Читать книгу Киев – наш город. Хроника киевских будней - Сергей Страхов - Страница 8

На улице зима. Тогда еще были зимы. Целый день идет снег. В этот поздний час, когда наконец-то закрылся суперпопулярный бар на нашей улице, не видать, в обозримом пространстве, ни души.

Подвыпившая компания Гришки Цвета весело вывалилась на улицу. Они всегда – последние посетители, но сегодня без девок. Торопливо, приблатненной походкой, согнувшись и раскачиваясь в стороны и держа руки в карманах все шесть человек торопятся побыстрее добраться к Гришке домой да продолжить начатую в баре пьянку.

Тускло пробиваются отблески света молодого бледно-желтого месяца сквозь лохматые темные тучи, но толстый снежный ковер все равно блестит и переливается каким-то стальным, недобрым цветом. По начам воздух особенно чистый и прозрачный. На раскинувшихся, как в полете, в разные стороны черных ветвях-руках деревьев удобно расположились огромные белоснежные завалы. Звезд совсем не видно. Хорошо было бы, если бы в это время выглянула Медведица, но и ее нет.

Компании предстоит пройти через парк, перейти по безлюдному мостику трамвайные пути и уже через второй, свой, близкий к дому парк, попасть на хавиру, иначе это жилище и не назовешь. Там хорошо, тепло, можно пьянствовать, отсыпаться. Но нужно пройти через наш парк. И почему бы не пройти? Кого здесь им бояться?

Первым идет Григорий. Руки в карманах, болоневая синяя куртка всегда, даже в мороз, нараспашку. Дорожки в парке сегодня не чистили и приходится идти гуськом по протоптанным тропинкам – один за одним. Поэтому кампания не замечает и двоих каких-то молодцов, двигающихся за ними. Парк миновали и теперь нужно пройти совсем небольшую дубовую рощицу. Не особо обращают свое внимание эти новые хозяева нашего бара на троих, сидящих на бетонном парапете общественной уборной, находящейся в этой самой рощице.

Не столько встревоженные, сколько заинтересованные «цветные», как они сами себя любили называть, поравнялись с сидящими. Наши не спеша поднялись, и подошедшие узнали в них Иванушку, которого они давеча сильно избили, Вовку Лысого, которого знали все в округе и Плохиша.

– Ну, здравствуй, Гриша, – услышали подошедшие от Иванушки.

– Вижу, что тебе мало дали. Лысого привел? Да насрать мне на твоего Лысого! И он сейчас отгребет. А тебе, Иванушка, теперь не жить. А ну, пацаны, мочи их, – выкрикнул Цвет, полуобернувшись к своим, выхватывая нож из кармана.

Трое из компании, было, резко рванулись за Гришкой, но увидев направленные на них два вороненных ствола в руках Лысого и Плохиша, сдали назад. Еще двое, вообще, развернулись, но сзади уже спокойно подошли Швед с Мэтром с обрезами в руках.

Между тем Цвет только и успел, как пару раз промазать, тыкая своим ножичком в Валеру. Тот уворачивался в разные стороны. Годы, проведенные в общевойсковом училище, дали себя знать. Ножевым боем он владел отлично. Пару раз просвистел ножик Цвета и возле Иванушкиного лица, но все мимо. Гришка уже стал нервничать, это, все-таки, не коллективом одного мочить, размахнулся ножом и прыгнул на более мелкого Валеру. Прыгнул да и наткнулся на Иванушкину финку. Все.

– Все справедливо? Претензии есть? – невозмутимо поинтересовался Лысый, обращаясь к оставшимся «цветным».

– Какие претензии? Все по делу. Волыны уберите.

– Значит так, – начал Лысый, – Плохиш, запомни всех, кто здесь.

– Я и так всех знаю, – рассмеялся Плохиш.

– Смотрите, пацаны, – продолжал Лысый. – Если информация об этом вечере просочится хоть куда, про ментов я вообще молчу, то и разбираться не будем. Завалим всех. Меня все правильно поняли?

– Чего здесь не понять. Все яснее ясного, – загудели оставшиеся пять.

– Что с Гришкой-то делать?

– Не волнуйтесь. О нем позаботятся, – ответил Лысый и взмахнул рукой.

В тот же час в нашу сторону тронулось такси, стоявшее с потушенными фарами неподалеку под мостом и на которое никто и внимания раньше не обратил.

– Ну, все, пацаны. Нечего вам лишнее видеть. Мы с вами договорились.

