Читать книгу Чердачок ужасов - Сергей Самойленко - Страница 2

Где-то в Вологодской области, между тёмными озёрами и заброшенными деревнями, начинался этот осенний вечер 1987 года – влажный, тягучий, с запахом гари и прелых листьев. Дорога уходила в туман, и казалось, что мир вокруг медленно растворяется, оставляя только свет фар и холодное дыхание леса.

Они приехали вчетвером – Лена, Артём, Даша и Никита. Молодые, шумные, с термосом кофе, дешёвыми сигаретами и кассетником, играющим старый рок. Машина урчала, глотая последние километры просёлочной дороги.

Дом стоял на отшибе, серый, с покосившейся крышей, от которой тянуло гнилью и сыростью. Его не было на карте, но местные знали: туда лучше не ходить.

– Говорят, раньше тут жила семья архивистов, – сказал Артём, вылезая из машины. – Собиратели странных документов. Историй, писем, дневников… Потом исчезли.

– Исчезли? – переспросила Даша. – В смысле – просто пропали?

– Ну да. Дом остался, а их – нет, – усмехнулся Никита. – Отличное место для фотосессии.

Дверь в дом была приоткрыта, будто ждала. На крыльце – облупленная краска, ржавые гвозди, старая паутина, трепещущая от дыхания ветра. Когда они вошли, воздух встретил их глухим, застоявшимся холодом. Пахло пылью, влажной бумагой и чем-то ещё – чем-то старым, будто временем.

Первый этаж был пуст.

Стены облезли, на старых обоях угадывались расплывшиеся силуэты – как следы людей, стоявших там слишком долго. В кухне – разбитая плита, чашка на краю стола, в которой застыл слой серой пыли. В гостиной – книжный шкаф, перекошенный, будто от усталости. На полках лежали обломки рамок, куски воска, свёрнутые в трубку пожелтевшие фотографии. На стене – след от картины, когда-то висевшей здесь, светлее остальной штукатурки, как призрак утраченного лица. На полу под слоем пыли поблёскивало стекло – то ли от часов, то ли от зеркала.

– Странно, – сказала Лена, проводя рукой по пыльной поверхности. – Как будто кто-то искал… или забирал.

– Или прятал, – тихо добавил Артём.

На втором этаже – спальни. Одна, кажется, детская: ржавая кровать, облупленные стены, в углу – плюшевый мишка без головы. В другой – зеркало, покрытое тканью. Никита, не раздумывая, сорвал покрывало.

В отражении – только они.

Но Артём поклялся, что видел пятый силуэт – у двери, неподвижный, как пятно тени.

– Показалось, – пробормотал он, хотя сам не поверил.

Лестница на чердак была узкой и скрипучей. Фонарики резали темноту, лучи пересекались в пыльных вихрях. Чердак оказался низким, с покатой крышей. Здесь воздух был иной – плотный, глухой, как будто с каждым вдохом в тебя входила память.

В углу стоял сундук. На крышке – металлическая табличка с выцарапанными словами: «Не открывать».

Никита хмыкнул:

– Ну теперь точно откроем.

Замок сломался под первым нажатием.

Внутри – старые вещи: кукла с выгоревшим лицом, детские ботинки, связка писем в бечёвке… и книга. Толстая, кожаная, тяжёлая. Без названия. На обложке – круг, внутри него глаз, а в зрачке – тонкая лестница.

– Кто-то явно увлекался символизмом, – сказала Даша, но голос её дрожал.

Они сели вокруг. Лена раскрыла книгу.

Страницы были исписаны от руки – разные почерки, разные чернила. Каждая страница – отдельная история.

Подписи разные. Даты – с 1950-х до 1987 года.

Все рассказывали одно: о людях, которые заходили в дом. И не выходили.

– Это розыгрыш, – сказал Никита. – Кто-то нас разводит.

Но бумага была старая. Чернила выцвели.

И одна из записей была особенно странной – она описывала их. Четверых. С именами. С одеждой. Даже с фразами, которые они уже произносили.

Тишина легла плотным слоем.

Потом внизу что-то скрипнуло. Дверь.

За ней – шаги. Тихие, тяжёлые, будто кто-то ходил, не зная, куда.

– Ветер, – сказал Артём. Но сам глядел вниз, бледный.

Когда они спустились, зеркало снова было накрыто.

Чашка – исчезла.

А на стене, рядом с лестницей, проступила новая тень – вытянутая, неровная.

– Мы уходим, – сказала Лена. – Сейчас.

Но дверь была закрыта.

Замок заржавел. Окна – заколочены.

Воздух в доме стал гуще, будто дом вдохнул их в себя.

Они вернулись на чердак. Книга лежала открытой.

На новой странице – свежие строки:

«Они пытались уйти. Но дом уже знал их. Он запомнил их запах, их шаги, их страх. Теперь они – часть истории.»

– Кто-то играет с нами, – прошептал Артём. – Это постановка. Чей-то розыгрыш… где-то есть выход.

Он пошёл первым. Остальные за ним.

Но лестница больше не вела вниз.

Теперь там был коридор – бетонный, бесконечный, с мигающими лампами. На стенах – таблички:

1953.

1967.

1981.

1987.

И дальше – пустота.

– Это не дом, – сказала Лена. – Это архив.

Они шли долго. За дверями – комнаты.

В одной – детский лагерь, обугленные дневники на столах.

В другой – лаборатория, приборы, кресло с ремнями.

В третьей – сцена, тени, падающий свет.

Каждая – как фрагмент чьей-то памяти, чужой и ужасной.

– Это истории из книги, – сказал Никита. – Мы внутри неё.

Когда они вернулись, книга была закрыта.

На обложке – четыре фотографии. Их лица.

Без выражения. Как у мёртвых.

Они пытались разбить окно – стекло дрожало, но не трескалось.

Пытались сжечь книгу – огонь гас, будто задушенный воздухом.

Пытались кричать – звук тонул, не долетая до стен.

На последней странице появилось новое предложение:

«Они остались. Дом принял их. История завершена.»

⁂

Через неделю местные заметили машину у старого дома.

Чистая, запотевшая изнутри. Музыка играла. Термос стоял на переднем сиденье.

Двери были распахнуты.

В салоне – запах кофе и дешёвых сигарет, будто кто-то только что вышел.

Дом был пуст.

Дверь – приоткрыта.

Внутри – тишина.

Ни следов, ни голосов.

Только на чердаке – книга.

Открытая.

Готовая к новой истории.