и такое же возникновение.

За прошедшее время просторный зал кафе претерпел некоторые изменения. Невидимая черта разделяла его на две примерно равные части, причем на левой половине все столики были заняты плотно утрамбованной шумной молодежью. Там не смолкал галдеж, поднимались клубы сигаретного дыма. А вот правая половина зала оказалась почти безлюдной, за исключением одинокой парочки, мирно воркующей за бутылкой шампанского.

Антону ужасно захотелось пузырящегося, вызывающего покалывание в носу шампанского. Разгадка малолюдности правой половины была ошеломляюще проста и заключалась в табличке, предупреждающей, что эту половину зала обслуживают официанты.

Почти реально ощущая во рту кислинку сухого шампанского, Антон решил остановиться на свободной правой половине.

«Закажу у официантов бутылку, чтобы не размениваться на ряд одиноких стаканчиков-отшельников, в итоге составляющих единое целое. Видимо, ожидать Анюту придется долго, а вдвоем с пузырящимся божеством будет гораздо веселее».

Устроившись за столиком, Антон на всякий случай обвел взглядом многолюдную половину зала. К нему уже спешил официант, но тут Антон неожиданно увидел Аню. Она сидела за небольшим столиком для двоих в самом конце зала, у стенки, и курила. Он, не веря своим глазам, чуть было не протер их. Аня никогда не курила, более того, не переносила табачного дыма, поэтому избегала залов для курящих.

– Здравствуйте. Что будете заказывать? – Перед ним вырос официант, молодой парень лет двадцати, в черном костюме из дешевой материи.

– Принеси бутылку сухого шампанского, желательно «Артемовского». – Тут Антон увидел, что и Аня его заметила. Он привстал и махнул ей рукой, приглашая к себе.

– «Артемовского» нет, есть только полусладкое киевского завода, – сообщил официант.

– Неси что есть! – бросил Антон.

Он увидел, что Аня, в свою очередь, махнула ему рукой, приглашая за свой столик.

– Будете еще что-нибудь? – поинтересовался официант.

– Шампанское и фужеры принесешь на тот столик. – Антон показал рукой, куда нести. – Там продолжим обсуждать заказ.

– Но… – Официант хотел возразить, однако Антон, повернувшись к нему спиной, уже спешил к Ане.

Ему пришлось пробираться между стоящими чуть ли не впритык друг к другу столиками подобно ледоколу, пробивающемуся к судну, плененному льдами. Это оказалось непросто. Наконец, тяжело дыша и обливаясь потом, Антон плюхнулся на стул рядом с Аней.

– Привет! – Он с удивлением рассматривал Аню.

За прошедшее время она сильно изменилась, и дело было не в том, что она похудела, стала изящнее. Зеленые глаза с поволокой, которые в прошлом неоднократно затуманивались фантазиями и мечтами, теперь смотрели холодно и оценивающе. Длинные русые волосы, на людях всегда скованные шпильками в ракушку и освобождаемые только после его настойчивых просьб в постели, потеряли половину своей длины и подверглись воздействию химии. Новая прическа сразу прибавила Ане лет пять, она теперь выглядела на свои тридцать три года, но стала женственнее. Перед Антоном сидела худощавая, стройная молодая женщина с небольшой синевой от бессонных ночей под глазами, оттеняющей их зелень вечного лета.

На ней был длинный, с высоким воротом свитер, связанный из ниток трех цветов, плотно облегающие темные джинсы. Золотая цепочка поблескивала в ложбинке между двух заметных холмиков. Скрестив стройные ноги в сапожках с тонким носком, на высоком каблуке, она покачивала ногой. Ее имидж претерпел изменения и не вязался со скромным обликом учительницы младших классов, какой она предстала перед ним в начале их знакомства. Только сейчас он понял, что в ней его привлекал этот прячущийся образ, увиденный им внутренним зрением и так неожиданно проявившийся теперь.

Аня курила длинную тонкую черную сигарету, молча наблюдая за ним, не замечая бутылку шампанского, которую уже успел принести официант вместе с фужерами.

– Что-нибудь еще закажете? – спросил официант, но Аня отрицательно помотала головой.

Антон, помня ее вкус и предпочтения, все же заказал фруктовые салаты со взбитыми сливками. Перед тем как уйти, официант открыл шампанское и наполнил фужеры.

– За встречу! – произнес Антон короткий тост.

Аня кивнула, пригубила шампанского и молча поставила фужер на стол. Антон выпил шампанское залпом и выжидающе посмотрел на нее. Пауза затянулась.

«Предлагаешь поиграть в молчанку? Для этого надо было сегодня звонить и назначать встречу?» – раздраженно подумал Антон и, взяв бутылку, налил себе шампанского.

– У тебя что-то случилось? Произошли события, из-за которых ты так долго меня избегала? – начал было Антон, но, заметив, как скривилось Анино лицо, что служило предвестником слез, замолчал.

Несколько минут потребовалось Ане, чтобы справиться со своими эмоциями. Антон все это время напряженно молчал, не желая снова ее разволновать. Он ничего не понимал и ждал объяснений.

– Произошли не просто события, как ты выразился. – Аня замолчала, тяжело дыша, словно перед ней находился барьер, который она никак не могла преодолеть. – Я потеряла сына. Он умер через день после нашей последней встречи. – Аня вновь замолчала.

– Извини, я этого не знал… Прими мои соболезнования по поводу утраты сына! «Боже мой, как это отдает казенщиной!» – Антон чувствовал себя неловко. – Все это время я ничего о тебе не знал. Это ты придумала правила наших отношений. Я не знал, где ты работаешь, кроме того, что в школе учительницей, где ты живешь, и, как теперь принято говорить, у меня нет твоего контактного телефона!

Аня продолжала молча сидеть, никак не реагируя на его слова, чужая и незнакомая ему, и это его задело.

– Ты сама хотела, как только закончится телефонная карточка, подаренная мной, скрыться бесследно. Но мы полюбили друг друга!

Аня продолжала изображать статую, лишь время от времени затягиваясь сигаретой. Ему захотелось вырвать у нее сигарету, заорать на весь зал: «Неужели ты не видишь, что я по-прежнему очень люблю тебя?! А ты?» Вместо этого он снова наполнил свой фужер шампанским и выпил.

– Я думал, что и ты не сможешь без меня жить, но, видимо, ошибся! Ты исчезла внезапно, я понимаю, у тебя были уважительные причины… – У Ани дернулось лицо, и Антон сбавил тон. – Извини, я, кажется, сморозил глупость… – и он замолчал.

– В чем-то ты прав, Антон. Но я пришла сюда не для того, чтобы выяснять отношения и судить, кто прав, а кто виноват. – Ее голос прозвучал необычно сухо. – После смерти сына я решила навести порядок в личных делах. С мужем мы давно жили как чужие люди, создавая только видимость… перед сыном. – Она нервно затянулась сигаретой и сделала глоток шампанского. – У нас после похорон произошел окончательный разрыв, Александр собрал вещи, чтобы освободить меня от своего присутствия… Ему нужно было время, чтобы подыскать себе жилье, но через несколько дней он исчез. Не пришел ночевать домой один раз, второй… Меня это не волновало, пока не пришли ОНИ! – Аня смолкла, ее лицо снова нервно дернулось.