Читать книгу Зловещие предсказания - Софи Клеверли - Страница 8

Мы болтали с Элени и Нико, потягивая сладкую шипучку. Чудесный напиток пощипывал язык и даже слегка пьянил.

– Вкуснотища! Никогда не пил ничего подобного, – признался Оливер.

– Ты ещё не пробовал мамину баранину в горшочках, – возразила Элени. – Или долму. Она заворачивает мясной фарш в виноградные листья. Вообще мамину стряпню!

Брат с сестрой рассказали нам историю театра, начиная со строительства много лет назад, когда возникла мода на возрождение классицизма, до упадка. Как родители с первого взгляда влюбились в театр, напоминавший об их греческих корнях, и выкупили его (довольно дёшево, по словам Элени), чтобы вернуть былую славу. Они пережили трудные времена, но, благодаря популярности леди Афины, дела пошли на лад.

– Хотя могло бы быть и лучше, – настаивала Элени, совершенно не по-девичьи хлопнув по столу рукой, – если бы разрешили поставить мои пьесы…

Она замолчала, потому что фойе заполнили первые зрители. Наверное, открыли двери. Толпа роилась вокруг нас, собираясь у буфета. Добродушный гул доносился до нашего столика.

– Прошу прощения, – протискиваясь мимо коляски Элени, буркнула дама средних лет с огромным турнюром под бесконечными складками зелёного платья. Она задержалась у столика и вытаращилась на Элени, выставив вперёд острый нос.

– Бедняжечка, – жеманно произнесла она, – что же с тобой приключилось?

– Бубонная чума, – печально ответила Элени. – Очень заразная. Хотите, покажу?

И начала закатывать рукав.

Лицо дамы исказилось от ужаса, и она с шумом шарахнулась от столика. Элени и Нико расхохотались.

– И что, часто задают такие вопросы? – поинтересовалась я. – С ума сойти можно.

– Да. Иногда, не потрудившись спросить, двигают кресло, будто я просто мебель! – воскликнула Элени. – Выручает смех – лучшее лекарство. – Она усмехнулась.

– Ерунда, – ответил Нико, – коли так, ты бы давно вылечилась, когда лучший в мире мим Пьетро в номере «Воздушная прогулка» свалился в оркестровую яму.

Она захихикала.

– Мы хохотали до слёз. С ним, кстати, ничего не случилось, – быстро спохватилась она. – Акробаты оставили там мат.

– Николаос, Элени? – раздался сзади тёплый весёлый голос. – Кто это, дети?

– Я же просил называть меня «Нико», – пробормотал Нико, шутливо закатывая глаза.

– Мамочка, – просияла Элени, – это Вайолет и Оливер. Пришли посмотреть шоу. Мы показываем им театр.

Я повернулась к женщине, вылитой Элени, только старше – с ослепительной улыбкой, с волнистыми, заплетёнными в косу густыми тёмными волосами, такими же карими глазами, только с морщинками в уголках. На ней было тёмно-красное платье с замысловатым жемчужным узором по краю юбки и рукавов, настолько красивое, что я позавидовала, поскольку сама почти всегда носила чёрное.

– Рада познакомиться, – улыбнулась она, – этой парочке давно пора подружиться с ровесниками. Я Мария Анастос. Добро пожаловать в Греческий театр!

Она прошлась вокруг столика, поправила воротничок Нико и, наклонившись, два раза чмокнула Элени в щёку.

– Ты хорошо себя чувствуешь, agapi mou[2]? – спросила она, и та кивнула. – Надо бежать, а то шоу не состоится!

И мама Нико и Элени скрылась в толпе.

Нико улыбнулся и снова искусно смял воротничок.

– Это мама. Она здесь всем заправляет. Любит искусство. Папа предпочитает следить за зданием. Театр – его страсть. Он, наверное, за сценой.

Шум вокруг нарастал. Я увидела, как открываются двери в ложи, а взволнованная толпа покидает буфет и входит в зал.

– Пойдёмте, – позвал Нико. – Я отведу вас в ложу.

* * *

Нико открыл ключом дверь, и мы увидели, что ложа была на удивление маленькой. Внутри было только два кресла с красной бархатной обивкой.

– Ой, – удивилась я, стараясь не показать разочарования, – а где же сядете вы?

Мне не хотелось, чтобы брат и сестра Анастосы нас покинули. Конечно, я должна была сосредоточиться на расследовании дела, но в тот момент меня захлестнули дружеские чувства.

– О нас не беспокойтесь, – ответил Нико, помахав свободной рукой, вторую он держал на коляске Элени. – Мы ведь тут живём, помните? И шоу леди Афины видели не раз.

– Насмотрелись уже, – резко, но с оттенком горечи заметила Элени. – Встретимся после спектакля, если вы не умчитесь домой.

Оливер заглянул внутрь.

– Что, можно заходить, не возражаете?

Он стряхивал с куртки невидимые пылинки, хотя Мэдди недавно привела её в порядок.

– Ну конечно, – ответил Нико.

– Спасибо, – от всего сердца поблагодарила я, хотя была не против их компании.

Мы с Оливером вошли в ложу и заняли свои места.

– Зал битком набит, – заметил он.

Помещение быстро заполнялось, и шум разговоров не смолкал.

Мы сидели внизу, у самой сцены, хотя её закрывал огромный занавес с золотистой каймой.

