Читать книгу Школа Добра и Зла. Единственный истинный король - Соман Чайнани - Страница 12

9
✦ Ковен ✦
Пещера на два часа по циферблату

Оглавление

– Найди это там, где в ночной тишине волшебное древо стоит. Ла-ла, ла-ла-ла, волшебное древо стоит, – мурлыкала на мотив популярной песенки Дот, комкая в кулаке листок с заданием первого теста. – Что за чушь?

– Во времена Зелёного рыцаря волшебником Артура был Мерлин. Возможно, именно с ним каким-то образом и связан ответ, – предположила Эстер, наблюдая за тем, как падают на землю последние свитки из промчавшейся у них над головой бумажной метели. – Тогда тем более нужно как можно скорее выручать старого мага.

– Но Мерлин сидит в пещерах Контемпо, – заметила Анадиль, поглядывая в ночное небо над Борна Корик. – А какие же леса там могут быть?

– Ничего, это, я думаю, Мерлин знает, – оборвала её Эстер, пробираясь среди растущих сверху вниз бобовых стеблей под последними, перевёрнутыми вверх ногами, городскими домами. Все лавочки были закрыты, все горожане давно спали. – Сейчас мы были бы уже в пещерах, не заставь нас кое-кто, – тут она выразительно покосилась на Дот, – не заставь нас кое-кто завернуть в «Пирожковую 24 х 7».

– Простите, конечно, но мне необходимо было поесть после того свадебного репортажа по маговидению, – развела руками Дот. – Нервы после него совершенно вздыбились, нужно было успокоиться.

– Ага, успокоиться. Пирожками, – проворчала Эстер. – Ну, ладно. По крайней мере, нам известно теперь, что Тедрос и Агата живы. Вот пусть они и думают о том, как пройти первый тест. А наша задача Мерлина из пещер вытащить.

– Если он всё ещё там, – заметила Дот. – Идти в пещеры нас направила Доуви, а она могла и ошибиться. Это во-первых. А во-вторых, опасно там, в пещерах. Говорят, что войдёт туда человек, буквально десять минут там побудет, а назад выходит уже постаревшим сразу лет на пятьдесят. Мерлин же в те пещеры попал несколько недель назад, прикиньте. А он уже тогда стариком был. – Она вытряхнула набившиеся под юбку бумажные свитки. – А представляете, что здесь творится, когда не бумажный, а настоящий дождь идёт? Все, наверное, насквозь промокают.

– Ладно, просто иди на запах моря, и не болтать, – снова проворчала Эстер, раздражённая тем, что Дот в кои-то веки что-то толковое сказала. Не про дождь, конечно, про старика. Она выбросила эту мысль из головы и сосредоточилась на влажном, солёном запахе моря, который с каждой минутой становился всё сильнее. – Вон там где-то эти пещеры.

– Надо бы успеть добраться до них затемно, иначе окажемся у всех на виду, как три яблочка на тарелочке, – пробормотала Анадиль.

Тут ведьмы дружно свернули в густую тень, пропуская идущих над ними вниз головой двух священников в лиловых сутанах. Оба держали в руках развёрнутые бумажные свитки и тревожно переговаривались между собой.

Спрятавшись за бобовым стеблем, Эстер сумела уловить обрывки нескольких фраз:

– Райен спас нас от мятежников Тедроса… Нельзя допустить, чтобы Тедрос победил… Король сейчас на пути в Путси… Говорят, ответ на первый…

Священники, очевидно, что-то почувствовали, повернули головы, но Эстер уже исчезла.

«Путси? Зачем Яфета понесло в Путси? – подумала ведьма, догоняя подруг, шагавших под опрокинутыми вниз крышами домами. – Нет там ничего, кроме песка и гусей, в этом Путси…»

– Эстер! – шёпотом прикрикнула на неё Анадиль, оттаскивая назад.

Задумавшись, Эстер едва не свалилась с обрыва. Остановилась на самом краю, вглядываясь вниз, в тёмную, затянутую клубящимся туманом бесконечность неба.

– Если ты вздумаешь умереть и оставить меня вдвоём с Дот, я найду способ проникнуть в ад только для того, чтобы снова убить тебя, ясно? – сказала Анадиль.

– Очень романтично, – хмыкнула Эстер. Она ещё на несколько сантиметров приблизилась к краю обрыва, но так и не смогла ничего рассмотреть сквозь туман. И даже запах моря, который привёл их сюда, исчез куда-то.

