Читать книгу Запах жизни - Сергей Рулёв - Страница 7

Во дворе было довольно тихо. В таких старых глухих двориках всегда бывает почти тихо, в любое время суток. Шум с улицы сюда приходит приглушенным и каким-то сглаженным. Он не раздражает, а скорее наоборот умиротворяет и даже успокаивает, убаюкивая, словно колыбельная песня. Особенно вечером. И легкую дремоту двора не нарушают – ни беготня малышни, ни постукивание о старый деревянный стол костяшек домино, которым балуются местные старички, ни шелест листвы больших деревьев, укрывающих двор тенью и делающих его таким родным и уютным…

Ни о чем таком Вадим и не думал. Впрочем, двое его приятелей от подобных мыслей находились еще дальше. Все трое просто сидели на скамейке возле одного из подъездов и откровенно скучали. В шестнадцатилетнем возрасте душе не нужно умиротворение, ей нужно совсем, другое. Почувствовав, что от получасового сидения на жесткой скамейке начинают затекать все мышцы. Вадим потянулся, после чего посмотрел на часы: 18.30. Паленый заметил это движение и, лениво тряхнув своими белесыми патлами, от которых, собственно говоря, и пошло его прозвище, пробурчал:

– А не пора бы нам пора?

– Чего-чего? – недоуменно вопросил Бул, следуя примеру Вадима, потянувшись так, что захрустели суставы. Паленый искоса посмотрел на него и пояснил:

– Не пора ли нам чем-нибудь заняться, говорю.

– А-а-а, – протянул Бул и закинул за голову обе руки. – А чем ты займешься, если бабок ни фига нету?

Вернув руки в исходное положение, он показушно вывернул наизнанку карманы своей безрукавной клепанной кожанки.

– Это все и без тебя знают, что нету, мог бы и не уточнять, – лениво пробурчал Паленый. Вадим молчал, до поры до времени, слушал этот невинный разговор. Ему даже было немножко интересно – до чего же они в конце концов договорятся. Хотя, в принципе, он хорошо знал ответ на этот вопрос.

– Сам козел, – непонятно отчего огрызнулся на Паленого Бул и почти мечтательно, совсем без перехода, добавил:

– Хоть бы на один пузырь наскрести…

В отличие от Вадима, Паленый пропустил это добавление мимо ушей. Наверное, его задела первая половина фразы.

– Ты кого козлом обозвал, ты? – не то, чтобы очень ерепенисто, но выражая всем своим видом оскорбленную добродетель, вопросил он у Була.

– Не нравится, могу по репе съездить, – хихикнул Бул, демонстрируя Паленому свой немалых размеров кулак.

– Сейчас сам по репе получишь, – хмуро и без особой уверенности в своих словах, скорее для порядку, заметил Паленый. Була это заявление не на шутку рассердило. Он попытался приподняться со скамейки, чтобы показать приятелю где раки зимуют.

– Да я тебе щас…

– Да заткнитесь вы оба! – не очень громко, но весьма внушительно скомандовал Вадим.

Бул недовольно опустил свое мягкое место обратно на скамейку, а Паленый презрительно хмыкнул. Вадим мрачно посмотрел на обоих, после чего повернулся к Паленому и обронил:

– Ты бы много не выпендривался.

Сказано это было без каких-либо особых интонаций, но весьма доходчиво для Паленого. Он снова надулся и что-то пробурчал себе под нос. Вадим сделал вид, что ничего не услышал и обратился к Булу:

– Слушай, ты хоть знаешь, откуда у тебя такое погоняло?

В ответ Бул непонимающе уставился на него и протянул:

– Чего-о-о?

– Бул – от слова булыжник, – невыразительно обронил Вадим.

– Чего-о? – снова протянул Бул, но теперь в его голосе вместе с недопониманием слышалась явная угроза.

– Так, ничего, – снова с безразличием сказал Вадим. – Здоров ты больно.

Бул не нашелся, что на это ответить и промолчал.

