Читать книгу Gothic Love. История о признающих только черный цвет - Скотт Адамс - Страница 5

Никогда раньше Рома не ходил по клубам. Развлечение казалось ему сомнительным и ничего хорошего не предвещающим. То ли это было влияние мамы и бабушки, их комментарии в разговорах о том, что все эти клубы рассадник зла и порока, то ли сам того не подозревая решил, что такие места не для него. Да и клубов в их городе было всего два: «Шоссе» в Верхнем и «Ветер: бар-бильярд» в Ленинском. Как теперь оказалось, был еще один, пока не известный район, со своим клубом «Ночь». Первые два – были низкопробные заведения, со своими завсегдатаями, смрадным запахом кислого пива и недоброй репутацией. Там собирались дальнобойщики или просто мужики, что были проездом, местные там появлялись крайне редко и в основном пили на лавочках или у себя дома. Поэтому, когда Эмбер предложила пойти в клуб вместе с ними, Рома не сразу согласился.

– Пойдем, познакомлю тебя со всеми, – сказала девушка и, взяв его за руку, повела через дорогу к клубу, где стояли ее знакомые.

– Так это он и есть? – спросил один из парней, с белыми линзами.

– Да, он самый, – ответила рядом стоящая девушка, а затем обратилась к Роме. – Рейм, как ты?

– Мы знакомы?

– Да, я Ленор. Это мне ты помог в тот раз, я очень тебя благодарна, Рейм, – сказала девушка и поцеловала его в щеку.

– Не за что, это полностью наша вина.

– Но не твоя, – сказал парень, что стоял рядом, – Позволь представиться, в тот раз мы так и не успели познакомиться толком, меня зовут Торн, – и парень, сняв перчатку, протянул руку Роме.

– Рейм, – смирившись с новым именем, сказал тот.

– А имя, данное тебе, все-таки помнишь? – удивился Торн.

– Это я ему напомнила, – сказала Эмбер.

– А-а, ну тогда понятно. Кстати, а где Миттэр?

– Сейчас подойдет, – сказала Ленор и, встав на цыпочки, посмотрела куда-то поверх голов.

– Увидела? – спросила ее Эмбер, но та, посмотрела на нее недоброжелательно. – Не переживай, если сказал, что придет, значит придет. Я удивлена, конечно, что вы не вместе.

– Эмбер, – вздохнула Ленор. – Мы немного повздорили перед выходом, ну я и вышла без него.

– Что-то серьезное? – спросила ее подруга.

Но та перевела взгляд на меня, потом на Эмбер и отвела подругу в сторону, со словами извинения.

Они остались вдвоем с Торном. Его имя, как и имена всех остальных, были очень странными, и Рому это интересовало, поэтому для поддержания беседы он решил задать этот вопрос.

– Видишь ли, мы немного своеобразная субкультура. У нас приняты метафорические имена, имена из книг и кино, которые имеют отношение к готике, имена, созвучные с твоим родным именем, как, например, в твоем случае.

– А что означают они у вас?

– Ну, например, Ленор – ее так называли за небольшой рост и миловидную внешность, как в том мультфильме «Ленор – маленькая мертвая девочка», Эмбер – значит «угасающие угли», любит ароматические палочки, много курит, была в Индии и ходила по раскаленным углям.

– Очень интересно, – сказал Рома.

– Красиво?

– Да, красиво и необычно.

– Имя Миттэр, сокращенное от Миттэрнахт. Что с немецкого означает «Полночь» – занимался оккультизмом, в основном проводил ритуалы именно в полночь.

– А ты, Торн?

– Торн – значит терновник, шипы и розы. Представляет обратную, философскую сторону красоты.

– А почему именно Торн?

– Я выращиваю кустовые розы и кактусы, а в террариуме у меня живет скорпион, тоже с жалом.

– А настоящие имена?

– Их мы не называем.

– Понимаю, – сказал Рома, покачав головой.

– И что, все-все готы так…

– Нет, все разные, есть и Миши, и Пети, и Ксюши. У нас в Москве была одна Ксения, правда, потом все-таки стала Ксенобией.

– Для меня пока это слишком, но думаю, привыкну.

– Я тоже так думаю, что привыкнешь.

Как раз к концу этого самого разговора пришли девушки. Только они подошли, как Ленор сразу же побрела куда-то вперед.

– Миттэр! – сообщила Эмбер. – Это ее молодой человек.

Вскоре Ленор вернулась с юношей, в черном старинном фраке и рубашкой с жабо. Его белые волосы были завязаны в хвост. На пальце правой руки, у него был перстень с черным камнем, а в левой руке он держал трость. Он был молод, но довольно высок, на вид ему было лет двадцать. Как и полагается, с бледным, белым лицом и слегка подведенными глазами.

– Приветствую вас, – сказал Миттэр.

– Рад видеть, – пожал ему руку Торн и представил Рому.

