Читать книгу Ведьма из прошлого - Софья Эл - Страница 6

Идти в клуб, чтобы усесться подальше от вездесущего шума и заткнуть уши наушниками, что не спасают – в этом весь я. В випке было темно и относительно спокойно, что позволяло ненадолго погрузиться в собственные мысли. Дом и работа стали местом ощущения постоянного присутствия кого-то третьего за какие-то пару дней. Невозможно собраться с мыслями, когда вздрагиваешь от каждого шороха за спиной. Неплохо самому бы показаться специалисту.

Вернее, необходимо. Ряд плановых операций передали другому хирургу, а меня отправили в принудительный отпуск. А все из-за того, что на следующий день после того, как я самолично пообщался во сне с ведьмой, пробил тремор. Приговор для хирурга – трясущиеся руки. Нет, не то чтобы я сильно переживал обо всем, что произошло, но пальцы, стоило коснуться скальпеля, заходились мелкой дрожью. Все списали на переутомление и «посоветовали» отдохнуть с оговоркой, что на приход себя у меня не много не мало две недели.

«Незаменимых нет, Марк Алексеевич», – главный врач тяжело вздыхала, но была полна решительности.

Даже в нашу обшарпанную больницу были желающие попасть. Например, внук главного врача, что совсем недавно выскочил из меда, а начало карьеры для зеленого студента заведующим хирургией – не самое плохое.

Тяжелая рука хлопнула меня по плечу, а я вынул наушник, подхватывая пивную кружку.

– Не-е, Марк, так не пойдет, – усмехнулся Паша, протягивая рюмку, – у тебя отпуск или как?

– Или как, – ответил я, отодвигая его руку, – пора завязывать, а то я так скальпель в следующей жизни в руки возьму.

Паша, что с самого детства не особо верил в идею спасения всея живого, но при это каким-то неведомым мне образом был моим лучшим – да и единственным – другом, закатил глаза, опрокидывая в себя содержимое рюмки.

– Зря ты, – осипшим голосом прохрипел Паша, подхватил лимон и, запихнув его в рот, поморщился, – ну и мне больше достанется.

Две девушки, что сидели на диване напротив, практически впритык прижимаясь к высокому блондину, которого я видел второй раз в жизни, звонко засмеялись на его какую-то пошлую шутку. Воспользовавшись тем, что девушки заняты, он быстро подскочил с места, ловко вырывая из рук Пашки вторую рюмку, что тот уже практически поднес ко рту.

– Тш, – серьезно прошипел блондин, сведя брови на переносице и опережая ругательства зависшего с открытым ртом Паши, – много пить – вредно, – рассудительно отметил он и, подмигнув хихикающим девушкам, опрокинул в себя рюмку.

– Ты не попутал, кошкообразное? – рыкнул Паша, а я устало развалился на диване, лениво разглядывая оставшихся без внимания блондина девушек.

– Не нервничай, я же о тебе забочусь. На себя удар взял, – выпятил грудь блондин и дернулся в сторону от летящего на него Пашки, – тише, тише. Я человек творческий, нежный, меня оберегать надо, а ты с кулаками.

– Детский сад, – устало выдохнул я, потирая глаза, когда эти двое выбежали из випки, не переставая препираться.

Девушки переглянулись и быстро, оценивающе оглядев меня, тоже сорвались следом за двумя парнями. Хотя я и видел блондина лишь пару раз в компании Пашки, складывалось впечатление, что этим двоим гораздо веселее друг с другом, чем в компании некоторых не обремененных мозгами личностей женского пола. Несмотря на всю свою дурость, они были слишком умны и, видимо, постепенно привыкали к этому. Все еще таскали за собой ряды разукрашенных девиц, но предпочитали больше разговаривать, чем лапать силиконовые фито-тела.

От размышлений меня отвлек официант, который регулярно обслуживал наш столик. Собрав со стола все лишнее, он кивнул на мою практически пустую кружку пива.

– Повторить, Марк Алексеевич? – осторожно спросил он, поправляя манжету рубашки.

И не понятно, радоваться или разочаровываться, что в подобных заведениях меня знают, да еще и по имени-отчеству. Хотя обычно мы собирались большей компанией, чем сегодня, да и гуляли гораздо с более интересным размахом. В основном заслуга такой известности лежала на Паше, что любил своими выходками засветиться в сториз у половины клуба. С другой стороны, если бы не современные технологии, он в жизни не вспомнил бы, что вытворял.

– Нет, – покачал я головой, а официант поморщился, снова затеребив рукав, – пока не нужно.

