Читать книгу Шоколад с морской солью - Sofina Rise - Страница 6

Океан глубоко вдыхал и медленно выдыхал невысокие волны. Эмилия радостно щурилась, глядя на огромных размеров круизный лайнер, важно и неторопливо выходящий из порта.

– Мама, мамочка, какой красивый корабль! Большой, прямо как кит. Вот бы нам туда. Скажи, когда мы с тобой поплывём на этом корабле? – спросила Эмилия, показывая пальцем в направлении судна, важно дымящего своими огромными чёрными трубами.

– Скоро, детка, очень скоро, – наспех солгала Камилла первое что пришло на ум.

– Ну когда, скажи, когда? Может, завтра? Давай завтра, я не пойду в школу, а ты на работу, и поплывём далеко-далеко… Правда, мамочка, я хорошо придумала?

Камилла напряжённо замолчала, уставившись в песчинки, просыпающиеся сквозь изящные пальцы тонкими золотыми нитями. Лгать шестилетней дочке становилось всё сложнее и сложнее с каждым новым днём. Тревожная мать изо всех сил оберегала дочь от правды об их тяжёлом и безвыходном финансовом положении, в глубине души надеясь, что однажды, внезапно и по волшебству, всё как-то изменится к лучшему.

– Мамочка, ну почему ты мне не отвечаешь? – обиженно спросила Эмилия и слегка ущипнула её за плечо.

– Да, детка, мы обязательно поплывём с тобой на этом чудесном круизном лайнере, – не задумываясь ответила она и добавила, – только давай не завтра. Лучше после Рождества? Сейчас я, к сожалению, не смогу. Меня с работы не отпустят, – едва сдерживая подступающие к горлу слёзы, прохрипела Камилла.

– Ты всегда говоришь мне «потом» или «завтра» и никогда не выполняешь свои обещания! Я больше тебе не верю, – капризно прошипела девочка. Демонстративно отвернулась от матери в сторону: – Не верю тебе!!! Лгунья!

– Эмилия, хватит с меня на сегодня твоих обид и капризов! Сказала едем, значит, поедем! На сегодня есть идея получше: ещё раз искупаемся, а после пойдём в пиццерию? Ну что, кто первый поймает волну?

– Я, я, я! – закивала курносая голубоглазая мартышка и в мгновение ока оказалась по пояс в воде.

Воскресный день в Капокабане, как всегда, прошел весело и вкусно. Им никто не был нужен. Счастье – это когда вместе. Счастье – это когда рядом. Камилла превратила оставшиеся пятьдесят долларов в целое море детской радости. Купила малышке новое платье, смешной рюкзак с мордочкой панды, краски, фломастеры и, конечно, новую куклу Барби. Однако в магазине игрушек Камиллу неприятно удивил выбор дочери – из всех кукол на прилавке девочка захотела именно Барби-балерину.

– Детка, почему именно эта кукла? – встревоженно спросила она.

– Мамочка, когда я стану взрослой, я буду очень-очень красиво танцевать и стану настоящей балериной, как ты. Буду выступать на сцене. Правда-правда, – уверенно заявила малышка и важно закивала головой, рассыпая по плечам пшеничные локоны тонких волос.

– Милая, может, выберем другую куклу? Барби-русалочку, принцессу или фею. Смотри, как у феи на солнце искрятся розовые воздушные крылья. Корона, посмотри же, у неё есть самая настоящая корона и волшебная палочка, – отчего-то не на шутку встревожилась Камилла. Нет, не о таком будущем для дочери она мечтала! Интернат не оставил ей ни одного приятного воспоминания о детстве… Ничего кроме страданий, голода и завистливого презрения со стороны одноклассников она припомнить не могла. Не будь в то проклятое время рядом сестры, Камилла наверняка бы покончила с собой или хотя бы попыталась бежать.

Хотя… Откуда же Эмилии знать, каково это страдать, не зная толком ради чего, и изо дня в день терпеть унижения?! – подумала она и отрицательно, хотя и не так категорично, закивала в сторону Барби-балерины. Само по себе присутствие такой куклы в доме было бы ей неприятно.

Упрямая Эмилия, услышав мамино «нет» ещё крепче вцепилась в розовую коробку, ни за что не желая выпускать из рук… «Эту, хочу только ЭТУ!!! Балерину!!!» – на весь магазин завопила девочка и театрально нахмурила лоб насупив брови. Камилла нехотя сдалась, – потакать капризам дочери было самой сокровенной и, пожалуй, единственной радостью всей её жизни.

