Читать книгу Отмеченный Тьмой – 2. Игра Жнеца - Сергей Сергеевич Леонтьев - Страница 4

«Таскал волк – потащили и волка»

(Русская народная пословица)

«Белую стрелу» он почувствовал даже раньше, чем она осветила своей вспышкой небосвод. Крикнув, чтобы все бросали свои дела и догоняли, Самоний сразу же вскочил на своего коня и, хорошенько пришпорив того, уже мчался во весь опор обратно в Вудлен. Его поймали! Пущенная стрела говорила именно об этом. Он, как никто, понимал значимость каждой уходящей минуты, упустить Отродье Тьмы во второй раз было недопустимо. Лишь бы эти бестолковые тугодумы сразу посадили того в клетку, тогда переживать будет не о чем, а в клетку Его посадить должны были незамедлительно, ведь именно такой приказ он отдал, уезжая на поиски. Но что-то не давало ему покоя. Всем своим нутром он чувствовал, что всё пошло не так. Вопреки приказам, угрозам, планам и логике. Только бы успеть! Эх, ну как же так вышло, что никто не удосужился взять с собой хотя бы один свиток «возвращения». Это походило на тайный заговор и просто не укладывать в голове! Такого не случалось ни разу. Возникшее, вместе с появлением в небе стрелы, чувство нарастающей беды рвало изнутри его на части. Он уже понимал, что опоздает, что уже опоздал, но продолжать гнать своего коня.

И зачем он только тогда брал с собой этого Сельда? Бесполезный старикан, неспособный контролировать свои эмоции. Самоний искал крайних и виновных, однако прекрасно понимал, что если кто и виноват, то только он сам. Нельзя было расслабляться, но обвинять себя было не с руки. Ведь изначально было ясно, что перед ним не просто «тёмный» или очередное жалкое дитя Тьмы. Нет. В том парнишке было что-то более жуткое и древнее, что-то более могущественное, что даже их Боги казались на его фоне простыми школярами. Чёрт, как же медленно!

Он обернулся и увидел, что следом за ним мчатся все остальные. Значит пора. Он закрыл глаза и стал произносить заклинание. Вот его коня охватило сияние, походившее на пламя, языки которого срывались, устремляясь назад и охватывая собой других лошадей. Вскоре все копытные были охвачены этим сиянием. Произнесённое Самонием заклинание концентрировало всю жизненную энергию в живом существе для какой-то одной определённой цели, превращая того в бездушную машину. Под сёдлами всадников мчались уже мёртвые тела лошадей. Пусть это заклинание и было творением сил и энергии Света, но, по своей сути, ничем не отличалось от Некромантии, для борьбы с которыми и была создана Святая Инквизиция. Парадокс.

Несколько десятков лет назад, когда Самоний только начал своё восхождение по пути к Свету, он не раз обращал внимание, что некоторые, а зачастую самые сильные, заклинания не отличаются от Тёмной магии. То же Воскрешение мёртвых, за которое Инквизиция любого сжигала на кострах, часто применялось для получения информации от убиенных или в иных интересах. Как те собаки в лесу, которых так лихо убил тот чело.. то отродье. Кто бы мог подумать, что «загонных» псов сможет убить неокрепший юнец? Но юнец не просто окреп, он продолжал крепнуть с каждым часом, набирался силы, напитывался ей, словно ненасытная губка кровью.

Любая цель оправдывает средства – так говорили и наставляли учителя. И он верил им, слушал их, отбросив все сомнения. Только спустя много лет он наконец-то понял, что Свет, которому он так долго и рьяно служил, ничем не отличается от Тьмы, со стороны которой, кстати, за годы службы ему неоднократно приходилось встречать не только проявление добродетели, но и, порой, доблести, чести и самопожертвования. Не может Тьма без Света, как Свет нуждается во Тьме – эту мысль он держал при себе и никому никогда не озвучивал, продолжая своё служение и ожидая ухода на покой. Но сейчас всё было иначе и он жаждал знать, что Это. Ему требовались ответы на вопросы. Возможно, он хотел оправдаться перед самим собой, за то, что приходилось творить, прикрываясь Светом и благими намерениями, которыми, как известно, устлана дорога совсем в другом направлении. В одном он был уверен точно, жить Этому пареньку нельзя и если не удастся получить ответы, то убить его следует немедленно.