– Я тебя помню, и друзей твоих тоже, – сказал Миттэр, и было видно, что он так и не простил их за то, что причинили увечья его любимой.

– Миттэр, все хорошо, Рейм не при чем, именно он помог оплатить лечение, так что мы должны быть ему благодарны, – сказала Ленор.

– Герой, значит? А известно ли вам, что всякое проявление героизма – это всегда следствие чьей-то халатности?

– Я понимаю, Миттэр, ты злишься, но я искренне хочу уладить все, – оправдываясь, сказал Рома, смотря на окружающих. Эмбер взяла его за руку.

– Миттэр, Рейм сегодня наш гость, прояви хоть каплю уважения!

– Чего ради? Чтобы в следующий раз его дружки и мне голову проломили? – не унимался Миттэр.

Из-за этой неловкой ситуации, Рома почувствовал себя лишним, когда ему предложили пойти с ними концерт, но, хорошенько подумав, он согласился.

Концерт Роме очень понравился, ему нравилась музыка, тексты песен, и уже под конец, когда группа исполняла песню «7 грех», они с Эмбер пели:

Рома наблюдал за другими готами, смотрел, как они причудливо двигаются в такт музыке или просто стоят и смотрят на сцену, где находились музыканты. В целом концерт Роме очень понравился, денег за билет, что он купил в последний момент, было совсем не жалко.

Разгоряченный и воодушевленный музыкой, он вышел на улицу и дождался остальных.

– Это было великолепно! – Ленор в тяжелых сапогах вышла из здания клуба, держа Миттэра за руку. Тот приподнял руку, и Ленор несколько раз покрутилась.

– Да, неплохо отыграли, должен сказать, не зря приехали, – сказал Торн.

– Ага, скоро домой. Ну что, гулять? – спросила она.

– Гулять? – удивился Рома.

– Да, самое время побродить по кладбищу или парку. Смотрите, какая полная луна, – сказал Торн, смотря на небо.

– Рейм, неужели ты покинешь нас в такой момент? Устроим тебе обряд посвящения? – загадочно сказала Эмбер.

– Ну, Эм, думаю, он еще не готов, – возразил Торн.

– А мне кажется, нужно начать с посвящения, а потом и все остальное. Я не права? – не унималась Эмбер.

– Я тоже против, Эмбер, не сейчас, – поддержал друга Миттэр.

– Я совсем не против, если это будет в другой раз, – сказал Рома, но Эмбер покачала головой, словно тут дело было совсем в другом.

Поравнявшись с домом Коли, Рома посмотрел на его окна – света не было.

«Как все странно», – подумал Рома, но не успел он придать своей мысли более-менее вменяемую форму и развить ее как надо, как впереди они увидели скорую. На сердце у Ромы стало как-то не по себе. Такое чувство возникало всегда, когда Рома подходил к дому, а у подъезда стояла скорая. Он всегда очень переживал за бабушку, вбегал на четвертый этаж, отпирал квартиру, и, убедившись, что с бабушкой все в порядке, мог даже некорректно отнестись к ее вопросам, таким, как, например: «Как в училище?», конечно, он с дерзостью отвечал, что он учится в колледже, и даже не задумывался, как еще минуту назад бежал домой, боясь ее потерять.

Так же и сейчас, увидев скорую рядом с домом друга, Рома почувствовал какой-то трепет, по спине пробежали мурашки. Должно быть, почувствовав это, Эмбер взяла его за руку:

– Ты навсегда со мной, мой мертвый ангел, – пропела она сточку из репертуара Witchcraft.

Рома не понимал, что происходит, в какой-то момент Эмбер зажгла ароматическую палочку с запахом сандала, и ее дым словно окутал их, и, казалось, все пахнет этим тревожным и волнительным ароматом. Рома не увидел, кого занесли на носилках в машину скорой, которая уже никуда, по всей видимости, не спешила.

– Всегда интересно, что делает душа в этот момент, – спросила неожиданно Ленор.

– В момент, когда тело увозят? – поинтересовался Торн.

– Да. Представляете, душа еще ничего понять не успела, а тело уже увозят… Стоит, должно быть, смотрит вслед уезжающей скорой, – с воодушевлением продолжила Ленор.

– «Прости меня, я не останусь, прости меня, время пришло…» – пропел Миттэр, обхватив Ленор за плечи. Он был довольно высоким парнем, поэтому взять Ленор за талию, было для него проблематично, но смотрелись они хорошо.

– Да, кого-то ждет лучший мир, – сказал Торн, провожая взглядом уезжающую скорую без проблесковых маячков и звука сирены.

– Все там будем, – сказал Рома, но видимо, это было очень некстати и неуместным, поэтому все промолчали.

Лавочки были припорошены снегом. Он хлопьями падал на опустевшую площадь. Следом за ними с концерта пришли еще несколько компаний готов и рассредоточились по всей площади, чтобы никому не мешать.

– На кладбище не пойдем? – спросила Ленор.