Вадим тихонько усмехнулся. Була можно было подкалывать практически безнаказанно, если, конечно, с умом. Здоровенный, как бык, он был, наверное даже тупее того булыжника, от которого пошло его прозвище. Впрочем, несмотря на свою редкую ограниченность, Бул иногда выдвигал очень дельные предложение. Как, например, сейчас. Выпить и вправду хотелось здорово. Сама обстановка прямо-таки шептала об этом.

Тишина, жара, безделье и даже это дурацкое фиолетовое небо над башкой. Все это недвусмысленно говорило о том, что нужно хорошо оттянуться. Но бабок действительно не было после того, как вчера они нехило погудели. Вадим вспомнил вчерашнюю ночь, которую не смогли испортить даже истошные вопли дворняг, и непроизвольно усмехнулся: Надька, дура, до того обкурилась, что решила показать стриптиз. Конечно, так ей и дали самой до конца раздеться. Что-то сегодня ее вообще не видно, наверное здорово ее натерли, теперь отходит. От этого воспоминания в паху у Вадима заломило, а выпить захотелось еще сильнее. Он скосил глаза в сторону дружков. Паленый что-то бубнил про себя с надутой рожей, а Бул сосредоточенно изучал поверхность носка своего правого ботинка. «Птичка ему туда нагадила, что ли? – подумал Вадим. – Как вообще можно иметь какие-нибудь дела с такими идиотами? Всегда все приходится решать за них». Решив, что если не предпринять что-нибудь немедленно, они так и просидят тут до самой темноты, а потом, как бараны, мирно разойдутся по домам, Вадим встал со скамейки и сказал:

– Ну че расселись?! Пошли прошвырнемся.

Бул подорвался так, словно давно только и ждал этих слов. Впрочем, именно так оно и было. Он и сам был готов предложить это, да только не решался. Не имея достаточного количества мозгов, невозможно быть лидером. Зато для любого заводилы он был просто незаменим в качестве правой мускулистой руки. Паленый же поднялся медленно, словно нехотя, продолжая бормотать что-то себе под нос.

– Захлопни пасть, – бросил ему Вадим, и Паленый послушно заткнулся.

– Куда пойдем? – поинтересовался Бул.

Вадим ответил не сразу, так как еще и сам толком себе этого не представлял. Но то, что идти нужно обязательно, он знал точно.

– Куда надо, туда и пойдем, – буркнул он наконец и, засунув руки в карманы своих расклешенных джинсов, направился к выходу из двора. Они прошли в соседний двор, где к Вадиму и пришла в голову вполне конкретная идея. Обогнув нагромождение мусорных баков, и войдя в темноту арки, соединяющей два дома, он жестом остановил компашку.

– Стойте и не вякайте, – мрачно сказал оп парням, нащупывая в кармане текстолитовую рукоятку зоновской выкидухи – подарок одного старого кореша. То, что он собирался сейчас сделать, он делал уже не один раз, хотя вполне разумно не злоупотреблял таким способом добывания денег, но все равно в животе возникло чувство, будто кишки закручиваются в один тугой узел. Чувство – неприятное и возбуждающее одновременно.

Они простояли уже минут десять, прежде чем в дальнем конце арки, со стороны улицы, послышались чьи-то шаги.

Вадим весь напрягся, приготовившись.

Шаги приближались. В полумраке Вадим разглядел лицо и от досады выматерился про себя. Потом нарисовал на собственной физиономии широченную улыбку и гаркнул:

– Здрасьте, тетя Соня!

Пожилая полная женщина аж подпрыгнула на месте, чуть не выронив из руки сумку…

– Ах ты паразит! Ну напугали! – испуганно-возмущенно пролепетала она, круглыми глазами пытаясь разглядеть что-нибудь в полумраке арки. Впрочем, в этом не было особой необходимости, потому что уже по голосу она определила, кто перед ней стоит.

– Я вот вашим родителям пожалуюсь, – не особо уверенно пригрозила она, справившись с испугом, но не останавливаясь, так как знала – этой шпане никакие угрозы не указ.