Компания угрюмо двинулась в сторону мостика, но подниматься, почему-то, не стали. Они видели, как к месту драки подъехала «Волга» -такси, как погрузили Гришку в багажник, и машина сразу же отъехала мимо них в сторону выезда из Борщаговки. Номеров, конечно, не было видно.

Еще пару минут пятерка о чем-то посовещалась и от них отделился один, видимо самый авторитетный, и вернулся к нашим, собиравшим в полиэтиленовые пакеты окровавленный снег с места событий.

– Володя, – обратился он к Лысому, как будто с Цветом ничего и не произошло. – Мы хотели бы работать с вами. Команда у вас, видим, серьезная.

– Иванушка здесь будет старший. Но у нас теперь в баре бухать нельзя, – процедил сквозь зубы Лысый.

– А что же там делать? – удивился подошедший старший Клещ.

– Теперь деньги будем там зарабатывать, – ответил Валера. Если серьезно решили, то завтра в семь в баре. Будем разговаривать.

Договорились быстро. Все «цветные» примкнули к Иванушке. Примкнули к нему и Дрыслик с братом, примкнули и авторитетные три брата Коржа. Только вот втроем они никогда не собирались. Кто-нибудь из них постоянно сидел.

Этим вечером Мамонт со своими десантниками, как обычно, расположились за своим, забронированным ими навечно, столиком у окна в баре на Потапова. За этот стол никогда никто, кроме них, не садился. Были и мы в расширенном составе и за столами, и за стойкой бара. Вот уже неделю, каждый вечер, мы толчемся в баре. Считаем.

Не успел Мамонт присесть за стол, как к нему подскочил один из завсегдатаев, коих в баре было множество.

– Виктор Леонидович, – обратился он к Мамонту, – видите тех двоих за стойкой? Они предлагали бармену купить партию валюты. Я сам слышал.

– Бармен взял? – заволновался Мамонт.

– Пока нет, но заинтересовался. Видимо возьмет-таки в конце смены.

– А ну давай их сюда. И если это правда, то закажи себе коньяку.

Скажешь бармену, что я сегодня плачу за тебя, – уже успокоился Витя Леонидович.

Ребята подошли, присели за столик. Торговались долго. Продавцы оказались опытны и не робкого десятка. Валюту только показали, но не выпускали из рук, пока к ним не перекочует вся причитающаяся сумма. Один из десантников сбегал домой к Мамонту и донес недостающие рубли. Потом рядом за столом как-то из ничего возникла драка. Бар заволновался. Мамонт со-словами:

– Ну, давайте быстрее. Сейчас милиция прибежит, – сунул продавцам, конечно же, куклу.

Продавцы и покупатели быстро встали и вышли из бара каждый в свою сторону. Продавцы поступили нестандартно: разбежались в разные стороны, но как-то получилось, что тут же собрались в соседнем дворе, где их ждала «Волга» -такси. Больше в баре их никто никогда не видел.

Тяжелее пришлось команде Мамонта. Почти сразу же по выходу, едва они завернули за угол, их окружили люди в штатском и предложили проехаться вместе с ними. Тут недалеко. Компания Мамонта оказала сопротивление, но тут же было применено оружие и их задержали.

Мамонт, у которого была обнаружена одна тысяча долларов, получил восемь лет. Нашлись свидетели, видевшие, как он скупает в баре валюту чуть ли не миллионами. Больше в этом баре он не появлялся. Служебную квартиру вернули в собственность государства. Сколько получили, и получили ли его охранявшие десантники, никто не знает. Все они были люди не местные и никому не интересные.

Правда, оставшиеся в городе мамонтовцы, буквально на следующий день, ворвались в бар с целью отомстить за предводителя, но их уже ждали в баре и на улице в парке, где и происходили все местные драки. Всех выволокли из бара, долго били палками.

Потом мамонтовскую команду притащили в парк рядом через дорогу и бросили прямо на том месте, где совсем недавно лежал подрезанный Гришка Цвет. По одному каждому пришельцу давали подсрачник и сталкивали по лестнице вниз в общественный туалет, загаженный нечистотами, где и оставили на их собственное усмотрение. Больше ни одного из еще недавно могущественной банды никто никогда в баре, да и в Киеве, не видел.

После всех вышеизложенных событий на этом месте еще какое-то время отчетливо была видна засохшая лужа крови, напоминавшая всем несогласным, что не следует шутить с нашей борщаговской братией.

Мне эта операция обошлась в те же тысячу долларов. Довольно приличные, кстати, деньги на то время. Но чем не пожертвуешь ради справедливости. Это была первая обкатка использования стукача.

