Читать книгу Вечные Пилигримы Вселенной. Сердце - Сет-Амон Сигео - Страница 6

Ночь. Тёмная. Звёздная. Лунная.

Какие только звуки не доносятся из джунглей! И до чего воздух свеж! Как благоухают цветы! Сон-н-н-н.

Словно гора уснула и спит на ненасытном столе, – столе для приношения жертв. И дышит «гора». Ровно и глубоко дышит в тёплом свете Луны, – в свете тайн сновидений, – видений, блуждающих среди шорохов и теней, – теней листьев, цветов, ветвей.

Неслышно ступает под своды обители гость – чёрный гигантский паук с мерцающими глазами. Мохнатый паук, мощный, хищный.

И к делу чёрному он приступает: паутину плетёт. Царство Сонное ею преисполняет. И наполняет. Паутиной своей. Ею соединяет углы и концы он Царства Забвения, – Царства дальнего Сна и Ночи.

И зависает ткач на своих сладких «нитях счастья». И плетёт. Ткёт он замысловатые узоры – «соты» сети… Кружевом их оплетает.

И обвивает он спящего воина. Надёжно, прочно его оплетает.

Бежит к центру тенёт!

Когтём цепляет одну нить и тем в движение приводит остальные.

И! – летит Зандор в центр паутины и в ней зависает, словно спелый плод.

И просыпается мгновенно.

Луна огромная над ним! Как светит!!! И только леденящие кровь звуки отовсюду.

Звуки джунглей.

И не в силах. Не в силах вырваться он из пут! Освободиться он от них не в силах!

И во сне. Нет? Наяву? Видит! Видит, как чёрный громадный паук на него нападает! Из ножен нож его вырывает!

И убегает.

Холодный пот прошибает Зандора. И снова все силы отданы им, чтоб вырваться из западни.

Тщетно отданы силы.

Совсем обессилев, он затихает. И в надежде, что это лишь сон, засыпает.

Спит он.

Как паук в паутине.

Или… как обессилевший трофей хозяина сети. Спит.

***

Что?! Это сон??! Бывают сны такие? Нет! Но:

Лодка скользит по реке полноводной в тумане. Рассекает потоки воды.

Режет потоки. Летит.

Высоко над облаками она. Тихо и быстро летит.

Связанный крепко ремнями, Зандор неподвижно лежит в передней части ладьи, – ладьи Сигео.

Сигео стоит перед ним. Неподвижно… Стоит, опираясь рукой на весло, – чёрное, утопающее… тонущее в густом тумане.

С мыслями собирается пленник. Но всё, что ум его может выдать, вмещается в неблагодарном, сквалыжно кратком и скупом:

– Чёрт!

– Хочу скормить аборигенам вас, мой друг, – невозмутимо объясняет суть внезапно сгенерировавшихся реалий компаньон. – Прошу вас: будьте сдержаны и не говорите громко. Приступ агрессии это может вызвать у них.

– Приступ?

– Да. Для дела крайне бесполезный.

– Какого ещё дела? Что несёте вы?!

– Вот и они.

Лодка летит над землёй в клубах дыма от полусонных костров. Костров, вокруг которых собрались какие-то немыслимо уродливые твари – чудовищно похожие на человеков – отвратные, циничные карикатуры на людей.

Все пропорции, формы их тел не просто уродливы и безобразны. Они разрушительны для психики всякого существа, что не задето их феноменальной Психофизиологической Порчей!

– Кто эти твари?

– Адельфофаги. Предки ваши, должно быть. И Боги, если хотите. Вернуться не желаете к ним?

– Стать Богом? С вашей лёгкой руки?

– Вы на съеденье отдали меня крокодилам. За это к вам отнесутся здесь сносно. А что будет потом… зависит только от вас. Всё в ваших руках.

– Отдали! А вы б не отдали? Или это не вы мной отобедать хотели, нагуляв аппетит посредством манипуляций с веслом?

– Не знаю. Право, не знаю. Откуда же вам было знать?

