Читать книгу Школа Добра и Зла. Мир без принцев - Соман Чайнани - Страница 5

Агата слышала, как голоса стали стихать, свет факелов постепенно рассеялся. Она съежилась в темноте за влажным трухлявым пнем, спрятав свои дрожащие руки в складках черного платья.

Последние отдаленные окрики стихли. Агата не двигалась: в спине, в том месте, куда попал камень, пульсировала боль. Все это время она думала о том, как спасти свою лучшую подругу и вернуться в Гавальдон. Но что их здесь ждет? Кровожадные Старейшины? Новые атаки неизвестных убийц? Целый город, который желает избавиться от Софи?

Она подумала о невинной женщине, которую когда-то сожгли при всем честном народе прямо на площади. Ее желудок скрутило.

Как же мы вернемся домой?

Их будущее в Гавальдоне казалось таким же темным, как и лес, окружавший город. Чтобы вернуться, ей нужно было не просто спасти Софи. Она должна уничтожить убийц, кем бы они ни были, и прекратить их нападения раз и навсегда.

Но она не знала ни как это сделать, ни хотя бы с чего начать поиски подруги. Сотни лет жители городка носились по лесу в поисках похищенных детей и, пройдя его насквозь, оказывались ровно на том месте, с которого начали. Как и другие похищенные дети, они с Софи видели, что лежит за границей леса – опасный мир сказок, которому нет конца. Они были теми счастливчиками, которым удалось вернуться, навсегда запечатав ворота между сказкой и реальностью… Так ей казалось. А на деле достаточно было одного желания – и ворота открылись вновь.

Где бы ни была Софи, она в огромной опасности.

Поднявшись с колен, Агата шагнула в лес, и под ее подошвами захрустели сухие листья. Она осторожно, на ощупь пробиралась вперед, натыкаясь на треснутую кору деревьев и покрытые паутиной ветки… Вдруг она ударилась головой о ствол дерева, и чья-то тень проскочила мимо, прыснув ей в лицо чем-то влажным. С шипением фантом растворился в темноте. На звук со всех сторон леса откликнулся рычащий и воющий хор, словно разбуженный враг призывал к оружию. Ошеломленная Агата стерла с лица что-то липкое и достала из кармана кинжал Рэдли. Что-то зашуршало около ее ног.

Сквозь сухую листву она разглядела два зрачка, зеленый и желтый, которые вспыхнули в подлеске сначала в одном месте, а потом сверкнули в совершенно другом. Агата съежилась у дерева, стараясь не моргать. Когда ее глаза привыкли к темноте, она смогла различить восемь гибких теней, поднимающихся с земли. Они окружали ее, как закручивающиеся кольца дыма.

Змеи!

Вот только они были толще обычных змей, черные как смоль, с плоскими головами и острыми как иглы шипами, торчащими по всей чешуе. Они поднимались все выше и выше вокруг Агаты, наклоняя к ней длинные распахнутые пасти и заглушая шипение друг друга…

Они атаковали все одновременно.

Плевки какой-то слизи пригвоздили Агату к дереву, и девочка выронила кинжал. Она попыталась вырваться, но кислая пленка попала ей в рот и в глаза, поэтому она могла разглядеть только кольцо размытых, покрытых шипами теней. Они обвили все ее тело, вонзив острые шипы в кожу. Пытаясь вырваться, Агата заметила еще одно существо, крупнее остальных, которое свесилось с ветки. Оно обвило петлей свой холодный, черный хвост вокруг ее шеи, и его шипы вонзились ей в горло. Девочка судорожно открыла рот, чтобы вдохнуть немного воздуха, а голова чудовища уже скользила по ее лицу. Прижав свой толстый нос к ее покрытым слизью щекам, оно уставилось на нее своими узкими кислотно-зелеными глазами и… сжало ее горло. Агата задохнулась и закрыла глаза.

