Читать книгу Дмитрий Красивый - Сычев К. В. - Страница 3

Московский князь Юрий Даниилович принимал у себя в «тайницкой» теремной комнате князя Федора Ржевского.

Сидя в большом, удобном, резного дуба кресле, князь Юрий внимательно и терпеливо слушал сбивчивую, грубую речь своего союзника. С кряхтением, запинаясь и повторяя свои излюбленные слова «ужо», «тама», «тако», Федор Святославович подробно рассказывал о своем походе на Новгород.

Как известно, этот поход был инспирирован самими новгородцами, недавно ограбленными великим суздальским князем Михаилом Ярославовичем, который, нуждаясь в деньгах, потребовал от них непомерную сумму. Князю Михаилу были нужны большие деньги для выплат ордынскому хану. Дорого обошелся владимиро-суздальской, тверской и новгородской землям великокняжеский ярлык! И особенно новгородцам! Владимиро-суздальская земля была настолько истощена поборами и татарскими набегами, что взять с нее было почти нечего, свою родовую Тверь князь Михаил берег, а вот Великий Новгород он не пожалел: после затяжных ратных маневров в новгородских пограничных городках и, особенно, в Торжке, отрезав русский север от южных земель, снабжавших новгородцев хлебом, он заставил их раскошелиться, выжав несметную сумму серебром. Опасаясь, что если такие поборы от князя Михаила станут делом обычным, новгородцы решили не уступать и попросили помощи у злейшего врага Михаила Ярославовича – князя Юрия Московского.

– Приди к нам, славный господин, владей нами, – говорили новгородские послы в Москве, – и соблюдай законы Ярослава, чтобы не разорять наш несчастный город!

– Этого не бойтесь, – заверил их князь Юрий. – Я ничего не возьму больше того, что установил Ярослав и, если будет надо, окажу вам, без лишних слов, военную помощьомэнэ!

И он послал в Новгород своего друга и союзника князя Федора, сына покойного Святослава Глебовича Можайского, с московским войском.

После гибели Святослава Глебовича, павшего в сражении с татарским войском под Брянском в 1310 году, городок Можайск унаследовал его старший сын Глеб, а Федор, младший сын, вынужден был довольствоваться небольшим городком Ржевой.

Когда же умер вяземский князь Андрей, его города Вязьму и Дорогобуж, формально входившие в состав Смоленского княжества, хитростью заполучил Глеб Святославович, а Федор Ржевский переехал в Можайск.

Князь Глеб Святославович, сохраняя видимость дружбы с великим смоленским князем Иваном Александровичем, своим двоюродным братом, неоднократно являлся к его двору в Смоленск, привозил с собой подарки и определенную, весьма скромную, плату, оговоренную раньше, за свои города, как часть ордынского «выхода», и таким образом удерживал за собой довольно хлебные городки и волости.

Великий смоленский князь, довольный сохранением целостности своего удела, смотрел сквозь пальцы на активную дружбу Глеба Святославовича с Москвой. Князь же Федор Ржевский, фактически, перешел на службу Юрию Московскому, а в городках Ржеве и Можайске посадил московских ратников и воевод, довольствуясь лишь скромными подарками от своего московского сюзерена.

Вот и теперь, летом 1314 года, он беспрекословно выехал по указанию Юрия Данииловича на север. Московская рать, ведомая князем Федором, быстро прошла, не встречая сопротивления, новгородские городки и приблизилась к Великому Новгороду. Разместив войско неподалеку от города, князь Федор с двумя сотнями отборных дружинников вошел в городскую крепость и потребовал от новгородской знати немедленной выдачи наместников великого князя Михаила. Несчастные тверичи попытались бежать, но, с помощью новгородцев, князь Федор «перехватил злодеев» и бросил их в оковах в темницу. Однако он недолго «просидел» в Новгороде. Вскоре до него дошли сведения, что сын Михаила Ярославовича, пребывавшего в Орде, Дмитрий с большим войском пошел в поход на север.

Опережая события, Федор Ржевский двинулся ему навстречу. К московскому войску присоединились и новгородцы, везшие в обозе закованных «в железа» тверских наместников. Объединенное войско подошло к Волге. Но переправиться на другой берег не успело: там уже стояли стройными рядами тверские полки, сверкавшие своими безупречно очищенными, отточенными мечами и наконечниками копий.