– Откуда… Да. Именно. Знать бы.

– Так узнавайте. Вам коллайдер для этого нужен? Примус? Лопата?

– Узнать бы ещё. Ещё бы только узнать: с чего не даёт вам покоя моя черепная коробка. Наличка её – чистоган!

– Что ж, потрудитесь сначала напрячь это всё до предельных кондиций. А там…

– Что там? Что там? О гуманитарных аспектах подобных вещей вы совсем без понятий?!

– С этой Реалью и с местными нравами – не совместимы они. Сами решайте. И выбирайте: жаровня гурманов, или…

– Или!

– Тогда разгоняйте частицы. Список средств для того – в Меню вашего славного Конкорда». Вам он известен не хуже, чем мне.

И, как говорится: «Бог в помощь». Да уродов этих немеряно тут! Ну, вам видней. Выбирайте Реали.

После этих слов Сигео махнул веслом, и его лодка вместе с ним исчезла в клубах дыма, а Зандор остался лежать на холодной земле подле реки.

Остался лежать. Задетый в своих самых лучших и благородных чувствах. С образцово надменным, холодным и строгим лицом.

Секунду, две, три. Четыре.

Боги-уроды его обступили. Кое как подняли на уровень плеч.

Несут.

Стеснённый в движениях, пленник оказать сопротивления не мог. Но и не это сейчас было важно. Сейчас было важно понять: почему он принял Сигео за каннибала?

Мозг Командора заработал как мощный комп, подключённый ко всем базам данных фабрик по производству лжи. Это выдало чудовищное количество теоретически безупречных ответов по точно и ясно сформулированным запросам. Но! без единого материального доказательства.

Но. Все доказательства были здесь – подле него – в сути тех, кто уже бросили его под ноги вождя. Всё знание было пред ним.

Только в чём оно? Что оно? Знание! Что?.. Если Оно – не Реальность?!

Чья? Понять бы! Понять… Не став частью этой Реали? Её не пережив? Не испытав? Не став самому каннибалом?

Или… не вспомнив себя им?

Что это? Предельная мерзость или высшая доблесть – погружаться в эту трясину? Но. Цель. Всё определяет она?

Наверно.

Как осознать себя в недрах изнанки? Нутра! В материи. В сферах, что подле. Или над ней?

В человеке? Есть Он? Один… Хотя бы один Человек! Есть?

Не факт.

Но! При подборе формальных, несущественных признаков, черт… им может стать кто угодно.

Стать? Так становятся? Кем? Человеком?.. Да, так и становятся.

Противоречие на противоречии, вопрос на вопросе. Где ответ? Где Правда?

***

Куда обезьяны исчезли? Палеоантропы. Боги. Птеропалеозавры! Что они замышляют? Не важно?

Ну как же не важно, если самое уродливое существо на свете уже ковыляет к тебе, – существо прекрасного пола!!! И ни молитв, ни заклинаний нет за душой.

Только нейтроны, электроны, глюоны, мюоны пляшут в нейронах словно злобные псы, – псы, сорвавшиеся с цепи!

Ах, если б сорваться с цепи самому, да дать дёру! Бежать!

От страха?

Нет. Никогда! Ах! Крепки кожаные ремни. Не уступчивы. Злы.

Пассия верховного адельфофага… – Светлая Повесть его. Да. На нём! Уже, словно в седле!

На него вскочила! Как на жеребца.

Лицо. Это её лицо!

О-о-о-о… Если только это лицо. Какие черты! Мимика… Уши какие! А ноздри!

Сколько морщин! Какие жалкие формы!

Но! «Право первой ночи» за ней.

Похоже. Уже… Уже ясней не бывает. Ремни! Кожаные! – сильнейший её аргумент!

Какие там электроны?! Нейроны. О потомстве думать пора! Да? Не думать? Можно не думать?

Может быть, пронесёт?

Электроны, нейтроны, мюоны, глюоны. Всё врассыпную!