Спускаясь по ступеням в «пыточную» Самоний уже понимал, что его клетка будет пуста. На полу лежали какие-то иссохшие тела, в трупах которых он не сразу распознал двух представителей одного благородного дома. Эти идиоты, всё-таки, ослушались его приказа! И теперь ему предстояло объясняться перед семьёй, почему он не смог сберечь их кровиночку. Почему? Да потому, что вы вырастили дегенератов, не приспособленных к жизни! Этим дебилам даже думать не надо было, просто выполнить то, что им велено, но и тут эти не изуродованные интеллектом особи умудрились налажать по-полной.

Самоний был в бешенстве – Он сбежал! На стене были видны разломанные кандалы, не так давно удерживающие пленника. Но как?! Заклинание «колокола» было слишком сильным, чтобы простой человек смог противиться ему и тем более выстоять. Простой человек… а может он и не человек вовсе?! Самоний ещё раз осмотрел трупы. Ему и ранее приходилось видеть высушенные кровопийцами тела, но то, что предстало перед ним, видел он впервые. В телах вообще не осталось жидкости и влаги. Они были сухими, как «пустынник» – трава в песках Диких земель, которая рассыпалась от малейшего прикосновения к ней. Что это за магия?

– Инквизитор, Ваше святейшество, тут такое… – говоривший, один из служителей его свиты, замялся, явно не зная, как продолжить.

– Да говори же, чёрт бы тебя побрал! Пока я не получил ответа от твоего бездыханного тела!! – взревел Самоний, окончательно потеряв самообладание.

– Тут… в общем… Ирдена больше нет! И дома его нет! – выпалил в итоге бедняга, проигравший в игру на пальцы за «право» сообщить эту далеко не добрую весть, и побледнел.

– Ч.. что ты сказал?! Как это нет Ирдена и его дома?! Что это ещё значит?! – гнев Самония переливался через край, и он еле сдерживал себя, руки так и чесались найти виновного и отыграться на нём, выместив часть переполняющей его злобы и ненависти. Чувств, так далёких от Истинного Света.

– На месте дома Ирдена и казарм только воронка… ничего не осталось, словно и не было ничего… – говоривший закрыл глаза и уже приготовился к неминуемой смерти.

– Но как, чёрт побери вас, такое возможно?!

Договорить и тем более кого-нибудь убить, Самоний не успел, так как резко ощутил укол под левой лопаткой и накрывающее следом чувство беды и безысходности. Привыкший доверять своим чувствам, не раз спасавшим ему жизнь, он понял, что смерть не просто стоит за его спиной, она уже положила свою руку ему на плечо и начинает тянуть к себе.

– Ну-у-уж неет! Не выйдет! – взревел Самоний так, что все остальные, присутствующие в «пыточной», сразу попадали на колени и стали молиться.

Инквизитор резко и с силой хлопнул в ладони перед своим лицом, чем вызвал вспышку света, начавшего покрывать его густой, тягучей массой, и следом разорвал какой-то древний свиток, как раз в тот момент, когда здание всё сотрясло и в помещение с рёвом ворвались наперегонки Огонь и Свет, подгоняемые Тьмой. Кожа Самония начала лопаться, полосы сворачиваться, а глаза побелели, выгорая, от нарастающего всё сильнее жара. Несмотря на заклинание «божественного ранга», его одежа вспыхнула, и свет для него померк.

Повозка двигалась слишком медленно, но быстрее не позволяла разбитая дорога и крайне нежелательная тряска, которая не шла на пользу полуживому человеку, а также мешала лекарям сконцентрироваться, для поддержания жизни в теле, обгоревшем настолько, что сложно было сказать, человек ли это был при жизни. Его нашли только благодаря стае ворон уже приступивших к трапезе из так аппетитно прожаренной человеческой плоти.

