Читать книгу Евнухи в Византии - Шон Тафер - Страница 13

Кастрация людей обусловлена целым рядом причин. На всем протяжении человеческой истории, вероятно, наиболее распространенным объяснением кастрации было преднамеренное создание евнухов, то есть физически измененных людей. Это делалось в первую очередь для создания слуг и было тесно связано с рабством, что видно, например, по римскому и исламскому контекстам. Поскольку обе эти культуры придерживались твердого мнения, что римлян или мусульман не следует кастрировать, то в поставках евнухов они зависели от иностранных источников. В VI веке Прокопий Кесарийский отмечал, что большинство евнухов при императорском дворе в Константинополе были рабами-абасгами[225]. Более ранний пример евнуха, появившегося благодаря работорговле, – рассказ Геродота о мести Гермотима хиосскому работорговцу Панионию[226]: историк рассказывает, что Панионис продавал кастрированных мальчиков в Сардах и Эфесе. Однако не все евнухи были рабами, даже если они и находились у кого-то в услужении. Византия и Китай, например, знали евнухов, которые становились таковыми по собственной воле или с согласия своих семей. Основными потребителями евнухов были, конечно, царские и императорские дворы, такие как китайский, ассирийский, персидский, эллинистические, римский, византийский и исламский. Однако элиты в таких культурах могли разделять это пристрастие к евнухам. Например, Плиний Старший сообщает, что Клуторий Приск заплатил 50 миллионов сестерциев за евнуха Пезона, который принадлежал префекту претория Сеяну[227]. Данный случай подчеркивает тот факт, что рабы-евнухи были предметами роскоши и, следовательно, символами статуса[228]. Плиний утверждает, что купить Пезона Клутория Приска заставила его похоть, и поэтому евнухи, безусловно, ассоциируются с сексом, как, например, Багой Александра Македонского или Спор Нерона. Некоторые источники указывают на то, что красота была обязательным условием для кастрированных мальчиков[229], – это наводит на мысль о том, что движущим фактором при кастрации могло быть если не простое вожделение, то хотя бы эстетика. Главная функция евнухов при дворах или в частных домах заключалась в работе слугами, на что указывают некоторые термины, обсуждавшиеся в предыдущей главе. Как мы видели, греческий термин «евнух» можно понимать как «хранитель ложа» или спальничий, и в народном представлении роль евнуха больше всего ассоциируется с уходом за женщинами, так как они были кастрированными (а следовательно, безопасными) существами. Но евнухи ухаживали и за мужчинами, причем, вероятно, даже в большей степени.

Евнухами делали не только для того, чтобы получить слуг. Кастрация маленьких мальчиков была необходима для получения особых певческих голосов, как у хорошо известных итальянских кастратов, но применялась и раньше[230]. Так, Одон Дёйльский, сопровождавший французского короля Людовика VII во Втором крестовом походе, описывает, что византийский император Мануил I Комнин помог им отпраздновать праздник святого Дионисия Парижского, предоставив группу церковнослужителей, которые пели для молящихся. Несмотря на свою обычную враждебность к византийцам, Одон решился здесь на похвалу, отметив, что эти клирики

«понравились своей сладостной модуляцией: ведь смешение голосов – более низких с нежными, евнушеских с мужскими (ибо многие из них были евнухами) – смягчило души франков. Они доставляли нашим очам веселие и изысканной осанкой, сдержанными хлопками рук и преклонением членов»[231].

Кастрация ценилась и в религиозной сфере, где к ней обычно прибегали добровольно. Это видно на примере галлов, ранних христиан, русских скопцов и хиджр. Следует, однако, отметить, что свобода воли здесь не всегда соблюдалась. В случае с русскими скопцами ясно, что некоторые из них были кастрированы еще в детстве, то есть, скорее всего, по желанию их родителей или родственников, а не по собственной воле[232]. В некоторых византийских текстах указывается, что сыновей или племянников могли кастрировать из христианских чувств[233]. Вымышленный пример появляется в XII веке в трактате «В защиту евнухов Феофилактом Охридским»[234]. Этот труд представляет собой случайно подслушанный автором разговор, между монахом и евнухом. Последний был защитником евнухов, а его племянник был кастрирован[235]. Что касается хиджр, то ходят истории о том, что некоторых из них кастрируют без их согласия, хотя такие рассказы могут быть порождены враждебностью к ним[236].

О кастрации можно говорить и в связи с вопросами пола и гендера. Современные примеры, вероятно, знакомы нам лучше – например, транссексуалы, ставшие женщиной из мужчины, и мужчины, которые хотят подвергнуться кастрации ради сексуального удовлетворения или отказа от своей сексуальной ориентации[237]. Однако такие мотивы не были чем-то неслыханным и в древнем мире. Ювенал пишет о женщинах, которые берут в любовники мужчин, кастрированных после полового созревания (радикальная форма контрацепции), но в данном случае удовлетворение, по-видимому, испытывали женщины[238]. Идея кастрации как формы воздержания встречается в книге Гераклида Понтийского «Об удовольствии». Он рассказывает, что когда Дейнас, торговец благовониями, достиг преклонного возраста после долгой распутной жизни, то оскопил себя[239]. В этом случае, однако, эффект был несколько ослаблен: Дейнас предпринял это действие, потому что больше не мог заниматься сексом, а не потому, что он хотел отказаться от него. Более подходит здесь случай с мистером Ситоном, который кастрировал себя в Эдинбурге в июне 1707 г.[240] Сообщается, что «он отрезал одно из своих яичек, которое бросил в огонь, сказав, что это больше не должно его беспокоить! Он повредил и другое, которое вряд ли можно излечить». Он объяснил свой поступок тем, что хотел «предотвратить искушение к проявлениям невоздержанности». Возможно, важное значение имеет тот факт, что мистер Ситон, по рассказам, и на свою жену надел пояс целомудрия.