Она не чувствовала боли, лишь душа ее быстро перебирала воспоминания, как цветные картинки…

Вот она сидит на берегу озера, положила голову на чье-то плечо. Они сидят обнявшись, рука в руке, солнце впитывается в их кожу, даже дышат они в унисон. Агата заново переживала это беззвучное счастье, это «долго и счастливо» в единственной секунде… Вдруг острая, колющая боль наполнила ее тело, и девочка поняла, что конец близко. Отчанно вцепившись в чужую теплую руку, Агата вгляделась в отражение на озерной глади, надеясь перед смертью увидеть лицо того, с кем ее сказка могла бы закончиться хорошо…

Это была не Софи.

И тут тьму пронзил свет. Змеи с визгом метнулись обратно под сухую листву.

Агата открыла глаза. Изумленная, она оглядывалась в поисках источника света. Через вуаль липкой слизи она наконец разглядела, что это был ее собственный палец, который разгорелся золотым огнем впервые с несостоявшейся свадьбы. Это одновременно и ободрило ее, и привело в уныние. Оба раза это случилось, когда она думала о нем.

«Магия следует за чувствами», – предупреждал Юба. Она явно перестала контролировать и первое, и второе.

И все-таки на этот раз ее палец не потух. Агата озадаченно подняла его и сконцентрировалась на том, что ей нужно оторваться от дерева. Сияние стало ярче, словно ожидало инструкций. Сердце Агаты застучало чаще. Она пересекла границу и попала в сказочный мир. Ее магия вернулась!

Корчащаяся от боли и прилипшая к дереву, Агата едва ли была в силах припомнить заклинания, которым ее учили в школе. Но, восстановив дыхание, девочка смогла произнести простое заклятие, растворяющее любую субстанцию, и сгустки слизи стекли вместе с кровью, оставив ее черное платье липким и влажным. И все-таки ей удалось выжить!

Агата подобрала кинжал Рэдли. Ее палец горел золотым пламенем, и она, держа его над собой как факел, пробиралась сквозь переплетения деревьев в поисках безопасного пути. Девочка вспомнила уроки Юбы. Как и все преподаватели в школе Добра и Зла, старый гном использовал Синий лес в качестве тренировочной площадки. Предполагалось, что этот густой спокойный лес имитирует условия Бескрайних лесов и подготовит студентов к тому, с чем они могут там столкнуться. Агата проскользнула между прогнившими корнями дерева, стараясь не обращать внимания на саднившие порезы по всему телу. Теперь Синий лес казался просто шуткой школьного учителя.

Агата протиснулась между затянутыми паутиной кустами и поспешила к небольшому лазу в чаще, надеясь, что это верная дорога. Она боялась позвать Софи и тем самым дать знать убийцам, что она где-то рядом.

С каждым шагом Агата все сильнее чувствовала обреченность. Она уже дважды оказывалась в Бескрайних лесах, но на этот раз все было по-другому. Сейчас ей не помогут ни школа, ни Тедрос.

Ее палец ярко мигнул.

Тедрос из Камелота.

Наконец-то она произнесла это имя хотя бы про себя. Сейчас, бредя в одиночестве сквозь лесную чащу. Последний раз она видела принца во время своего поцелуя с Софи. Поцелуя, который должен был принадлежать ему. Когда Агата начала растворятся в воздухе, Тедрос потянулся к ней, изо всех сил крича «Стой!».

У нее был выбор – она могла взять его за руку. Могла стать его принцессой. Она знала это и медлила, пока ее тело исчезало между мирами.

Но все-таки она выбрала Софи и исчезла вместе с ней.

Она была так уверена, что сделала правильный выбор! Что это единственный счастливый конец ее сказки. Но чем больше она пыталась забыть Тедроса, тем чаще принц появлялся в ее мыслях. Днем и ночью… Его грустные глаза… Его большие сильные руки, пытающиеся ее удержать, вернуть…

Пока однажды она не вернулась сама.

«Просто найди Софи», – сказала она себе, стиснув зубы и вспомнив обещание, данное Стефану. Нужно вернуть Софи домой живой и невредимой. Очаровательную, безумную, нелепую Софи. Она больше не будет сомневаться в том, что их сказка закончилась хорошо.

Пробираясь через кучи поваленных веток к просвету между деревьями, она подняла горящий палец и увидела, что впереди виднеется широкий поток какой-то тины и ржавчины, тянущийся с востока на запад насколько хватало ее взгляда. Девочка подняла камень и бросила его в странную жижу. Судя по звуку, до дна было далеко.