Анадиль это тоже заметила и сказала принюхиваясь:

– Интересно, как это мы целое море потерять умудрились?

Она тоже подошла к краю обрыва, всмотрелась в туман…

Её нога соскользнула с камня. Рука подруги схватила Анадиль, оттащила назад.

– Ты меня поймала, я тебя. Ничья, – сказала Эстер.

– Меньше пафоса, подруга. Мы с тобой не на конкурсе «Мисс Добродетель».

– Нет, надо было всё-таки тебя уронить, – задумчиво ответила Эстер.

Тут они заметили странно притихшую Дот.

– В чём дело, Дот? – спросила её Анадиль.

– Папочкино кольцо, – судорожно вздохнула Дот. – Тот человек, который сжёг его… Это был Берти. Я его лицо в прорезь шлема разглядела. Пытаюсь убедить себя, что это не он… но знаю, что это он. Но папочка никогда не отдал бы своё кольцо в руки Берти. Он знал, что за этим кольцом охотится Райен. Папочка защищал бы это кольцо до своего последнего вдоха. Но если кольцо оказалось у Берти, это значит, что папочка… мой папочка… – Из глаз Дот хлынули слёзы.

Эстер посмотрела на Анадиль. Они обе не знали, что сказать. Обе они потеряли родителей и знали, что это такое – остаться одной на всём белом свете. Теперь и Дот стала из их племени круглых сирот. Эстер взяла Дот за одну руку, Анадиль за другую, они притянули подругу к себе, крепко обняли.

– А может, мой папочка ещё жив? – промычала сквозь слёзы Дот. – Может, я всё-таки ошиблась?

– Может быть, – постаралась как можно шире улыбнуться Эстер. – Конечно, ошиблась.

– Вы моя настоящая семья, вы это знаете, – тихо сказала своим подругам Дот. – А я часть вашей семьи, даже если вы всё делаете не так, как я. Даже если вы обе прикидываетесь, будто я вам и не нужна вовсе. Но ковен – это три ведьмы. Три, и никак не меньше. И пусть нас будет трое, потому что без вас я… мне… станет так…

Теперь уже и Эстер плакала, и Анадиль рыдала, хотя даже при этом лицо Ани, что удивительно, оставалось совершенно неподвижным.

– Мы любим тебя, Дот, – шепнула Эстер, ещё крепче обнимая подругу.

– Даже если порой нам хочется зашвырнуть тебя в бездонный колодец, – присоединилась Анадиль.

– Я сейчас, наверное, не пойми на кого похожа. На жирного размалёванного енота, – бормотала Дот, стирая с лица остатки расплывшегося от слёз макияжа. Поморгала, чтобы осушить слёзы, запрокинула вверх голову и ахнула: – Ой, да вот же оно!

Анадиль и Эстер тоже взглянули вверх.

Над их головами переливалось, ходило ходуном Дикое море, катило свои затянутые пеленой тумана волны там, где в нормальном мире должно быть небо.

– Пещеры тоже должны быть там, наверху, – сказала Анадиль. – В этом самом тумане…

– Ну, и как же нам туда попасть, хотелось бы знать? – проговорила Эстер.

– Ну, это как раз легко, – вздохнула Дот.

Две ведьмы повернулись к третьей. К подруге из их ковена.


– Стены тоже бывают полезны, – пыхтела Дот, ползя вверх по туману. – Без стены труднее понять, откуда начинать. А стена – это указатель. Это вызов. Поставь перед ведьмой стену, и она придумает, как преодолеть её…

Там, где Эстер и Анадиль увидели затянутую туманом непреодолимую пропасть между небесным сводом под ногами и морем, Дот увидела возможность.

Она зажгла свой палец и начала превращать туман в шоколад. Появились и затвердели коричневые завитки, за которые ведьмы могли держаться, по которым могли карабкаться вверх. Дот поднималась первой, вела за собой весь маленький, укрытый ночной тьмой ковен.

– «Однако ночь не вечна», – промурлыкала строчку из какого-то мюзикла Эстер.

Утро действительно приближалось, причём гораздо быстрее, чем того хотелось бы ведьмам. Они, казалось, уже целую вечность карабкались по шоколадным завиткам, уже так высоко забрались, что съёжился от холода демон на шее Эстер, заледенело кольцо у неё в носу, не стало видно больше ни звёзд, ни небесного пола. При этом проделано было меньше половины пути. Хорошо ещё, что она высоты не боялась – гораздо сильнее её донимал сладкий тяжёлый запах шоколада и ванили, напоминавший о маленьких детях, знакомых парнях и пасхальных зайчиках, то есть о вещах, которые, по твёрдому убеждению Эстер, давно следовало объявить вне закона. А лучше вообще уничтожить.

