Читать книгу Правитель Пустоты. Цветок пустыни - Софья Сергеевна Маркелова - Страница 2

Лантея проснулась поздно. Солнце уже стояло в зените, и по лесу растекалось густое марево жары. Мужчина беззаботно спал на земле, скинув с себя одеяло, и, казалось, в этот момент его ничто не способно было потревожить настолько сильно, чтобы он соизволил открыть веки. Девушке понадобилось почти четверть часа, чтобы заставить профессора проснуться. Он постоянно отворачивался от трясущей его руки, недовольно мычал и закрывал ладонью глаза.

– Кто бы мог подумать, что тебя так сложно будет разбудить, – ворчливо заметила Лантея, забирая свои волосы в тугой хвост. Она сама легко просыпалась от любого шороха и всегда была готова быстро отреагировать на неожиданную опасность.

– Больше всего в жизни ненавижу ранние подъемы, – лицо Ашарха было помятым, он на секунду прикрыл глаза от яркого света, а потом рывком сел. – Признаться, давно я не ночевал на природе. Слишком давно… Все тело ноет, как будто мне сотня лет.

– Уже полдень, какой тут ранний подъем? У тебя есть еда? Я оставила половину вещей в комнате таверны, только бурдюк с собой.

Ашарх послушно выложил на землю пару яблок и полбуханки хлеба, крупы он решил оставить для ужина. Лантея сразу же принялась за хлеб, а вот мужчина есть не спешил.

– Куда нам теперь идти? – осторожно спросил профессор. – Кажется, ты что-то говорила про регион Вех и Зинагар?

– Да, этот тракт ведет прямо на Уце, сбиться с пути невозможно, – прожевав кусок, ответила девушка. – После нужно будет выйти на дорогу к Зинагару, а дальше я смогу нас сориентировать.

Ашарх достал из набитой сумки единственную книгу, которую ему удалось взять с собой. Это был академический учебник, содержащий в себе карты Залмар-Афи и приблизительные наброски прилегающих территорий. Лантея моментально заинтересовалась иллюстрированными разворотами. По ним выходило, что дорога до Уце должна была занять еще около двух дней.

– Слушай, вчера ты сказал, что у людей есть какие-то предания о моем народе. Что вам известно? – неожиданно спросила хетай-ра, возвращая книгу.

– Скорее, это очень старые небылицы, которые детям рассказывают перед сном. О том, что в жарких пустынях, что лежат за Мавларским хребтом, живут существа, которые умеют управлять песком, они строят из него величественные дома и дворцы. Но никто не знает, как выглядят пустынные жители, и никому не удавалось хоть мельком увидеть их города, потому что как только нога человека ступает в пустыни Асвен, то создания эти скрываются в дюнах, и здания их осыпаются.

– Какие дивные сказки, – Лантея явно скептически отнеслась к легенде.

– Говорят, что даже их тела состоят из песка, поэтому они так легко в нем прячутся.

– Как видишь, я сделана из крови и плоти. Которая иногда требует еды и отдыха. Но нам пора выдвигаться.

Спутники быстро собрались и покинули место своей первой совместной стоянки. Движение на тракте стало гораздо оживленнее, странникам постоянно встречались торговые обозы, селяне ехали по своим делам. При каждом всаднике или вооруженном отряде Ашарх и Лантея согласованно уходили в лес, чтобы не привлекать лишнее внимание. Тракт был прямым, как стрела, поэтому пыль из-под копыт было видно издалека.

В какой-то момент Аш решил попробовать вновь пробить неприступную оборону девушки. Его терзало неудовлетворенное любопытство.

– Лантея, все же, почему никто никогда не видел хетай-ра?

Молчание было ему ответом.

– Ведь твой народ должен где-то жить, а города трудно не заметить. Не верится, что вы и правда строите их из песка и рушите в пыль. Это нерационально!

– Мы правда строим их из песка, – очень лаконично ответила собеседница, даже не повернувшись в сторону мужчины.

– Ваша магия настолько могущественна, чтобы возводить здания?

– А что тебя смущает? Я слышала, что люди тоже когда-то творили сложные заклинания, но теперь вы лишены этой силы. Почему, кстати? – девушка накинула на голову капюшон плаща, чтобы скрыться от яркого солнца.

– Наш бог уснул и забрал с собой дар магии. Говорят, перед этим он пообещал пробудиться однажды, но уже почти три сотни лет прошло, так что я, если честно, не особенно верю в его возвращение.

Лантея ничего не ответила профессору. Какое-то время они шли в молчании, пока хетай-ра неожиданно не свернула с дороги. Она прошла несколько метров и, присев на корточки, подняла что-то с земли. Ашарх последовал за ней: он разглядел, что девушка набрала полную горсть песка, которого было в изобилии в этом небольшом сосновом бору.

– Зачем тебе песок?

– Для моей магии. Мало ли с кем мы столкнемся в дороге или в лесу, – Лантея ссыпала находку в мешочек на поясе.

– По-моему, ты прекрасно справляешься и своими ножами, – Аш откровенно пытался завоевать доверие спутницы комплиментами, но она была сурова и подозрительна.

После того, как девушка закончила наполнять мешочек, пара решила сделать остановку и перекусить яблоками. Лантею явно терзали какие-то мысли, и, наконец, она решила их озвучить:

– Все же, я не могу понять. Эти Сыны Залмара, они ко всем приезжим так относятся? Выслеживают и нападают? Вон гарпии и гоблины спокойно ходили по Италану, а я чем хуже?

– Как бы тебе объяснить. Наша страна уже многие века ведет войну с империей ифритов, которая находится на востоке. И за эти долгие годы что только не было испробовано в борьбе, но разведка всегда была и остается самым действенным орудием. Сыны следят за всеми в Залмар-Афи, они поощряют доносы, и никто не может избежать их внимания, – Ашарх надкусил фрукт.

– Да это я поняла, но почему других чужаков не преследуют?

– Гарпии защищены законом. Когда Залмар уснул и люди лишились магии, то только Гнезда Ровалтии спасли нашу страну от империи. Военный союз был заключен, на язычество гарпий закрыли глаза. Птиц оградили законом и позволили отстроить заново древний храм Фаисы, их крылатой богини, на озерах. Я не говорю, что им все сходит с рук или, вернее, с крыльев. Сыны имеют право подвергнуть птиц допросу по обвинениям, но пытать – никогда.

– Ты всегда щелкаешь костяшками, когда умничашь? – хетай-ра ошиблась, но почти сразу же исправилась. – Умничаешь.

– Ты спросила, я ответил, – немного зло проворчал Ашарх. – Гоблины такой защиты не имеют, их постоянно проверяют, так как формально королевство Тхен заключило с империей торговое соглашение, и им не рады на землях Залмар-Афи. Но они хитрые торговцы, для которых выгода дороже собственной жизни, поэтому они постоянно рискуют и приезжают сюда.

– Неужели пытки их не пугают?

