Читать книгу Близнецы с Алатырь-острова. Дети Мертвой матери. Легенды Севера - Сергей Соловьев - Страница 7

Прошло три года, и отроков, которым было уже по тринадцать лет, отпустили на рыбалку. Стояло северное лето, солнце светило в синем небе, и почти не заходило ночью, так что ночи и не было как таковой. Восемь парней, воспитанников Семерых, собирали вещи в своей келье, уложили в заплечные кожаные мешки сухари, вяленую рыбу, по деревянной фляге с водой, и огонь в горшке, оплетенном лозой. Улль взял с собой неразлучный лук и колчан добрых стрел. Гун стоял рядом и запихивал в мешок еще и краюху хлеба, проверил нож на поясе, потом подумал, и надел вместо льняных кожаные штаны. Улль тоже стащил с себя сапоги, и надел непромокаемые штаны, и сапоги, закрепив их мягкими ремнями.

– Ну что вы там, скоро? Как красны девицы, не знают, что одеть, – сказал Тал.

Сирак и Тал громко заржали, похлопывая друг друга по плечам, радуясь собственной шутке.

– И у Улля волосы, прям как у девицы, – шутил Кнут,

– Завидуешь, что ли? – засмеялся Улль, – у тебя только волосы стали расти, как у взрослого, а то только клочок там, клочок рядом.

Арий и Вур засмеялись еще сильнее, но не выпускали лямок мешков.

– Давайте, пора, а то Пал увидит, что мы тут бездельничаем, мигом дело найдет, – сказал Сирак, – и остался закрыть тлеюший очаг каменной крышкой, и закрыл дверь за всеми, и побежал догонять своих. Ватага шла по зеленеющей траве острова, трава росла между камнями, и трудно было поверить, что еще недавно все было покрыто снегом. Ноги сами несли отроков, еще вчера их учили разбирать два вида письма, и еще узелки, их виды, как вязать и что это обычное письмо означает. Они все уже ведали язык вышивки на рубахах, в каких племенах какие узоры чередуются, какие татуировки и в какое время их налагают, научились борьбе и кулачному бою, и оружием владели отлично -ведь их обучали всем секретам лучшие воины. Так же и наставляли и в Высоком Пути, как следует вести себя в жизни и на войне, что бы не уронить снасти и снискать помощь богов. Но сейчас они могли развлечься, и выйти в море. Они вытащили кожаную лодку на открытую воду, в лодку положили еще и семь дротиков с бронзовыми наконечниками, и пять луков со стрелами. Сапоги отроков осторожно ступали по гальке под водой, а сильные руки толкали судно, чтобы не порвать обшивку о камни, и наконец, лодья была на глубокой воде, и они поочередно забрались на борт, стараясь не раскачивать судно, что бы оно не начерпало воды. Взялись за весла, и лодка, покачиваясь вышла в море, но берег не теряли из вида. Сирак и Гун стали закидывать сети, На дне лодки, в корзинах уже бились более пяти десятков рыбин. Отроки смотрели друг на друга счастливыми улыбками.

– Отличная вышла рыбалка, – сказал довольный Вур, – а то все вяленую едим, а теперь свеженькой. Отлично.

– Хорошо, а то в следующий раз наверно, только через неделю отпустят, будем на колеснице ездить и биться, целыми днями тренироваться.

– Что делать, надо, – пробормотал Кнут.

– Рука уже синяя, падать учат, так аж плечо отбил, Катей смеется над нами, – переживал Арий.

– Он сам в бою на полном ходу вылетел из повозки, в него копье попало, упал хорошо на землю, вот и учит теперь других, – заметил Гун, – от этого твоя жизнь зависеть будет, а то сомы напьешься в бою, там голова говорят, не совсем работает, делаешь то, что раньше знал. Потом благодарить его за науку будешь.

Улль сидел в лодке и укладывал в третью корзину рыбу, и почувствовал что-то знакомое, тяжесть навалилась на голову, мешая думать. ОН ВСПОМНИЛ.