В ту же минуту Агата заметила два силуэта чуть ниже по берегу, пробующих наступить на красную субстанцию темными копытами – это были рогатый олень и его олениха. После непродолжительного прощупывания почвы они бок о бок скользнули в тину и поплыли к противоположному берегу. Встряхнувшись, Агата подобрала юбку и решила последовать за ними…

Вдруг кто-то схватил олениху, и Агата, споткнувшись, отскочила назад. Три длинные белые, усыпанные шипами крокодильи морды высунулись из тины. Тонкие и острые пасти с огромными круглыми ноздрями и черными хищными зубами вонзились в бедную олениху. Они потянули ее под воду, не обращая внимания на более крупного самца, который, визжа, рванулся к другому берегу, молотя копытами по тине.

Агата не решилась пересечь канал.

С застывшими на глазах слезами она, шатаясь, побрела обратно тем же путем, которым пришла. Где ее подруга? Что с ней сделали? Пытаясь сдержать рыдания, Агата вышла на опушку, не видя перед собой ничего. Кроме, пожалуй, слабых теней веток, похожих на кости… И рваных лоскутов темных облаков… И яркого сияния розового…

Она направила палец на розовую искорку, горящую в лесной чаще, точно маяк, предупреждающий об опасности. Любой другой мог по ошибке принять этот странный огонек за глаз животного. Но Агата знала, что это на самом деле.

Только одно существо на земле могло испускать такой яркий розовый свет.

Не обращая внимания на боль от свежих ссадин, Агата продиралась сквозь колючие заросли, преследуя розовое свечение, которое ослабевало, если девочка останавливалась. Когда ей удалось достаточно приблизиться, она заметила пятна крови на листьях, словно следы раненого зверя. Она расшвыривала сваленные ветки, пробиралась сквозь заросли крапивы и выпутывалась из длинных гибких стеблей каких-то неизвестных растений, пока наконец не уловила легкий аромат лавандовых духов. Агата перепрыгнула через поваленное дерево, чувствуя, что сердце вот-вот вырвется наружу, и оказалась на небольшой поляне…

– Софи!

Подруга не ответила. Отвернувшись, она стояла на коленях за деревом, а ее руки были подняты и связаны над головой. Указательный палец ее правой руки еще несколько раз мигнул узнаваемым розовым светом и погас.

– Софи, – снова позвала Агата. Ее золотой палец похолодел.

Софи не двигалась.

Борясь с растущим внутри страхом, Агата добралась до дерева. Услышав неглубокое дыхание подруги, она медленно коснулась плеча Софи, выглядывающего из-под разорванного платья.

На плече была кровь.

Агата повернула подругу к себе. Руки Софи были привязаны к ветке лошадиной упряжью. На обеих ладонях были неглубокие следы от ножа, которым Старейшины пустили ей кровь и написали ею послание на груди Софи:

Лихорадочно орудуя кинжалом, Агата перерезала вожжи. Девочка тщетно пыталась вспомнить хоть какое-нибудь заклинание, способное смыть с подруги кровь и залечить раны. Она коснулась щеки Софи дрожащими пальцами.

– Мне так жаль… – всхипнула она, перерезая последние узы. – Но я верну нас домой… Я обещаю…

Как только Софи освободилась, она закрыла Агате рот своими холодными как лед руками. Агата проследила за ее дикими воспаленными глазами…

Впереди на деревьях висело что-то молочно-белое, покачиваясь в темноте. Агата направила туда свой светящийся палец. К стволам деревьев были прибиты куски пергамента, которые хрустели на ветру, словно сухие листья. Каждый сообщал об одном и том же:

С плакатов смотрело лицо Софи.

– Это невозможно! – воскликнула Агата. – Он же мертв!

Она замерла.

Между деревьями мелькали красные всполохи. Они становились все ближе и ближе.

Агата схватила Софи за руку и потащила ее за ствол дерева. Прикрыв рот Софи своей ладонью, чтобы заглушить ее стоны, Агата осторожно выглянула.