Частой причиной кастрации бывает наказание[241]. Этот аспект всё еще актуален сегодня, о чем свидетельствует практический интерес Чейни к данной теме. Однако работа Чейни – часть более широкой дискуссии об использовании кастрации в качестве средства лечения сексуальных преступников, например насильников и педофилов[242]. В современном контексте кастрация может быть как химической, так и хирургической. Древний и средневековый миры также были знакомы с концепцией кастрации как соответствующего наказания за сексуальные преступления. Среднеассирийские законы предусматривают это наказание для мужчин, совершивших прелюбодеяние, а также для мужчин, вступающих в половую связь с мужчинами[243]. Кастрация как наказание для насильников и гомосексуалов была известна и в позднеантичном мире, о чем свидетельствует хронист Иоанн Малала в рассказе о событиях правления Юстиниана I (527–565)[244]. В византийском юридическом кодексе VIII века «Эклога» кастрация упоминается как наказание за скотоложество[245]. На средневековом Западе мы уже видели случай кастрации Абеляра родственниками Элоизы. Кастрация могла применяться и к политическим противникам. В Византии известны случаи, когда после узурпации власти императоры кастрировали предыдущего монарха, а также его сыновей: наиболее известный пример – действия Льва V по отношению к Михаилу I (811–813) и его сыновьями Феофилакту и Никите[246]. Идея здесь, по-видимому, состояла в том, чтобы помешать жертвам снова занять место императора, так как евнухи не могли на него претендовать[247]. Императоры могли подвергать оскоплению даже членов своей собственной семьи, как это сделал Михаил V (1040–1041), который, едва взойдя на трон, кастрировал всех своих родственников мужского пола (тех, кто еще не был евнухом), причем как взрослых, так и препубертатных[248]. Византийцы могли применять кастрацию и в отношении членов иностранных царских семей. В Х веке сын болгарского царя Петра Роман был оскоплен после того, как его передали византийцам в качестве заложника[249]. Концепция кастрации как политического орудия встречается и в других культурах, например, в средневековой Северной Европе или Древней Греции[250]. В случае фараоновского Египта кастрация могла быть применена даже к убитым в бою врагам, как свидетельствует один из рельефов в Мединет Хабу, изображающих битву Рамсеса III (1186–1154 годы до н. э.) против ливийцев, где изображены груды отрезанных гениталий[251].

И наоборот, кастрация может быть формой лечения в медицинском контексте[252]. Орхидэктомия (удаление яичка хирургическим путем) хорошо знакомо в современном мире как средство лечения определенных заболеваний (например, рака предстательной железы), хотя теперь кастрация может быть выполнена и химическими методами[253]. Кастрация как лекарство встречалась и в древнем, и в средневековом мирах. Хотя византийский император Лев VI (886–912) законодательно запретил кастрацию, он разрешил проводить операции по медицинским показаниям, так как в данном случае ее целью было оказание помощи, а не нанесение увечий[254] (это, конечно, обеспечило лазейку тем, кто хотел провести кастрацию по другим причинам, как признает Феофилакт Охридский («В защиту евнухов» 311.22–313.3)). Некоторые из византийских евнухов, которые позже стали святыми, были оскоплены, по их собственным словам, в детстве из-за плохого здоровья[255]. Кастрация византийского мальчика могла произойти, например, из-за того, что он страдал от грыжи[256]. «Чудеса святого Артемия» свидетельствуют об использовании кастрации в качестве средства лечения грыжи[257]. Граффито из Афин сообщает о желании мужчины стать врачом, чтобы он мог кастрировать любовника своей жены при удалении грыжи[258]. На средневековом Западе кастрация в медицинских целях также встречалась. Григорий Турский рассказывает, что один врач кастрировал ребенка, у которого были боли в паху: с такой операцией он познакомился, наблюдая за хирургами в Константинополе[259]. В Западной Европе считалось, что кастрация жизненно важна для лечения грыжи, и такая практика, по-видимому, прекратилась только в XVIII веке[260]. Как упоминалось выше, особенности кастрации при смене пола с мужского на женский в том, что эта операция обычно проводится с согласия пациента. Однако необычный и печально известный случай произошел с канадцем Брюсом/Брендой Реймер[261]. В 1966 году, когда он был ребенком, пенис Брюса случайно сожгли, когда его подвергали обрезанию при помощи электрического прижигания. Впоследствии его родители, проконсультировавшись с доктором Джоном Мани, приняли решение удалить ему и яички и воспитывать его как девочку. Так Брюс стал Брендой[262].