– Всегда можно отдать часть прибыли во благо храма, скажем так, и получить некие бумаги, дающие защиту. А здесь гоблины продают все товары с сумасшедшей наценкой, поэтому такие расходы оправданы.

– Значит, меня они хотели взять, думая, что я шпионю на империю, так? – Лантея выбросила в кусты огрызок.

– Скорее всего да, ты все же похожа на человека, хоть и со своими причудами. Даже удивительно, кстати, как, живя в пустынях под палящим солнцем, тебе удалось остаться такой белокожей? Все хетай-ра выглядят так же? – Ашарх аккуратно подвел разговор к интересующей его теме. Он не доверял девушке и искал подвох в каждом ее слове и движении, так как пока что, без весомых доказательств, ожившие сказания о пустынных жителях казались ему глупостью.

– Что ты все меня допрашиваешь, профессор? – Лантея легко поднялась и направилась обратно к тракту, даже не оборачиваясь. – Или надеешься узнать побольше информации, а потом сбежать и продать ее?

– Сама подумай, ты представляешься мифическим существом и больше почти ничего не рассказываешь. Как можно тебе доверять тогда? – мужчина выкинул огрызок и последовал за спутницей.

– А я и не прошу мне доверять. Все, что от тебя требуется, – это выполнить условия сделки.

Пара шла до самого вечера, уже село солнце, и непроглядная мгла опустилась на землю. Ашарх первым не выдержал и предложил отыскать место для стоянки. Он давно уже не преодолевал пешком такие расстояния, привыкнув лишь совершать легкие прогулки до работы и обратно домой. Небольшая полянка нашлась не сразу, пришлось отойти достаточно далеко от тракта, но зато место оказалось широким и хорошо просматриваемым. Профессор очень хотел разжечь огонь, чтобы приготовить нормальный ужин и погреться, но девушка категорически запретила это делать: дым легко можно было увидеть с дороги, да и мало ли кого привлек бы огонь.

Так и пришлось паре всухомятку ужинать оставшимся хлебом и парой кусков сыра. Лантея высказала свои опасения по поводу того, что вода и еда почти закончились, и, похоже, им необходимо было закупиться в Уце.

– Если честно, я не думаю, что это хорошая идея – заходить в такой крупный город. Если Сыны действительно ищут нас, то до Уце сведения уже точно дошли, – Аш расстелил свое одеяло поверх уложенных еловых ветвей.

– Без провизии мы далеко не пройдем, придется рискнуть. Возможно, будет лучше, если только один из нас зайдет в город. Например, ты, – Лантея была занята тем, что намазывала на два костяных кинжала дурно пахнущие субстанции из стеклянных бутылочек.

– Твоя правда, – профессор снял с кафтана металлический значок академика и положил в карман. – Тогда это мне больше не понадобится, лишь привлечет лишнее внимание.

Девушка немного помолчала, занятая делом, а потом тихо спросила у лежащего на спине Аша:

– Расскажи мне об академии.

– Какой смысл? Ты туда уже больше не сможешь попасть.

– Расскажи. Хочу знать, чего я лишилась.

– Ну, если так… Я ведь тоже в какой-то степени лишился академии теперь. Хотя, если подумать, то я давно уже мечтал оттуда сбежать, – Ашарх усмехнулся и повернулся лицом к хетай-ра.

– Любопытно, чем она тебе так не понравилась?

– Знаешь, это старинное здание с богатой историей и своими скелетами в многочисленных подземельях, но вот правят там черствые старики, – что ректор, что его многочисленная свита льстецов. Для них уставы, правила и внутренние распорядки – это самое важное… Проклятье! Если ты опоздал, то получай выговор! Если не сдал вовремя ворох бумаг, то слушай нотации на собрании! И так, в общем-то, во всем.

– Студентов это тоже касается? – Лантея вопросительно посмотрела на профессора.

– Нет-нет. Хотя… Да, частично это и к ним относится. Но учащиеся там всего на три года, отходил свое – и свободен. А преподаватели заперты на десятилетия, обязаны вставать по звонку, составлять планы, вести журналы и отчеты.

– Ну, все же это работа. Вам за нее деньги платят, как никак.

– Тоже считаешь, что работа не должна быть любимой, а должна лишь приносить доход? – мужчина грустно вздохнул и прикрыл глаза. – Только академия платит мало, да своей бюрократией губит всю любовь к профессии. Когда я был студентом, то все это воспринималось совсем иначе.

– Почему тогда просто не ушел оттуда?

– Видишь ли, не все так просто. Академия дает право носить этот значок, – Аш похлопал себя по карману. – А мне на войну очень не хочется, понимаешь? И еще я получаю доступ почти ко всем архивам и библиотекам, а знания – это моя слабость. Конечно, денег тут не заработать, но зато есть эта проклятая стабильность.

Профессор замолчал, его последние слова повисли в воздухе. Лантея вскоре закончила заниматься оружием и легла на свой плащ. Где-то в лесу раздался протяжный крик совы и сразу же резко затих. Звезды усыпали небосвод, их свет ласкал уставших путников. И странники подчинились сну, падая в его нежные объятья.

Лантея проснулась ближе к полуночи. Какое-то время она просто лежала, стараясь не двигаться. Девушка пыталась понять, что ее разбудило. Где-то в глубине леса раздалась череда щелкающих звуков. Еще через минуту звук повторился, и он стал гораздо ближе. Хетай-ра мгновенно перекатилась к профессору, она прикрыла ему рот ладонью и начала сильно трясти.

– Ашарх, проснись, – девушка ущипнула его несколько раз. – Да проснись же ты, тьма!

Мужчина вяло разлепил глаза, не понимая, что происходит.

– Ты слышишь эти звуки? – Лантея шептала ему прямо на ухо. – Как будто что-то щелкает совсем рядом.

С профессора сразу же спала пелена сонливости, он поймал девушку за запястье и замер, прислушиваясь. Когда во мраке деревьев раздалась новая череда звуков, то Аш с неожиданной сноровкой поднялся на ноги.

– Проклятье, – еле слышно прошелестел преподаватель, вглядываясь в лес. – Это тварь, Лантея. Она совсем рядом.

– Что еще за тварь? Мы еще можем успеть уйти.

– Нет, не сможем. Она нас чует, поэтому идет так быстро. В темноте по лесу от нее не убежать. Придется встречать ее тут.

– Да ты можешь толком сказать, что за тварь? – девушка сильно нервничала.

– Это презренные дети Пустого, одного из божков, которому не принято поклоняться. Эти твари здоровые, целиком могут сожрать человека…

Закончить мужчина не успел. Под слабый звездный свет из-за веток деревьев медленно выползло нечто. Его плохо было видно, но даже отдельные части чудища наводили ужас. Огромная многоножка длиной почти под три метра, спина которой была покрыта острыми наростами. Если бы тварь замерла, то в тени ее легко можно было принять за крупное поваленное дерево, но это создание продолжало двигаться вперед.