– Хорошо, – улыбнулся он, подхватывая поднос с пустыми тарелками из-под закусок, – я попозже подойду.

Поудобнее перехватив свою ношу, официант пытался сохранить на лице приветливое выражение, но сквозь искреннюю улыбку вновь просочилось болезненное выражение. Я уставился на его манжету, что задралась, когда официант согнул руки.

Красное пятно, не яркое, но очень напоминающее отпечаток чьей-то ладони, если бы этот кто-то с силой схватил парня за запястье, долго сжимая.

– Постой! – не веря тому, что делаю, я подскочил на ноги, перехватывая руку официанта. – Откуда это?

Он неловко пожал плечами и растерянно огляделся, словно в поисках помощи. В ушах шумело от прилива крови так, что я не слышал ни музыку в зале, ни в наушнике. Весь тот легкий хмель, что собрался во мне за последние пару часов, испарился, оставляя в сознании лишь одно.

«Ты знаешь других».

Лицо ведьмы стояло перед глазами так, словно я только что видел ее. Безумную и при этом пугающе притягательную. Где-то я слышал, что зло всегда такое. Соблазнительное, привлекающее внимание, яркое. Все тянутся к нему, слетаются, как бабочки на огонь. С другой стороны, если бы оно не было таким, разве кто-то бы рисковал бессмертием своей души?

– Поставь поднос, – приказал я, кивая на стол, – я врач.

Волшебное выражение. Делает людей разговорчивее. Все же обожают знакомых врачей. И плевать, что ты – хирург. По любой простуде, дерматиту и проблемам интимного характера – все звонят тебе.

Но официант замешкался, вцепившись в поднос, словно утопающий в соломинку.

– Да там ничего страшного, – быстро залепетал он, но ложь выдал бегающий взгляд, – это я там, на кухне обжегся, – осекся официант, практически врастая в пол.

Только вот то, что видел я перед собой, никак не было похоже на ожог. Скорее на то, как выглядели «ожоги» от рук ведьмы через пару часов после всего произошедшего. Практически выдрав поднос, я схватил окаменевшего парня за плечи, глядя прямо в глаза.

– Откуда у тебя это пятно?

– Я не знаю, – промямлил парень, отводя взгляд, – да какое вам дело.

Повинуясь неведомому порыву, я ближе придвинулся к лицу официанта, ткнув пальцем себя в щеку. Да, там уже практически ничего не было видно, да еще и в таком скудном свете, но тот, кто гадал, что с ним произошло, явно мог различить очертания ведьминой ладони.

По-моему, парень перестал дышать, внимательно разглядывая легкое покраснение кожи, что легко можно было принять за следствие просто очень крепкого сна.

– Я правда не знаю, – уже более решительно ответил он, расстегивая пуговицу на манжете и уже беспрепятственно протягивая мне, – я больше в ночную смену работаю, утром на учебу, а днем сплю. Так удобнее выходит. Ну а сегодня проснулся от того, что рука пульсирует. Там сильнее было, но быстро сошло, я как-то значения и не придал. Только что натирает, – поморщился он, – неудобно.

– А что тебе снилось – не помнишь? – на всякий случай уточнил я, судорожно копаясь в фотках на своем смартфоне.

Когда Анна первый раз оказалась на пороге моего дома, я на следующий день вновь нашел ее историю болезни и пробил всю информацию, которую мог, чтобы убедиться в отсутствии у нее психических заболеваний. И тогда же на всякий случай загрузил пару ее фото, чтобы показать нужным знакомым. И вот прямо сейчас, сидя в позе лотоса с умиротворенным выражением лица, с экрана моего смартфона на меня смотрела Анна. Зависнув на секунду, я быстро сунул телефон в руки официанта, внимательно наблюдая за его реакцией.

– Не помню, – нахмурился он, разглядывая фотографию, – а что это за девушка?

Я молчал, продолжая мысленно фиксировать любые изменения в выражении лица официанта. Только вот их не было. Он просто улыбнулся, протянув телефон мне обратно.

– Не знаю такую девушку, – улыбнулся он, осторожно поднимаясь с места, – но если бы увидел, точно запомнил бы.

Еще бы. Такие встречи не забываются. Только вот, похоже, официант действительно ничего не помнил из своего сна и с Анной не виделся. Но где же еще тогда искать подсказки?

Я прекрасно помню ведьму из сна, а этот парень – нет. Потирая покрасневшую кожу шеи, я уставился на экран и зажмурился, стараясь отогнать въевшееся в память лицо ведьмы. Что-то внутри настойчиво дребезжало от мысли, что не одной Анне угрожает опасность.