Сквозь переплетение веток она разглядела людей в красных капюшонах. У них были стрелы, подожженные с одного конца, свет которых освещал их кожаную форму без рукавов и выглядывающие из-под нее мускулистые руки. Она попыталась сосчитать, сколько же их там было – 10, 15, 20, 25… пока не встретилась взглядом с фиолетовыми глазами одного из них. Оскалившись, он поднял свой лук…

– Пригнись! – взвизгнула Агата.

Первая стрела просвистела над головой Софи, когда обе девочки как раз успели упасть ничком в грязь. Пока они испуганно барахтались в зарослях колючего кустарника, дюжина горящих стрел пронеслась мимо и подожгла деревья рядом. Рука в руке, девочки бросились глубже в лес в поисках укрытия, а красные капюшоны гнались за ними что есть мочи. Подруги добежали до просвета среди деревьев и обнаружили лесную тропу, спокойную и безмятежную в лунном свете. Обезумев от радости, в надежде на спасение, девочки метнулись в сторону тропы, но вскоре остановились.

Тропа раздваивалась. Обе дорожки были темные, узкие и разбегались в противоположных направлениях. Ни одна из них не казалась надежнее другой. Однако девочки кое-что знали о сказках.

Только один путь был верным.

– Куда идти? – сипло спросила Софи.

Агата видела, как слаба и истерзана ее подруга. Она обязана доставить ее в безопасное место. Снова заслышав свист летящих стрел, Агата судорожно переводила взгляд с одной дорожки на другую. Деревья вспыхивали все ближе…

– Агата, какая из них? – повторила Софи.

Глаза Агаты метались в поисках знака…

– Смотри! – удивленно воскликнула Софи.

Агата развернулась к правой дорожке. Светящаяся синяя бабочка выпорхнула из темноты высоко над тропой, забила крылышками и унеслась вперед, словно призывая их следовать за собой.

– Давай же! – Софи, в голосе которой вдруг появилась уверенность, метнулась направо.

– Мы пойдем за бабочкой?! – возмутилась Агата, догоняя Софи и оставляя позади деревья с объявлениями «Разыскивается ведьма».

– Не беспокойся. Она выведет нас отсюда!

– Откуда ты знаешь?

– Быстрее! Иначе мы ее потеряем!

– Ты не понимаешь, через что мне пришлось пройти… – тяжело дыша, сказала Агата.

– Давай не будем сейчас играть в игру, кому было тяжелее, хорошо?

Бабочка полетела быстрее, словно до пункта назначения оставалось совсем чуть-чуть. Вдруг она резко свернула, ее крылышки блеснули и пропали за поворотом тропинки.

Софи схватила Агату за руку и потащила за поворот…

…чтобы уткнуться в тупик из поваленных деревьев.

Бабочка исчезла.

– Нет! – завизжала Софи. – Я же думала… Я думала…

– …что это была особенная бабочка?

Софи покачала головой и закатила глаза, показывая подруге, что та ничегошеньки не смыслит в волшебных знаках, и вдруг через плечо Агаты увидела освещенную факелом фигуру. Совсем близко. Затем еще две…

Капюшоны их догнали.

– У нас было наше «долго и счастливо»… – Софи прижалась спиной к стволу дерева, – это все моя вина…

– Нет… – пробормотала Агата, опуская глаза, – это я виновата.

Сердце Софи сжалось. Ее кольнуло то же чувство, которое появилось у нее в церкви, когда она осталась одна и размышляла о том, как изменилась подруга. Чувство, которое подсказывало, что события последнего месяца не были случайностью.

– Агата… Почему это происходит?

Агата смотрела, как тени вырастают из-за поворота. В ее глазах стояли слезы.

– Софи… Я… Я… Я… совершила… ошибку.

– Агги, не валяй дурака!

Агата не могла смотреть на нее.

– Я опять открыла ее… Я начала нашу сказку…

– Я не понимаю…

– Ж-ж-желание! – Агата заикалась и краснела. – Я загадала желание…

Софи тряхнула головой:

– Желание?

– Я не хотела… Все случилось слишком быстро…

– Что ты загадала?

Агата тяжело вздохнула и посмотрела в испуганные глаза подруги:

– Софи, я пожелала остаться…

– Ваши билеты, – сурово потребовал голос.