Лантея без резких движений оттеснила Аша себе за спину, а у нее в руках уже появился один из костяных ножей. Профессор аккуратно снял с пояса кнут и медленно принялся его разматывать, не сводя глаз с твари. Чудовище остановилось всего на мгновение, но когда запах добычи стал отчетливее, то кошмарное создание одним рывком подняло в воздух верхнюю часть своего туловища, обнажая огромную продольную пасть на животе.

– Лантея, над глазами у твари есть чувствительные усики, она слышит с их помощью, – негромко шептал профессор. – Если срезать хотя бы один, это ее дезориентирует.

Хетай-ра быстро кивнула головой, и в ее руках прозрачным веером расцвели четыре метательных ножа. Девушка бросала лезвия одно за другим, целясь в крошечные глазки и двигающиеся усики, но лишь единственный нож сумел попасть в плоть, и то сильно ниже цели. Твари лезвие не доставило дискомфорта, чудовище явно оценивало обстановку на другом краю поляны.

– Клеомон-сате, Эван’Лин! Кеса! – Аш вновь стал свидетелем странной песчаной магии хетай-ра. Девушка сделала небольшой шар, который моментально устремился к созданию. Подчиняясь движениям рук Лантеи, сфера кружила около твари, пробуя на прочность ее верхнюю броню, безуспешно пытаясь пробить защиту, – чудовище опустилось на землю, скрывая свой живот и пасть, ощетинившись острыми наростами.

– Бесполезно! Их шкура крепкая, – Ашарх следил за происходящим из-за спины своей спутницы.

Тварь неожиданно издала дикий визгливый крик, исходящий из ее нутра, и, ловко изогнувшись, разбила магический шар о свою спину. Как только сфера рассыпалась, озверевшее создание бросилось прямо на хетай-ра. Лантея, стиснув зубы, выхватила оба ножа и побежала навстречу ночному кошмару. Запах гнили от твари разносился ветром по всей поляне. Когда девушка и многоножка встретились на середине, то Лантее удалось избежать мощного натиска и подрезать существу пару ног. Чудовище озверело: оно визжало и металось, раскидывая землю под собой. Хетай-ра невозмутимо убрала свои ножи и поспешила к Ашарху, замершему у дерева.

– Отрава должна подействовать. Скоро она умрет.

Но тварь продолжала извиваться как нелепый червь, щелкая своей зубастой пастью на животе и раздраженно перебирая массой лап. Умирать она явно не собиралась.

– Что не так? Яд точно свежий, я сильно ее ранила, – пробормотала Лантея.

– У этих проклятых созданий все устроено по-другому, на них твоя отрава может и не подействовать. Не думала о таком варианте? – Ашарх настороженно вглядывался в метания существа и неожиданно закричал. – Берегись!

Мужчина успел схватить девушку за плечи и откинуть ее в сторону сильным броском. Но самому ему не удалось уйти с траектории твари, которая тараном бросилась на неприятелей, разозленная тем, что ее ранили. Ашарха отбросило прямо на ствол дерева и сильно приложило спиной. Чудовище с ликованием подняло верхнюю половину своего туловища, обнажая пасть. Недоразвитые верхние лапы с когтями, ранее покоившиеся вдоль тела, уже тянулись к добыче, стремясь скорее затолкать пищу в бездонный рот. Профессора мутило от жесткого удара и отвратительной вони, исходящей из нутра ожившего кошмара. Он совсем не мог сопротивляться напирающей твари.

– Клеомон-сате, Эван’Лин! Дуувим! – крик Лантеи профессор расслышал где-то на грани сознания, уже готовясь к неизбежному. Но спасительная песчаная дымка, возникшая ровно между Ашем и оскаленной пастью, отсрочила гибель.

Вокруг морды твари метался сплошной поток песчинок, заставляя существо закрывать глаза и прижимать усики. Ашарх не стал терять времени: он выкатился из-под чудовища и на четвереньках отполз в сторону. Лантея замерла неподалеку, а все ее внимание было сосредоточено на противнике. Руками они контролировала свое заклинание, сотворенное из остатков песка.

Наконец тварь опустилась на землю, чтобы укрыться от вездесущего вихря песчинок. Именно этим и воспользовалась девушка. Она бросилась к сжавшемуся созданию и ловко взбежала по его хребту, во мгновение ока оседлав голову чудовища. Лезвие кинжала блеснуло в тусклом свете и отсекло один из усиков, пока монстр не успел опомниться после исчезновения заклинания. Существо закричало так, что у странников заложило уши. Гибкой плетью туловище многоножки изогнулось, опрокидывая наездницу.

Ашарх подобрался почти вплотную к противнику, а в его руках уже пел кнут. Оружие било разъяренную тварь по глазам, мешая ей сосредоточиться на девушке. Лантея воспользовалась помощью, и ножи в ее руках замелькали, срезая ножки чудовища. Равновесие было потеряно, тварь повалилась на бок, судорожно пытаясь хвататься маленькими лапами за все вокруг, но Ашарх прицельно наносил удары по ее плоти. Лантея вонзила ножи в открывшийся живот многоножки и с усилием вспорола его от пасти и почти до самого хвоста.

Создание задрожало в агонии, визжа и разбрызгивая вокруг кровь и внутренности, чтобы через десяток секунд упасть замертво.

Аш и Лантея обессиленно опустились на траву. Каждый из них не мог поверить, что мерзкое чудовище все же умерло. Запах железа смешался с вонью гнили в воздухе, а вся одежда странников была измазана слизью и черными кляксами крови твари.

– Похоже, нам придется сменить место стоянки, – профессор нервно хохотнул, поворачивая голову в сторону девушки.

– Я бы не отказалась помыться. А то эта гадость начинает стягивать кожу, – хетай-ра сняла с себя кафтан и тщательно вытерла об него руки.

Путники забрали свои сумки и вскоре покинули негостеприимную поляну. Полчаса скитаний по темному лесу все же принесли результаты: паре удалось выйти к небольшому ручейку с холодной водой. Какое-то время каждый из странников с усердием мылся на своем отрезке течения, счищая с одежды внутренности и слизь твари. Когда со стиркой было покончено, вопрос о разведении костра решился сам собой: организм после пережитой битвы требовал нормального ужина и тепла, а боязнь быть обнаруженными отошла на второй план.

Пламя веселыми огоньками набросилось на ветки, а в маленьком походном котелке, который Ашарх так заботливо нес с собой из Италана, варилась каша. Путники оделись в чистые вещи, а на их щеках заиграл легкий румянец от тепла. Произошедшее уже не казалось таким страшным.

– Выходит, ты спасла мне сегодня жизнь, Лантея? – профессор медленно помешивал кашу, кроша туда последние кусочки вяленого мяса.