– Гун, давай к тому островку, видишь по левую руку? – и Улль показал, протянув руку в том направлении.

– Чего случилось, Улль?

– Шторм идет, чувствуя я. Лучше там переждать, а то до Буяна не доплывем.

Гун вздохнул тяжело, махнул головой, произнес:

– Хорошо, но если ошибся, твой лук будет мой, а если не ошибся, я тебе кинжал свой подарю.

– Арий, поворачиваем к островку, там пещера есть, переждем. Улль пророчит ветер упадет, беречься надо.

Воспитанники стали грести сильнее, повернули налево, сменив курс, и продвигались к островку. С каждым ударом весел лодья двигалась по морским просторам, а ветер становился сильнее, на небе показалась чернющщая туча, заволакивающая все небо. Моряки старались ворочать веслами еще быстрее, наконец они смогли достигнуть берега, выскочили из лодки, взяли ее за борта и приподняв, потащили ее на берег.

– Пещера, Гун, – закричал Сирак, показывая рукой на открытый зев горы.

– Кнут, Улль, Вур берите горшок с огнем и рыбу, тащите все в пещеру, а мы лодку подальше от волн отнесем.

Юноши схватили добычу и бегом понесли в пещеру, отнеся все, вернулись опять, сложили в порядке, уже стал накрапывать дождь, и сильнейшие волны били уже в берег, но до лодки не доставали, по крайней мере пока. Рядом ваялось бревно, и его Улль потащил в пещеру, подняв передний конец дерева, с множеством ветвей. Отроки перенесли весь скарб в убежище, и укрепили лодку камнями на берегу. Ватажники стали отламывать ветви от дерева, и складывать в углу пещеры, а Арий и Вур готовили место дя очага, ножами в песчаном полу пещеры делая округло углубление, Сирак и Кнут взялись потрошить рыбу. Дело спорилось, а снаружи уже бушевал шторм, ливень поливал остров и море, вода с неба лилась на воду в море. Гун и Улль сначала ломали ветви, потом их великану Тал подал маленький бронзовый топорик из своего мешка. Дело пошло быстрее, Улль нарубил топором много веток, уже образовалась куча щепок, годных для розжига, но юноши продолжали, пока не подготовили кучу дров на ночь. Тем временем и очаг был готов, и двадцать рыбин выпотрошили.

Гун, как происходивший из племени лесовиков, стал складывать костер, положив туда и поленья, а в середину для розжига приготовил щепки. Улль принес священный горшок с маленьким огнем, выудив бронзовыми щипцами из середины пару углей вишневого цвета и бросил их на приготовленные другом щепки, а тот стал раздувать пламя. Он дул и дул, раздувая щеки, лио покраснело, и вот, занялся огонь, щепки стали разгораться, и Гун стал потихоньку голодного духа огня подкармливать кормом больше и больше, и вот, на полу пещеры уже весело трещал огонь, освещая и обогревая отроков. Улль взял за плетеные ручки сосуд с углями и убрал его в углубление пола пещеры, закрыв его глиняной крышкой. Ватажники расселись около костра, лица были у всех веселые, а поскольку рыбу на прутиках воткнули вокруг огня жарится, то скоро лица должны стать просто довольными. Юноши расслабились, напряжение с лиц ушло, сменилось весельем. Вдруг Гун нахмурил брови, и посмотрел с непониманием на Улля.

– Как ты … – он мучительно подбирал слова, – узнал про ненастье, – он медленно говорил, будто выдавливал из себя фразы, как будто боялся ответа.

Улль улыбнулся в ответ, лишь хлопнул друга по плечу, и повернул жарящуюся треску, но заметил, как на него смотрят другие юноши.

– Почувствовал, я. Я всегда чувствую Гун. Могу лишь сказать, что это совсем неприятно, не так, как в сказках, которые любит расскаывать Сирак. Вот так-то.

– А как это?.. – спросил тихим голосом Арий

– Голова страшно болит, давит все, – медленно говорил Улль, пытаясь все передать словами, – но не говорите никому больше.

– Мы не скажем, – громко все сказали.