Сомкнутые ряды сильного, хорошо обученного войска тверичей охладили пыл доселе воинственных новгородцев, и они не только сами не решились на переправу, но также помешали это сделать московским полкам.

– У тверичей бесчисленное войско, – говорили князю Федору новгородские бояре, – и поэтому нет смысла терять наших воинов…

Несмотря на то, что Федор Святославович очень хотел отличиться перед князем Юрием, он, тем не менее, понимал, что с малым московским войском принимать бой бессмысленно. Так и простояли на разных берегах великой реки обе рати до самых морозов. Наконец, нетерпеливые новгородцы не выдержали и предложили Федору Святославовичу начать переговоры с тверичами, а когда он наотрез отказался, тайно послали к князю Дмитрию Тверскому своих людей, вернули ему захваченных в московский плен бывших наместников-бояр и заключили «мир», пообещав сохранять прежнюю покорность великому князю Михаилу Ярославовичу.

– Они так хитро и тайно все обделали, – завершил свой доклад князь Федор, – что я увидел только пыль от уходящего тверского войска и…э-э-э…довольные лица новгородских бояр…э-э-э…Тогда я пришел в гнев и громко обругал этих лицемеров…

– Да, напрасно мы связались с этими новгородцами, – покачал головой Юрий Даниилович, выслушав своего воеводу, – если они такие лживые! Здесь в Москве говорили одно, а когда петух клюнул их в зад – забздели! Зачем морочили мне голову? Хорошо еще, что войско не пострадало и ты смог привезти хоть сколько серебра…Что поделаешь, если Господь не дал нам удачи! А ведь князь Михаил все еще в Орде…Выходит, этот Дмитрий Тверской – горячий воин! Надо было его проучить! Но не получилось: не хватило умишка…Эка досада! А Михаил, тем временем, строит мне козни в Орде…Люди рассказывали, – князь Юрий прищурился и перешел на шепот, – что этот непутевый Михаил там, в Сарае, ходил к новому брянскому князю Роману Глебовичу и предлагал ему заключить против меня союз…

– Неужели? – вскинул брови князь Федор. – Нам не хватает только этого проклятого Брянска!

– Но, слава Богу, как говорят, брянский князь не пошел на этот неправедный союз, – усмехнулся Юрий Даниилович. – Старый Роман очень осторожен и хитер, как лис! Побоялся даже венчаться без царского разрешения и сразу же отправился в Орду…

– Говорят, что мой дядька Роман очень скромен, – покачал головой князь Федор, – и…э-э-э…там, не хотел брать ни один удел…А тут…э-э-э…завладел аж богатым Брянском! Вот почему он сидел себе и помалкивал: дожидался завидной доли!

– Это неправда, брат мой, – возразил Юрий Московский. – Он тогда уступил свое право племяннику – Василию Храброму! Оно, конечно, сам царь Тохтэ был за того Василия, и Роман не стал перечить царской воле…Однако он – отличный воин и человек чести…Это все знают!

– Пусть он великий воин и верный своему слову человек, – грустно усмехнулся князь Федор, – однако вот не почтил моего покойного батюшку Святослава ни памятью, ни добрым словом! А ведь мой батюшка погиб в жестоком сражении по злой воле этого Василия Храброго…И мы не слышим ни слова осуждения или сочувствия ни из Смоленска, ни из этого злосчастного Брянска…

– Это так, брат, – кивнул головой князь Юрий. – Старый Роман мог бы и на этот раз уступить брянский «стол» племяннику! Хотя бы твоему старшему брату Глебу, сыну славного покойника…Это было бы проявлением уважения к памяти отважного воина Святослава…Да что теперь говорить? Романа уже венчали в богатом Брянске на княжение! Значит, спорить уже не о чем!

– Однако же…э-э-э…тот Роман Глебыч уже стар, – буркнул Федор Ржевский. – Ему уже, поди, под семьдесят…Он долго не протянет. А там, кто знает, может Господь и осчастливит моего брата Глеба или меня, и мы получим тот заветный Брянск…

– Все может быть, – улыбнулся Юрий Даниилович. – Будет и на нашей стороне праздник! Подождем…

В это время в комнату вбежал молоденький княжеский слуга. – Великий государь! – крикнул он. – Сюда приехали новгородские бояре! Они стоят с телегами на твоем подворье! С ними новгородский владыка…Просятся к тебе!

