Читать книгу Оргия в гареме царя Соломона - Шмиэл Сандлер - Страница 3

Реквизит

Мы остановились за городом.

С меня сняли повязку, и я увидел величественное здание с колоннами и гранитными львами подле парадного входа.

– Это зимний дворец семьи Вашего величества, – многозначительно сказал Тип, услужливо открывая передо мной дверцу авто.

Какая еще семья? – с неудовольствием подумал я и подумал о жене: придет домой, а я не успел спрятать телевизор – грозились забрать его за неоплаченный кредит, вот поднимет хай-то.

Изображая почтительность, Тип провел меня мимо грозных львов, суровые гранитные морды которых отнюдь не располагали к благодушию.

Он стал исполнять обязанности гида, то и дело, расшаркиваясь передо мной и услужливо выгибая спину.

«Чего ради выделывается этот недоумок, уж не в психушку ли он привез меня?»

То, что я по неведению назвал психушкой, было настоящим дворцом, выстроенным в стиле эпохи позднего возрождения. Удивляло лишь то, что мне не приходилось видеть ранее это чудо античной архитектуры, а ведь стоял он в сорока минутах езды от Тель-Авива.

Тип все ходил вокруг меня вразвалку, будто на палубе утлого суденышка, плывущего по волнам неспокойного моря.

Он долго водил меня по чудным залам дворца рассказывая, какой из них в каком стиле выполнен и кто был зодчий.

– Что это у вас походочка, как в море лодочка, – подначил я его.

– Это профессиональное, – небрежно бросил Тип, – служил когда-то на флоте.

«Врешь, скотина, подумал я, ты такой же моряк, как я балерина»

А он все продолжал знакомить меня с царскими хоромами.

Путешествие наше затянулось и я порядком подустал, когда мой невольный гид подвел меня к административному крылу нескончаемого дворцового комплекса. Мы подошли к кабинету, на дверях которого висела табличка «Отдел кадров»

В кабинете сидела старушка с лицом суслика и седыми буклями на ушах.

– Господин Трахтман? – сонно спросила она.

– Да.

– Безработный?

– Да, с сегодняшнего дня.

– Прекрасно, мы вам тут работенку одну подыскали…

Она усмехнулась, собираясь, видимо, высказать свои особые соображения по поводу характера найденной работы, но не успела: провожатый мой нагло опередил ее:

– Работенка не бей лежачего, – сказал он в своем афористичном стиле, – можете не сомневаться, Ваше величество.

Старушке не понравилась бесцеремонность Типа:

– Послушай, замполит, – сказала она, – без подъебонсов сахар сладкий!

Тип не обиделся, а только осклабился в презрительной улыбке.

– А это вам, – сказала старушка, вручая мне мандат с моей фотографией. Запись в документе гласила: «Царь Соломон Третий, Сверхмужчина» чуть ниже стояла печать.

– С этой минуты забудьте свою фамилию, отныне и до ста двадцати лет вы Соломон Третий.

– Не понимаю, – в недоумении произнес я, – вы что, предлагаете мне работать царем?

– Гражданин Трахтман, не тяните время. Если не желаете, так и скажите у нас куча претендентов.

Старуха проявляла признаки нетерпения, и я счел неразумным злить ее неуместными вопросами. Сдуру предпочтет еще другого кандидата. Таковыми, если честно, вокруг и не пахло, но чем черт не шутит, береженого бог бережет. Я готов был на любую черную работу, только бы не слышать ежедневные попреки жены.

Когда я неуверенным движением взял в руки мандат, странная бабка положила передо мной странный лист с непонятными каракулями и сухо потребовала:

– Расписывайтесь!

– Позвольте, мадам, а в чем я, собственно, должен…

– Тут написано, – нетерпеливо буркнула старушка:

«Принимаю в личное пользование в количестве семисот…»

– Чего семьсот-то? – никак не мог я взять в толк.

– Да жен ваших! – сказал Тип, удивляясь моему тугодумию.

– Какие еще жены? – у меня задрожали пальцы, я спрятал руки под стол. До сих пор мне была в тягость одна жена.