Прогулка близилась к концу, когда солнце внезапно поглотила иссиня-чёрная туча, из-под которой с рёвом пронёсся порыв ветра и сорвал несколько крохотных чешуек облупившейся краски, которые, неожиданно ударившись в щёку девушки, напомнили капли. Камилле на мгновение показалось, что вот-вот начнётся долгожданный дождь, но туча, увы, лукаво поманила, подразнила и унеслась в обнимку с ветром прочь, так и не пролившись влагой. Дорога сквозь быстро наступающие сумерки продолжала идти упорно в гору, утомляя пешеходов душными выхлопами проезжающих мимо машин. Обратный путь в Санта-Терезу показался обеим бесконечно долгим. Малышка сильно устала. За три квартала до дома она внезапно остановилась. Заупрямилась и села посреди тротуара. При этом уверенно заявила, что дальше идти не может. Точнее, может быть, и может, но без мороженого точно не пойдёт. Как Камилла её ни уговаривала, обещая купить его завтра, притом не одно, а целых три плюс чупа-чупс и газировку, Эмилия не соглашалась. Тащить ребёнка на руках и пакеты было выше её сил. Камилла сдалась. В квартале от них показался крохотный продуктовый магазин, одетый в пыльный красный маркиз с рекламой известного газированного напитка. По краю карниза весело моргали разноцветные лампочки, оставшиеся после Рождества. Хозяин, такой же пыльный и усталый, стоял неподалеку от входа и громко выплёвывал из беззубого рта нецензурные ругательства в трубку телефона-автомата. Камиллу инстинктивно оттолкнула грубость его голоса, а в душе появилось непреодолимое желание уйти отсюда немедленно. Странное волнение неприятно защекотало в области груди, и она попыталась остановить дочь: «Милая, давай прогуляемся до следующего магазина», – отчего-то взмолилась Камилла… Но Эмилия не ответила, по-детски чёрство проигнорировав обращённую к ней мольбу матери, юрко, словно ящерка, прошмыгнула в душное пространство заваленного продуктами магазина. Буквально прилипла носом к витрине с мороженым и слегка сдвинула стрелянную панель. Прохладный пар заклубился кольцами, наполняя пространство предвкушением сладкой радости. Камилла замерла, глядя на дочь, одновременно стараясь успокоить себя, списывая приступ тревоги на усталость. Открыла стрелянную дверцу настежь и вместе с ребёнком принялась рассматривать блестящие шелестящие обёртки. Продавец неохотно вернулся за прилавок. Плотный мужчина, обливаясь потом и обмахивая себя газетой, недовольно покосился на Эмилию, которая брала в руки то одно мороженое, то другое, теряясь от блеска красивых этикеток. Наконец он не выдержал и громко рыкнул на ребёнка, мол, берите быстрее, что нужно, или проваливайте отсюда, а то у него всё мороженое от жары растает. Камилла испуганно вздрогнула. С раннего детства девушка сильно пугалась и краснела, когда с ней разговаривали грубо посторонние люди. Растерянность от неожиданного замечания застучала в висках, и она машинально прикрикнула на дочь, чтобы та поторапливалась, при этом испытав жгучий укол раскаяния. Торопливо расплачиваясь, извиняясь и неловко задевая ногами коробки, Камилла с ребёнком попятилась к выходу. Не тут-то было… Настырная Эмилия снова остановилась как вкопанная посреди прохода и капризно потребовала немедленно открыть ей пакет с мороженым, шантажируя мать тем, что не сдвинется с места.

Камилла опешила, но, как всегда, уступила… Удерживая между колен пакеты и зубами разрывая упаковку, она с усилием достала оттуда заветный вафельный стаканчик с мороженым.

– Мама, ну дай же мне его, дай, – потянув маленькие ручки к стаканчику, настырно заголосила Эмилия.

– Да, моя хорошая. Сейчас. А можно я лизну его всего разочек? – пересохшие от волнения губы Камиллы потянулись к шарику и прильнули в сладком поцелуе. – Спасибо, милая. Ты у меня умница и совсем не жадная, держи, – но передать вафельный конус в руку дочери так и не успела…

Хлопок, потом ещё один. Очень громкий, совсем близко. Словно кто-то из дворовых мальчишек взорвал самодельную петарду. – Что это было? – Камилла испуганно посмотрела на дочь и затрепетала бабочками густых светлых ресниц.

Девочка стояла у входа, провожая испуганным взглядом стремительно удаляющийся чёрный мустанг.

– Всё хорошо. Хвала Господу, с малышкой всё хорошо! – подумала Камилла, прижимая к груди заветный вафельный стаканчик.

Девочка перевела взгляд на мать и тут же пронзительно взвизгнула. Крик ребёнка вывел прохожих из оцепенения, и все как по команде обернулись на неё.

