Читать книгу Возле Чистых прудов - Сергей Владимирович Киреев - Страница 3

Вчера я в полночь-заполночь чаевничал у Нюрки.

Она торговлю двигает, у ней деньжищ вагон.

Она меня в Анталию пригло́сила, где турки, —

От бизнеса развеяться, отдаться воле волн.

Она мне полюбовница, и я ей полюбовник, —

Не так, чтобы уж очень уж, а два-три раза в год.

Пока я ложкой в чайнике заваривал шиповник,

Она в пиджак мне сунула билет на самолет.

Я жену люблю, Валентину!

Но отвязка всегда нужна!

Ты меня извини, скотину,

Ты меня не ругай, жена!

Это я так в уме подумал,

А в семейный нырнул уют —

И сижу за столом, угрюмый:

Мол, опять на край света шлют.

Вот я легенду двигаю, да складно так и ловко:

«Ты в Тулу съездий к матери, картошки привези,

А я в Самару – в Куйбышев лечу в командировку,

Партнеры ждут. Все схвачено, и сделка на мази».

Она вздохнула: «Ладно уж, раз надо, значит надо»,

Еды мне на дорогу наложила пять кило, —

Держись, мол, там Поволжье, там окопы Сталинграда,

Но я тебя дождуся всем хреновинам назло!

И чтоб мне без гульбы, без шашней!

И махнула мне вслед рукой:

«Будь здоров, дорогой, не кашляй!

Помни главное: я с тобой!»

Я в подъезде пошел вприсядку!

И по правде, и наяву

В Шереметьево, на посадку,

Как ошпаренный, когти рву!

И мы взлетели с Нюркою, я был слегка под «газом»,

Она шептала: «Милый, дорогой мой человек!»

И локтем в полудреме мне подбила оба глаза,

Когда я стюардессу в грузовой повел отсек.

И вот она, Анталия, – и жар, и страсти пламя,

И розы, и настурции – убиться-помереть!

Я Нюрку с ног до маковки осыпал лепестками,

Когда мы с нею ездили развалины смотреть.

Я с судьбою счастливой свыкся, —

Галстук, вазу купил, кинжал,

Я верхом залезал на сфинкса,

Нюрке сверху букет бросал.

Под предлогом просмотра мумий

Я ее затащил в музей

И в глухом углу без раздумий

На нее налетел, как змей!

А напротив, вон, как корова,

Жвачку ртом, как траву, жуя,

Танька, сволочь, стоит, Блинова, —

Смерть-погибель, беда моя!

Под облупленной штукатуркой

Пальцем тыкает в экспонат

И меня углядела с Нюркой,

И орет мне: «Предатель! Гад!»

Она с моей Валюхой – закадычная подруга,

Они по парикмахерским сидят с ней в бигудях.

Она мне рожу хлещет, завывает, словно вьюга,

А я, хрипя и плача, бьюсь, как мышь, в ее когтях!

Мне воздух режет легкие, мне крик забил трахею:

«Танюха, не закладывай, помилуй, пощади!»

Я бусы золоченые повесил ей на шею

И брошку с перламутрами пришпилил ей к груди.

Танька добрая, извинила

Мне мой грех. Я от сердца ей

Наложил в кулек сувениров:

«Все твое! Забирай! Балдей!»

И она вдали, за дверями

Средь густых растворилась трав,

Нюрку взглядами, как гвоздями,

Напоследок исковыряв!

А мы свое продолжили, мы были в прочной связке, —

В омара вилкой тыкали, глазели на рассвет,

Мы с ней оттарабанили неделю, словно в сказке,

И даже мне взгрустнулося, что Вальки с нами нет.

В последний вечер за нос нас вела судьба слепая.

Кабак. Танцуем-прыгаем. И тут же – вот те на! —

Блинова Танька с хахалем под ручку выступает,

И рядом – моя Валька, раскрасавица-жена!

И какой-то скот с пьяной рожей —

Хрен Иваныч, сморчок в очках,

На нее свою лапу ло́жит

И целует ее впотьмах.

Я спихнул со стола тарелки:

«Валька, сволочь, – кричу, – стоять!»

И охранники, вон, как белки,

Меж столами давай скакать!

Вот я в закусь клыки вонзаю,

Глаз шампанским хочу промыть.

Бред! Подстава! Я точно знаю,

Что такого не может быть!

И Валька нас увидела, скукожилась, пригнулась,

Потом на Нюрку зыркнула, все сразу поняла.

«Я в Туле там у матери…» – сказала и запнулась,

И к нам двоим помчалася, как пуля, как стрела!

Она на Нюрку топнула копытом, как кобыла,

И волоса ей вырвала, и серьги из ушей,

На них Блинова Танька, вон, туфлею наступила

И вбок моргает хахалю: «Спокойно! Все о’кей!»

Валька в тонусе! Бой! Коррида!

Свалка, месиво! Лязг зубов!

«Хочешь се́мью разрушить, гнида?

Дохлый номер! У нас любовь!»

И сморчку по очкам досталось,

И столы летят из окна,

И толпу, что на крик собралась,

Мочит Валька, моя жена!

Потом в одном и том же мы летели самолете,

Она сдала мне хахаля, когда я попросил:

«Петров, мол, зам. бухгалтера, сотрудник по работе,

Два года уговаривал и вот – уговорил».

Он пиво пил из горлышка, – какой-то мятый, блеклый,

«Твоя-то где?» – шепчу ему. «Махнула в Краснодар!

Сказала, что к брательнику поехала за свеклой.

А что?» «Да так, нормально все. Молчу. Не мой базар!»

Вот мы выпили, приземлились.

Вот и счет уж потерян дням.

Вот мы с Валькою помирились,

В зоопарк пошли к лебедям!

Валька булку кусает хмуро,

На природу глядит вприщур:

«Ах, какая я все-тки дура,

Что у фирмы купила тур!»

Валька в землю ногой молотит

Да об дерево бьет плечом:

«Пусть обратно нам деньги плотят, —

То, что отдых наш омрачен!»

Вот я дома рубаю студень,

Нож железный зажав в горсти:

«Мы в суде их, козлов, засудим!

Валя, милая, не грусти!»