– У нас еще завтра будет ночь, – вкрадчиво ответил ей Миттэр, и Рома заметил, что начинает любить их. Любить их голоса, их мировоззрение, их самих. Ему были приятны эти люди: Ленор с Миттэром и Эмбер с Торном. За какие-то несколько часов он словно сроднился с ними. Конечно, они уже не первую ночь проводят вместе, но первую ночь он не помнил, поэтому решил, что она не считается.

– Ты что загрустил? – спросила у него Эмбер.

– Подумал, что будет грустно, когда вы уедете. Хорошие вы ребята, – признался Рома.

– Рейм, – Ленор сложила руки на груди и покружилась в пол-оборота, выражая свое умиление. – Ты тоже очень хороший. Но что значит, будет грустно? Мы же пока еще не умрем, а встретиться можно будет, когда ты к нам в гости приедешь.

– А вы все из Москвы? – спросил Рома.

– Мы с Ленор из Петербурга, – сказал Миттэр, ставя свою девушку на скамейку, словно куклу.

– Чувствуется! – сказал Рома, сам не зная зачем. Наверное, про петербуржцев так принято говорить об их манерах и умении себя вести. Просто Миттэр был уж слишком не сдержан, и вряд ли Роме пришла бы мысль, что он может быть из Санкт-Петербурга.

– А мы с Эмбер из Москвы, – сказал Торн.

– У меня брат в Москву переехал, с собой меня зовет, да только что я там буду делать? Ума не приложу! Тут все понятно, учеба, друзья… – но поймал на себе недружелюбный взгляд Миттэра.

– Вы футбольные фанаты? – задал тот, видимо, давно мучивший его вопрос.

– Нет, хотя Коля… Не важно. Да, мы любим футбол, играем за местную команду в колледже. По выходным и в среду тренировки.

– Один черт, – сказал Миттэр. Рома ничего не ответил. Ребята жили недалеко в гостинице, и, замерзнув, Торн и Эмбер предложили пойти к ним в номер. Рома отказался, но поблагодарил их за концерт и еще раз сказал, как сильно он рад знакомству.

Домой он шел своим привычным маршрутом, на часах было два ночи. Было совсем не холодно, разве что рукам, поэтому Рома запихнул руки в карманы и ускорился. Он все думал, как хорошо, что он встретил таких людей и что теперь у него более веский повод для переезда в Москву. Единственное, что он не мог понять – это отношение Миттэра, который настроен очень недружелюбно. Для его девушки Рома, вроде, даже герой, а для Миттэра – чуть менее отрицателен, чем, должно быть, Коля.

«Черт его дернул эту ледышку кинуть. Нужно будет попросить его извиниться», – но не успел Рома до конца додумать мысль, как тут же ее перебили другие мысли, а именно, что они поругались с Колей, и настроение немного испортилось, и до самого дома не стало таким же, как прежде.

Войдя в квартиру, он увидел свет, горящий на кухне. Рома сразу понял, что это не спит мама.

– Привет, ты чего не спишь? – спросил он у Натальи Семеновны. Та сидела за кухонным столом и смотрела телевизор за чашкой кофе.

– Привет, – шепотом сказала мать. Она явно готовилась ко сну, а может, даже пыталась уснуть, так как была без косметики и в домашнем халате. – Тут фильм такой хороший идет, дай, думаю, часок посмотрю, да засиделась. А ты что так поздно? Спасибо, что трезвый.

– Да, мама, ты прости, мы тогда с ребятами…

– А я как знала. Сказала же тебе: много не пей. Ты же спортсмен! Я не понимаю, – покачала мать головой. Роме в свои семнадцать было очень стыдно за весь этот разговор, и поэтому он присел к ней за стол.

– Ну все же хорошо, мам, брось переживать. Сам знаю, что безответственно поступил.

– Ишь ты, – с юмором сказала Наталья Семеновна и, посмотрев на сына, сменила гнев на милость. – Меня твои вурдалаки напугали в тот раз, ужас! Хорошо не закричала. Представляешь, открываю дверь, а ты – то ли живой, то ли мертвый, и эти в черном тебя держат.

Рома представил себе эту картину и усмехнулся.

– «Что с ним?» – спрашиваю у них, так тут бабушка выползла, поэтому толком не объяснили, сказали, мол, устал.

– Не страшно было, на чай их звать?

– Да нет, когда увидела, что живой, наоборот, обрадовалась, хотела поблагодарить, – сказала мать. – Бабушка тебя класть пошла, ты, вроде как, даже сам пошел, а я с ними, ну, этими, вурдалаками, покурить вышла. Интересные ребята. Говорят, что ты чуть ли не герой, помог им, – интересовалась Наталья Семеновна.

– Да, там история произошла неприятная, нужно было что-то делать, – сказал Рома, стараясь уйти от подробностей. – Ладно, я спать. Долго не сиди.

– Это не я ли тебя завтра будить в колледж буду? Нашелся мне тут! – и они с Ромой посмеялись.