Читать книгу Вместе с веком - Софья Шавир - Страница 10

Время было трудное. Голод, буханка хлеба на базаре стоила 300 рублей. Сима работала стенографисткой, машинисткой. Она уходила утром и возвращалась вечером. Мама начала болеть. В молодости у неё был туберкулёз, который удалось залечить, но в результате всех переживаний и тяжелейшего переезда открылась каверна в лёгких. Мне нужно было найти работу, надо было жить, несмотря ни на что. Мне хотелось найти работу в месте, где давали бы дневной паёк хлеба в 400 грамм. После долгих поисков мне повезло. Случайно зашла в учреждение ведающее госпиталями. Встретила там еврея по фамилии Сокольский. Он посмотрел мои документы. Я рассказала ему о своем тяжелом положении и он помог мне. Направил в сортировочный эвакуационный госпиталь. В начале я работала там в отделении – получала питание для больных и раздавала им. Раненые были в основном после ампутации – без рук, без ног, с повреждением позвоночника. Кормили их отлично. Госпиталь получал американские продукты. Белоснежный и очень вкусный хлеб с маслом! Я его посыпала сахаром и ела вволю и очень ценила свою работу.

Раненых было около тысячи. Работать с ними было совсем не просто. Молодые люди ставшие калеками, пережившие ужасы войны, понимающие, что будущее их неизвестно естественно срывались на нас – работников. А какие страшные истерики были по получению писем от жён и невест не дождавшихся или не готовых к принятию калеки или больного. Бывали самострелы у солдат готовых к выписке и возвращению на фронт. Сердце разрывалось от сочувствия. Да и своя боль не проходила.

В соловой старшей диетсестрой работала малограмотная женщина. Она и повара много воровали. Начальник госпиталя тоже пасся там. Но скоро его сняли и пришёл новый начальник. Однажды он вызвал к себе в кабинет старшую диетсестру из столовой и меня. Задавал вопросы о химическом составе продуктов, калорийности пищи. Диетсестра не смогла ответить ни на один вопрос, ну а я, конечно, не растерялась и показала свои знания. Он тут же уволил диетсестру, как не соответствующую должности и назначил на её место меня. Я стала старшей диетсестрой госпиталя. Работники кухни приняли меня в штыки. Это был сработавшийся коллектив, в тяжелое военное время им жилось неплохо. Они не трогали меня, но в их глазах я видела ненависть. На моё счастье старший шеф-повар отнёсся ко мне доброжелательно. Дядя Саша, так его звали, худой высокий эстонец, был на кухне главной фигурой и сразу сказал, что познакомит меня с работой и поможет мне. Он стоял в стороне от коллектива поваров и посудомоек, вернее, выше их. Домой из госпиталя он никогда ничего не брал, имел свой дом, был холостяком. В первый день моей работы в новой должности он не ушёл домой по окончании рабочего дня, а задержался. Повёл меня по всем складам, где лежали туши мяса, коробки с консервами и сыпучими продуктами и многое другое – всё американское. Потом мы вместе составили меню на завтра. Начальник продовольствия Таня Погодина, мой непосредственный начальник, тоже приняла меня хорошо.

Утром следующего дня, зайдя на кухню, я застала двух поваров, которые снимали с молока, налитого в большие емкости, сливки в битончики. Я подошла, попросила вылить сливки обратно и предупредила, чтобы это было в последний раз. Смолчали, затаив злобу, зная, что за моей спиной стоят и шеф-повар и нач-прод и даже начальник госпиталя. Работа пошла. Днем я забывалась, было очень много работы, а по ночам металась, мучилась, думая только о дочке. Где же она? Жива ли? Узнала, что в городе Бугуруслане есть организация, которая разыскивает людей, потерявшихся в войну. Тогда эту организацию связывали непосредственно с именем Сталина. Так и говорилось, посылаю письма Сталину с просьбой о розыске. Позднее выяснилось, что эту работу выполнял Международный Красный крест и ему я обязана своим счастьем. Уточнила адрес и стала писать туда каждую неделю, но ответа не было. Я совсем потеряла надежду и …вдруг мне вручают помятую почтовую открытку. Всё-таки я счастливая, ведь она могла потеряться, пропасть! В открытке был написан адрес по которому проживали Гриша с Элочкой: Ставропольский край, Краснощёковский район, деревня Верхняя Камышенка.

Я бросилась в кабинет начальника госпиталя и со слезами рассказала ему, что нашла ребёнка, потерянного в войну при бомбежке. Он был удивлен, что у меня есть ребёнок и что я никогда не рассказывала об этом. Конечно, он дал мне отпуск на две недели и, вызвав начальника продовольствия, велел ей собрать для меня понемногу разных продуктов.