– Ты и сам отбросил меня в сторону. Так что мы… Как это у вас говорится? В расчете? Да, мы в расчете, – хетай-ра блаженно протянула голые ступни к костру. Ашарх на секунду задержался взглядом на толстых черных когтях, которые он впервые лицезрел. Девушка была без привычных перчаток и сапог, и теперь стало видно, что она скрывала.

– Смотришь на когти? – Лантея заметила его неосторожный взгляд. – Не бойся, я хорошо их спилила перед Италаном, они полностью отрастут только через пару недель.

– Ты их скрываешь?

– А что поделать. Хетай-ра обычно их не подрезают, когти у нас мощные и острые, это неплохое оружие. Но в Залмар-Афи на меня бы смотрели еще подозрительнее, – собеседница с благодарным кивком приняла от Аша миску с горячей кашей.

Десять минут был слышен лишь стук ложек, а когда живительное тепло еды расползлось по животам, то неторопливый разговор продолжился.

– Знаешь, я боюсь, что подобные этому существу могут быть тут неподалеку, – Лантея зябко поежилась.

– Нет. Этот вид тварей одиночки, они метят свою территорию и охотятся на ней. Так что, формально мы должны быть все еще где-то на землях той особи.

– И много здесь в лесах подобных созданий?

– Вообще удивительно, что они подобрались так близко к столице. Обычно рыцари-хранители регионов строго следят за чистотой своих земель, посылают отряды для охоты. Нам просто не повезло, – мужчина уже ставил помытый котелок на огонь, чтобы приготовить питье.

– Ты сказал перед боем, кажется, что эти твари – дети какого-то проклятого бога? – Лантея окинула собеседника пристальным взглядом. – У нас в пустынях тоже водятся мерзкие создания, которые по легендам подчиняются некоему богу-предателю.

– Насколько я знаю, твари вроде той, что ты убила, перед тем как съесть жертву, сначала высасывают ее магическую энергию. Это вроде как их способность.

– Наши твари тоже так могут: за мгновение осушить магию, а после поглотить плоть.

– То есть мы говорим об одних и тех же тварях? – профессор бросил в кипящую воду сухие травы.

– Не думаю. Наши выглядят совсем иначе, хотя жизнь портят примерно так же.

– Но это не отрицает того факта, что все они могут быть детьми одного божка.

– Если он вообще существует, конечно.

После горячего травяного отвара сон начал волнами накатывать на уставших путников. И хотя Лантея по-прежнему легла спать в обнимку с костяным кинжалом, Ашарх все же пожелал ей спокойной ночи и негромко поблагодарил за сегодняшнее спасение. Девушка скрыла улыбку, но на душе у нее неожиданно стало теплее.

Хетай-ра проснулась первой. Она открыла глаза, в которые сразу же ударил яркий солнечный свет. Однако вместе с этим ее нос уловил запах дыма. Девушка обеспокоенно подняла голову и почти сразу же испуганно выругалась. Их небольшой костер горел в полную силу, хотя уже давно должен был погаснуть. У огня сидел незнакомый мужчина. Он зачарованно смотрел на играющее пламя, а на его коленях лежали крупные гусли прямоугольной формы с одним вытянутым углом.

– Тьма! Ты кто такой?! – Лантея мгновенно оказалась на ногах, ее кинжал уже был направлен на чужака. – Ашарх! Подъем!

Профессор поднялся только после удара ногой под ребра, которым его наградила напряженная хетай-ра. Аш удивленно посмотрел на гостя, беззаботно сидевшего прямо на земле и опирающегося спиной на крупный берестяной кузов. Незнакомец же заливисто рассмеялся, наблюдая за происходящим, а после ласково прошелся пальцами по струнам музыкального инструмента.

– Я простой менестрель, шел дорогой своей. Вдруг увидел дым тонкий костра. И решил посмотреть, кто же вздумал сидеть у огня поздновато с утра!

Мужчина не говорил, он складывал слова в единый поток песни, иногда жертвуя рифмой ради ритмичности и плавности строк. На вид ему было около тридцати пяти лет: пшеничные волосы были заплетены в несколько коротких косичек, а на горле висел аляповатый голубой шарф, который оттенял светло-карие глаза.

– Говори по-человечески. Кто ты? Что тут выискиваешь? Нам попутчики не нужны.

Лантея явно не поддалась на чары певца, она не изменила каменной позы и все так же угрожала барду оружием. Но в ответ на эту неприкрытую агрессию он лишь продолжал улыбаться, растягивая большие розовые губы в детской улыбке, а маленькая острая бородка забавно топорщилась.

– Бард, торговец и шут, я хожу по земле, чтобы радовать песней своей. Посмотри мой товар, дай монетку мне в дар, ведь я делаю все для людей.

Словно в подтверждение своих слов менестрель ловко скинул ремни кузовка, подвинул его ближе и стал там рыться. Он выкладывал на землю разные коробочки, туески и мешочки. Где-то шуршали травы, деревянные и глиняные свистки выстроились перед торговцем, латунные колечки и незатейливые бусы рассыпались по траве сокровищами.

Лантея не опускала нож. Она, нахмурив брови, внимательно следила за действиями барда. Ашарх тоже не терял бдительности, но про себя он подметил, что у незнакомца не было при себе оружия, да и выглядел он, и правда, как обычный шут. Гусли, кузовок и широкий пояс мужчины украшали ленты, заплетенные в косички с нанизанными на них бусинами. Что плохого мог сделать такой безобидный менестрель?

Взгляд хетай-ра скользил по выложенным безделушкам, пока в куче поделок она не заметила маленький деревянный свисток в виде птички, который ничем особенно не выделялся. Но Лантея не могла оторвать от нее глаз. И бард это заметил. Он одним движением достал птичку с веревочкой из горы товаров, повертел ее и неожиданно протянул девушке.

– Ты прими это в дар. У меня вдалеке есть любимая дивной красы. У нее синим жаром пылают глаза, так похожи они на твои.

Лантея неуверенно взяла подарок, она попробовала посвистеть, и из птички вырвался нежный переливчатый звук, трелью разнесшийся по лесу. Девушка выглядела потерянной, она повернулась к своему спутнику, все еще разглядывая свисток.

– Аш… У меня в детстве точно такая же была… Только из кости, а не из дерева. Я ее очень любила, а потом где-то потеряла…

Профессор с сомнением посмотрел на подарок. Все это выглядело очень странно и подозрительно.

– Нам пора двигаться дальше, – Ашарх произнес это негромко, обращаясь только к спутнице. Но менестрель, попутно складывая свои товары обратно, сразу же пропел новые строки.

– Так куда держат путь двое лучших друзей? Я поехать за вами бы рад! На дороге всегда может быть веселей, если с вами отправится бард.

– Куда мы идем, это не твое дело, менестрель. Повторюсь, попутчики нам не нужны, – Лантея сурово осадила шута, вешая птичку себе на шею. – За подарок благодарю, поэтому прошу по-хорошему. Иди своей дорогой.