Вслед ее быстро удаляющимся шагам раздался приглушенный смех, а затем опять наступила тишина. Время тянулось словно резиновое. Прошло еще минут десять, и Вадим начал нервничать по настоящему. Так было всегда, он прекрасно понимал это, но тем не менее ему хотелось, чтобы все это побыстрее закончилось. Ожидание, тем более такое ожидание – это очень большая трата нервов даже для закоренелого бандита. Вадим же подобной закоренелостью даже при всем желании похвастаться не мог. Он был только начинающим, если так можно сказать, любителем.

Но вот снова со стороны улицы раз дались шаги. Размеренные и уверенные. Вадим внутренне подобрался – возможно, это именно то, чего они ждали. Шаги принадлежали мужчине средних лет в сером плаще. Вадим его явно не знал, поэтому, отойдя от стены арки, он остановился перед ним, преграждая путь, и сказал:

– Мужик, закурить не будет?

Мужчина остановился, посмотрел на стоящего перед ним парня и… ничего не ответил. Обычные, вполне нормальные люди так не поступают. Они отвечают либо испуганно, либо грубо. Этот же просто промолчал. Совершенно не ожидавший такой реакции на свои слова Вадим немного, совсем чуть-чуть, но все же растерялся.

– Ты что, мужик, глухой, что ли? – пытаясь придать голосу как можно больше грозности, поинтересовался Вадим.

Мужчина снова не ответил.

«В натуре он глухонемой, что ли»? – подумал Вадим, стараясь поймать его взгляд. Когда же ему это удалось, несмотря на сумрак, то он сразу же почувствовал пустоту в желудке. Тип, стоящий перед ним, явно не принадлежал к числу нормальных людей. Он преспокойно разглядывал Вадима, словно перед ним стояло какое-то жалкое насекомое – неторопливо и равнодушно. Буквально на секунду Вадима охватило чувство гнева. Но уже в следующую секунду оно бесследно исчезло, и он непроизвольно поежился, покрепче сжав в кармане рукоять выкидухи. Он как-то сразу понял, что на самом деле почему-то боится этого ненормального мужика. Но отступать было не в его правилах, особенно в таких случаях, как сейчас, когда на тебя смотрят твои же дружки, ведь это полный крах авторитета. Поборов в себе дурацкий страх, он решил не тянуть резину и перейти к главному вопросу.

– Слушай, мужик, хорош выпендриваться, мать твою. Гони бабки и шлепай дальше. Вадим выплюнул эти слова в лицо мужчине, совершенно не представляя, что же ему делать дальше, если тот снова промолчит. Мужчина действительно не проронил ни звука. Он только как-то странно склонил голову на бок, как это обычно делают маленькие дети, столкнувшись с чем-то не совсем для них понятным, при этом безразличное выражение, написанное в его холодном взгляде, нисколько не изменилось. Вадима это доконало.

– Гони бабки, падла, иначе порежу! – заорал он с истеричными нотками в голосе, выхватывая из кармана нож. Нажав на кнопку и увидев тусклый блеск выскочившего лезвия, Вадим почувствовал себя увереннее. Рукой с ножом он сделал запугивающий выпад в сторону мужика. Тот быстро отступил на один шаг, однако голова его так и не изменила своего положения, а губы так и не раскрылись для того, чтобы что-нибудь произнести.

«Точно – чокнутый», – подумал Вадим и обматерил про себя все, что только можно за то, что им попался именно этот придурок.

– Да оставь ты его, пусть себе валит дальше, – подал голос Бул, которому, похоже, надоело наблюдать эту комедию. Немного подумав, он добавил:

– Или дай, я с ним разберусь. – Это предложение подействовало на Вадима как иголка, загнанная под ноготь.

– 3аткнисъ! – огрызнулся он, сделав шаг навстречу мужику и продолжая сжимать в вытянутой руке нож.

– Мужик, гони бабки и разойдемся по хорошему, – сказал он и вдруг почему-то, совершенно неожиданно для себя, добавил:

– Нам много не надо.