– Вот, бесстыжие! – возмутился князь Юрий. – Сущие стручки! Не успели меня предать молодому Дмитрию, а уже тут – со сладкими словами? Неужели не договорились? Любопытно! Тогда позови-ка, Буян, моего братца Иванушку, – князь повернулся к слуге, – и впусти сюда этих новгородских послов, сразу же вслед за Иваном. Послушаем их и поговорим!

– Слушаюсь, батюшка! – прокричал молодой слуга и выбежал в простенок.

Вскоре в «тайницкий покой» вошел князь Иван Даниилович, низко поклонился брату, также почтительно поприветствовал он князя Федора.

– Садись, брат, – указал рукой на скамью, стоявшую справа от его кресла, князь Юрий, – рядком с нашим верным князем Федором. Послушаем сейчас новгородцев и обсудим их слова…

Новгородские бояре, одетые в богатые медвежьи шубы, возглавляемые архиепископом Давыдом, тихо вошли, склонив обнаженные от длинных бобровых шапок, головы. Один владыка лишь слегка наклонил голову и быстро перекрестил князя Юрия. – Благослови тебя Господь, сын мой, – сказал он и также перекрестил сидевших на скамье князей.

– Здравствуй, владыка Давыд! – весело сказал князь Юрий, делая вид, что ничего не произошло. – С чем сюда пожаловал? Неужели только с благословением?

– Прости нас, славный князь Юрий! – громко сказал священник. – Наши бояре не ведали, что творили! За это их строго и справедливо осудили горожане Великого Новгорода! Мы не поддержали их несправедливый мирный договор со злобной Тверью! Наши лучшие люди подтвердили свою прежнюю волю и вновь зовут тебя к себе, на новгородское княжение!

– Неужели это так, бояре? – вопросил князь Юрий.

– Так, наш господин!! – хором прокричали новгородцы. – Мы всегда рады видеть тебя на нашем княжении!

– Что ты на это скажешь, мой брат Иван? – повернул голову вправо князь Юрий. – Стоит ли нам связываться с новгородцами?

– Я скажу только одно брат, – усмехнулся князь Иван. – Надо бы послать этих новгородских бояр на собачий дрын! Зачем нам их «стол», если придется вести тяжелую войну с Тверью? Где мы возьмем столько серебра на военные расходы? Нам не надо новгородское серебро, если оно уйдет без остатка на жестокую войну…Да и людей потеряем немало…

– Мы дадим столько серебра, сколько будет нужно! – громко буркнул один из новгородских бояр, видимо, самый старший. – И не только на войну, но и весь «выход» князя Михаила! А, кроме того, будут подарки…

– «Выход» Михаила? – поднял брови Иван Даниилович. – И это правда?

– Да, правда! – подтвердил новгородский архиепископ.

– Истинная правда! – хором пробасили бояре.

– Ну, что ж, брат, – громко сказал, вставая и кланяясь князю Юрию, Иван Даниилович, – теперь я вижу небольшую выгоду!

– Тогда, брат, – кивнул головой князь Юрий, – иди к себе с Господом! И вы, бояре, и ты, владыка Давыд, тоже идите к себе на подворья! А завтра я дам вам свой ответ!

– Благослови тебя, Господь! – сказал на прощание новгородский архиепископ.

– Ну, если так и весь тверской «выход» перейдет Москве, – сказал князь Юрий Федору Ржевскому, когда они остались одни, – тогда я сам, пожалуй, пойду в Новгород и прихвачу с собой брата Афанасия! Пусть лучше он, а не хитроумный Ивашка Калита, там наместничает! Вот и посмотрим, насколько правдивы новгородцы…Иван же мне тут, в Москве, нужен, как мой заместитель…

В это время князь Иван Даниилович беседовал во дворе с новгородским владыкой.

– Я обещал тебе, святой отец, поддержку перед братом и свои слова оправдал! Жди теперь моего брата: он сам объявится в вашем богатом городе!

– Благодарю тебя, сын мой, – склонил голову седовласый архиепископ. – Я не зря пожаловал тебе первому щедрые подарки. За мной осталась только гривна серебра…Подожди до завтра, до решения князя Юрия!