Читать книгу Давай познакомимся! - София Катенина - Страница 3

– Мне бы хотелось, чтобы она была необыкновенной… – В порыве вдохновения мой собеседник плавно разводит руками в воздухе, как бы рисуя необыкновенное. – Такая… Светловолосая, например. Ну да, блондинка.

– Натуральная? – Когда я хочу быть максимально тактичной, я говорю чуть более высоким голосом, чем обычно, а когда пытаюсь скрыть смех – делаю пометки в молескине.

– Мм… – Мой клиент, мужчина из тех, о которых принято говорить – средних лет, задумывается всерьез. Он делает сложную гримасу, морщит лоб, от чего все его лицо приходит в движение и меняется до неузнаваемости, потом долго вдыхает и медленно выдыхает густой, сладковатый сигарный дым и, наконец, произносит растерянное, не подходящее его грузной фигуре робкое «да». Серый пепельный кончик сигары медленно растет; я продолжаю записывать. В лобби Ritz-Carlton звучит аранжировка Норы Джонс. «Я и сама не знаю, почему не пришла», – честно признается Нора.

Здесь пахнет сигарным дымом и белыми лилиями. Атмосфера весьма буржуазная и оттого кажется совершенно искусственной, словно съемочная площадка сериала «Династия». Картинку немного оживляет уборщица, вполне советского вида полная женщина, деловито застывшая поодаль с серой тряпкой в руках. Она, ее тряпка, ее ведро, ее выражение лица – единственное, что выглядит живым в огромном пространстве лобби. Но вот уборщица закрывает за собой огромную золоченую дверь, словно растворяясь за театральным занавесом – пьеса началась.

Острые носки моих закрытых туфель утопают в глубоком ворсе ковра, и я вспоминаю, как впервые увидела их в витрине ничем не примечательного миланского полуподвала. О мои бежевые туфли из телячьей кожи, мои натуральные блондинки в мире обуви. Совершенная классика и объект, не подвластный критике. Абсолютный идеал или идеальный фон для любого образа. Я мечтательно улыбаюсь, и ободренный клиент продолжает свой рассказ уже более уверенным тоном.

Итак, вот она. Необыкновенная натуральная блондинка среднего (или высокого) роста, грудь не менее второго размера, без татуировок и пластики. Возраст – до тридцати, но лучше – двадцать пять. Образование высшее, никаких платных вузов и академий флористического дизайна (платное отделение государственного возможно, но нежелательно). Пепел наконец-то обрушивается на светлые ковры лобби-бара, и у меня есть секундочка, чтобы скрыть улыбку, пока мой клиент разглядывает образовавшееся пятно. Вообще, моя работа содержит в себе исключительное количество приятных моментов. Такие, знаете, нематериальные бонусы. Особенно я люблю, когда клиенты на себе начинают показывать то, что мы в агентстве называем «портретом успешной кандидатки». У меня живое воображение, да и я просто обожаю, когда мужчины жестами пририсовывают себе силиконовую грудь эдак пятого-шестого размера и пытаются скомбинировать ее с длинными локонами, которые должны заканчиваться там, откуда берут начало их подтяжки.

Нужно все-таки дождаться окончания магнитных бурь и спросить у руководства, когда это им пришло в голову настолько усложнить собственный бизнес. Делаю вид, что систематизирую записанное, и листаю блокнот назад. Блондинка…

еще одна… Судя по запросам, два-три вагона с региональными блондинками – и наш бизнес устремился бы в небеса не хуже листермановского. Мне уже видится светлое будущее компании – офис в пентхаусе, MacBook Air у всех, включая охранника, и мой бессрочный отпуск на Бали.

Я вежливо задаю оставшиеся вопросы, мы пьем кофе и плавно переходим к светской беседе об испортившейся московской погоде, вариантах последствий финансового кризиса и новых, только что открывшихся ресторанах. Время от времени у клиента звонит телефон; тогда он кивает мне и, отворачиваясь в другую сторону, негромким, жестким и совершенно незнакомым мне голосом раздает ценные указания сотрудникам.