– Сейчас бы уже все шли по Ледяному Мосту, если бы не ты, Улль, – вымолвил Гун, – никто бы не доплыл, а доплыл бы, все равно замерз бы потом. Нам с тобой повезло.

– Хватит тебе, – сказал Улль, – давайте есть, рыба готова. Снимайте прожаренную с прутиков.

Отроки сняли готовую рыбу, и насадили на прутья еще одну часть чищенной рыбы. Готовую, прожареную положили в большую миску, и ждали, пока остынет.

– Сирак, расскажи что-нибудь, расскажи, – закричали все.

– Короткую историю, а то есть хочется, -согласился он, – Так вот, сказка о Близнецах, – и он быстро взглянул на Улля, – давным -давно, в дальней земле, родились у женщины Близнецы, мальчик и девочка, росли они росли, и не было никого более пригожих и разумных, и охотились на зверя всякого вместе, а мальчик был сильным охотником, а девочка и охотница знатная и умница-разумница. Но пошел раз мальчик но охоту в Темный лес, и похитили его Гуси -Лебеди, и понесли его в Царство Небесное, к Илиосу и Лето, а понравился мальчик богам, – и опять взглянул Сирак на кудрявого великана, – и пошла девица за братом своим неразумным, и увидела она реку огненную, что отделяет мир живых, и прошла ее, а дальше была пещера с ходом тайным, и забыла про страх девица и прошла путаный путь, и увидела Священную яблоню, так что близка была цель ее. Ибо яблоки были не простые, а молодильные, но не соблазнилась девушка, не стала их есть, иначе бы в Царстве Богов осталась, лишь сорвала по яблоку себе и брату, что бы в мир живых вернутся. И пришла она на развилку Миров, и взяла с собой за руку брата любимого, и повела его Дорогой Туманов, и обратно, мимо яблони, и провела через путь Путаный пещерой подземной, и съели они по яблоку, и смогли тогда пройти через Огненную Реку. А добыть и вернуть их в Царство Богов Гуси-Лебеди не могли, ибо отведали они плоды познания, и были они одни в Царстве Богов, и вернулись оттуда.

– Вот почему, Улль, все люди Близнецов опасаются и надеются на них, – закончил рассказ Сирак.

У всех отроков были задумчивые глаза, все смотрели куда то вдаль, через пламя им открывалось нечто неведомое. Даже Улль задумался, как будто увидел что-то перед собой в тумане, явное и неявное, он был или не он, и сестра рядом, но одежда непривычная, а оружие у них только копья из кости животного. Он и не видел такого никогда наяву.

– Рыба готова, – всех отвлек Кнут, – давайте поедим.

Все разобрали по рыбине с миски, чуть присаливая еду, было очень вкусно, особенно после тяжелого дня. Хлеб разделили на всех. Юноши быстро очистили блюдо, и поставили готовить рыбу назавтра, что бы отплыть, как море успокоится. Пока все доели, рыба испеклась, пищу спрятали от животых, накрыв пустым сосудом, и достав фляги, напились воды.

– А Близнецы Боги или люди? – спросил Арий Сирака.

– Кто как толкует, помнишь Семеро толковали, что они порождение Илиоса и Лето, другие говорят что Они лишь воплощение их на Земле, одно точно говорят, что живут они как люди, и умирают как люди, но возносятся как боги.

– Как же их зовут, – спросил Тал, подпирая подбородок правой рукой.

– Сестру зовут Светоч- Во -Тьме, а Брата именуют Царем Горы, – усмехнулся Сирак, – Семеро еще много нам расскажут, а там и Посвящение нас ждет.

– Расскажи еще чего-нибудь, – попросил Улль, – недолгую, да и заснем быстрее.

– О очарованных Братом. Так вот, плыл однажды на малый остров в челне, и увидел людей на малом острове, те хотели напасть на Сына Лады, а тот их заколдовал, и стали они дельфинами-очарованными, и бросил он их в море, и сопровождают теперь дельфины людей, ждут когда снимут с них чары ведуны.

