Читать книгу Смотреть на звезды. (Вопрос – половинка сердца) - София Лундберг - Страница 9

В этот час на шоссе было пустынно. Ни машин, ни людей. Неровный, местами торчащий асфальт здорово растрескался после весенних заморозков. По проезжей части пролегли длинные трещины, а белая линия по краям поблекла и местами стерлась. Элин шла, прыгая с одного отрезка разметки на другой. Пустая матерчатая сумка в ее руке надувалась на ветру. Прыгала она сосредоточенно, осторожно приземляясь на носки поношенных туфель. И тут внезапно перед ней возник он. Смех и шорох подошв по асфальту. Он прыгал гораздо лучше нее, расставив руки и преодолевая в прыжке по две полоски разметки вместо одной. Весь заляпанный грязью от макушки до пяток, в синем комбинезоне и грубых сапогах. Вот он остановился и широко улыбнулся. Веснушки на его лице почти ничем не отличались от пятен грязи. Элин поднатужилась и прыгнула мимо него, пролетев две полоски зараз. Ну, почти.

– Слишком слабенько.

Сквозившее в его голосе чувство превосходства действовало ей на нервы. Она предприняла еще одну попытку, прыгнула, но снова приземлилась ровно между линиями. Повернулась и сердито уставилась на него. Он звонко рассмеялся:

– Сдавайся. Тебе никогда меня не победить. Я же мальчик.

– Ну, ничего, однажды я тебе еще покажу, – проворчала Элин и, показав ему язык, помчалась к магазину.

Перед дверями стоял трактор с прицепом, доверху набитый деревянными ящиками. Свекла, картошка, морковь и капуста прямо с грядки. Из магазина вышел Мике и бросил сердитый взгляд на детей.

– Привет, Элин. Фредрик, кончай балбесничать, марш работать, – грозно рявкнул он.

Элин поежилась – голос мужчины походил на утробное рычание.

Фредрик вихрем промчался мимо нее, напоследок дернув легонько за волосы. Подскочил к прицепу и подхватил с него два ящика, таких больших, что они доставали ему до носа. Увидав, как его спина сгорбилась под их тяжестью, Элин решила помочь и, ухватившись за край верхнего ящика, попыталась снять его:

– Ну и тяжесть. Я тебе помогу. Все равно я никуда не тороплюсь.

Фредрик что есть силы замотал головой:

– Оставь, а то отец совсем озвереет, если увидит. Ничего, я справлюсь, я сильный.

Элин решила не настаивать. Едва она отпустила край ящика, как в дверях магазина снова возник Мике. Не переставая болтать, он взвалил на себя три ящика, и было видно, как под тонкой тканью рубашки напряглись мускулы. В просветах между пуговицами виднелась грудь, покрытая черными курчавыми волосами.

– Я уже три раза успел сходить туда-сюда, пока ты тут амуры крутишь. Сын фермера, называется. Никакого тол ку, – ворчал он.

Фредрик, пошатываясь под тяжестью ящиков, двинулся вверх по лестнице, даже толком не видя, куда ставит ноги. Элин подскочила к нему и придержала дверь. Когда он проходил мимо, она успела шепнуть ему на ухо:

– Я побегу, пока он не разорался, что я путаюсь под нога ми. Увидимся вечером. Условный сигнал прежний.

Она направилась к полкам с крупами и вскоре услышала, как заревел мотор трактора и Гринде, отец и сын, покатили прочь. Сложенные друг на друга ящики, которые они привезли, остались стоять возле полок с овощами. От дверей в глубь магазина протянулась дорожка из грязных следов, словно в напоминание о том, откуда к нам на стол попадают продукты.

Элин проснулась оттого, что кто-то неподалеку насвистывал тихую мелодию. Она тотчас же выпрыгнула из постели и стремительно натянула на себя поношенные джинсы-клеш, которые достались ей от соседки, живущей чуть дальше по дороге; к джинсам – тесную зеленую футболку с большим четырехлистником на груди. Волосы пышным лохматым водопадом упали на плечи, она кое-как пригладила их пальцами и бросила на себя быстрый взгляд в карманное зеркальце. Наскоро соорудила пробор, больно оцарапав себе макушку. Затем осторожно приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Там никого не было. Дверь в комнату братьев была закрыта, лампа погашена. Не зажигая света, она прокралась к лестнице и между столбиками перил осторожно глянула вниз. Закутанная в серое шерстяное одеяло, Марианна сидела, склонившись над кухонным столом. Пахло куревом, но Элин не заметила ни зажженной сигареты, ни облака сигаретного дыма. Мать была такой же тихой, как поздний вечер за окном.