Обе девочки оглянулись на тощую гусеницу, которая указывала на дупло. Насекомое было в бархатном фиолетовом смокинге, на голове красовался цилиндр, а усы были лихо подкручены.

– Спасибо, что воспользовались услугами цветочного метро. Здесь запрещено плеваться, чихать, петь, сморкаться, раскачиваться, ругаться, драться, спать, сорить и писать. Нарушение правил повлечет изъятие одежды. Билеты?

Софи и Агата изумленно взглянули друг на друга. Ни одна из них не представляла, как попасть в цветочное метро.

– Послушайте, мистер, – начала Агата, оглядываясь на тени, приближающиеся к повороту, – нам очень нужно попасть туда, но у нас нет…

– Предоставь это мне, – шепнула Софи и стремительно повернулась к гусенице: – Такое удовольствие видеть вас вновь, кондуктор! Помните меня? Мы встречались, когда вы любезно сопровождали наш класс в сад Добра и Зла. Боже, какие чудесные у вас усы! Я просто обожаю правильно закрученные усы…

– Нет билетов – нет поездки, – проворчала гусеница, отодвигаясь.

– Но они же убьют нас! – крикнула Агата, завидев красные капюшоны, которые уже вынырнули из-за поворота.

– Особые обстоятельства должны быть задокументированы по форме № 77 и в письменном виде представлены в канцелярию цветочного метро, открытую каждый второй понедельник с 15.00 до 15.30…

Агата схватила гусеницу и стащила с дерева:

– Пусти нас или я тебя съем!

Кондуктор, крепко сжатый Агатой, побледнел, но не сдался.

– Никогдашники! – вскричал он.

Из дупла вытянулись несколько длинных лоз и, обвив девочек, втащили их внутрь как раз в тот миг, когда стрелы красных капюшонов вонзились в дерево и оно вспыхнуло.

Девочки полетели в яму, а вокруг бешено кружились нежные лепестки всевозможных цветов. Лозы бросили их над захлопнувшейся пастью венериной мухоловки, в обжигающе горячий туман. Зажмурившись, девочки почувствовали, как лозы обвивают их и к чему-то подвешивают, точно марионеток. Когда они осторожно открыли глаза, то обнаружили себя болтающимися над светящимся стволом дерева, на котором было выведено:

– Бабочка каким-то образом пропустила нас в метро! – закричала Софи, плотно обвитая зеленым ремнем безопасности. Девочки неслись вперед. – Видишь, она действительно хотела помочь нам!

Когда они проскочили туман, Агата впервые смогла рассмотреть цветочное метро – и от восхищения потеряла дар речи. Прямо перед ней раскинулась впечатляющая подземная транспортная система размером с добрую половину Гавальдона, причем сделанная из растений. Внутри бездонной пещеры извивались огромные стволы деревьев, обозначенные разными цветами, – они пересекались, будто настоящие железнодорожные линии. Каждый ствол перевозил висящих на нем пассажиров, крепко зафиксированных лозой, по всем Бескрайним лесам. Кондуктор тем временем взгромоздился в прозрачную кабинку на зеленом стволе линии Пионов и сварливо объявлял пролетающие остановки в ивовый микрофон:

– Девичья долина! Башни Авалона! Раньон Лейн! Джиннимиль!

Как только пассажир слышал название своей остановки, он тянул за опутывающие его лозы. Они отвязывали пассажира от ствола и бережно переносили его за руку вверх, к одной из многочисленных ветряных мельниц, которые лопастями взбивали воздух и поднимали желающих на поверхность.

Агата заметила, что по их зеленой линии ехали только женщины, щебечущие друг с другом; одни были хорошо одеты, веселы и миловидны, а другие смахивали на ведьм и были крайне неприятны на вид (если, конечно, вы всегдашник). А вот по красной линии (она называлась «линия Розалинда»), бегущей перпендикулярно зеленой, ехала только пара мрачных, неопрятно выглядящих мужчин. Под этими двумя линиями проходила желтая, линия Георгин, на которой также беззаботно болтали весьма привлекательные женщины, едущие рука об руку с нечесаными дурнушками. Эта линия пересекала розовую, линию Сирени, на которой ехали только три потрепанных грязных гнома мужского пола. Агата не могла вспомнить, говорил ли кондуктор о том, что мужчины в метро должны ездить отдельно от женщин, но, если честно, она не могла вспомнить и половины его глупых правил.

