Читать книгу Киев – наш город. Хроника киевских будней - Сергей Страхов - Страница 10

Я уже собирался сегодня лечь пораньше спать. Только что закончилась последняя серия «Семнадцать мгновений весны». В такие часы город был как вымерший. Кроме как пьянствовать и смотреть новое явление в нашей жизни – советский сериал, больше делать было нечего. И тут раздался звонок в дверь. Я открыл. В дверях стоял Гунько.

– Выйди. Поговорить нужно.

– Не о чем мне с тобой говорить, майор. Вызывай повесткой, – ответил резко я.

– И все же нужно поговорить, – ответил спокойно Гунько.

Очень хотелось снова нахамить, но я услышал в правое ухо голос китайского человека:

– Не строй из себя Жана Поля Бельмондо. Говорить с врагом лучше, чем воевать.

– Ладно. Ожидай на лавочке в парке. Сейчас оденусь и выйду. Через пять минут я уже был в парке. Город действительно был пустынный. Нигде ни души.

– За Макса мстите? – начал без прелюдии Гунько.

– О чем это ты, майор?

– О машинах. Я мог бы тебя сейчас забить до смерти, – продолжил Гунько. И мне ничего за это не будет, но вас же сто человек. Кто-нибудь да отомстит.

Гунько, похожий на небольшого медведя, с первого взгляда производит впечатление очень тяжелого и сильного человека. Майор действительно может убить одним ударом. При его маленьком росте бить он умел сногсшибающе. От его ударов двухметровый Сапог летал по комнате, как былинка.

Но не это меня сейчас беспокоит. Нас действительно уже сто человек. У каждого по двадцать пять. Но об этом знаю только я один! Надо разговаривать.

– Ну, так что, начнем? – решился я на довольно смелый шаг.

– Ты не шути так со мною. Вижу, вы здесь серьезно развернулись. Хорошо еще, что ты массовую драку предотвратил. Сына не троньте! – выпалил неожиданно Гунько.

– А кто у нас сын? – продолжаю я дурковать.

– Сын окончил учебу в Университете и работает у меня опером. Буд-то ты не знаешь? За Макса я сам отвечу, когда он освободится. У меня такая работа. Было указание. Что я мог сделать? – дуркует уже Гунько.

Я-то знаю, как было дело.

– Знаешь что, майор? Когда Макс освободится, то будет уже поздно. К тому времени все так изменится, что ничего поправить будет нельзя. Если хочешь что-либо исправить, то начинай сейчас.

– Что ты имеешь ввиду? – видно, что заинтересовался майор.

– Начинай по своим ментовским каналам искать, как выкупить Макса. Чем быстрее мы это сделаем, тем больше шансов, что все закончится мирно. Потом, повторяю, будет поздно.

– Что, действительно все будет так по-другому и плохо? – искренне удивляется Гунько.

– Ты себе даже не можешь представить, – грустно говорю я ему.

– Откуда ты все это знаешь? – пробивает майор, пытаясь меня разговорить. Мент, он и в Африке мент.

– Ты же сам знаешь откуда. Иначе бы не пришел ко-мне, – говорю я, не будучи уверенным, что он что-нибудь понимает из сказанного. Ведь про сто человек он мог просто угадать или употребить «сто» как метафору

– Пожалуй, – последовал неопределенный возглас.

– Значит так, майор. Сына твоего никто и пальцем не тронет. С Максом будешь разбираться сам, если удастся его выкупить. Я в это дело не лезу. Контактировать будешь с его родителями. Даже не с ними, а с сестрой. Она на родителей окажет влияние. Пусть все думают, что это они одумались.

Узнаешь, сколько все будет стоить, и сообщиш Ане. Если у них не будет хватать денег, то скажешь мне. Я домажу. Собирался покупать машину. Бабушка накопила деньжат немного. Но теперь не буду. И не бойся его замазать, если нужно конечно. Говори там кому нужно, что это твой важный информатор. Нужен тебе и прочее. Свобода сейчас важнее имени. Потом отмоем его как-нибудь. Встречаемся на этом месте в это же время через год. Столько времени тебе хватит? – закончил я выступление.

– Хватит, – ответил мне, по-моему, довольный майор Гунько.