– Ну хорошо, предположим, что у нас получится забраться наверх, – отдувалась рядом с ней Анадиль. – А что мы с морем делать будем? Нам же через него плыть надо будет… чтобы попасть в пещеры. Но не можем же мы просто… прыгнуть в море. Оно же вверх ногами перевёрнуто, как и всё здесь. Значит, что же получается – прыгнем, но не в море упадём, а назад… то есть вниз… разобьёмся и умрём.

Эстер посмотрела вверх, на колышущееся море у них над головами, и сказала:

– Будем надеяться, что Дот и на этот вопрос ответ знает.

– Не знаю, – пропыхтела перепачканная с ног до головы шоколадом Дот. – Если честно, то, может, я после этого снова начну всё в цветную капусту превращать. Ну его, шоколад этот…

Ну, а сейчас у ведьм и посерьёзнее проблемы начинались, потому что первые лучи солнца успели прорваться снизу и осветили шоколадную стену.

Эстер уже различала далеко вверху, в долинах, перевёрнутые домики и крошечных, словно головастики, людей, выходящих из них, чтобы удивлённо уставиться на выросшую за ночь шоколадную стену.

– Быстрее шевелитесь, – проворчала Эстер, подталкивая Анадиль. Та подтолкнула Дот, но они, все трое, уже слабели, сникали прямо на глазах и двигались как сонные мухи.

– Хотела бы я Тедросом быть, – захныкала Дот. – Он сильный, у него мускулы – во!

– По мне так лучше умереть, – сказала Эстер.

– По мне тоже, – поддержала её Анадиль.

Солнечные лучи падали на замороженные шоколадные кружева, переливались всеми цветами радуги. Теперь три ведьмы стали не только заметными, на покрытой инеем стене они вообще превратились в ползущих по ледяной скульптуре тараканов. Эстер видела, как засуетились в городке вооружённые мечами охранники, побежали в сторону вершины холма. Но что самое ужасное, на небе внизу показалось жаркое солнце, и его лучи начали растапливать шоколадные завитки.

– Почти добрались, – выдохнула Дот, глядя на море.

Но, поднимаясь на один метр, ведьмы успевали теперь за это время сползти вниз на два, потому что у них в руках таяли и ломались ставшие липкими шоколадные завитки. А охранники уже прыгали на стену и с ужасающей скоростью начинали сокращать отделявшее их от ведьм расстояние.

– Чего это они быстрые такие? – ахнула Дот.

– Так они же на бобовых стеблях живут! Всю жизнь вверх-вниз лазят! – пояснила Эстер и сердито боднула снизу Анадиль. – Шевелитесь!

Каждый шоколадный завиток, за который хваталась Дот, ломался, и куски его сыпались вниз, колотили по голове Анадиль, у которой из-под пальцев тоже срывались куски шоколада, так что сильнее всего доставалось замыкающей, Эстер. Охранники уже добрались примерно до середины стены, но и ведьмам до моря оставалось рукой подать.

Первой до воды, разумеется, дотянулась Дот.

– Нужно придумать, как нам остаться перевёрнутыми вверх ногами и плыть, – сказала она, глядя на затянутое туманом море. – А там и пещеры где-нибудь отыщутся.

– Предполагается, что море вокруг пещер должно быть ядовитым, – заметила Ани, глядя на руку Дот, которую та успела намочить в воде.

– А до пещер ещё нужно будет плыть неизвестно сколько. – Эстер посмотрела на карабкающихся по стене стражников и добавила: – Пещеры могут быть далеко, зато эти всё ближе.

– Погодите секундочку, – сказала Дот, глядя куда-то вверх. – Смотрите.

Эстер тоже уставилась на сверкающие в воде солнечные блики.

Но эти блики двигались. Это были не блики! Это были… рыбы. Большие и маленькие, они плавали в перевёрнутом море.

– Как это им удаётся, плавать вверх тормашками? – озадаченно спросила Анадиль.

Дот снова опустила руку в наполненную рыбами воду, подержала её там, прикидывая что-то в уме, затем сказала подругам:

– Есть только один способ выяснить это.

И, сделав глубокий вдох, рванула вверх и с тяжёлым плеском, словно пушечное ядро, свалилась в море.

