Читать книгу К счастью, крокодилы съели его мать - Сергей Замков - Страница 5

Что-то древнее и чарующее читалось в красоте ее застывших глаз. Лима, слегка забывшись, прикорнула отдохнуть на перевернутых лодках, которые во множестве валялись вдоль берега.

Крокодилья ферма на другом берегу пруда напоминала ей первые трудовые будни. Когда местный олигарх незаконно построил элитную многоэтажку прямо на берегу пруда, она не могла уступить искушению поселиться здесь. Словно преступник, которого постоянно тянет вернуться к местам «боевой славы».

Играя в доктора, ребята как-то поймали раненого крокодила, которого до полусмерти покусали другие крокодилы. Он сбежал с фермы, чуя, что его отправят под нож. Наигравшись, ребята убежали. Лима осталась смотреть на крокодила. Даже детский умом понимал, что для этого бедолаги все сложится печально. Она уйдет, а он тут останется, и все… привет.

Домой его взять было нельзя. Она перенесла крокодила на лодочную станцию, и спрятала там под одной из лодок, которые во множестве валялись вдоль берега.

В аптеке чего-то особенного для лечения было не купить, зато был дешевый йод. На все карманные деньги, какие были, хватило купить 4 литра йода.

– Куда тебе 80 бутыльков? Солить что ли?

– Мы просто играем в аптеку, а на каждой бутылочке мы напишем разные названия, – ответила Лима продавщице.

Раненный крокодил выпил все 80 бутыльков один за другим. Приятная истома растеклась по его телу. Пустые бутылочки образовали что-то вроде перекатывающегося массажного ложа. Крокодилу было реально по кайфу.

Когда Лима вернулась через 3 дня, под лодкой был вполне здоровый крокодил. Счастью Лимы не было предела!

Тут же на бирже от ее имени появился заявочный лот по цене слегка ниже рынка. В тот же день питомца взяли. Хотя цену цену дали еще ниже, чем ставила Лима, но зато рассчитались налом. Окупился не только йод. По сравнению с карманными для неё это были вообще другие деньги.

Постепенно схема дошла до автоматизма. Каждый месяц Лима покупала на ферме крокодилов-инвалидов, отпаивала их йодом, выдерживала два-три дня и сбрасывала по рынку в 3—4 раза дороже, чем брала сама.

* * *

Желтый питонистый кроко был совсем плох. Даже в таком полудохлом состоянии ферма назначала за него цену в 30 раз выше, чем обычный лот. Даже после смерти он ценен как источник лекарственного сырья.

Пролечив несколько сотен крокодилов Лима уже подсчитывала как загонит его в тысячу раз дороже, чем взяла, истратив всего 20—30 литров дешевого йода. Она уже давно тарилась йодом по оптовке.

На третий день кроко не только не выздоровел, а ему стало еще хуже. Казалось, вот-вот концы отбросит.

– Не смей подыхать, скотина! Слышишь, не смей! – орала Лима, пиная полуживого кроку.

От пинков дыхание вообще остановилось. Лима в панике потащила его в воду. Пусть хотя бы снова зашевелится.

В воде он не только не зашевелился, а вообще всплыл брюхом кверху как дохлая рыба.

– Ах ты дерьмо! Ты вообще в курсе, сколько я за тебя отстегнула!? Да за такие деньги ты золотом срать должен! – схватила его за горло Лима и начала изо всех сил душить.

Голова кроко стала надуваться. Хвост по-началу слегка подергивался, затем сильнее и ещё сильнее. Бешенство слепило ее. Пальцы сжимались все крепче и крепче.

Конвульсии кроко стали такими дикими, что вокруг этой «сладкой» парочки волны по воде стали расходиться как от моторной лодки.

Кроко дернулся из последних сил. Лима отлетела в сторону, кроко в другую. У нее в руках осталась какая-то липкая желтая пленка, похожая на кожу от змеи.

«Хрен с ней с пленкой, что с товаром?» – вот что волновало бешеный мозг Лимы, у которой в этот момент вместо крови в жилах тёк чистый адреналин, как у бойца спецназа во время штурма.

Приятный розово-золотистый цвет кожи покрывал кроко. Женское сердце Лимы почувствовало, что кроко не просто не сдох, а он спит, причем сладко-сладко, с облегчением. Как будто у него с души камень свалился.

Оттащив счастливое животное обратно под лодку, Лима из последних сил поплелась домой, даже не в силах осознать, что такое хрупкое и грациозное существо как она вообще было способно придушить хищного зверя.

На следующий день кроко забрали не просто за те деньги, на которые рассчитывала Лима. За него предложили в два раз больше. Покупатели схлестнулись между собой за такого огромного, но абсолютно здорового кроку.

Биржевые ветеринары сошлись во мнении, что этот кроко как-то неестественно здоров для своего возраста и размера. Пытались найти следы хирургического, генетического или на худой конец гормонального вмешательства, но все тесты прошли без замечаний.

Казалось бы пора плясать от радости. В одной сделке чуть ли не годовая выручка. Богачка! Но душу Лимы эти деньги не трогали. Ее мозг, как мозг наркомана, вспоминал сжимающиеся пальцы, агонию живого существа, которое изо всех сил боролось за жизнь, и то самое пьянящее чувство, когда от ее пальцев зависит: дать жить, или умереть.