Если она вообще ей грозила.

По запросу «реинкарнация» гугл выдал почти два миллиона результатов. Чего там только не было. От одноименного фильма ужасов Ари Астера до обители вездесущих и всезнающих экспертов – ответы майл ру. В попытках найти хоть какие-то зацепки я потратил на изучение всего, что предлагал интернет, часов восемь. Да, глупо полагать, что какой-нибудь «мудрец» действительно знал, о чем строчил десять лет назад, но, с другой стороны, во всемирной паутине должно же быть что-то. Вряд ли Анна была единственной ведьмой, что смогла каким-то неведомым образом оформить себе переселение в двадцать первый век.

Как оказалось, желающих узнать, кем же они были в прошлой жизни, так много, что обилие различных тестов на разных порталах прятало за собой крупицы полезной информации. Если, конечно, я правильно представлял себе эти самые ценные знания.

«В каком-то смысле».

Мне нужно понять, почему сожгли на костре ведьму. Нет, конечно, ясно, за что, но как так вышло? Ведь если она умудрилась «выжить», вряд ли у нее не хватило сил, чтобы спрятаться. А что-то упорно подсказывало, что Анна была отнюдь не безобидной знахаркой, что подвергли несправедливому суду. Хотя бы потому, что вряд ли в этом случае неупокоенная душа направилась мстить своему убийце. Ведь в этом веке он мог оказаться кем угодно. Моим отцом, братом, матерью. Мной самим. Маленьким мальчиком из соседнего подъезда, что забавно корчил рожицы, сидя в песочнице. Или розовощекой девочкой с торчащими хвостиками, беззаботно выглядывающей из коляски.

Я никогда не был глубоко верующим человеком, но моего суждения и понимания религий хватало для самого важного вывода – ни одно доброе и чистое создание не будет угрожать людям, проникая в их сны.

Та, кого я видел во сне, не подходила под понятие «святая мученица». Как сейчас, я видел ведьму перед собой до мелочей. Властный и цепкий взгляд, покрытый налетом безумия. Беззаботность и даже какая-то скука, словно это единственное развлечение, которое еще приносит удовольствие, но приелось. Я был уверен, что ведьма знала гораздо больше, чем говорила.

Что снова жирным подчеркивало мою догадку. Ей интереснее было посмотреть, как я буду выкручиваться, чем найти своего убийцу. Что опять же толкало к мысли, что этот самый человек, которому так стремится отомстить ведьма – я сам.

Поэтому мне было предельно важно понять, что же произошло в пятнадцатом веке и какую роль сыграл я в судьбе ведьмы.

– Вы не расслабляетесь, – уставший парапсихолог, чьи контакты я с трудом откопал в глубинах интернета, устало вздохнул где-то недалеко от меня, – Марк Алексеевич, мне кажется, что вы не понимаете всю серьезность проблемы.

Приоткрыв глаз, я послушно сделал вид, что слушаю очередную порцию бреда про истинное предназначение и след, что идет за мной из жизни в жизнь. Скорее это он не понимал серьезность ситуации, чем я.

– Скажите, а что меня ждет, если в прошлой жизни я убил ведьму? – дабы переключить внимание псевдо – а может, и нет? – ученого, спросил я.

– О, – развел он руками и снисходительно улыбнулся, – вероятность того, что вы были просто убийцей, настолько мала, что я даже не стал бы придавать этим фантазиям значения.

– И тем не менее, – с нажимом произнес я, кладя руки вдоль туловища и устраиваясь на кушетке удобнее.

– Марк Алексеевич, – нервно хихикнул парапсихолог, – существование ведьм в принципе не доказано…

– Так же, как и реинкарнация, но мы же с вами здесь, – усмехнулся я, – какие варианты?

Он тяжело выдохнул, опустившись на скрипнувший под его весом стул.

– Убийство в прошлой жизни, если верить ведам*, носит достаточно неоднозначный характер, Марк Алексеевич. Если убийство было совершено для защиты себя или семьи, это не считается викармой* и не нарушает дхарму*. Карма – это нечто сложнее обычного закона бумеранга, молодой человек. Если говорить грубо, то тот, кого убили, как правило, нарушил какой-либо космический замысел, и таким вот образом сама природа избавилась от него. Это наука, Марк Алексеевич, нельзя просто взять и сказать, не понимая ничего, как это на вас скажется. Но опять же, я не думаю, что вы кого-то убили в прошлой жизни, – стул снова скрипнул и тихий шорох шагов прошелестел у меня под ухом, – а теперь спите.