– Люди, похоже, по-настоящему верят этой леди Афине, – задумчиво сказала я, разглядывая беседующих зрителей. – А может, им просто нравится спектакль.

– Как ты думаешь… будет страшно? – спросил Оливер, и я заметила, что он дрожит.

– Нам остаётся только надеяться, – ухмыльнулась я и радостно потёрла ладони.

Двери в конце зала захлопнулись, и свет погас. Послышались вздохи и чей-то визг. Оливер озадаченно вертел головой. На мгновение и мне показалось, что произошёл какой-то сбой, но, когда я повернулась к сцене, занавес торжественно открылся.

– Не волнуйся, дорогая, – послышался хриплый мужской голос где-то поблизости. – Это так задумано.

– Но никто теперь не увидит моего платья! – пожаловалась дама.

Я подавила смешок. Похоже, в Греческий театр люди ходили не только посмотреть представление, но и себя показать в высшем свете.

Когда занавес полностью раскрылся, послышались отдалённые раскаты грома, и по бокам сцены взвились струйки дыма, щекотавшего нос резким запахом. Из нашей ложи мы видели за кулисами рабочих сцены, они были одеты в чёрное и передвигались, будто тени. Атмосфера была жуткой, и по спине у меня сразу пробежал холодок.

Раздался удар грома, и неожиданно на сцене появился высокий мужчина, словно луной освещённый прожектором. Он был в цилиндре и во фраке, носил тёмную бородку и немного напоминал моего отца, но с более угловатым, заострённым лицом и полными тайн глазами.

– Дамы и господа, – рокочущим голосом объявил он, – приветствую вас в этот чудесный вечер на потрясающем спектакле. Он унесёт вас за пределы возможного.

Мужчина помолчал, и я с удивлением заметила, что публика притихла, внимая каждому слову.

– Сегодня, друзья мои, вы станете свидетелями того, как леди Афина, ведомая духами древних, открывает завесу и разгадывает тайны.

– А духи уже там? – нервно зашептал мне на ухо Оливер.

Я прикрыла глаза и потянулась, ощупывая пространство. Оно казалось тихим и чёрным: ни свечения призраков, ни шёпота, ни холодного дыхания на шее. Я покачала головой. Если леди Афина на самом деле умеет вызывать духов, то пока ещё они не появились.

– Должен предупредить, – продолжил таинственный незнакомец на сцене. – Леди Афина никогда не ошибается. Попомните моё слово: она самая могущественная прорицательница со времён Дельфийского оракула. И эта мощь выводит её за границы всего живого: она беседует с умершими. Таким образом, друзья мои, мы преодолеем пласты времени, узнаем, что нас ждёт в будущем. Это очень опасно. Страшно!

Мне не нравилось, что он называет нас друзьями.

Что-то в нём было явно отталкивающее.

– Итак, – сказал он, – только один из вас получит сегодня предсказание. Но как вы узнаете, – он улыбнулся, словно удав, заглатывающий кролика, – слава о леди Афине опережает события. Она говорит только правду. Предсказанное непременно сбывается.

В зале послышался шёпот, который я приняла за удивление и согласие. Кажется, рассказ о сбывшемся пророчестве, который поведала мне мисс Ли, – не обман. Люди на самом деле ей верили. Хотя это только одно предсказание…

Я тут же решила вызваться добровольцем. Подберусь к ней поближе и пойму, что происходит. И, надо признаться, хотелось узнать, что ждёт меня в будущем.

Послышался шум дождя, и запахло дымом. Мужчина порывисто огляделся по сторонам и снова посмотрел на публику.

– Да, – заявил он привычным тоном, – сейчас появится моя госпожа. Оставьте своё остроумие при себе. Граница… в мир духов… скоро откроется.

Он повернулся, на этот раз небрежно, и исчез в дыму на заднем плане.

И снова стало темно.

Оркестр заиграл тревожную мелодию.

Громыхнул гром, и – хотите верьте, хотите нет – с небес, в свете прожектора, с вытянутыми к публике руками спустилась женщина. Она в дыму подлетела к сцене. Когда дым немного развеялся, я различила окружавшие её декорации.

На сцене стояло что-то вроде гардероба из тёмного ореха, стол, покрытый бархатной скатертью и два стула. На столе в сияющей бронзовой подставке элегантно смотрелся хрустальный шар.

А ещё сбоку сияло зеркало в золочёной оправе, довольно длинное и узкое, повёрнутое от всех, кроме одного из сидящих на стуле – очевидно, что смотреть в него могла только леди Афина. Хотя нам с наших мест тоже было видно часть зеркала.

Да, посмотреть было на что, несомненно!

Она словно сошла с картины с античным сюжетом. Длинные медвяные локоны волнами струились по свободному летящему белому платью с замысловатым узором синего бисера вокруг горловины и по пояску вокруг талии. Синяя бисерная змейка обвивала руку.

Когда она коснулась босыми ногами сцены, публика затаила дыхание.

Она смотрела в центр зала, а потом стала смотреть вдаль.

– Добрый вечер, – тихо сказала она с едва уловимым акцентом. Наверное, греческим, но он был не похож на певучий голос миссис Анастос. – Я, леди Афина, приветствую всех, живых и мёртвых.

Она медленно опустилась в одно из кресел.

– Ну, кто готов испытать судьбу?

«Вот оно, – подумала я. – Лови удачу».

И вскочила, как и все до единого зрители в зале.