Читать книгу Девочка из глубинки - Слава Доронина - Страница 11

После обеда в дом начинают приходить люди. Один, потом другой. По очереди. Степанида принимает их на кухне – дверь туда закрыта.

Мне поручает полить травы, пройтись по саду и потом рассказать, что интересного увидела. Разрешает заглянуть в старый дом. Я решаю: раз уж все равно иду в ту сторону, заодно отнесу ненужную сумку и найду, где стоит мусорный бак. Надо бы вытащить и ту, где совсем старье.

До вечера маюсь ерундой и до мельчайших деталей все кругом осматриваю. Даже старый дом, хотя там ничего примечательного. Всякая рухлядь да пыль.

Наконец посетители уходят. Степанида, правда, не торопится подниматься со стула. Уже почти час сидит на кухне и смотрит в одну точку. Как будто впала в транс.

– Всё в порядке? – тихо уточняю, не зная, можно ли ее трогать, или лучше не стоит.

Не отзывается.

Подхожу ближе, касаюсь плеча. Она вздрагивает и резко перехватывает мою кисть.

– В аптечке обезболивающее. Принеси, – кивает на полку.

Нахожу не с первого раза. Ставлю перед ней голубой контейнер, наливаю воду. Она достает блистер и запивает таблетку.

– Приготовить ужин? – предлагаю я.

– Нет. Не хочу. Воды в новый стакан налей.

Делаю, как она говорит и протягиваю его. Она забирает. Что-то шепчет, будто наговаривает на воду. Или мне кажется. Но смотрит на неё и еле заметно двигает губами.

– Пей, – дает мне.

– Что?.. – внутри всё опять обмирает. Не хочу. Зачем это?..

– Ещё завтра день, и там решу, что с тобой дальше делать. Считай, это мои условия.

– Мне вчера было плохо…

Смотрит на меня, будто я какая-то непутевая.

– Пока не объясните – не буду, – настаиваю я.

Сжимает губы, отчего морщины на лице становятся ещё чётче.

– Что непонятного? Знаний во мне много. Ищу, кому передать. От тебя чувствительность идёт. Может, толк будет. Вот и проверяю. Если подойдёшь, то научу всему. Пей.

– А если я не хочу пить и этому всему учиться?

– А бывает, что и не спрашивают. Не через меня, так насильно. Через плохие события всё это приходит. Лучше уж по своей воле и при мне. Не просто так ты тут появилась. Особенно если через него пришла.

– Через кого?

Степанида раздраженно закатывает глаза.

– Кто тебя сюда привез?

– Демьян. Постойте… Вы ему тоже пытались вот эту воду?

– Нет. Он не подходит, – грубо обрывает. – Женщина должна быть. Что-то есть в тебе, не пойму что именно, – задумчиво разглядывает. – Вряд ли со стороны матери, раз там наследственность слабая. А вот со стороны отца… Говоришь ничего не знаешь про него?

Отрицательно качаю головой.

– Даже имени.

– А отчество чьё носишь?

– Деда. Хотя ни бабушку, ни дедушку я никогда не видела. Мама сказала, они рано умерли.

– Ладно, – вздыхает. – Устала я. Пей. И пойду отдохну. И ты тоже.

– Мне точно не станет плохо? – ещё раз спрашиваю.

– Сегодня – точно.

Смотрю на Степаниду, на ее сжатые губы, на синеватые пальцы, на усталые глаза, которые будто смотрят сквозь меня. И беру стакан. Губы прикасаются к стеклу, и не покидает ощущение, что я у нее как подопытная.

Вода теплая. Оставляет вкус на языке, которого раньше не было. Делаю глоток. Второй. Хочу поставить на стол, но Степанида придерживает стакан.

– До дна.

В отличие от вчера, сегодня я и правда ничего не чувствую. Но… слегка странная бабуля, участок с двумя постройками и ее внук-красавчик – все это больше похоже на завязку триллера. Завтра пойду смотреть старый дом еще раз. Вдруг там подвал, и таких учениц, как вчерашняя, с десяток валяется в погребе. Мертвых. А я следующая? Почему бы и нет. Родни нет, друзей почти нет – никто и не хватится.

Степанида просит прибраться на кухне и завтра нарвать траву, которую сама выращивает в конце двора. Упоминает день летнего солнцестояния. Но мне это ни о чём не говорит. Конечно, погуглить не помешало бы. И про Демьяна тоже… Но я фамилии его не знаю. Сейчас же все про всех можно найти. Точно.

– Степанида, – обращаюсь к старушке, когда та встает и собирается уходить. – А какая у вас фамилия?

– Хрущёва. Но у него другая фамилия, по отцу. Тот ещё негодяй, конечно, но мать его, подлеца этого, любила до безумия. А он… чтобы его там черти в аду ещё раз сожгли до пепла… обоих до ручки довёл.

От смущения хочу превратиться в горошину и закатиться под плинтус. Вот как она догадалась?

– Я… вы не так поняли.