Информация о том, что ожидается продажа валюты в баре, к нему поступила заранее. Поступила окольными, разработанными мною путями. Ждали удар на воскресенье, но я, в последний момент, всю операцию перенес на пятницу для того, чтобы продавцы не попали в засаду. Не могли же наши доблестные органы держать засаду долго в месте, где все всех знают. Примелькались бы. Поэтому ждали сигнала от стукача. Этого товарища пришлось поить в баре целую неделю, чтобы он был при делах. Он еле успел выскочить на улицу и позвонить из телефона-автомата. Органы не подвели.

Правда, продавцов не успели взять. Но ничего, возьмут в следующий раз. Система же работает. Молодцы. Валютные операции – очень серьезное преступление. Гунько стал начальником угро района. Довольны остались все. Ну, кроме Мамонта, конечно.

Переговоры с Витей-барменом были конструктивны и прошли в дружественной обстановке. Витя давно уже все понял и только ждал когда наступит его очередь. Его очередь наступила на следующий день после вышвыривания остатков мамонтовской группировки из нашего бара.

Бармену, а он работал один без выходных, как Павка Корчагин, предъявили составленную мною калькуляцию. Сообщили, что эти расчеты далеко не точные и, причем, в его пользу. Сначала решили, что платить будет по двести в день, но, учитывая то, что это все-таки наша база и нами будут заниматься кое-какие места, то остановились на сотне. Еще нами закупался коньяк, который стоял у бармена и пили все наши за наш счет.

Пока приводили бар в порядок, намучились изрядно. В день проходило до десятка драк. Наконец все клиенты уяснили, что приходить в бар со своими напитками строго воспрещается. Хочешь отдыхать в западной обстановке – будь добр и себе и своей подружке заказывай у бармена коктейли или другие напитки.

До этого единственное место в Киеве, где практически свободно продавались американские сигареты за рубли, был бар «Молодежный». Теперь к нему прибавился и наш бар. Наши девочки, которых мы не дали обижать мамонтовцам, старались вовсю. Только они могли тогда снабжать такую махину этим товаром в больших количествах.

Теперь «Чебуречная». На удивление, с ней провозились намного дольше, хотя это был самый маленький, из всех четырех, бар. На смене стоял также один – Купа. Он и похож был на какую-то купу или кучу. Рядом с ним за стойкой, на вертящемся стуле, всегда сидел огромный детина.

В один из вечеров в баре, как всегда, было многолюдно. В бар вошел Толик Викторчик – совершенно отвязный приблатненный тип из нашего двора. Любил корчить рожи и пугать так противников, но если этого было мало, то сразу же, и всегда первый, вступал в драку. И хоть он был обычного среднего роста и не спортсмен, но драться он умел и любил. Особо никого не боялся, но соблюдал бандитскую субординацию и против Лысого никогда не шел. При некоторой придурковатости, перед многими имел неоспоримые преимущества – Викторчик был лучшим барабанщиком из всех мне известных. Его приглашали к себе играть и Лысый, и Макс, и Траф, возможно, и другие.

Виктора заказал сто коньку, выпил заказанное залпом и, не расплатившись, как ни в чем не бывало, надвинув блатную кепку на глаза, быстро вышел. Толик двинулся в сторону пустыря приблатненной походкой, держа руки в карманах, раскачиваясь в стороны и напевая что-то из репертуара Аркаши Северного. Купа ахнул, растолкал детину, прикорнувшего прямо за стойкой и, оставив вместо себя какого-то родственника или знакомого, коих в таких местах всегда предостаточно, вместе с детиной выскочил из бара вслед за Викторчиком. В руках Купа держал самую настоящую биту, как в кино про гангстеров из Америки. Где он ее достал в то еще советское время, неизвестно.

Викторчика догнали уже на пустыре через дорогу. Толик не очень и спешил, хотя передвигался довольно резво. Хотели бить, но тут, как-то неожиданно, всех участников конфликта окружили люди, недавно выкупленного из дисбата собственными родителями Михи. В пылу погони Купа вместе с охранником не заметили эту компанию, курившую в тени забора, поставленного здесь неизвестно зачем.

Как и положено, в таких делах, этих двоих оттеснили одного от другого. У Купы забрали биту и надавали ладошкой по мордам, после того как он вздумал грозить своими связями. Надо заметить, что для мужчины довольно унизительно получать ладошкой по морде. Здоровяку предложили: или работать в нашей команде, или убираться восвояси. Его и не били, понимая, что он, вроде бы, на работе.