– Мама, мамочка, что с тобой? Вставай! Ну, пожалуйста. Мама…

Глядя в открытые застывшие глаза, девочка не могла понять, что мама не ответит ей больше никогда. Только на красном от крови платье медленно таяло ванильное мороженое. Белое на красном, сладкое на горьком, и бесконечная пустота небесно-голубых глаз, что смотрят в вечность…

Девочка с силой теребила маму за руку. Трогала волосы. Громко, испуганно и надрывно завывала, обнимая тонкую белую шею. Пыталась что есть сил её приподнять… Тщетно… Прохожие, которых к тому времени собралось не меньше дюжины, обступили тело со всех сторон, сочувственно бормоча и трусливо поглядывая издалека на рыдания ребёнка. Ни одному из них не пришло в голову приблизиться, словно горе ребёнка было неизвестной заразной болезнью. Не удивительно, в их относительно благополучном квартале такие сцены бывают нечасто.

Сочувствие, пожалуй, самое доступное и дешёвое чувство из всех, на которое способны люди. С каким упоением мы, добрые и сострадающие христиане, ахаем и охаем, глядя на то, как другие испытывают боль, а потом, осеняя себя крестом, отворачиваемся. Уходим в свой мир, унося с собой увиденное как яркую историю, которую завтра расскажем своим знакомым.

Совсем рядом, всего в десяти шагах от Камиллы, одиноко лежало другое пыльное серо-коричневое тело. Судя по бестолково разбросанным рукам и ногам, смерть крепко обняла мужчину сзади, когда тот бежал, прижимая к груди смятый бумажный пакет. Его щека и приоткрытый рот мирно касались растрескавшегося асфальта, будто юноша прилег на минуту вздремнуть. Он улыбался… Возможно, боль исказила его лицо, и оттого испуг растянул губы в гримасе? Спазм последнего вдоха? Как бы там ни было, но на его устах действительно застыла улыбка. Возможно, он даже был рад тому, что прервался хаотичный бессмысленный бег его полной страданий жизни? Ему больше некуда бежать, не от кого больше скрываться… Долгожданный покой. Теперь он лежит здесь, посреди улицы. Не одинок, не голоден и не испытывает страха. Всего в паре шагов из переполненного мусорного бака свешиваются обрывки упаковки и разноцветные куски обоев – у кого-то в доме новоселье.

Смерть тощего темнокожего юноши в куче мусора воспринималась прохожими как нечто вполне логичное: его не тревожили и не жалели. Бедолага в дешёвых сношенных кроссовках, пыльных джинсах и растянутой серой майке, по мнению большинства прохожих, заслуживал именно такого конца. «Скорее всего, наркодилер или гангстер из фавелы», – шёпотом пронеслось в толпе и отозвалось эхом согласных голосов. Кто-то при этом одобрительно закивал китайским болванчиком, глупо раскачивая из стороны в сторону свой трусливый блестящий лоб. Кем же на самом деле был погибший юноша, отчего так неистово бежал, кто были те, кто его преследовал, равно как и были ли у него имя, семья, любимая или дети, не волновало ровным счетом никого. Парень, не глядя на шепчущуюся толпу, просто взял Камиллу за руку и увёл с собой в вечность, туда, где нет ни имен, ни звуков, ни боли… Туда, где не будет больше страданий. Туда, где покой…

Девочка громко плакала. Зеваки шептались. Полицейские уже спешили к месту происшествия. Жизнь, какая она есть, медленно отсчитывала минуты. Кто знает, возможно всё могло сложиться совсем иначе… Или не могло?

Пройдут годы, и случайно, в женевском городском автобусе, Эмилии придёт наконец ответ на вопрос, почему сценарий её жизни так трагически непрост, хотя ни вопрос, ни тем более ответ к этому времени не будет иметь ровным счетом никакого смысла.

Дон Пабло переживет Камиллу на бесконечно долгих 139 дней ожидания конца под руку с отчаянием нестерпимой боли. Он напишет в память о крёстной дочери небольшую книгу и, каждый день старательно собирая мельчайшие осколки воспоминаний, бережно поместит их в разлинованную школьную тетрадь. Передаст незадолго до своей смерти Эванджелине. Написанная от руки книга годы спустя расскажет Эмилии, почему всё именно так и почему не могло быть иначе… Расскажет о семейной трагедии семьи Альваро-Муньес и раскроет секрет её небесных серо-голубых миндалевидных глаз. Но судьба отдаст книгу в руки девушки только тогда, когда колесо судьбы завершит свой финальный оборот и начнётся совсем другая история…