О! Руки её. Какие руки! Пальцы, колени… грудь. А язык! Что?.. Она… Что-о-о-о?.. Да? Она! Им лицо его лижет… облизывает… губы прикусывает, щёки его. Она его ест! Поедает…

Мысленно.

Пока только мысленно. Нежно, тихо, миролюбиво. Ласково ест. Покачиваясь. Раскачиваясь на нём… Наслаждаясь.

Но. Зандору нужен ответ, а не дикая оргия, чьи очертания уже зависли над ним, как миражи, и разворачиваются в полную силу.

Навязчиво. Насильно.

Насильно? Точно насильно?

Как бы ни так! И оправдание можно найти. Всегда и всему. Стоит лишь разогнать электроны:

А может… не его она намерена съесть? – другого. А ему Знание передать только хочет – эксклюзивное, – скреплённое Опытом, Страстью и Чувством, – Знание, освещённое Экстатическим Озарением!

Не упускать же такой уникальный, такой счастливый случай?

Не упускать же!

И одно за другим отпадают сомнения. И жадно Зандор погружается в мрачную бездну, – чёрную бездну глаз жрицы любви каннибалов. Глаза свои топит в гробнице времён и чудовищных преступлений, диких и мерзких страстей, что обуревают его.

Там-м-м – в жуткой могиле, костьми перенаполненной, черепами… В могиле, вопящей! Взывающей к милосердию. К состраданию.

И Любви.

В могиле. В ней. В Женщине!

В смертельных её объятиях, – объятиях жрицы безумных страстей каннибалов – проходит «курс молодого бойца» самый продвинутый мачо цивилизации Гомо.

Проходит его успешно. Хотя бы уже потому, что не может быть ЭТО описано здесь адекватно. Ибо не самое это почтенное «дело»: описывать тот беспредел, что могут Миру явить лишь столь отдалённые его субъекты – крайности! – разобщённые физически, духовно, ментально.

Но! Здесь. Да. Здесь ответ!

Финальная Концентрация Сил! Экстатический жар! Угар! И! – перетекают из глаз людоедки все знания её в нейроны Ария Славянского разлива!

Потоком мощным перетекают они… Знания! Перетекают в новое русло.

Текут…

Если только это не блеф. Не обман. Не уловка. Если это – не Ложь.

Но! Властная чья-то рука кулаком бьёт в лицо любовнице Командора! И от него отлетает она, как скорлупа от ореха. Падает… Валяется в ногах хозяина – гоминида с геномом «икс-игрек».

А он пинает её. Бьёт ногой ей в лицо! И хватает за подбородок Зандора.

За подбородок его хватает.

Потом… истекая кровью и корчась от боли, валяется рядом.

Да-а-а-а. Не рассчитал вождь каннибалов реакцию и остроту зубов Зандора, что прикус свой от пятерни его уже освобождает: выплёвывает вместе с ней остатки крови и парного мяса.

Ах! Какого мяса! Свежего… Ну до чего же свежего!

Ну до чего же тёплого… парного мяса.

Но. Не толерантно это. Оскорбительно для властелина – выплёвывать Мясо Его.

Мясо!

И тот. Униженный неисцелимо. Отдаёт приказы.

Не важно, какие приказы отдаёт обезьяна. Зандор отходит от пережитого. Собирается с мыслями вновь:

Почему? Всё-таки почему он принял Сигео за такую же тварь, как эти?

Эти! Что суетятся теперь возле него.

Почему?

Быть может, тот Свежий Поток Озарений от Жрицы Любви Неолита – сбой дал и пролился мимо?

Раз так, «любовник» её обречён на погибель.

Почему он принял Сигео за каннибала? Ответ был найден. Почти. Женщина! Она. Неужели только она знает Правду? Правду о том, кто есть кто.

***

Кровью вожак истекает, но «бандой» правит искусно. И Зандор висит уже, крепко привязанный к перекладине меж двух ритуальных столбов. А под ним разводит огонь хищное племя – тихий пока ещё, мирный огонь.

Тёплый и ласковый.

