Читать книгу Чайки за кормой (сборник) - Сергей Шапурко - Страница 32

Американские берега удалялись. Миша сидел в каюте и грустил. Не столько было жалко пропавшего клада, сколько обидно было, что вот они Соединенные Штаты его мечта а он не имеет возможности тут остаться.

«А, собственно говоря, почему бы не рискнуть? Ведь когда будем огибать Флориду, то до берега будет не так далеко. Доплыву как-нибудь». Насвистывая позитивные мелодии, он вышел на палубу. Там Витя Крошкин, матерясь, чистил рыбу.

– Слышишь, кок, а не надоело тебе ораву эту кормить?

– Надоело. Но это – моя работа.

– Ну, хорошо, закончится рейс, поедешь домой. Там пропьешь валюту, которая у тебя после покупки барахла всякого останется. И что, опять в рейс?

– Почему «пропьешь»? Не буду я пить. Машину куплю.

– У тебя на нее денег не хватит. Сколько ты уже денег потратил? Ты же все сувенирные лавки опустошил!

– Я подержанную возьму.

– У тебя ее бандиты отнимут. В стране рэкет сейчас. Ты что не в курсе?

– Чего пристал? Да и зачем бандитам старую машину забирать. Они новые отнимают.

– Скучно с тобой, Витя. Ладно, чисть дальше свою рыбу…

Балалайкин пошел на корму. Быстро сгустились сумерки и наступила ночь. На небе одинокой мотоциклетной фарой засветила луна. Она еще со времен Варфоломеевской ночи потеряла веру в человечество и сейчас с подозрением наблюдала за Мишей. Тот не выдержал ее осуждающего взгляда и пошел в каюту. Закрыв дверь, он приступил к сборам. Деньги и документы он положил в целлофановый пакет. Плотно обмотал его скотчем и пришил к шортам. Закончив приготовления, он лег спать. Перед завтрашним заплывом необходимо было хорошо отдохнуть.

Берега Флориды появились лишь к обеду следующего дня. Хорошо были видны парусные и моторные яхты, отели на берегу, пальмы и кафе на набережной и даже черно-белая полицейская машина.

Балалайкин занял позицию на бот-деке и когда судно подошло так близко к берегу, что можно было предметно наблюдать за загорающими топлесс американками, прыгнул в воду. Холодная вода на глубине обожгла его тело и выдавила, как пробку, на поверхность. Отдышавшись он с остервенением погреб к берегу. На судне его прыжок не заметили и «Демьян Бедный», бывший «Оушен хоп», продолжил свой путь.

Через четверть часа ослабевший Балалайкин почувствовал под ногами земную твердь. На трясущихся ногах он вышел на берег. Это был нудистский пляж. Масса голых тел смотрелась неестественно. Они должны были либо совершать развратно– поступательные движения, как в немецких порнофильмах, либо замереть, как античные статуи. Нудисты же загорали, ходили по песку, о чем-то разговаривали, курили и пили пепси-колу. В общем, вели себя непринужденно.

«Из огня да в полымя. Вернее, наоборот», – подумал беглец и побрел в поисках какого-нибудь представителя власти. К нему несколько раз подходили активисты нудистского движения и призывали снять шорты. Миша устало отмахивался. Однако, голые не отставали и ему ничего не оставалось, как полностью раздеться. Поместив шорты и трусы под мышку, он пошел дальше. Но так как нудист он был не опытный, то вскоре, несмотря на усталость, неприкрытость форм представительниц прекрасного пола, возымела на него действие. И это стало очевидно. Миша засмущался и прикрылся руками. Выйдя на Набережную, он наткнулся на полицейского.

– Сэр, я хотел бы остаться в Соединенных Штатах. Конституцию страны знаю, политику президента одобряю, – выпалил по-английски Балалайкин.

Коп с удивлением осмотрел потенциального мигранта с ног до головы. Когда он увидел пирамиду из кистей рук чуть ниже талии и догадался о содержащемся внутри, то его брови взметнулись до предела и фуражка съехала на затылок. Полицейский брезгливо попятился назад.

– Факин гей! – сказал он и торопливо сел в машину.

– Идиот, – тихо промолвил Михаил.

Он отошел в сторону и надел на себя имеющиеся вещи.

Полицейский вызвал по рации подкрепление. Приехавшие тактично арестовали Балалайкина и отвезли в отделение. Полчаса Миша доказывал, что он не «голубой», потом еще полчаса уговаривал оставить его в стране победившей демократии.

– Сейчас у вас демократическая страна. Лет пять назад мы бы могли дать вам гражданство и то при условии, если бы вы были противником режима. Или если бы вы были человеком с нетрадиционной сексуальной ориентацией, – вещал старший коп.

– Я должен сделать заявление: я – «голубой», – с готовностью сообщил Михаил.

– Уже поздно. Сейчас полицейский катер отвезет вас на ваше суд – но. Мы им сообщили, что вы у нас. Танкер ждет в пяти милях отсюда.

Услышав о танкере, Миша бросился к выходу, сбив по дороге двух полицейских. Но, врезавшись в огромного негра-копа, отскочил на полметра, обмяк и опустился на пол. Его подняли, одели наручники и повезли на катер. Со скоростью молнии полицейское судно доставило беглеца на борт «Демьяна Бедного». Сдав Михаила под роспись капитану, копы сели в катер и умчались назад.

– Ну что, тебя на цепь что ли сажать?! – ревел Николаич.

– Все равно убегу, – сквозь зубы проговорил Балалайкин.