Стараясь не шуметь, Элин спустилась вниз, останавливаясь на каждой ступеньке. Марианна по-прежнему не реагировала, ее съежившееся под одеялом тело медленно двигалось в такт дыханию. Элин слышала, как воздух с усилием выходит у нее из носа. Если не считать этого тихого сопения, дом молчал, безмолвствуя, словно само воплощение тишины. Она на цыпочках преодолела последние ступеньки и, специально делая большие шаги, чтобы джинсовые клеши не шуршали, задевая друг друга, дошла до входной двери.

Стоило ей открыть дверь, как холодный порывистый ветер с моря тотчас же ухватился за створку и попробовал рвануть ее на себя. Она изо всех сил вцепилась в дверь и осторожно закрыла. После чего бегом пересекла двор и помчалась к едва заметной тропинке, берущей начало на опушке леса. Разбудивший ее свист прекратился, тишину нарушал только шум прибоя. Она остановилась, окруженная чернильной тьмой, и настороженно прислушалась. Потом просвистела несколько ответных аккордов. Снова прислушалась, и ей показалось, что она слышит скрип гравия под чьими-то ногами. Сердце забилось быстрее.

– Фредрик, это ты? – крикнула Элин.

Тишина, шаги стихли.

Она принялась снова насвистывать ту же самую мелодию. Наконец в ответ прозвучал тонкий пронзительный свист и плавно затих в ночи.

– Иди вперед, не бойся!

Элин огляделась. Деревья и кустарники превратились в уродливые скрюченные тени и грозно сомкнулись над ее головой. Она закрутилась на месте, испуганно озираясь по сторонам. Внезапно он выпрыгнул на тропинку прямо перед ней и развел руки в стороны:

– Бу!

Элин пронзительно вскрикнула и с размаху врезала ему по плечу:

– Перестань, ты меня напугал!

– Трусишка! Ты что, темноты боишься?

Фредрик громко рассмеялся и помчался вперед по тропинке. Она побежала следом. Они знали всю округу как свои пять пальцев и с легкостью ориентировались темноте. Внезапно он остановился и, схватив ее за руку, потянул в сторону одного из садов, мимо которых они пробегали.

– Что ты делаешь? – запротестовала она. – Разве мы не на берег собрались?

– Шшш, – зашипел он и перешел на шепот: – Вон, видишь? Айна зажгла свет в сортире. Идем подшутим на ней.

Они подбежали к дощатой будке, стоявшей в глубине сада. Через вырезанное в двери сердечко пробивался слабый свет. От дома к туалету над деревьями был протянут электрический провод. Фредрик заполз за будку и открыл дверку, через которую чистили нужник. В нос Элин ударила сильная вонь. Она тут же отпрянула в сторону и, сморщив нос, закрыла лицо руками. Фредрик протянул ей длинный прутик.

– Тс-с-с. Она сейчас появится, смотри, чтоб ни звука, – прошептал он и весело хихикнул.

Айна была самой старой в поселке и передвигалась с помощью ходунков. Вскоре до них донесся скрип колесиков, катящихся по вымощенной камнем садовой дорожке. Женщина со стоном поднялась по ступенькам, и вся постройка угрожающе качнулась, когда она со стуком опустилась на стульчак. Что-то затрещало. Элин с Фредриком переглянулись. Их обоих душил смех.

– Вперед! – прошептал Фредрик и потянулся прутиком к круглому отверстию.

Элин схватила его за руку и укоризненно покачала головой.

– Нет, не хорошо это. Ты только представь, как она разозлится, – прошептала она.

Но Фредрик не послушался и легонько ткнул Айну прутиком прямо в голую задницу. Ночную тишину разорвал полный ужаса старушечий вопль. И тут Фредрик не выдержал – душивший его хохот вырвался наружу. Он прямо-таки рыдал от смеха, когда они быстро, словно тени, скрылись в темном лесу.

– Ублюдки чертовы! Мелкота голодранная! Чтоб вам провалиться! – кричала им вслед Айна.