Тут же Купе выставили довольно приемлемые условия. Пятьдесят в день. Озвучить свое решение предложили на этом самом месте завтра. Никто и не думал, что этот жлоб согласится, но с чего-то нужно было начинать.

На следующий вечер на этом самом месте опять стояла не очень и большая компания Михаля. Был темный, зимний, морозный вечер. Борщаговка и так не изобилует уличным освещением, а тут пустырь. Понятно, что было довольно-таки темно, и местность освещалась только серебряным светом красавицы луны, но людей было видно.

Из-за угла забора, очень быстро, вышло с десяток очень крепких парней. Как потом оказалось, регбистов. Все – с битами. Компания очень решительно молча приближалась. Не было слышно ничего, кроме резковатого скрипа снега под ногами. Вот два коллектива сблизились…

Вы хотели драки? Мы ее вам дадим.

Из-за забора начали выскакивать еще пацаны с палками в руках. Спереди и сзади из мрака показались и очень быстро прибыли к месту еще пару десятков пацанов, держащих крепкие палки наперевес. Наши враги оглянулись в последнюю спасительную сторону, но и оттуда уже бежала толпа. И тоже с палками.

Прибывшие на разборы с нами спортсмены очень засомневались, а смогут ли они выйти живыми из этой переделки и тот вчерашний здоровяк крикнул:

– Кто из вас старший? Чего вы хотите?

Вперед выступил Миха в окружении Вороны и Калины:

– Еще вчера ты мог попасть к нам. Сегодня уже поздно. Если хотите остаться в живых, то сейчас же бросайте свои биты в центр круга и уходите спокойно. Мы к вам ничего не имеем, но это наш район. Это наш город. Уйдете спокойно, сможете заглянуть в теперь уже нашу «Чебуречную» и выпить за мой счет. Я позже зайду и расчитаюсь с барменом. Если нет, тогда вы все тут и ляжете. Считаю до одного. Один…

Тут же в центр круга полетели все десять бит. Где они их берут? Биты быстро собрали наши пацаны и незаметно растворились в морозном пространстве. Так же, как быстро возникло, так и быстро разбежалось окружение пришедших. Было понятно, что это очень организованная команда.

На месте встречи остались десять регбистов и ветер, уныло ревущий и разгоняющий тяжелые свинцовые тучи по небу. Регбисты, вполне себе довольные, выпили в баре за наш счет и мирно разъехались по своим домам и районам, чтобы завтра с новыми силами приступить к тренировкам.

А в конце смены в бар вошла неразлучная троица: Миха, Калина и Ворона. Последнего посетителя выпроводили. Трясущегося бармена усадили за столик вместе с пришедшими и объявили:

– Тебя предупреждали. Вчера было пятьдесят. Сегодня уже сто. Если еще раз повторится такая заморочка, как сегодня, то тебе не жить. И деньги, которые ты здесь гребешь лопатой, махлюя направо и налево, не понадобятся. Это наш город. Все понятно?

– Больше этого не повторится, – был ответ облегченно вздохнувшего Купы. – А сигаретами можно торговать? Вы поможете с поставками?

К проведению этой многолюдной операции пришлось привлечь всех Михиных людей. Вокруг него сплотились все нивковские, сырецкие и на этот раз, примкнувшие к ним святошинские, а Калина привел отрадненских.

Координировали операцию Иванушка с Лысым, знающие здесь каждый закоулок. Важно было продемонстрировать многолюдность, чтобы другим впредь неповадно было. Слухи быстро распространяются в мире спорта и спирта. Теперь многие потенциальные нападающие задумаются: «А стоит ли ехать, да еще с разборами, на эту далекую Борщаговку, где так легко можно получить палкой по голове в любое время?»

Ну, теперь самое время заняться «Молодежным». Это самый большой, самый популярный в городе бар. А, значит, и самый прибыльный, но и самый проблемный. Уж очень он у всех на виду.

Для удобства Иванушка с Лысым разделили команду. У Валеры остались люди, живущие вокруг нашего бара на Потапова, Сосниных. Володя собрал своих из Золотоворотского садика и всех, кто живет поближе к «Молодежному». Еще, для психологической совместимости, люди рассредоточились по интересам и взаимным привязанностям. Чтобы было комфортно вместе общаться. И хоть действовали они с Иванушкой автономно, но когда было нужно, то собирали силы вместе. На все, про все ушло несколько месяцев. А пока… Что у нас на Смоленском направлении?