Ее отвлекли от размышлений два ярких длиннохвостых попугая цветов тропического леса. Они порхали, предлагая пассажирам стаканы огуречно-сельдереевого сока и фисташковые маффины. Сверху, на светящемся стволе, оркестр официально одетых ящериц под аккомпанемент хора зеленых лягушек играл на скрипках и флейтах барочный вальс. Впервые за несколько недель Агата смогла улыбнуться. Она в один присест проглотила сладкий ореховый маффин и тут же запила его терпким зеленым соком.

Софи, пристегнутая рядом, фыркнула и ткнула пальцем свой маффин.

– Ты собираешься это есть? – спросила Агата.

Софи протянула маффин подруге, бормоча что-то о сливочном масле и проделках дьявола.

– Добраться до дома легче легкого, – сказала она, наблюдая, как Агата поглощает маффин. – Нужно только пересесть в поезд на линию, идущую в обратном направлении…

Агата перестала жевать. Софи опустила глаза туда, куда уставилась ее подруга, – на свои израненные ладони… На свежие следы пут Старейшин, оставшиеся вокруг ее запястий… На алые буквы у нее на груди…

– Мы не можем вернуться домой, да? – вздохнула Софи.

– Даже если мы докажем, что Старейшины солгали, то Директор школы все равно будет преследовать тебя, – печально подтвердила Агата.

– Он не может быть жив! Мы видели, как он умер, Агги, – Софи взглянула на свою подругу. – Разве не так?

У Агаты не было ответа.

– Как же мы смогли его упустить? – растерянно спросила Софи. – Как же мы смогли упустить свое «долго и счастливо»?

Агата поняла, что пришло время закончить разговор, который она начала на поляне. Но глядя в большие глаза Софи, она не смела разбить ей сердце. Нужно как-то все исправить, не дав Софи и намека на то, чего пожелала Агата. Ее желание было ошибкой. Ошибкой, которую она никогда не должна повторить.

– Должен быть способ вернуть нашей сказке счастливый конец, – уверенно сказала Агата. – Нам нужно просто запечатать ворота…

Но Софи, задрав голову, уставилась на что-то позади нее. Агата обернулась.

Цветочное метро за их спинами опустело. Все пассажиры исчезли.

– Агги, – сипло выдавила Софи, вглядываясь в далекий туман.

Теперь Агата их тоже увидела. Красные капюшоны раскачивались над путями на длинных лозах, прыжками приближаясь к их поезду.

Девочки начали рвать свои ремни, но лозы только сжали их крепче. Агата попыталась заставить свой палец светиться, но он не зажигался…

– Агги, они приближаются! – крикнула Софи, заметив, как один из капюшонов прыгнул на соседнюю красную линию двумя путями выше.

– Потяни свою лозу! – крикнула Агата, вспомнив, как другие пассажиры заканчивали поездку. Но как бы сильно она или Софи ни тянули лозы, зеленый ствол уносил их все дальше и дальше.

Агата нащупала кинжал Рэдли и начала перерезать свои путы, не сводя глаз с приближающихся красных капюшонов.

– Оставайся на месте! – крикнула она Софи, прикидывая расстояние до лоз, связывающих ее подругу. Повиснув на своих ремнях, Агата вздрогнула, услышав, как щелкнула пастью гигантская мухоловка, выглянувшая снизу из бездонной ямы с цветами. С боевым кличем девочка раскачалась, оттолкнулась и прыгнула к подруге, пытаясь оседлать дикий ветер в тоннеле…

Агата промахнулась мимо ремней и налетела прямо на Софи, обхватив ее руками и ногами.

Зеленый ствол дерева поменял свой цвет на ярко-оранжевый и начал мигать.