Тогда мне удается спокойно рассмотреть его получше, не смущая. Ловлю себя на мысли, что, несмотря на чудовищный, судя по анамнезу, вкус на женщин, мне симпатичен этот клиент. По нашей внутренней классификации я бы отнесла его к кандидатам категории B +. Такой привилегированный подкласс деловых мужчин «около сорока», которые добились значительных успехов в бизнесе благодаря недюжинным способностям. Если отбросить в сторону дурацкую иронию, я рада, что наше агентство никогда не дает мужчинам в точности то, чего они с такой настойчивостью просят. Взамен – не всегда и гораздо реже, чем хотелось бы, но значительно чаще, чем могло бы быть, – оно находит для них главное – настоящих, живых женщин, способных любить и прогнать тоскливое одиночество. То, которое и заставляет людей обращаться ко мне. То, которое привело сюда этого клиента, – серое, прилипшее к кончику его сигары. Если оглянуться, можно заметить его вокруг.

Блондинки, брюнетки, округлые бедра, длинные ноги и груди третьего размера… Они в том или ином качестве всплывают, приятно подрагивая и дразня, во всех «заказах» на воображаемую подругу. Точно так же как и деньги обязательно фигурируют в описании «мужчин мечты»; деньги, в отличие от грудей, чаще всего прикрыты симпатичными формулировками «состоявшийся», «нужен тот, кто нашел себя в этой жизни», «успешный». Я выезжаю с парковки, старательно пытаясь не задеть роскошный (состоявшийся, успешный и нашедший себя в этой жизни) Rolls-Royce своей сомнительной старенькой Honda.

Откуда взялись все эти люди на улицах? Некоторые ходят по двое, и не исключено, что они женаты. Все эти сотни парочек улыбающихся и целующихся мужчин и женщин в витринах ресторанов, откуда они взялись? Неужели каждая из дам пару лет тому назад была грудастой блондинкой или горячей брюнеткой а-ля Ума Турман в «Криминальном чтиве»? Являются ли броская красота и большие груди маскарадным костюмом девушки на выданье, чем-то вроде наряда горничной на Хеллоуин, который она сбрасывает, как лягушачью шкурку, стоит ей заполучить штамп в паспорте? И почему мужчины единогласно заявляют своим идеалом юный клон Памелы Андерсон, а женятся даже на таких, как моя знакомая Таня?

Так уж повелось, что вопросов у меня больше, чем ответов; может быть, поэтому меня и занесло в не самую популярную профессию. Как я уже намекала, я – лав-менеджер. Профессиональный брачный рекрутер. Наше маленькое агентство, в котором работает всего четыре человека, делает деньги на человеческих отношениях. Вернее, на их отсутствии: к нам обращаются самые разные люди, в основном – по рекомендациям предыдущих клиентов. Моя начальница и управляющий партнер компании Маргарита берется далеко не за все случаи и каждого клиента проверят самостоятельно. Уж даже не знаю, как она их проверяет, если учесть, что у нее, кажется, опять намечается свадьба. Четвертая или пятая? Надо будет уточнить на ресепшн. «Такая вот редкая профессиональная болезнь, – гогочет Марго. – Каждый муж лучше предыдущего! Никак не могу себе отказать!» А еще говорят – сапожник без сапог.

Сапожник без сапог, впрочем, в нашем офисе все-таки есть. Это я.

Ничего-то я не понимаю в любви, хотя, казалось бы, нахожусь в ее эпицентре.

На передовой, как говорится.

Я поднимаюсь по ступенькам нашего особнячка в арбатском переулке.

Heart Hunt &Co. Сокращенно – HHC, Эйч-Эйч-Си. Здесь-то все и происходит.

– Катя, зайди сразу к начальству, – нараспев произносит наша драгоценная Жу-Жу.

– Иду.

Я снимаю пальто, аккуратно вешаю его в гардеробной и стучусь в кабинет.