А рядом – над пылающими углями двух соседних костров – в глиняных чанах вскипает масло. Пальмовое. В этих сосудах будет зажарено мясо самого высшего сорта, – мясо Зандора.

Все это знают. И у всех слюни по подбородку текут. По животу. Предположительно, слюна течёт и у Зандора. Только пока – до этого ни у кого нет дела.

Кокосовым маслом пленника обливают… И натирают. С пристрастием разминают. Пряностями тело его осыпают и трут.

Но! Почему внезапно все стали смотреть на него с таким страхом?

И таким уважением! И вожделением… О! До чего омерзительны взоры эти мужской половины «разумных»!

Жарит… поджаривает руку свою вождь на углях… Заискивающе смотрит на Командора.

Кому достанется эта рука? Все это знают. Невдомёк только Зандору, что каннибалы планы свои изменили и отныне видят его своим вожаком. А пятерня прежнего вождя – теперь его добыча – «изюминка» меню – деликатес известный здесь и всякому желанный.

Но. Не это важно! Где женщина? – женщина та??? Где чёрные глаза её ночные? Разве найдёшь в толпе их? Их отыщешь?

Подле очередного вождя отирается знать, верноподданно смотрит и краской метит на теле его те куски, что съели бы с наибольшим желанием и аппетитом. Собаки!

Такова их любовь. Уважение к беспощадной и грубой силе.

Но… принимает меры и прежний вожак. Переворот готовит:

Кипящие чаны с пальмовым маслом. Они будут вылиты под ноги Зандору, и он сгорит в пламени мощном и в муках. Тогда.

Но это ли важно?! Все силы, всю волю свою бросает Зандор на решение только одной задачи: найти Женщину Ту. Найти!

Но нет её. Нет! А напряжение ищущего столь велико, что прогибается под ним реальность. И, женщину ту не найдя, находит он ногу вождя. Ту самую ногу, что пинком искалечила лик жрицы его любви… недолгой… И!..

Откусывает, отгрызает и эту ногу Зандор… Ногу соперника. Выше колена.

И выше всяких похвал это действо! Да-а-а-а.

И вопит вождь от боли и заглушает рёвом своим бой барабанов и ритмы бубнов, – ритмы агрессии, безумия, необузданного и беспощадного зла.

Где женщина та???

Это она должна вылить чан с пальмовым маслом в костёр. Она должна сжечь того, чьи гены должны быть изъяты её народом. Она! – Праматерь Антропогенеза – Верховная Проститутка Сапиенсов Гомо!

Она уже приближается. Подступает к разгорающемуся сильнее костру.

Страшная! Как Смерть. С кровавыми подтёками на уродливом до ужаса лице. Она… наступает… с чаном, дымящим… наперевес.

Подвешенном к бамбуковой жерди.

Осторожно идёт. Чтоб не разлить масло под ноги. Свои. Кривые… Чего доброго, чтоб не обжечься самой.

О, женщина! Неведомы твои пути! Она! Выливает масло в огонь!

Выливает!!! И смотрит Зандору в глаза… своими ночными глазами. Чёрными. Как все могилы Вселенной.

Как вся её Боль. Вся Кровь. И Любовь. Её. Она смотрит.

И нет больше костра! Нет в нём огня. Лишь клубы дыма из него валят. И пар.

Ведь то было не масло. То была вода, вскипячённая ею под видом масла.

О, женщина! Неведомы твои пути!

Женщина. Источник всего на свете. Что скажет она? Что произнесёт? Вот! – она произносит:

– Моя вина в том, что рожала детей этим уродам. И слепой любовью к детям моим – их ряды наполняла. Потому и уродлива… как все они. Не мой это выбор, но, если можешь… прости.

– Нет. Это моя вина. Прости меня ты! Прости, что не смог тебя защитить. Уберечь. Не смог… Но… смогу!

– Я знаю. И верю тебе.

– Как это важно! Как важно!!!

– Спасибо тебе.

– И тебе спасибо. Но я… Я не могу вспомнить. Кто ты?