Бард, не переставая мягко улыбаться, закинул кузовок за спину, поднялся, и его руки опять пробежались по струнам.

– Вам тогда дам совет – не сходите с пути, здесь во мраке блуждает кошмар. От него в темноте не так просто уйти, это быстрая жуткая тварь.

– Спасибо, конечно, за предупреждение, – хмыкнула Лантея, вкладывая оружие в ножны. – Но мы уже на собственной шкуре испытали всю радость встречи с этими созданиями.

Ашарх ненавязчиво взял девушку за локоть и отвел в сторону, подальше от странного барда. Хетай-ра еще держала ладонь на рукояти одного из своих ножей, но незнакомец все больше и больше казался ей обычным блаженным.

– Лантея, как бы ни был лес опасен, но нам нельзя идти в Уце, лучше сойти с тракта здесь и срезать путь. Провизию можно купить в какой-нибудь деревне, их тут достаточно. А вот идти напрямую в Уце – чистой воды безумие.

– Вы не правы́, – внезапно раздался певучий голос из-за спин собеседников.

Ашарх не сумел уловить момент, когда хетай-ра успела вновь выхватить нож, развернуться и направить его на барда, тихо подкравшегося к паре. Движения девушки смазались, она была напряжена как струна, и голос ее стал угрожающе низким.

– Тьма тебя побери! Да кто ты такой?! Люди не умеют двигаться так тихо! – Лантея буквально прокричала это в спокойное лицо барда.

Улыбка замерла на губах менестреля странной маской, почти пугающей. Он вплотную подошел к девушке и, глядя в ее широко распахнутые глаза, негромко пропел:

– Не отводишь зря свой взгляд ты кристально чистый. Люди не умеют ведь двигаться так быстро.

Лантея промолчала, но профессор заметил, как его спутница нервно сглотнула. Похоже, не одному ему удалось с первого взгляда опознать в девушке чужачку.

– Скажи, менестрель, почему мы не правы по поводу Уце? Раз уж ты все слышал, – Аш поспешил развести руками двух спорщиков. Бард был странным, но вряд ли он представлял опасность.

– В городе который день ярмарка большая, люд с окрестных деревень стекся весь туда. Стража пропускает всех, цель не вопрошая. Мимо воинов пройти можно без труда.

Преподаватель прищурился и окинул незнакомца холодным взглядом.

– Как ты понял, что мы не хотим попадаться на глаза стражникам?

– Я и сам такой как вы, братья по несчастью! Неугоден стал давно городской молве. Уце я не поделил с ненавистной властью. Потому и помогу вам с радостью в беде.

– Если ты всегда так общаешься, то и неудивительно, что из города тебя выгнали, – заметила Лантея, медленно растягивая слова.

– Вас, позвольте, провожу! Вашу дружбу заслужу! – вновь с приклеенной улыбкой пропел менестрель, терзая пальцами гусли. Он отошел подальше от пары и занялся настраиванием инструмента.

– Меньше всего мне хочется, чтобы он за нами пошел, – тихо проворчала девушка профессору, быстро подбирая свои вещи и палкой раскидывая тлеющие угли костра. – Он очень подозрительный.

– Боюсь, избавиться от него у нас тоже не выйдет. Пока ничего дурного он не сделал. Но надо быть настороже.

Конечно же, незнакомец не собирался никуда отпускать своих попутчиков. Когда огонь затоптали, а сумки были собраны, то он радостно представился, назвав себя Самвелом. Бард сообщил, что проводит их прямо до города, а в пути порадует новых друзей своей музыкой и пением. Он преподнес это как извинения за то, что не дал им выспаться.

От стоянки до тракта группа добралась быстро, хотя Ашарх был уверен, что из-за вчерашнего инцидента они в потемках отошли очень далеко от дороги. Когда Самвел уходил немного вперед, что-то вкрадчиво напевая себе под нос и поглаживая гусли, профессор и Лантея невольно начинали шепотом обсуждать своего неожиданного попутчика, сплотившись против подозрительного барда.

– Как-то все это дурно пахнет. Может, он нас ведет в засаду бандитов? – Ашарх нервно дергал ремень своей сумки.

– Меня больше настораживает то, что я не услышала, как он утром подобрался к нашему лагерю. Да и не заметила, как ему удалось подойти к нам за спину во время разговора. У меня очень острый слух и чуткий сон.

– Он весь какой-то неправильный. Посмотри на его одежду. Или он донашивает вещи своего отца или просто не менял гардероб последние двадцать-тридцать лет. Все эти разноцветные ленты… как на пугале.

В этот момент менестрель обернулся. Пара мгновенно сделала вид, что они даже не думали шептаться за его спиной.

– Позвольте исполню романс свой один, его создал я у подножия вершин. Границы страны обрываются там, трясина подходит вплотную к горам. В болотном краю углекопы живут и «Черное золото» песню зовут.

И, не дожидаясь ответа своих спутников, бард поудобнее перехватил инструмент, пробежавшись пальцами по струнам. Мелодия полилась волной меда, окутывая путешественников своей магией.

Давно, в былые времена, что пеплом памяти укрыты,

Когда Богов бессмертный сонм над миром и людьми царил,

Бродил по свету Полубог, отцом и матерью забытый,

Лишенный прав, как человек, имел лишь часть небесных сил.

Не знал препятствий на земле, он вечным путником скитался,

Желая место отыскать, где люди б приняли его.

Но Полубог всегда чужим для этих смертных оставался,

И на пути своем давно уж не встречал он никого.

Однажды думой поглощен с тропы свернул он в край болотный,

И был трясиной пойман в плен, по членам скован Полубог!

О, неужели суждено погибнуть в щупальцах холодных

Стоячих вод, на глубине, не в силах сделать новый вдох?

Уже сомкнулась пелена в пустых глазах, и жизнь уходит,

Но чья-то крепкая рука его хватает в краткий миг.

И снова воздух! Снова мир! Светило жизни вновь восходит.

Его из гибельных болот сумел освободить старик.

И молвил Полубог ему: «Скажи мне, кто ты, о спаситель?»

«Я житель этих мрачных мест», – ответил смертный человек.

«Хочу тебе я в дар принесть тепло и жар в твою обитель,

Чтоб больше холода болот ты не боялся весь свой век.

За то, что вытащил меня, отняв от горла когти смерти,

Тебе я уголь отдаю, что мной со дна трясин поднят.

Ты мне помог опять ожить и вновь стоять на этой тверди,

Возьми же этот черный дар. А мне пора – ветра манят».

И Полубог ушел блуждать по миру дальше без надежды,

Оставив старику с болот великий и бесценный дар,

С которым смог дожить свой век он в теплоты объятьях нежных,

Он «черным золотом» прозвал его за ценность и за жар.

Когда последние слова песни замолкли, то Ашарх и Лантея еще долго не могли прийти в себя. У Самвела был чудесный мягкий голос, ласкающий разум, а гусли в его руках словно оживали. Да, менестрель действительно преподнес своим попутчикам настоящий подарок: на несколько минут он позволил им побывать в дальнем холодном регионе, своими глазами увидеть старинную легенду.