Некоторое время люди безучастно смотрели на птиц, что хрустели подгоревшим мясом, слово чипсами, пока те, перепуганные тем, что их еда зашевелилась, не разлетелись с криками по округе.

– Иди-ка посмотри, что там?

– Тебе надо, ты и иди.

– Меня назначили старшим!

– Ну, вот, как старший и выясняй, что там шевелится.

Оба рядовых служителя Инквизиции не отличались ни храбростью, ни интеллектом. Некоторое время они ещё пытались выяснить, кто и чем должен заниматься, но в итоге пришли к тому, что смотреть надо вместе – так надёжнее. Только спустя некоторое время, до них наконец дошло, что перед ними.

– Кто-то смог выжить? – с сомнением и плохо скрываемым страхом, спросил один.

– Надо сказать старшему, пошли! – потянул его второй в сторону, подальше этой жуткой картины.

– Ты и есть старший.

– Есть ещё старше!

В обнаруженном полутрупе с трудом смогли опознать Самония и то, только по отпечатавшемуся знаке его расплавившегося амулета. Как тому удалось выжить и продолжать жить в таком состоянии, не укладывалось в голове, но факт оставался фактом. Правда, жизнь покидала его израненное тело достаточно быстро. Подоспевшие лекари смогли остановить этот процесс, но повернуть его вспять у них не получалось. Самонию требовалась срочная помощь и оказать её тут, в «полевых» условиях, возможности не было. Отправить его телепортацией не позволяло крайне тяжёлое состояние. Он мог просто не пережить этот скачёк. Поэтому было принято решение вести лучшей повозкой, хоть путь предстоял и неблизкий, но дать Самонию умереть, значит разделить с ним его участь – Совет не простит. Совет не простил бы и такую долгую дорогу, если бы не внезапное улучшение состояния, позволившее-таки воспользоваться телепортом.

Нонель уже знала, чем закончится нездоровый интерес Инквизитора до этого неокрепшего юнца. Это видение было слишком ярким и понятным, чтобы трактовать его иначе. Однако говорить о грозящей беде не спешила, хотела сперва понаблюдать, как за одним, так и за другим. И честно признаться, юнец её приятно удивил и впечатлил. Пусть он был самым «тёмным» из всех тех, что доводилось ей когда-либо встречать за последние пару веков, но в нём не было этой «темноты». Да-да, именно так – в «тёмном» не было «темноты». Душа его была проста и открыта, без ненависти, злобы, агрессии, безумия и прочего проявления, так присущего всем противникам «Света».

А вот Самоний её откровенно разочаровал. Она и так была не высокого мнения о Инквизиции и от её методах действия, но видеть это лично, ей довелось впервые. Даже в скверне, совершённой стариком Сельдом в Новачах, Нонель целиком и полностью винила только Самония. Поэтому решила уйти, так и не сказав, что ждёт Инквизитора дальше. Сёстры провидицы никогда не вмешивались, вот и она решила не изменять принципам своего ордена.

Когда же в Вудлене случилось то, что было предначертано и впоследствии выяснилось, что Самоний выжил, Нонель испытала сожаление и злобу. Первое чувство было обусловлено тем, что теперь на юнца спустят всех собак Инквизиции, которая сама же и явилась причиной произошедшего. Злоба же была обусловлена тем, что Самоний не мог выжить, и такое стало возможным только благодаря магии, причём только той, что является запретной.

Выходило, что Инквизиция требует от всех соблюдения писаний, карает за нарушения запретов и тут же сама их нарушает. Это было возмутительно! За «скверну» в Новачах ответственность никто не понёс, за жизнь Самония их орден борется явно не для вершения правосудия над ним в итоге. А мальчишка, который не сделал ничего плохого, нажил себе опасного и сильного врага. Возмущалась Нонель ещё и по той причине, что гонения Инквизиции могли крайне негативно сказаться и стать куда большей проблемой, ведь юнец может озлобиться и пустить Тьму в свою душу. Орден Света буквально подталкивал его к этому, а ведь в этом пареньке чувствовалась огромная сила и она только начинала расти. Как бы необдуманные действия Инквизиции вновь не привели к трагедии, но уже более масштабной…