– НАРУШЕНИЕ, – прогудел возмущенный голос в микрофон. – РАСКАЧИВАТЬСЯ ЗАПРЕЩЕНО. НАРУШЕНИЕ. РАСКАЧИВАТЬСЯ ЗАПРЕЩЕНО. НАРУШЕНИЕ…

В вагон тотчас влетела стая зеленых попугаев и начала клевать платье Агаты, пытаясь стащить его. Она уронила кинжал:

– Что за…

– Отстаньте от нее! – пронзительно завизжала Софи и замахала руками, отгоняя птиц.

– НАРУШЕНИЕ, – ревел грубый голос. – ДРАТЬСЯ ЗАПРЕЩЕНО. НАРУШЕНИЕ. ДРАТЬСЯ ЗАПРЕЩЕНО…

По зеленым лозам вниз скользнули ящерицы и лягушки и стали рвать платье Софи. Ошалевшая девочка молотила руками, отправляя ящериц и цветы в свободный полет. Агата надышалась пыльцы и чихнула.

– НАРУШЕНИЕ. ЧИХАТЬ ЗАПРЕЩЕНО. НАРУШЕНИЕ…

Птицы, ящерицы и лягушки сбежались со всех линий, чтобы в наказание раздеть девочек…

– Сматываемся! – крикнула Агата.

– Я знаю! У меня еле-еле нитки держатся, – визжала Софи, отшвыривая от себя лягушку.

– Да нет же! Нужно сматываться прямо сейчас!

Агата кивнула на красные капюшоны, раскачивавшиеся в сторону их линии…

– За мной! – крикнула она Софи и, стряхнув с себя груду разноцветных ящериц, качнулась к следующему креплению. Она оглянулась на подругу, которая сцепилась с канарейкой, атакующей ее воротник.

– Кыш! Это ручная работа! – вопила Софи.

– Немедленно! – взревела Агата…

Софи выдохнула и, оттолкнувшись, перелетела на соседнюю лозу, но промахнулась и, крича, полетела прямо на скрежещущую пасть венериной мухоловки. Агата побледнела от ужаса…

Софи плюхнулась лицом вниз на синюю линию Гибискуса, которая неслась на огромной скорости чуть ниже. Ее руки и ноги обвились вокруг светящегося ствола, и она задрала голову, чтобы взглянуть на Агату, которая выдохнула с облегчением.

– Агги, берегись! – крикнула Софи.

Агата развернулась на своей лозе к одному из капюшонов. Он схватил ее за горло.

Слыша прямо над собой булькающие звуки, вырывающиеся из горла задыхающейся подруги, Софи попыталась встать на свой ствол, но вдруг заметила над головой приближающийся шипастый тоннель. И вовремя – он чуть было не снес ей голову. Софи распласталась на стволе и со свистом промчалась сквозь тоннель. Неожиданно она почувствовала легкое колебание воздуха и медленно повернула голову. Над путями порхала сияющая синяя бабочка.

– Помоги нам! – взмолилась Софи.

Бабочка сильнее замахала крыльями и понеслась вперед. Софи поспешно сползла со ствола и последовала за ней, перескакивая с лианы на лиану. Обезумев от ужаса, Софи пыталась поспеть за бабочкой, как вдруг два красных капюшона спрыгнули прямо перед ней, держа луки и стрелы на изготовку. Как они и рассчитывали, она в страхе обернулась и увидела, что один из банды уже почти свернул Агате шею…

Бабочка спикировала на Софи и с неожиданной силой дернула лозу, на которой та висела. Лоза тотчас обвила запястье девочки, подняла ее над синей линией и на пути вверх сумела заарканить руку Агаты. Капюшоны изумленно оглядывались, метая в девочек ножи и стреляя из луков, но лоза, извиваясь, отбивала любое оружие, пока не доставила девочек высоко к ветряным мельницам. Порыв воздуха всосал их внутрь портала и, кружа в буре лепестков, поднимал все выше, выше и выше…

…пока не выбросил их прямо на цветущее поле.

Стоя на коленях среди высоких красных и желтых лилий, Агата и Софи с облегчением выдохнули. Их лица были расцарапаны, в волосах застряли лепестки, а остатки платьев держались на них только чудом. Обе посмотрели вниз на прикрытую землей дыру, из которой они только что выпрыгнули. Дыра дымилась – кажется, стрелы подожгли лопасти мельницы.