Профессор невольно почувствовал расположение к этому нелепому улыбчивому человеку, который обладал настоящим талантом. И уже не казалась его одежда смешной, а повадки подозрительными. Тем более, что чем меньше километров оставалось до города, тем больше груженых обозов стало попадаться на пути, что подтверждало слова барда о ярмарке.

Когда около пяти часов вечера вдалеке замелькали высокие городские стены с башнями, то менестрель начал уверять попутчиков, что знает в Уце неплохую харчевню, в которой можно было перекусить. Лантея просто устало махнула рукой, позволяя вести себя куда угодно, – сказывалось отсутствие завтрака и обеда.

Перед распахнутыми воротами города была небольшая очередь из нагруженных товарами телег и повозок. Стража проверяла все обозы, но простые путники проходили в Уце без препятствий, на них даже не смотрели. В городе кипела жизнь: по случаю ярмарки улицы были украшены лентами и цветами, а на каждом углу пели музыканты и коробейники старались перекричать гомон толпы. Люди, редкие гарпии и даже гоблины сновали между домами, но основной поток спешил на центральную площадь. Повсюду висели изображения герба Уце – тонкая игла и обвивающая ее нить. Жители города с давних времен считали, что старинное название «Уце» переводилось с дореформенного языка именно как «игла», и очень гордились этим.

Троицу несло через город живое течение толпы. Уце располагался на небольшом холме, у подножия которого пролегал исток могучей реки Локи, уходившей в восточные регионы Залмар-Афи и оттуда в земли ифритов. Сам по себе город был небольшим, разделенным всего на несколько районов, самый крупный из которых принадлежал ремесленникам: здесь располагались ткацкие мастерские. Именно в них создавалась лучшая одежда в стране: тончайшие рубахи, богатые кафтаны и расшитые туники. Гоблины закупались в Уце и развозили эти товары по всему миру – особенно такая добротная одежда ценилась в лесах альвов на юго-востоке материка.

Когда профессор и его спутники, наконец, оказались на площади, то Ашарха охватила суетливая радость, которая была ему несвойственна. Он давно не посещал такие людные торжища, но была в них какая-то особая энергетика, позволяющая почувствовать вкус жизни, насладиться мгновением. Пока менестрель целенаправленно вел своих попутчиков в восхваляемую им харчевню, то Лантея и Аш успели не только наполнить сумки различным провиантом, но и прикупить пару мелочей.

Заведение, где решил пообедать Самвел с компанией, называлось «Ложка меда». Это было одноэтажное строение, внутри которого толпилось так много посетителей, что Ашарх даже хотел повернуть назад в первую минуту, но менестрель сразу же заметил где-то в уголке свободный столик. Девушки-разносчицы сбивались с ног, бегая между голодными клиентами, однако, Лантее удалось поймать одну за фартук и сделать заказ. Самвел есть отказался, объяснив это тем, что не голоден, а лишь хотел показать хорошее место своим новым приятелям. Профессор и хетай-ра на эти слова переглянулись, но промолчали.

Когда на столе появился горячий обед, дурманящий голову восхитительным ароматом, то Аш и Лантея не стали томить себя и под взглядом спутника быстро справились со всеми блюдами.

– Самвел, а все же, откуда ты сам? – ненароком спросил профессор, макая хлеб в остатки подливы.

– Я в этом городе родился, но здесь как бард не пригодился, – засмеявшись, проскандировал менестрель.

– Ты много путешествовал? Та легенда, что ты рассказал по дороге, она ведь прямо с Кастановских топей, не так ли? Неужели ты побывал так далеко на севере региона Ской?

– Блуждал по горам я Ровалтии, друг, и в море Глубинном омыл кисти рук.

– Искал для себя место? – предположил Аш.

– Чтоб песни слагать, нужно многое знать.

– Но все равно вернулся в Уце, где, как ты говоришь, тебя не ценят, – с сомнением протянула Лантея, накручивая прядь волос на палец.

– Все к дому привязаны крепко душой, мне здесь и не плохо и не хорошо.

– И как часто ты бескорыстно помогаешь незнакомцам на дорогах? – прищурившись, спросил профессор. Он наивно надеялся, что бард сдастся и объяснит свои мотивы.

– Ох, люди теперь недоверчивы стали! Желаешь добра, получаешь фут стали! – покачав головой, проговорил Самвел. Этот допрос его явно утомлял.

– И каковы твои дальнейшие планы? – Лантея спрашивала это, чтобы узнать, не собирался ли менестрель следовать за ними и дальше. Ей подобная перспектива казалась не самой лучшей.

– Забавно, что вы о себе все молчите, но планы мои зато вызнать спешите, – бард сказал это с легкой обидой в голосе, но сразу же исправился и вернул улыбку на лицо. – Пойду я и дальше блуждать по дороге, покуда сумеют нести меня ноги. Но в Уце расстанусь я с вами, друзья. У каждого свой путь, свой долг и стезя.

Лантея немного успокоилась, так как обещание барда ее обрадовало. Пустые тарелки исчезли как по мановению руки. Все же менестрель оказался прав: это место действительно было неплохим. Путники наслаждались травяным отваром, неспешно попивая его из пузатых кружек. Самвелу питья не принесли, но его это, казалось, не смутило. За соседним столом слышались оживленные разговоры и смех. Девушка постоянно оборачивалась, пытаясь понять, что же там происходит. Группа мужчин и женщин разных возрастов проводили время за какой-то увлекательной игрой, обмениваясь шутками.

– Что тебя так заинтересовало, Лантея? – профессор сделал несколько глотков отвара и блаженно прикрыл глаза. Все же это было гораздо лучше, чем, сидя на голой земле, черпать отвар из котла.

– Не могу понять, они там во что-то играют? – девушка указала рукой себе за спину.

– Это «Башни». Очень популярное времяпрепровождение или даже способ немного заработать.

– Но игра эта есть не во всех городах, ведь жрецы с игроками всегда не в ладах, – вклинился в беседу бард, покачиваясь на стуле.

– Да, Самвел прав. Во многих регионах она строжайше запрещена, так как в священной книге Залмара сказано, что азарт пятнает душу. Но есть регионы, где жрецы не считают «Башни» азартной игрой.

– А в чем ее суть? Что там надо делать? – Лантея снова устремила взгляд на стол игроков.

– Если коротко, то играют два человека. Выиграет тот, кто первым застроит свое поле башнями. Игроки по очереди кидают кубик и ставят плашку с выпавшим значением на любую из шести клеток своей части поля. Башня строится из значений, в порядке от одного к шести.

– Подожди, как-то это немного сложно. То есть если на кубе выпадает цифра, я беру плашку с ней и ставлю себе на поле? Пока не дойду до шестерки?

