Читать книгу Лабиринты и тайны познания - Сергей Юрьевич Соловьев - Страница 6

Флоренцию, полную редкостей и прекраснейших они приехали еще через неделю, и де Грасси повел графа знакомится к своим друзьям в этом городе. Это был неплохой палаццо, но город Шереметев нашел более скученным в сравнении с Москвой, хотя и с каменными мостовыми и водостоками, и с таким чудом, как акведуки и канализация. Даже маленький садик из двух персиковых и четырех грушевых деревьев считался несусветной роскошью здесь, по сравнению с десятиной свободной земли усадьбы графов в Москве. Зашли в калитку дома, где их встретил слуга с масляным фонарем, и повел их наверх, в зал. Там стоял, что было в диковинку, круглый стол, накрытый простой скатертью, и уже сидели четверо итальянцев, вставших из вежливости при виде вошедших.

– Граф Петр Борисович Шереметев, – представился гость сам.

– Никколо Герардески, из Милана, – представился молодой человек лет двадцати.

– Алессандро Гентилески, из Флоренции, – сказал совсем юный итальянец.

– Филипе Горди, из Кремоны, – поднялся, назвавшись мужчина лет тридцати.

– Алессио Минелли, из Флоренции, хозяин дома, – представился итальянец лет тридцати.

– У нас считается плохой приметой, прийти без подарка хозяину дома, – и граф протянул господину Минелли пакет с изящно вышитым шейным платком.

– Спасибо, граф, – взял подарок Алессио тепло улыбнувшись в ответ.

– Садитесь, здесь рады добрым людям, – сказал хозяин дома.

Слуги принесли три стеклянных графина с вином и бокалы, а потом и холодные закуски.

– Выпьем же за нашего гостя из далекой России! – провозгласил хозяин, и поднял бокал с красным вином.

Все отпили из бокалов, и отдали должное сырам и колбасам прекрасной Флоренции.

– Вы, граф, ничего не слышали про туманный Гандвик, далекий Север России? – спросил его Никколо, – дело в том, что датский историк пишет, что эта земля населена великанами и колдунами, и про Биармию, и быть может, про Алатырь-остров, именуемый у Мавро Орбини Филоподией?

– Отец с Петром Алексеевичем посещал Север, ходят сказания среди поморов о этом, – сказал поморщившись ответил граф, – да и о Золотой бабе, с ее детьми, Близнецами. По слухам, ее вогулы да остяки прячут на левом берегу реки Обь. Филоподий- этой Новая Земля, острова напротив Ямала, обской губы. А про это, про ледяных чудовищ Скрытого острова, и я слышал. Ледяная царевна и семь ее слуг, все они вечно спящие во льду, и горе всем, если ее разбудят. У нас много сказаний о оживших мертвецах ходит среди народа, даже кладбища в деревнях всегда на другом берегу реки, – он рассказывал, и видел, как не сводят глаз с него собеседники, а Никколо быстро записывает его слова в блокнот.

– У нас есть сказка о Спящей Красавице, граф, очень похоже, но у вас, клянусь, у вас все звучит гораздо страшнее и ужаснее, – добавил покрасневший от вина Алессио.

– Да, граф, и есть сказания, наподобие ваших, о трансильванском графе Владе Цепеше, это невероятные истории, – добавил Филипе Горди.

Петр Борисович внимательно наблюдал за каждым из собеседников, сидящим рядом с ним, и у каждого из них был перстень с тем же знаком, что и у Бертрана, которого граф уже считал своим другом.

Дальше беседа была о Боттичелли и смыслах, вложенных в его полотна, потом о Леонардо да Винчи и его учениках, и почему они изображали Спасителя без бороды и светловолосым, на знаменитых картинах «Спаситель мира» Джанпетрино, и «Юноша в виде Святого Себастьяна» Больтрафио. Петр Борисович в задумчивости отпивал из бокала, оглядывая своих новых знакомых. Он понимал, что попал сюда неслучайно.

– Уважаемые господа, простите, что прерываю вашу утонченную беседу, но желаю узнать, в чем цель моего приглашения к вам, в ваш узкий круг знакомых? То что не ограбить, это положим, ясно. Так в чем же дело?

– Я вам говорил, господа, что граф весьма умен и наблюдателен?

– Чего же тянуть? – начал речь Бертран де Грасси, – мы бы желали что бы вы граф, вступили в клуб Избранных, Просвещенных, кто печется об Общественном благе, в Общество, именуемое Иллюминаты, несущие свет истины во имя Разума людям всего мира. Мы, Гностики, чья религия основана не на слепой вере, а на Истинном знании, продолжаем традиции Платоновской Академии Джованни Пико делла Мирандола. Как говорил наш учитель: «Велика ответственность человека, и он может опираться лишь на Разум. Человеческий ум способен познать Единое, Истину и Благо».

Петр Борисович оглядел всех за столом, смотревших на него с тревогой, и поразмыслил, что эти знакомства будут ему весьма полезны, а лично Бертран, как человек, был ему очень симпатичен. Насчет Разума непонятно, но поступать по уму его и папенька учил.

– Если это не будет связано с изменой государыне императрице и Родине, то ваше общество, господа, мне по душе, – ответил он.

Лица сидящих посветлели, все разом заулыбались, Аллесандро встал, и покинул комнату. Были слугами принесены шандалы со свечами, комната была ярко освещена. Петр Борисович произнес слова клятвы, и формальности были соблюдены, и на его палец, Бертран, ставший его наставником, надел кольцо, и теперь граф Шереметев стал членом братства Посвящённых, истинно Знающих.