– Где мы? – спросила Софи, ища глазами бабочку.

Агата помотала головой:

– Я не…

Вдруг она заметила, что красная и желтая лилии перешептываются, странно на нее поглядывая.

Однажды она уже видела, как цветы ее обсуждают. На таком же поле. Как раз перед тем, как прилетели феи…

Агата пошатнулась.

Над берегом Озера-на-Полпути парила школа Добра, искрящаяся в лучах красно-оранжевого рассвета. Четыре хрустальные башни, бывшие когда-то двумя розовыми и двумя синими, теперь почему-то все были синими. Над остроконечными шпилями держали флаги стайки лазоревых бабочек.

– Мы вернулись! – задохнулась Софи.

Агата стала белее снега.

Вернулись в место, которое она пыталась забыть, место, где все может пойти не так!

Перед ними сияли закрытые двери замка Добра. Золотые шипастые ворота преграждали путь с Большой Лужайки, зеркальными буквами над ними было выведено:

Агата закрыла и снова открыла затуманенные глаза, уверенная, что ошиблась.

Но там все-таки было написано «для девочек».

– Что? – Софи стояла рядом с ней. – Это странно!

– Ну, слова «добро» и «девочка» начинаются с одной и той же буквы, – сказала Агата, – может, одна из нимф перепутала?

Однако затем она заметила, куда смотрит Софи. Ближе к середине вода в Озере-на-Полпути мутнела, постепенно превращаясь в грязную жижу. Вот только теперь жижа не была черной. Она стала ржаво-красной, как тот канал, который Агата обнаружила в лесу. Берег Зла охраняли точно такие же белые крокодилы, как те, что сожрали олениху. Их было минимум два десятка. Они шныряли в грязи, сверкая острыми черными зубами.

Агата медленно перевела взгляд на школу Зла, возвышающуюся на противоположном берегу озера. Три кроваво-красные башни с острыми зубцами выстроились вокруг гладкой серебряной, которая была в два раза выше остальных. На шпилях всех четырех башен реяли черные флаги с алыми змеями на эмблеме.

– Было же три башни Зла, – сказала Софи, прищурившись, – а не четыре…

На том берегу послышались голоса, и девочки поспешили спрятаться в лилиях.

Из леса через ворота замка Зла вбежала толпа разъяренных мальчишек.

На головах у них были красные кожаные капюшоны.

– Это же люди Директора школы! – воскликнула Софи, как только они исчезли в тумане.

Агата побелела:

– Но это значит…

Она повернулась к озеру.

– Она… пропала, – прошептала Агата, имея в виду доходящую до небес серебряную башню Директора школы, когда-то стоящую в самом центре Озера-на-Полпути. – Она просто… исчезла.

– Вовсе нет, – возразила Софи, все еще рассматривая школу Зла.

Теперь и Агата увидела, почему в замке Зла стало четыре башни вместо трех. Туда переместилась башня Директора школы.

– Он жив! – воскликнула Агата, не сводя глаз с серебряного шпиля. – Но как…

Софи показала пальцем:

– Смотри!

Из единственного окна башни, словно нарочно прикрытого вуалью тумана, на них смотрела неясная тень. Подруги могли разглядеть лишь серебряную маску, скрывающую лицо.

– Это он! – прошипела Софи. – Он правит Злом!

– Агата! Софи!

Девочки обернулись и увидели профессора Доуви, спешащую к ним из замка Добра. Она была в своем привычном зеленом платье с высоким воротом.

– Быстрее! Идите сюда!

Когда девочки вбежали вслед за ней через золотые ворота Добра, Агата бросила взгляд на башню Директора школы и тень, маячившую в окне. Она должна будет это сделать – убить его снова, и ее ошибка окажется погребена вместе с ним. Они с Софи вернутся домой, она сдержит обещание, данное Стефану, а подруга так никогда и не узнает, каким было желание Агаты. Глядя вверх на тень, командующую Злом, Агата ждала, что ее сердце наполнится ненавистью, готовя ее к грядущей битве… но ее сердце было занято чем-то другим.

Оно трепетало, как обычно трепещет сердце сказочной принцессы…

…когда принцесса встречает своего принца.