– Да, а можешь и не ставить, если тебя не устраивает значение. Ты сама решаешь, будешь ли строить высокую башню или одноэтажную.

– Что? Одноэтажную башню?

– На своем поле ты можешь построить хоть все шесть башен из шестерок и быстрее закончить игру или же строить лишь высокие башни. Например, с единицы или с любой другой цифры.

– Но если я буду строить высокие башни, то не закончу первой, – резонно подметила хетай-ра.

– После раунда идет подсчет очков. Считаются все этажи башен. Победителю присуждают дополнительно еще десять баллов. После трех раундов выигравшего определяют по наибольшему количеству очков, – мужчина подпер голову рукой.

– То есть, если делать высокие башни, то будет больше очков? Но ведь можно часть построить малых, а часть больших.

– Верно, у каждого игрока своя тактика. Но на самом деле, решают тут не люди, а кости. Что выпадет, то и строй.

– В итоге все просто зависит от удачи и воли случая? – Лантея выглядела немного разочарованной таким выводом.

– Как и в любой игре. Здесь есть место как для тактики, так и для везения, – повел плечами профессор, позевывая. – Я научу тебя играть в «Башни», если хочешь. Только нужно будет найти комплект для игры.

– Я бы не отказалась. Это выглядит любопытно! – девушка поднялась из-за стола. – Я на минутку отлучусь в уборную.

Она выскользнула из харчевни. Ашарх проводил спутницу сонным взглядом. Горячая пища и теплый отвар сделали свое дело, – мужчина с трудом боролся со сном, иногда проваливаясь на пару секунд в мутное забвение.

Но когда Лантея через короткое время вернулась в зал, то обнаружила, что профессор уже крепко спал прямо на столе. А вот менестреля на месте не было. Девушка почувствовала, как у нее засосало под ложечкой от дурных предчувствий.

– Проснись, – она потрясла Аша за плечо. – Куда ушел Самвел?

Преподаватель оторвал тяжелую голову от стола и поднял затуманенный взгляд на спутницу.

– О чем ты? Он никуда не уходил, – профессор указал рукой на соседний стул и только через пару секунд понял, что место было пустым. – Проклятье… Я задремал буквально на мгновение. Куда он исчез?

– Не хочу на него наговаривать, но проверь карманы, – потребовала Лантея, оглядывая заполненное помещение харчевни.

– Все на месте. Он не похож на вора. Хотя мог бы и попрощаться, прежде чем уходить.

– Давай подождем его. Может, он тоже отлучился, или я просто не вижу его в этой толпе.

Но путники прождали почти четверть часа, а Самвел так и не вернулся. Он просто исчез, не сказав ни слова напоследок и оставив Аша и Лантею в смешанных чувствах. Когда пара расплачивалась с суетливым хозяином заведения за обед, то девушка все же решила спросить:

– Извините, но с нами за столиком сидел мужчина. Такой невысокий, со светлыми волосами, бородкой. Вы не видели, случайно, куда он ушел? Может, смогли заметить?

– Эфенди, я на глаза не жалуюсь. Что ж вы говорите-то такое? Вы только вдвоем тут обедали с этим вот эфенди, больше никого не было за этим столом, – круглолицый хозяин харчевни натянуто улыбнулся, демонстрируя отсутствие пары зубов.

– Подумайте еще. У него с собой были гусли, берестяной кузов, весь такой в лентах, как коробейник! – Ашарх старательно пытался пробудить память собеседника яркими образами.

– Да не было же, я вам говорю! – продолжал стоять на своем хозяин, но внезапно его маленькие черные глазки озарила мысль. – Погодите, эфенди! Гусли?

Мужчина неожиданно просиял, его красное лицо разгладилось, словно все встало на свои места.

– Значит, дух наш нашел себе новых попутчиков! – вынес хозяин странный вердикт.

– Какой такой дух? – отрешенно спросила Лантея, приподняв бровь.

– О-хо-хо… Есть одна история в нашем городе. Прямо сказать, не самая хорошая, но что уж тут поделать. Что было, то прошло. Пару десятков лет назад тут жил один бард-гусляр, не то, чтобы любили его очень, но были и хорошие песни у него. Я вот помню с тех времен известную балладу его «Черное золото» об угле или еще был «Рабский поход» о том, как Владыка наш лет пятьсот назад ходил рабов у сфинксов отбивать. Да неудачно. Помните небось историю такую?

– Да помним, эфенди, – поторопил его Ашарх. – Только к чему это все?

– Ну так вот! И вздумал этот бард влюбиться в дочку одного богатого торговца. Отец против был, не нравился ему такой муж для дочурки, а певец все не понимал отказов, да бегал к девчонке. Тогда торговец решил сжить со свету барда, чтобы род не позорить. Квиков кому надо заплатил, гадостей наговорил, да повесили певца как язычника, что воле Залмара противился. Повесили, да и, стало быть, забыли все. А девчонка-то безутешна была, на отца обиду затаила, в храм перестала ходить. Ведь это ж жрецы наши барда тогда во всех грехах обвинили. И сбежала потом она, да так ее больше никто и не видел.

Лантея слушала сбивчивый рассказ хозяина затаив дыхание, Ашарх же пытался понять, к чему шла эта долгая история.

– Да вот только дух умершего покоя найти себе не мог, – продолжал мужчина свой рассказ, заткнув большие пальцы за фартук. – Стал он появляться на всех дорогах, ведущих в Уце, с путниками знакомиться, помогать им даже. Выглядит как живой! И всем дает одну и ту же деревянную свистульку в виде птички. Поговаривают, это от девушки ему досталась. Многим он рассказывает о своей любимой, глаза которой голубые были как море. Бард всегда исчезает, а вот птичка эта странная остается. И может она болтаться у нового владельца месяц, два или даже год, но всегда рано или поздно испаряется, словно чудо какое-то! Местные считают, что так она переходит новому путнику, которого встречает бард. Мол, с ее помощью пытается дух неспокойный отыскать свою любимую уже двадцать лет. У нас все эту легенду знают!

– История дивная, но я в призраков не верю. Несомненно, это просто блаженный, который сам не понимает, что делает. Или шут в нелепом наряде, забавляющийся над прохожими, – скептически заметил Ашарх, сложив руки на груди.

– Наряд, может, и нелепый. Да вот только носит он на шее голубой платок не ради смеха, а потому, что там след от веревки, что его задушила.

Путники покинули харчевню молча. Рассказ хозяина поразил Лантею, она безоговорочно поверила в то, что они встретились с настоящим неупокоенным духом. Для Ашарха же ничего мистического ни в барде, ни в его подарке не было, поэтому он лишь раздумывал над тем, зачем и кому могли понадобиться такие глупые шутки.