Но женщина не отвечает. Молчит. И от молчания этого всё погружается в тьму. Быстро.

И – ночь!

Абсолютная тьма. Абсолютная тишина и неподвижность.

Умерло всё. Превратилось в чёрные мёртвые камни. Всё! Кроме неё. И её собеседника.

– Ладно, – произносит тихо Зандор, – но как твоё имя?

– Иртама́й.

– Неужели ты всё мне сказала?

– Всему своё время, Зандор.

– Да, Иртамай. Главное – что Есть Мы.

– Да. Сколько помню себя, только тебя и ждала. И вот…

День! Свет!

Одновременно два каменных топора рассекают голову женщины. Но… она успевает ещё улыбнуться. Всё-таки успевает. И осознать успевает, что последняя… её улыбка – прекрасна.

Из глаз Зандора черпает она эту последнюю, единственную в своей жизни высоту, – высоту Подлинного Женского Счастья, – Подлинного Женского Бытия.

Что теперь? Теперь всё ясно? Всё? Это возможно?

Не важно. Иртамай…

По щеке Зандора катится слеза. Хорошо, наверно, что не видит её та, кому принадлежит она.

Но видят её остальные.

И мгновенно для божественных подонков превращается Зандор в изгоя – в жалкую и низменную тварь, – тварь, сохранившую в себе гнусный порок, – яд жалости и состраданья.

Мгновенно рушатся преграды, установленные церемониалом. И начинается безотлагательное свежевание добычи! – безудержное живодёрство под эгидой генитального и сыропожирательского «естества» разумных тварей.

Но! Прекращается внезапно. Ибо врезается в угол костра ладья Сигео. И Зандор в неё впадает и там остаётся – на привычном месте. Связанный… Привычно.

Да?

Знать это важно? Или важней взорваться?! И взорвать вместе с собой всю эту нечисть?! Всю. Вместе с Сигео! Да. Вместе с ним!

Только ответ. Не найден?

Нет?

А Иртамай? Её слова: «Я тебе верю». Она. Почему она верит?

ОНА.

А Сигео… Он, что?.. Он торгует?!. Его продаёт? – Зандора!

Да, теперь заоблачна его цена. Недосягаема почти. И! – «срывает банк» Сигео. Но. Что же хочет он в обмен?

В обмен на компаньона хочет он откушенную руку им и ногу вожака – уже готовые к употребленью.

Вот это новость! Вот! – Истины момент! Да, в этом весь Сигео – каннибал! Каннибал высшей марки!

Но… тогда нет потаённого – скрытого смысла в словах Иртамай. А ей… ей Зандор верил. Только ей!

Почему?

– Ты умерла, чтоб я поверил Сигео? – мысленно спросил её Зандор. И в ответ увидел её улыбку. Ту самую улыбку… Смерти.

Увидел?

Да, «увидел» её в себе – в Сердце своём.

И весь Мир для него стал светлой и тихой лагуной… наполненной материнским теплом и любовью. И он уже не думал ни о Сигео, ни о его коммерческих сделках на стыке реалий.

Он летел далеко-далеко. Где-то в глубинах Вселенной. Где? Не важно. Важно, что там его кто-то ждал. Очень-очень давно.

И ему верил.

Кто-то? Но:

– Сколько помню себя, только тебя и ждала. И вот…

Нет. Это не только конец. Не только! Тогда что? Начало? Начало Пути? Нового?

Когда искажённые, изувеченные Истины уступают место Новым? – прекрасным и юным?

Иртамай.

Новая Истина? В дряхлом, мерзком, предмогильном «свадебном наряде»?! Самая порочная! Самая желанная невеста на свете!

О, Иртамай! Уже не невеста.

Так скоро!

Что там ещё требует в обмен на него Сигео?

Он хочет Правдой убить Зандора, – чтоб мясо его стало сочнее и слаще. От Правды! Тогда и он намерен принять участие в трапезе. Ай да Сигео! До чего ловок, хитёр! Как весел и артистичен!