Элин на бегу оглянулась и увидела, как старушка яростно грозит кулаком через распахнутую дверь сортира, отчего вся постройка ходила ходуном.

– Все-таки мы с тобой нехорошо поступили, Фредрик. Представь, а вдруг после этого мы не сможем больше при ходить к ней в гости и она больше не будет читать мне книги вслух, – запоздало сокрушалась Элин.

– Да ладно, это было здорово! Да и потом, она тебя так любит, что ни за что не поверит, что это была ты. – Фредрик утер со щек слезы, выступившие у него от смеха.

Стоило Элин услышать его звонкий заливистый смех, как она уже ничего не могла с собой поделать. Они смеялись до самого моря, где на берегу между скал у них было устроено потайное место с очагом, в котором можно было разводить огонь. Фредрик насобирал хвороста и сухой травы и положил сверху на угли, оставшиеся от предыдущего костра. Элин улеглась на спину и принялась разглядывать золотисто-белую россыпь звезд на небе.

– Смотри, небо прояснилось. Сегодня мы точно сможем все увидеть, – негромко проговорила она.

– Ну да, большую часть уж точно. Но не Венеру. Чтобы ее увидеть, тебе пришлось бы встать в пять утра. В это время она появляется во-о-он над тем береговым обрывом.

Он ударил лезвием ножа по камню, пытаясь разжечь костер. В ночи ярко сверкнули искры.

– Пять утра… Что ж, почему бы и нет, все равно в школу завтра не идти. – Элин подложила руки под голову. Было жестко лежать спиной на твердых камнях.

– Мой папаша встает в пять утра, так что мне в это время лучше быть дома. Иначе он разозлится как сто чертей.

Фредрик изо всех сил сражался с камнем, но больше никаких искр ему высечь не удалось. Элин протянула руку и насобирала с земли немного сосновых иголок:

– Вот, держи. Попробуй разжечь костер с помощью сухой хвои, должно получиться. – Она перевернула ладонь, и иголки дождем посыпались на хворост.

– Э, да что ты об этом знаешь? Только и умеешь, что разжигать костер с помощью газеты и спичек. Погоди немного, у меня сейчас все получится.

– Мой папа всегда разжигал костер с помощью сухой хвои. Уж он-то умел это делать, он вообще все умел делать. Да, пока не стал этим… как его… Ну, ты знаешь…

– Не думай об этом сейчас. Ведь я же с тобой, рядом, и я обязательно разожгу огонь. Обещаю.

Фредрик продолжил лихорадочно чиркать ножом по камню, выбивая искры. Наконец в сухой траве затеплился огонек. Он осторожно раздул пламя. Разгораясь, желтый огонек резво побежал по сухим веткам. Фредрик подбросил еще несколько палочек и тоже улегся на спину, чуть в стороне от костра.

Элин вытянула руку и положила ему на ладонь. Они лежали на земле, держась за руки, и она чувствовала исходящее от его тела тепло.

– Видишь Кита? – Он показал на небо свободной рукой.

– Нет, где?

– Да вон же, на юго-востоке. Неужели не видишь? Его сегодня хорошо видно.

Фредрик придвинулся поближе и, взяв ее за руку, показал на созвездие.

– Нет, что-то я не пойму, где это, – вздохнула Элин и, высвободив руку, продолжила в молчании изучать звездное небо.

– А вон там я, кажется, кое-что вижу, – подала она голос через какое-то время. – Это Кастор и Поллукс. А рядом, по-моему, созвездие Близнецов, верно?

– Отлично, ты начинаешь чему-то учиться.

– А что это за Кит на самом деле?

– Обычный кит.

– Но ведь в честь обычных китов не называют созвездия?

– Ты слишком много думаешь. Перестань думать. – Фредрик кинул в нее маленьким камушком, и тот, отскочив от ее живота, упал, затерявшись среди других камешков на берегу.

Элин вздрогнула.

– Смотри! – прошептала она. – Сразу три падающие звезды.

– Вижу.

– Значит, можно загадать три желания?

– Ну конечно! По одному на каждую.

– Вообще-то у меня только одно желание.

– Какое?

– Я хочу, чтобы все мои желания сбывались.

Фредрик громко застонал.

– Ничего не выйдет, – со вздохом произнес он.

– Почему это?

– Да потому что ты произнесла это вслух, глупенькая.