Световой день уже близился к завершению, однако, на центральной площади стоял все такой же гомон толпы. Торговцы и покупатели даже не думали расходиться по домам. Странников быстро подхватило течение и, когда Ашарх хотел предложить Лантее переночевать в Уце, то с недоумением обнаружил, что людской поток их уже давно разделил, и девушка осталась у лавки с украшениями далеко позади. Профессор мог лишь пожать плечами и пойти дальше. Все равно вернуться назад толпа бы ему не позволила, да и хетай-ра была взрослой девушкой, которая сама в состоянии была отыскать своего спутника.

Через десяток разнообразных прилавков и столов внимание мужчины привлек стенд с изделиями из дерева. Хмурый дед жевал беззубым ртом изогнутую курительную трубку, с помощью острого ножа придавая форму очередному деревянному бруску. Перед ним лежали различные ложки, миски, шкатулки и гребни. Но профессор засмотрелся на резной набор для игры в «Башни». В голове его мелькнула внезапная мысль «А почему бы и нет?». Ведь он действительно обещал девушке объяснить правила, а здесь продавался такой симпатичный комплект.

Сильно торговаться Аш не стал, только сбил ярмарочную наценку, чем заслужил недовольный взгляд старика. Медленно продвигаясь по рядам торговцев дальше, он крутил коробку в руках, а на лице его блуждала легкая улыбка в предвкушении доброй партии. Глазами профессор пытался найти в толпе свою попутчицу, но неожиданно он поймал другой взгляд – один из немногочисленных стражников, стоящих по периметру площади, внимательно вглядывался в лицо Аша.

Мысли в голове преподавателя бросились в безудержную скачку. Когда страж порядка начал целенаправленно пробираться сквозь толпу к объекту своего внимания, то мужчина уже догадался, что ориентировки на них с Лантеей успели дойти до Уце. Ашарх мгновенно прибился к ближайшему столу с товарами и, непроизвольно щелкая костяшками, пытался успокоить бег мыслей. Однако паника продолжала нарастать, а дельных решений в голове не появлялось. Поэтому, когда страж добрался до профессора и похлопал его по плечу, то Аш лишь смог натянуть на лицо добродушную маску и в растерянности повернуться.

– Рядовой Цир Улвут из третьего подразделения городской стражи, – представился кряжистый широколицый мужчина и ткнул пальцем в металлический значок на своем тканевом воротнике. – Назовите ваше имя, эфенди. Вы проездом на ярмарке или живете в городе?

Еще когда рука стража скользнула к значку, то Аш уже понял, что сегодня ему поразительно повезло. На тыльной стороне кисти у воина виднелась старая расплывчатая татуировка в виде игрального кубика с выпавшей шестеркой, – такие часто делали «на удачу» заядлые игроки.

– Добрый день! Меня зовут Рут Гевар, – Ашарх широко улыбнулся и позаимствовал имя своего коллеги из академии. – Я, знаете ли, проездом из Зинагара. Прибыл вот на ярмарку, да сегодня уже домой возвращаюсь.

– Вы путешествуете один? – стражник не сводил с профессора пронзительный взгляд, а рука его крепко сжимала алебарду.

– Да, так вышло! Сын со мной поехать не смог, – Аш пустил фантазию в свободный полет, не забывая придерживаться нужного курса. – Я, видите ли, резчик по дереву, делаю всякие мелкие вещицы. Хотел тут узнать, не возьмется ли кто из торговцев купить у меня часть поделок.

Профессор продемонстрировал только что приобретенный набор для игры в «Башни». Когда стражник с восхищением посмотрел на изделие, то Ашарх едва заметно улыбнулся: его вранье нашло своего слушателя.

– Вон оно как, – пробормотал страж порядка, а все его внимание уже было приковано к коробочке. – А можно глянуть?

Ашарх отдал изделие в протянутые руки. Пока его собеседник с приоткрытым ртом изучал набор, водя пальцами по резным узорам, то профессор решил узнать больше информации.

– А что, теперь даже на ярмарке неспокойно стало? Раз вас заставляют всех путников опрашивать? – ненавязчивым смехом поддержал свой вопрос преподаватель.

– Да ищем мы тут одного убийцу, из столицы сбежал, вот теперь по всем окрестным регионам его выслеживают. Говорят, что профессор какой-то со шрамом на лбу, – стражник указал пальцем на рубец Аша. – Я потому к вам и подошел, эфенди. Вы уж извините. Работа такая.

– Я всегда готов помочь вам, тем более что сам за душой грехов не имею.

– С ним девчонка быть должна еще. Но вы тут один, так что я зря вас потревожил, мастер. А работа ваша красивая, прям загляденье.

Про себя Аш молил всех известных ему богов, чтобы Лантея конкретно в это мгновение не подошла к нему, иначе все бы полетело к гоблинской матери. Пора было скорее заканчивать разговор.

– Не хотите купить этот набор? Чтобы мне обратно не пришлось его везти. А я вам скину пару монет в честь грядущего праздника Очищения.

Страж моментально посветлел лицом. Он еще не дал ответ, но его руки уже сжали коробку как свою собственность.

Ашарх продал набор почти за бесценок: желание избавиться от мужчины было сильнее жадности. Когда стражник, довольный приобретением, растворился за спиной профессора, то Аш угрем стал скользить в толпе, пытаясь высмотреть Лантею. Девушка была у той же лавки с украшениями, где преподаватель и видел ее в последний раз. Он ненароком встал рядом и сделал вид, что тоже рассматривает серебряные перстни, но сам яростно шептал в сторону своей спутницы:

– Лантея, не подавай вида, что мы знакомы. Нужно уходить из города как можно быстрее. Выходим по одиночке через южные ворота, на регион Вех.

– Но я хотела еще погулять по ярмарке, – прошептала огорченная девушка, но Аш до боли сжал ее тонкую руку.

– Нас ищут. Не спорь. Встретимся через полчаса, где-нибудь в километре от Уце. Лучше навяжись к кому-нибудь в попутчики.

Профессор растворился в толпе, словно его никогда и не было рядом с хетай-ра. У одного из коробейников мужчина купил расшитую повязку на лоб, чтобы прикрыть свой шрам. На выходе из Уце он заметил двух стариков, которые пытались вытащить из городской канавы колесо своей телеги. Профессор помог им и ненароком разговорился о ярмарке. Под старческие жалобы на цены Ашарх выскользнул из ворот, не привлекая к себе лишнего внимания.

За городом, в тени раскидистого ясеня своего спутника уже ждала Лантея, грызущая купленные леденцы. Девушка без труда прошла ворота, последовав за толпой разновозрастных детей. Аш облегченно выдохнул, когда увидел свою напарницу. До последнего момента он не верил, что им так просто удастся выйти из Уце, неожиданно оказавшегося столь негостеприимным городом.

– Только представь, – усмехнулся профессор, снимая тугую повязку с головы. – Он назвал меня убийцей! Да я и мухи в жизни не обидел.

– Смотри, сначала тебя начнут так называть, а потом сам не заметишь, как решишься поддержать эту легенду.

Лантея поправила сумку, и спутники двинулись по дороге в Зинагар.