– Вы чего это мне приписываете, мадам?

Тип подло захихикал в шляпу.

– Царь вы или не царь? – зло проворчала старушка и я видел, что она едва удерживается от бранного слова.

Семьсот жен! – вихрем пронеслось у меня в голове. Я представил себе будущую семейную жизнь, сдвинул кепку набекрень и задумчиво поскреб затылок. Но ведь с другой стороны это лестно.

– Да вы не бойтесь, – утешил меня Тип, – вам же квалификация присваивается – Сверхмужчина. Там в мандате написано, прочтите. Вы теперь, можно сказать, атлет, гигант и все, что к этому прилагается.

Я продолжал пребывать в сомнении.

– Вы помните последний подвиг Геракла? – внезапно и таким тоном, будто в голову ему пришла спасительная идея, спросил меня Тип.

– Нет, не припоминаю, а что?

– В одну ночь он лишил девственности пятьдесят девушек. Это факт достоверный, хотя и редко упоминается в литературе.

– Пятьдесят? – недоверчиво спросил я, чувствуя, как волосы под шапкой принимают вертикальное положение.

– Именно! – равняйтесь на Геракла, Ваше величество.

До Геракла мне было далеко, хотя в молодости я и потягивал железо. Это не значило, конечно, что я немедленно готов повторить подвиг античного героя – девственницы не мое амплуа. Да и не подвиг Геракла впечатлил меня во всей этой истории, а то, что впервые в жизни ко мне относились с уважением и даже именовали Величеством. В глубине души я был польщен этим обстоятельством и горд собой. Наверное, не зря эти люди столь почтительны ко мне, что-то ведь побудило их к этому. Есть, стало быть, во мне нечто такое, что не увидела за столько лет жена. Выходит, я не хуже других, а может даже и лучше. Наверняка лучше. Пора прекратить это позорное самоуничижение. В конце концов, люди верят в меня, люди видят во мне героя и я должен быть на высоте. Сверхмужчина я или не Сверхмужчина?

Я вопросительно глянул на типа, он ободряюще посмотрел на меня, Старуха, которой надоели наши многозначительные взгляды, подсунула мне документ и я дрожащей рукой подписал бумагу.

– Ступайте принимать реквизит, – сказала старая карга. Она озорно тряхнула буклями и, критически оглядев меня сверху вниз, усмехнулась. Усмешка была такой снисходительной и жалкой, что я решил при случае показать ей чего стою.

Работенка и впрямь была не бей лежачего, но все же ответственная и меня тревожил вопрос – справлюсь ли. Ведь опыта в управлении государством у меня нет. А может все это просто глупая шутка и меня разыгрывают какие-то скучающие люди, которым нечего делать? Ну что ж, ребятки, если вам приспичило позабавиться, я не против и постараюсь оправдать оказанное мне высокое доверие.

Я пошел принимать реквизит. Габариты дворца вызывали у меня ощущение близкое к панике. Я мог запросто заблудиться в его лабиринтах, если бы Тип добровольно не вызвался в провожатые.

Выйдя из кабинета старушки, мы поднялись на второй этаж, долго петляли по бесконечным закоулкам дворца, под величественными сводами которого гулким эхом раздавались шаги моего величества. По дороге Тип стал наставлять меня:

– Больше уверенности, Ваше величество, теперь вы царь и держитесь соответственно, иначе вас быстро оседлают придворные шавки.

Мой проводник по-прежнему был неприятен мне, но совет его был, кстати, и в душе я был ему благодарен. Держаться, в самом деле, надо по-царски, а то ведь и уволить могут за непригодностью, а мне теперь без работы никак.

Я уже потерял счет времени и надежду, что мы когда-нибудь придем к пункту назначения, как вдруг за очередным поворотом я увидел красную ковровую дорожку, которая скоро вывела нас на балкон, украшенный роскошными иранскими коврами. Из книг и фильмов я знал, что на таких балконах августейшие особы обычно предстают перед народом. Вероятно, и мое внезапное появление намеревались с помпой представить поданным.