Читать книгу Залавруга, или Все фантазии воплощаются в жизнь… Повесть - Сергей Валентинович Поносов, Сергей Валентинович Кочуров, Сергей Валентинович Щуковский - Страница 3

Они все трое учились в одном классе самой обыкновенной школы: Сергуша, Тимоха и Женька. Сергушкин был почти отличником. Почти, потому что идеальных людей не бывает: зубрить он не хотел, пятерок не выпрашивал, а наличие собственного мнения по каждому поводу не позволяло получать исключительные отметки. Не все учителя любят, когда ученик с ними спорит, да ещё и прав оказывается. Такому выскочке надо щёлкнуть по носу, естественно, в воспитательных целях, чтобы не задавался. Но, тем не менее, Сергушкин оставался надеждой школы на олимпиадах и конкурсах, а также застрельщиком в различных, менее серьёзных мероприятиях, в которых его активно поддерживал старый друг детства Тимофей. Сергушкин считал, что говорить в отношении Тимофея «старый друг детства» было вполне уместно потому, что знали они друг друга всю свою небольшую жизнь. Согласно семейным преданиям мамы Сергуни и Тимохи рожали их в одном роддоме в один и тот же месяц – март, о чём имелись соответственные записи в свидетельствах о рождении. Сергушкин родился седьмого марта, а Степашкин – девятого, очевидно решив не занимать международный женский день собственной персоной на всю жизнь.

Далее был детский сад, где малыши ходили в одну и ту же группу и, с полным осознанием собственной индивидуальности, делили по-братски игрушки: Сергуня предпочитал кубики и различные конструкторы, где можно было бы применить смекалку и сообразительность, а Тимоха – различные самолеты, машинки, которые у него тоже летали по воздуху и совершали подводные путешествия под толщей воды дворовых луж. Наверное, уже тогда в его голове начали рождаться самые первые истории о невероятных приключениях, которые происходили с ним. Тимоха нисколько не комплектовал от своих выдумок, он был уверен, что всё, что он рассказывает, могло бы случиться, если бы ему немножечко повезло. Если бы он вдруг оказался в нужное время в нужном месте, то вполне стал бы свидетелем приземления летающей тарелки, а уж уговорить нлонавтов взять его с собой не составило бы никакого труда. И Тимохина фантазия начинала бурно работать. Через некоторое время Перископ пересказывал эту историю, как свершившийся факт, своему другу Сергушкину. Сергушкин со временем привык к фантазиям Перископа и даже скучал по ним, когда тот по причине болезни или отъезда с родителями на Черное море долго не появлялся. Зато, когда Перископ возвращался, то рассказывал никогда не бывавшему на Черном море Сергушкину такие истории, что дух захватывало. Чего стоит одно только жуткое приключение в подводном гроте. Тимоха, якобы, на спор с местными пацанами нырнул с высоченной скалы в море и попал в подводную пещеру. Он проплыл длинным тоннелем метров сто, и, когда у него уже стал заканчиваться воздух, вынырнул в большом подводном гроте. По заверению Тимохи, этот грот был старым пиратским пристанищем. На берегу, будто бы, везде валялись кости. Перископ не утверждал, что это были кости несчастных пленников пиратов, это подразумевалось само собой. Тимоха нашёл даже старинный искривленный кинжал, но забрать его не смог, потому что выплывать из пещеры трудно, а кинжал был тяжёлый. И когда Сергушкин засомневался в правдивости рассказа, Перископ сделал страшные глаза и, как последний аргумент своей правоты, произнёс: «А кости? А кинжал? Я же их видел. Чей он ещё, если не пиратский? Он такой старинный и ручка у него отделана драгоценными камнями». На что Сергушкин сказал, что Перископ всё придумал. Но Тимоха упирался: как такое можно придумать.

Учился Тимофей Степашкин средне. Высокими достижениями, как его друг, он не блистал, но был яркой и заметной личностью на школьном небосклоне. Кто ещё сумеет так «схохмить» на школьном конкурсе талантов, чтобы весь зал лежал «в покатуху» от смеха. Но за всеми его выдумками нужен был «глаз да глаз». Утро в учительской начиналось со слов: «Коллеги, кто-нибудь видел сегодня Степашкина? Если он в школе, будьте начеку, – и продолжалось в зависимости от ситуации, – а то будет, как в прошлый раз, – или, – а то будет, как тогда». А что в прошлый раз? А что тогда?