Читать книгу Преломление. Витражи нашей памяти - Сергей Воробьев - Страница 14

Да! Взял меня на понт вождь всех народов. Сижу кумекаю, что ответить, а он подошёл сзади и очень даже ласково проговорил мне в затылок:

– Вы всё правильно сказали, Василий Дормидонтович, только забыли добавить, что она не умрёт, если мы с вами, наши дети и внуки не дадим ей умереть.

– Во-во, именно это я и хотел сказать. И детей и внуков воспитаем так, что власть наша рабоче-крестьянская распространится по всему миру.

– А вот здесь вы перегибаете палку, дорогой товарищ, это уже отдаёт троцкизмом.

У меня опять всё вниз провалилось, будто стакан касторки выпил зараз. За троцкизм тогда меньше десятки не давали.

– Я ж как лучше хотел.

– Лучше! – повысил голос вождь. – Мы в семнадцатом тоже хотели как лучше, а страну чуть не просрали. Революция дело тонкое и опасное. Троцкий хотел раздуть это дело до всемирного революционного пожара, в котором Россия сгорела бы в первую очередь. Она для него была разменной монетой. Вот он в Мексике и отсиживается за свои просчёты, руки-то коротки теперь до нас дотянуться. А мы, если потребуется, дотянемся.

– Не сомневаюсь, товарищ Сталин, – с готовностью согласился я.

– И правильно делаете, что не сомневаетесь. Троцкий проводил свою еврейскую линию. Да и старая ленинская гвардия была не лучше, – добавил он.

Ну, думаю, дела: с Троцким-то всё понятно, так он и Ленина туда же…

– Знаю, знаю, о чём вы думаете, Василий Дормидонтович. Ленин хотя и квартерон, но он наше знамя, он краеугольный камень системы. Если его вынуть, всё развалится.

– Камень на камень, кирпич на кирпич, умер наш Ленин Владимир Ильич, – продекламировал я невпопад.

– Ленин умер, а дело его живёт, – заключил хозяин кабинета, поставив твёрдую точку, ткнув в воздухе трубкой…

– Трудно поверить, Дормидонтыч, – снимая с головы носовой платок, завязанный на углах узелками, и вытирая им пот со лба, слегка усомнился один из доминошников, – складно ты, конечно, баешь тут. Однако зыбко всё это, фантазии в тебе, верно, много.