Легко и дёшево ему доверие вождя досталось, и тот, с опорой на своих рабов-ублюдков, поспешно ковыляет к лодке. А Сигео – уверенно и деловито – «кидает» своего высокородного «клиента»:

– Вы не поверите, сердечный друг: лишь в Правде, – в голой Правде ловко спрятана та сила, что косит этих тварей, словно Смерть. В Правде та Сила, от которой они дохнут, словно прусаки.

Что? Вы не знаете, кто прусаки? О-о-о-о… Я вас умоляю! Без паники. Без слёз, мой друг! Этот пробел… ха-ха-ха-ха… в образовании вашем легко сумею я восполнить. Я за обедом вам о них такое расскажу! Скажу такое!.. что раны ваши заживут мгновенно, – став вмиг источником живым, – источником неисчерпаемым вкуснейшего на свете Мяса!

Вот! Убедитесь сами: лишь пара слов правдивых – и ваш лютый враг – гора деликатес-с-снейшего мяса!

Вожак смеётся. А Сигео спрашивает Командора:

– Вам что? – ответ на основной вопрос ваших умалишённых философий нужен? Вот он!

– Хе-хе-хе-хе, – смеётся вождь и отвечает: – Сознание… и зримая его изнанка – Материя – одно и то же. Но! – вне посредника. Однако при последнем – что угодно. Это при третьем… у которого всё больше «маск-имён»: теория, программа, голограмма… мутация, бог, истина, авторитет… Хе-хе-хе-хе. Но ведь он не поймёт!

– Ха-ха-ха-ха, – Сигео не скрывает своего восторга. – Он почти труп. Ну! Добивайте! А я проткну его ещё этой штуковиной. И в нём её оставлю. Для вас, мой друг! В знак глубочайшего почтения и уваженья.

В руках Сигео нож блестит – поблёскивает нож Зандора. А вместе с тем главаря «банды» охватывает столь неистовый порыв жажды наживы, что о конспирации тот забывает напрочь.

А Сигео… с заоблачных вершин эмоционального накала – даёт финальную инструкцию вождю:

– Ну! Добивайте гада! Без обиняков откройтесь! Отрекомендуйтесь! Ну! Представьтесь же ему! И ваш он! Ну!

– Я… – робко молвит вождь, – из всех Посредников меж Истиной и человеком… Я… ЛЮБОЙ! Только не СОВЕСТЬ!!! Хе-хе-хе…

И, как только тайна страшная раскрыта, – хватает вожака Сигео за шейные позвонки. За них его высоко поднимает. И вставляет нож в его обвислый, выдающийся живот.

Потом… как тварь, – как чучело его бросает в изумлённую толпу – на радость вечно жаждущим кровавых сцен «приматам».

***

И снова связанный Зандор лежит в ладье Сигео. И летит в ней с ним куда-то.

Река. Туман. Дым. Облака… Реликтовая тишина.

На дне челна пристроена добыча компаньона: прожаренные кисть и голень родовитого адельфофага. Да… Не так всё однозначно. Каннибал всё-таки – каннибал… Всегда.

Нет? Или да?

– Вы использовали меня в качестве твари, мой друг… отгрызающей для вас лакомые куски плоти людей, – сетует Зандор, не сильно веря тому, что говорит.

– Не будьте столь щепетильны, Зандор. И вы не подарок.

– Но тогда… почему вы меня дарили? Вы не только гурман с криминальным отливом. Вы сутенёр, Сигео… Сводник!

– Не без греха и вы. Привет от Стюардессы в Чёрном.

Зандор с ответом не спешит. А я… чуть погодя, без всякого нажима продолжаю:

– Ханжой только не будьте. И явится всё в свете подлинном для вас. И станет на свои места. Туда же станет всё и в вашем потрясающем «реакторе» Идей и Мыслей. Ныне – несколько перегретом.

– Перегретом. Да. Всего-то.

___

И снова ночь. Луна. Хмельные облака.

Туман. Река… и тишина реликтового леса.

Сон-н-н.