Тал смотрел вверх, и размечтался, как здорово плавать с дельфинами, только не в таком ледяном море, но может быть, где то есть теплые моря.

– Спать надо ложиться, -сказал Гун, -одевайтесь потеплее.

И сам натянул вязаную рубазу из своего мешка и надел сверху куртку, подкладывая кожаный мешок под себя. Другие тоже стали готовится, одевая на себя запасные вещи. Легли поближе друг к другу, что бы не замерзнуть. Вскоре все уснули. Солнце почти не заходило в это время, но Сирак услыхал, что дождь кончился и пошел осмотреть берег и лодку. Судно было на месте, лишь наполнилось дождевой водой, небо очистилось, стояла хорошая погода дул легкий ветерок. К берегу прибило несколько деревьев, и юноша потащил одно из них поближе к пещере. Ватажники стали просыпаться, протирая глаза.

– Надо поесть, и отплываем, пока туман не упал на море, – сказал Гун.

Костерок горел, юноши расселись вокруг и позавтракал вчерашней рыбой, и Гун стал гасить огонь, залив его морской водой. Деревья притащили в пещеру на всякий случай, а весь скарб выносили на берег, не забыв и сосуд с огнем и рыбу в двух корзинах. Было прохладнее после дождя, отроки охнув вытащили лодку на открытую воду, загрузили своим добром, и залезли в нее сами. Сразу заработали веслами, стараясь отплыть подальше, что бы волны не вынесли на берег путешественников. Наконец поплыли, и Буян показывался на горизонте, но случилось, то, чего боялся Гун – упал туман, и густой как молоко, двигались наобум, у всех вытянулись лица, кроме Улля.

– Да я знаю куда плыть, чего вы волнуетесь, – пожал плечами и усмехнулся Улль, – направо от меня, чуть поверните лодью.

Все с надеждой смотрели на своего проводника в тумане, но лицо его было безмятежно, они гребли и гребли, как заметили полосу прибоя, и шумная радость овладела всеми. Стали вытаскивать лодку, оказалось, что они высадились недалеко от поселка, так что решили дойти пешком. Четверо понесли лодку, остальные несли весь скарб ватаги.

– Улль, ты прямо как ворон, видишь во мгле, и туман тебе не помеха, – тащил лодку кряхтел и пыхтел Арий, – испытание по распутыванию следов ты прошел сразу, просто присел, покрутился и -все. Засаду нашел мгновенно. Прямо как в сказках- по земле как серый волк, в небе как сокол, в море как Рыба.

Пришли, а встречал их на берегу держа пальцы за поясом и подбоченясь, наставник Арпад.

– Здравствуйте, отроки! Я смотрю, вам просто улыбается удача. И шторм вам нипочем, и туман. Я уже вчера хотел большую ладью за вми отправить, да Семеро сказали, что вы возвращаетесь.

– Все обошлось, спасибо атаман, – сказал Гун, почесывая голову с растущими короткими волосами, и длинными локонами, – Улль оказался знатным мореходом. Провел нас как альбатрос сквозь бури и туман.

– Рыбу на кухню отнесите, а сами в баню сходите, надо вам погреться получше, а то придется Семерым вас лечить, – проговорил Арпад, – и Альбатроса с собой прихватите, а то у него клюв на холоде отвалится.

Треску отдали на кухню, и отправились в баню, которая была уже растоплена служниками. Это тоже было сооружение из бревен, низкое, дым выходил из отверстия под крышей. Все разделись в предбаннике, и сели на скамейках, греясь. После выхода в море баня была очень к месту. Сидели долго, осмысленно, поливая раскаленные камни горячей водой. Казалось, холод уходил прямо из костей вместе с усталостью. Наконец, отроки ополоснулись, и сидели в предбаннике, попивая травяной горячий настой.

Учеба продолжалась дальше, наибольшее время уделяли бою на мечах, учили сражаться с мечом в одной руке и кинжалом в другой. Бег в доспехах у отроков был через день, и постепенно костяные латы стали привычны северным воинам.