– Приберись и спать иди. Утром расскажешь, что снилось.

Всё-таки с «щедростью» и «подарочком» комфортнее было здесь находиться в разы.

Но выбор, как бы, и невелик. К Петру – ни за что. Лучше уж эту воду наговоренную пить и травы помогать выращивать.

Убравшись на кухне, пью чай и поднимаюсь в свою комнату. Открываю телефон и кладу обратно. Без симки работать отказывается, а свою вставлять не хочу. Хотя, по идее, надо бы. Ире позвонить, на работу заехать за деньгами. Я там, как-никак, две недели с начала месяца отработала. Деньги небольшие, но всё же.

Ладно. Дождусь Демьяна с новой симкой. Если уж решила всё заново начать, надо придерживаться выбранной стратегии.

Я засыпаю поздно и под звуки стрекочущих сверчков. Перед сном снова думаю о «щедрости», разбавляя всю эту романтическую дребедень мыслями о хорроре. Потому что всё происходящее действительно на него смахивает. Особенно после сна, в котором появляется какая-то молодая женщина – брюнетка в длинном белом платье до пола, с распущенными красивыми волосами. Она куда-то зовёт меня, а я не хочу идти. Стою и смотрю на нее – мы как две противоположности. Я пониже ростом, светлая, внешне не такая яркая, как она. Она берет меня за руку, ведет за собой, и жара, как от прикосновений Демьяна, я не чувствую – наоборот, сковывающий холод. Мы оказываемся на темной дороге. Мне страшно. Её хватка причиняет жуткую боль. Невыносимо. Я пытаюсь убежать, проснуться, но она вцепилась и не отпускает.

Открываю глаза и буквально подпрыгиваю на кровати. Прижимаю ладонь к бешено колотящемуся сердцу и щурюсь от яркого солнечного света, заливающего комнату. Может, именно он меня и разбудил? Потому что во сне было темно, тесно и неуютно.

Поворачиваюсь к тумбочке. Вчера здесь стояла вода. Сегодня – пусто. А я бы не отказалась попить.

Кое-как пересиливаю себя и встаю. Спускаюсь вниз. Степанида уже на кухне. Заметив меня, перестает крошить какие-то травы и поднимает взгляд. Смотрит внимательно.

– Ну как? Что-то приснилось? – спокойно спрашивает в ответ на мое «доброе утро».

– Ничего, – не знаю, зачем вру.

Наверное, потому что не хочу признавать все эти странности, которые происходят со мной рядом с этой женщиной и в ее доме. Да впрочем, с ее внуком тоже. Вон как я на Демьяна реагирую. И совершенно не могу это в себе контролировать.

– Что она тебе говорила? – игнорирует мою ложь.

Наливаю воду в стакан. Ухмыляюсь. Мама всегда говорила, что врать я не умею – все на лице написано.

– Молчала. Привела на дорогу и не сказала ни слова. Держала за руку, и мне было очень страшно. А сейчас плохо. Все?

Степанида как-то грустно улыбается.

– Больше не буду никаких наговоров ваших пить. Хватит с меня. В помощницы я нанималась по дому, по хозяйству, уколы там, если надо сделать, в магазины съездить. Но не вот это вот все, – обвожу глазами кухню и показываю взглядом на ее травы, которые она умело шинкует ножом. – Полно же желающих, наверное, все это узнать, перенять, изучить… но не у меня.

– Будто с Демьяном разговариваю. Одни сухие факты. И полное отрицание своей силы.

Ну хоть что-то у нас с ним общее.

– А кем ваш внук работает?

Мне правда интересно. Если не у «щедрости», так хоть у его бабушки узнаю, кто он по профессии.

– Юридический закончил. Адвокат. Важного из себя строит, а сам вот приезжает, и видно же, не хочет обратно в свою Москву. Еще и меня туда переманить пытается. А я не поеду. Тут мое место.

Ага, среди трав и всей этой странной атрибутики. Может, Демьян и прав: старушку бы поближе к цивилизации забрать. Ведь и правда не отдыхает, все время кто-то приходит, просит о помощи. С виду Степанида крепкая, но это обманчиво. Похоже, обезболивающее она пьёт каждый день. А сегодня снова на ногах, крошит травы, хотя с рукой явно что-то не так. По-хорошему, ей бы не всех спасать, а самой немного передохнуть и заняться здоровьем.

– Кто это была во сне? Вы? Только в молодости?

– Нет, не я. Но это хорошо, что она тебе приснилась.

– Кто она?

Степанида молчит, чем поднимает внутри меня сильную волну негодования. Ненавижу загадки.

– Мне ещё травы надо. Мяту. У пруда растет. Принеси.

– Хорошо. Только переоденусь.

В шортах-то и топе поудобнее будет, да и вон какая духота уже с утра.

– Так иди, – настаивает она, бросив на меня взгляд. – Мне прямо сейчас нужно. Сию секунду. Пошевеливайся.

Закатываю глаза, глотая раздражение. Ей-богу, свихнусь тут.