Читать книгу Личные мотивы - Софья Ремез - Страница 7

– Уважаемый Илья Борисович, я объясню. Мы дружили с самого детства, хотя сейчас я думаю, что мы никогда не были подругами. Как бы вы себя чувствовали, если бы все ваши мечты исполнялись у другого человека? Что, если бы с вами рядом постоянно был тот, кому все время везет? Я ненавидела в ней все – ее огромные голубые глаза, ее светлые волнистые волосы. Когда нам было по восемь лет, ее постригли под мальчика. Она сказала об этом по телефону, и я ждала встречи, чтобы наконец увидеть ее некрасивой. Думала, останься она без своих золотистых локонов – превратится в уродину. И знаете что? Она стала еще очаровательнее с короткой стрижкой! Казалась еще выше, тоньше, изящнее… Да что я говорю. Не в этом все дело! Мало ли красивых людей? Вы не думайте, что я завидую каждой красотке! Просто она отнимала мою жизнь! Все мои мечты!

– Анна, какое отношение это все имеет к моему вопросу?

– К вопросу? А… Сейчас вы все поймете. Когда нам было по шесть лет, я мечтала о кукольном доме. Он стоил кучу денег, этот кукольный дом! Но родители могли купить его для меня. У них было полно денег, хотя, сколько себя помню, они жаловались на то, что денег нет, но из дома в квартиру так и не переехали. А вы знаете, сколько стоит содержать этот огромный дом? Они не продавали второй дом! Ездили отдыхать в разные дорогие места. Они могли купить кукольный дом, он ведь стоил не дороже ужина в ресторане, а они себе никогда не отказывали в том, чтобы вкусно поесть. Наедались, а потом жаловались, что разжирели. И они не купили мне кукольный дом. Зато его купили ей, Яне! А она даже не хотела такой! Думаю, она вообще никогда ничего не хотела. Она рассказала мне про него. Как он занимает ужасно много места в комнате. Я сделала вид, что мне совсем не интересно, что мне не хочется крикнуть: «Отдай его мне, раз он тебе совсем не нужен!» Я могла бы весь день рассказывать такие истории!

– Анна, пожалуйста, не надо! Я не вижу никакой связи между этими историями и своим вопросом…

– Я ненавидела школу, хотела скорее ее закончить. Только одно меня радовало: географичка. Ирина Юрьевна. Не такая была, как все учителя. Старые, даже если молодые, уставшие, раздраженные. А она была красивая. И никогда не делила нас на отличников, хорошистов, троечников… Каждый урок – с чистого листа. Даже если по всем предметам у тебя были трояки, у нее можно было учиться на пятерки. Знаете, как говорят, сначала ты работаешь на репутацию, а потом – она на тебя, как учителя всегда заглядывают в журнал, что там у тебя по другим предметам… А она – нет, никогда. Ей было все равно, какая там у тебя репутация, идешь ты на золотую медаль, или еле тянешь, чтобы только закончить школу. И еще она могла вот так сделать – в конце года задавала один вопрос по предмету. Сложный. И говорила, что ответивший на него сразу получит «пятерку» в году, даже если у него за все четверти – трояки. Она брала на себя смелость и могла поменять твою жизнь в одну минуту. И один раз я ответила на такой вопрос. Знаете, как работает голова, когда ты понимаешь, что от ответа зависит так много? И она не обманула. Это была моя единственная пятерка в году за все одиннадцать школьных лет. И тогда я подумала, что могла бы подружиться с ней! С Ириной Юрьевной.

– Анна! Достаточно!

– Илья Борисович, думаю, все эти детали помогут… Да, я любила карты, мечтала много путешествовать, когда вырасту. Вот я и подумала… Странная мысль, конечно. Узнала, когда у нее день рождения, и принесла букет. Отдать постеснялась, просто положила на учительский стол. Мы с Яной сидели за одной партой. С первого класса, ведь мы были подругами.

Ирина Юрьевна увидела букет, улыбнулась и начала урок. А после звонка, собирая тетради, она наклонилась к Яне и шепнула «спасибо». И я все поняла. Почему-то Ирина Юрьевна решила, что это Яна принесла цветы. Знаете что? Они подружились! Конечно, они не ходили вместе по магазинам, или, там, в кино, но на всех праздниках сидели рядом, говорили о путешествиях. Обидно ведь! Яна ничего не знала про букет, а Ирина Юрьевна ни про какой букет ее и не спрашивала. И я возненавидела карты, другие страны, решила, что никогда никуда не поеду.

А потом Вадим. Он не был красавцем, но мне очень нравился. А на выпускном пригласил на танец Яну. Она еще подмигнула мне, когда шла танцевать. Соединила руки у него на шее и уткнулась в его грудь. Звучала медленная песня про чувства. Я могу спеть.

– Если вы начнете петь, я…

– Хорошо, хорошо. Все потом. «Лучше бы я никогда не встречала тебя», – переводила я про себя. Мне казалось, это я танцую с ним, даже не танцую, а просто обнимаю его под музыку.

У них ничего не вышло. Они не встречались, потому что ей не захотелось. Сказала, что ей нравится один парень постарше, а Вадим слишком тощий и таскается за ней по пятам. Я так надеялась, что после школы мы с Яной больше не будем видеться! Хотела просто исчезнуть! Раствориться во взрослой жизни. Но не тут-то было. Мы вместе ходили в литературную студию. Прямо с самого детства. Мне казалось, у меня получается лучше, точнее. У меня чувство слова! И память. Я решила поступать на журфак. А Яна ничего не могла придумать – куда поступать. Весь одиннадцатый класс я готовилась, набивала руку, писала рассказы, а она только иногда записывала дурацкие стишки в блокнотике. Она знала, что я иду поступать, и напросилась со мной «за компанию». «Я тебя поддержу, заодно проведу время», – сказала она.

И мы пошли вместе. Я, прочитавшая весь список рекомендуемой литературы, с готовыми ответами на вопросы о любимых писателях и их творчестве. И она – со своими наивными глазищами. Даже карандаш с собой не взяла, одалживала у меня. И знаете что? Я провалилась на первом же экзамене. А она прошла! Моим карандашом она набросала какую-то ерунду, в которой приемная комиссия углядела потенциал… Потом она так и рассказывала всем: «Вообще-то, я и не хотела поступать, пришла за компанию с подружкой». И все восхищались, какая она талантливая. Но я не бросила это дело. Через год я все же поступила. На платное отделение. Не добрала баллов. И мы учились в одном институте, только она оказалась на год старше, то есть обошла меня на этот год. Постоянно видела ее. Она и не думала от меня отстать. Ей нравилось со мной дружить. Рассказывала мне про все свои приключения, она спала с преподавателем по литературе. Ему было лет семьдесят.

– К чему вы ведете? Я прошу вас сократить этот рассказ до двух предложений. Иначе я арестую вас за неуважение к следствию.

– Я со вчерашнего дня сочиняю историю от первого лица. Пробую писать обычной прозой, как у всех. Я бы очень хотела быть такой, как все. Набросала кое-что, вот, проверяю на вас.

– Черт! Вы серьезно?