И скоро прошли три года, и настало время испытаний. В первый день стреляли из луков, лучшим оказался Улль, как и в бое на мечах.

Возницей, превзойдя других оказался Сирак, лучший лошадник, а колесничнм бойцом лучшими оказались сразу четверо -Улль, Арий, Гун и Кнут. В беге в доспехах победил Тал, хоть и Арпад заметил, как Улль нарочно упал. В простом беге победил Вур, и там тоже сложилась смешная ситуация-лемминг попал под ноги Уллю и Гуну.

После метали копье, Кнут метнул копье дальше всех, копье пролетело до самой ограды ристалища.

Отроки шли к горе в сопровождении Арпада и Катея.

– Сейчас будем искать песца, надо читать его след, и суметь найти тайную тропу зверя.

Отроки один за одним пытались прочесть путаный след, казалось, все получается, но даже день без ночи не помогал испытуемым, все было тщетно, урок не выполнил никто. Арпад долго смотрел на отроков, наклонял голову и неопределенно улыбался, потом ухмылка осветила его лицо, и он изрек:

– Тогда считается, что урок вы не выполнили, просто не смогли, и посвящение пройдете лишь у Семерых, в Лабиринт не войдете и не посетите Золотой Храм.

Улль посмотрел на мрачные лица друзей, которые в отчаянье сжимали кулаки, не зная, что делать.

– Может быть, я попробую, – тихо сказал Улль.

– Давай, еще раз, только помни- это самый последний раз, – добавил Катей.

Улль присел на корточки рассматривая следы животного, сделал шаг, другой, третий, шел по траве, между валунами подпрыгивая и опять приседая, он казался волком, идущим за долгожданной добычей. Улль просто стелился вдоль травы, казалось даже не касался ее, и видел след внутренним взором, и ничего не было ему помехой, он шел и шел, достигая нужного, перепрыгнул ручей, еще шаг, другой и третий, и вот! Он увидел на валуне в невысокой траве клетку с песцом, схватил ее и понес к Катею и Арпаду. Они смотрели на него, как он двигается с широко раскрытыми глазами, не понимая, кто перед ними- человек, или оборотень, пришедший к людям с Ледяной тропы.

– Смотрите, Арпад, Катей, я нашел! – и он потянул им клетку с животным, – мы выиграли. Мы выполнили все уроки, атаман.

– Остался последний урок, Лабиринт. Пойдемте туда, – ответил их наставник.

– Ты молодец, Улль, – кричали ему друзья, – мы прошли!

Арпад тихо шептал на ухо Катею: " Это и есть цель испытаний и учения, что бы они чувствовали все вместе, что это МЫ прошли, а не Я прошел.» Катей незаметно кивнул атаману, посветлев лицом.

А дальше, после прохождения Уллем Лабиринта, произошло горькое. Улль совсем сошел с ума, разговаривал со всеми лишь в повелительном тоне, не узнавал никого, а когда пытались на него напасть в целях вразумления Катей и Пал, подготовленные бойцы, парень раскидал обоих. Пытались подойти к нему четверо, он смог вывести из строя и четверых. Улля, как медведя, заманил в засаду Гун, ребята накинули на него рыбацкую сеть, руки его попали в ячеи сетки, и левая нога тоже, и они выдернули землю из под озверевшего богатыря, и он ткнуся лицом в землю, изваляв свои кудри в грязи, он ревел, напрягая свои руки и ноги, но и подоспевшие дружинники уже стянули веревки и кожаные ремни, так что стянули их к туловищу парня.

– Что с тобой, парень, – хлопал по щекам сумасшедшего подошедший Арпад, -опомнись, друг наш, надежда наша, – повторял воевода, присев рядом с поверженным, – что же с тобой нам делать.

– Про сестру, ведьму, забыли мы, наставник. Ей весть пошлем, если она не поможет, и не знаю что делать, пусть Семеро решают тогда.