Сказал, и тут же понял, что ляпнул лишнее. В сложившейся ситуации подобные слова не могут принадлежать настоящему заводиле. Вот если бы их произнес Паленый, то это было бы не страшно, а так… Нужно было срочно исправлять положение, и Вадим сделал то, на что в любой другой ситуации никогда бы не решился.

– Получи, козел! – рявкнул он и, размахнувшись, косо полоснул ножом по плечу незнакомца. Тот отшатнулся и посмотрел на порезанный рукав плаща, который стал медленно окрашиваться в красный цвет по краям разреза. Самое дикое заключалось в том, что даже сейчас мужчина молчал, словно рыба. Так – просто не бывает! Несколько секунд стояла напряженная тишина, хотя Вадиму казалось, что его сердце бухает на все пространство арки. Все еще вытянутая вперед рука с ножом дрожала так, будто он только что проснулся с великого перепою. В его голове билась только одна мысль: «Я сделал это, я это сделал…» Вот только было совершенно непонятно, что же делать дальше?

Внезапно затянувшуюся уже тишину разорвал дикий визг. Вадим обернулся так резко, словно его хорошо тряхнуло током. Визжал Паленый. Сначала Вадим подумал, что у того ни с того ни с сего поехала крыша, но когда он увидел, что тот от чего-то отпихивается, и когда разглядел, от кого тот отпихивается, по его спине потекли липкие струйки холодного пота.

Паленый продолжал брыкаться, но визг его оборвался – видно в легких закончился воздух.

Во вновь наступившей тишине Вадим услышал шорох от сотен бегущих по асфальту лапок. «Бачки… Мусорные бачки..», – подумал он. Ужас пригвоздил его к месту.

Бул повел себя совершенно иначе. Глухо вскрикнув, он бросился бежать в сторону улицы. Пробегая мимо Вадима, он задел его плечом. Это помогло Вадиму очнуться. Он тоже хотел побежать, но было уже поздно.

Три здоровенные твари прыгнули на него одновременно. Тройной толчок в грудь сбил Вадима с ног. Падая на спину, он попытался закрыть руками лицо. Он начал кричать, но удар об асфальт выбил весь воздух из его легких. Вадим почувствовал, как вцепились в его грудь острые коготки, а затем три хищно распахнутые крысиные челюсти с лязгом сомкнулись на его горле. Словно со стороны услышал Вадим хруст разрываемых на куски мышц и хрящей. Это был последний звук, услышанный им в этом мире.

Бул так и не добежал до улицы. Не меньше двух десятков крыс кинулись на него со всех сторон. Острые зубы впились в его ноги, руки, живот. От пронзившей все тело боли он завертелся волчком и упал на асфальт. Тут же несколько крыс бросились к его голове. Почувствовав их возле своего лица, Бул хотел истошно завопить, но его крик умер еще в глотке, так и не успев родиться.

Под аркой снова наступила тишина. С того момента, как Вадим ударил ножом странного мужчину, прошло не больше трех минут.

Мужчина в сером плаще постоял еще немного совершенно неподвижно, словно прислушиваясь, а затем склонился над телом Вадима, распластанном на грязном асфальте. Раскинутые в стороны руки еще конвульсивно дергались, но глаза его уже закатились. Из разодранного в клочья горла фонтаном била темная кровь, Она собиралась лужицей вокруг запрокинутой головы, густея и сворачиваясь в комочки прямо на глазах.

Мужчина медленно провел пальцами по порезу на собственном плече. Там тоже была кровь, и она тоже была настоящей.

Он выпрямился и уже собирался уйти, но тут его внимание привлек валяющийся на земле нож. Он поднял его, повертел в руках, разглядывая так же равнодушно, как до этого тело, лежащее у его ног, и потом бросил на асфальт рядом с мертвым Вадимом.

Больше ничего интересного здесь не было.

Развернувшись, мужчина решительными шагами вышел из арки и смешался с толпой прохожих, заполнившей вечерний город.