– Гун, неси бересту и писало, Кнут, Тал, Арий и Сирак поплывут за Элисией, подарки, несите все что есть у нас, мамонтов зуб, нефритовые чаши, все для Прях и для Мары. И ты Гун езжай, ты же друг его, и ты самый из нас говорливый. Но- будь осторожен, и Мары берегись, и если россказни про Эллу правда хотя бы наполовину, то больше помалкивай и на жалость дави, брат ведь заболел ее. Но кто знает, что с ней Пряхи сделали, – и Арпад схватился руками за голову, – я поплыву что отроков посылать, – и он вскочил с камня, но Катей и Тал его удержали.

– Атаман, – нельзя, ты обет дал, Остров не покидать без приказа Семерых.

Напор наставника ослаб, и он не рвался больше из рук своих дружинников, только переводил дыхание, и все смотрел и смотрел неотрывно на Улля, и поправил пояс с кинжалом, после заложил за ремень большие пальцы ладоней.

– Ладно, Гун, – вздохнул он снова, хотя этот вздох был больше похож на выдох кита, – ты справишься. Давай сюда бересту.

Арпад стал писать:

«Маре от Арпада поклон и привет.

Прошу прислать Эллу к нам на Буян остров,

С Уллем плохо, он сам не свой, одержим стал,

не узнает никого. На нее одна надежда, что его

вылечит»

– Вот, бери послание, – и он взял перстень, обмазал сажей, и поставил печать внизу надписи. Гун взял это послание, положил письмо в кожаную суму на боку, и отряд пошел за лодкой, стоявшей на берегу у пристани. Когда ватага пришла к берегу, Арпад подошел к отрокам, и обнял каждого на дорогу.

– На вас одна надежда, – и он слабо улыбнулся, – Илиос свидетель, такого здесь никогда не было. Не вздумайте утонуть по дороге, мы вас ждем с Девой Острова здесь. Возьмите пару острог на всякий случай, – и Пал положил в лодью два длинных копья. Тем временем юноши вытащили лодью на рейд.

– Ждите нас через четыре дня! – крикнул Гун, прыгая в лодку к друзьм.

– Давайте вперед, – и встал за рулевое весло.

Весла ударили в такт, вспарывая водную гладь Студеного моря. Стояло безветрие, как будто такую погоду наколдовали, и гребцы без устали быстро работали веслами, и уже показалась гора и вечные туманы Алатырь-острова. Качка была небольшая, и Гун заметил, что Сирак устал, заменил его на банке, и стал грести в паре с Талом. Оставалось уже недолго, показалась линия пибря, и неторопливые волны разбивались о прибрежные камни, вздымая кучи брызг. Вот еще и еще гребок, и лодка прошла по гальке, и отроки выскочили из лодьи, оказавшись по колени в воде, но кожаные штаны не давали проникнуть воде и намочить разгоряченные тела, но холод моря они ощутили сразу, и подхватив лодку за края бортов. Ноги отроков в сапогах скользили по камням под водой, воспитанники шумно дышали, и на крик: «И – раз!» рывком вытащили ее на берег, и пронесли ее на весу еще с десяток шагов, дабы волны не повредили суденышко.

– Что дальше, Гун, – спросил, как у старшего, Сирак, – остров запретный, мужчинам идти нельзя к их обители. Побывать на Алатыре? Никто и не поверит.

– Ну, гору отсюда видно, сейчас две остроги свяжем, а к ним мою куртку привяжем, тогда заметят.

– Неплохо, – похвалил Арий, – вот возьми ремень у меня запасной, – и протянул его товарищу.

Гун наклонился к лодке, достал копья, положил их на камни, выровнял, друзья поддерживали буевища, пока он их связывал ремнем, продев ремень в пряжку и затянул, а потом крепко обмотал копья, и получил пятиметровую рею, и привязял веревкой свою куртку, а рукава своей куртки тоже, и водрузил свое импровизированное знамя над собой, рядом встал Арий, поддерживая флаг слева, Тал встал с другой стороны, и не поверил глазам, ветер выгнул мех так, что из рукавов, мехового воротника и широкой полы одеяния Гуна получилось ЗНАМЯ ГРИФОНА.