– Дот! Нет! – закричали Эстер и Ани, и обе приготовились подхватить подругу, когда она начнёт падать, даже если бы это всем им грозило смертью…

Только Дот не упала.

– Течения! – воскликнула она, появляясь из воды вниз головой. – Они поддерживают тебя точно так же, как воздух поддерживает птиц в небе. Прыгайте сюда!

Анадиль раздумывать не стала, подпрыгнула и плюхнулась на живот рядом с Дот. Спустя секунду они обе высунули головы из воды, а вот Эстер всё медлила, медлила, ждала чего-то. Шоколадные завитки таяли, крошились у неё под пальцами, а сзади всё громче доносились крики стражников…

– Прыгай, – приказала ей Анадиль. – Немедленно.

Эстер не знала, как ей объяснить словами то, что она чувствовала – страх отпустить руки… невозможность поверить в прыжок… ощущение собственной незащищённости…

Но настоящая подруга всегда поймёт тебя без лишних слов.

– Доверься мне, – сказала Анадиль.

Эстер закрыла глаза, высоко подпрыгнула и оказалась в объятиях Ани – так они вместе и ушли под воду. Морская вода оказалась тёплой, течения в ней вязкими, обнимающими тело, словно лучи морской звезды. Эстер открыла глаза, увидела далеко-далеко внизу голубое небо и запаниковала, судорожно забарахталась в воде, но та надёжно держала её – а может быть, и не вода это была, а руки Ани, этого она не поняла. Голова Эстер закружилась, сделалась пустой и лёгкой, в горло попала горько-солёная вода, но холодные руки только ещё крепче обхватили её. Эстер взглянула в глаза Анадиль, течение несло их обеих, под ногами ведьм крутились рыбёшки.

– Простите, что вмешиваюсь, – прощебетала Дот, – но с ними-то как быть?

Эстер повернула голову. Вооружённые стражники забирались всё выше, были уже в каком-нибудь десятке метров – зубы оскалены, на доспехах сияют львиные морды и отражаются помрачневшие лица ведьм…

– «Всё, что поднимается, должно опуститься», – произнесла известную волшебную формулу Эстер.

Подруги зажгли свои пальцы.

Тройной луч – красный, зелёный и синий – ударил в шоколадную стену. Вскипела, ударила в лицо стражникам сливочная помадка, затрещали, ломаясь словно стекло, шоколадные завитки. И всё же стражники не сдавались, продолжали карабкаться вверх. Первый из них, с налитыми кровью глазами, оказался уже совсем рядом, приготовился прыгнуть в море, прямо на Анадиль. Эстер встретилась со стражником взглядом, заставила ещё сильнее засветиться свой палец…

Шоколадная стена рухнула, развалилась под руками стражника.

Полетели во все стороны шоколадные крошки, брызги помадки, хлопья крема. С криком повалились в воздух стражники из Борны, улетели вверх и исчезли в лучах солнца.

– Двигаем вперёд, – приказала Эстер, загребая в туман. – Не знаю, долго ли мы продержимся, пока кровь будет всё так же приливать нам к голове.

Но Дот с места не двинулась, её глаза были опущены, горло дрожало – было такое ощущение, что цена, которую заплатили за их спасение стражники, показалась ей слишком высокой.

– Дот?

Она повернулась к подругам, почти скрывшимся уже в тумане, сквозь который светились красные глаза Анадиль.

– Они бы тебя оплакивать не стали, Дот, – сказала ей Эстер.


Анадиль занимал вопрос: если, как говорят, море вокруг пещер должно быть ядовитым, то почему они, ведьмы, до сих пор живы?

Пробираясь сквозь туман, высунув из воды головы, они искали пещеры и одновременно прислушивались к себе, ища первые признаки отравления. Этих признаков не было, как не было, впрочем, и пещер – только затянутое дымкой тумана пустынное море вокруг, и больше ничего. Тем временем кровь всё сильнее приливала к головам ведьм. Эстер вдруг стали повсюду мерещиться пасхальные зайчики. Что мерещилось Анадиль и Дот, она не знала, но они плыли всё медленнее и медленнее, закатив глаза и запрокинув головы.

– Стоп! – сказала Эстер, вытягивая руку.

Ани и Дот наткнулись на неё.

Впереди перевёрнутое вверх ногами море заканчивалось водопадом, с головокружительной, невероятной скоростью падавшим вниз… в новое море, над которым висело небо.

– Никогда бы не подумала, что так обрадуюсь морю только потому, что оно находится на своём месте, – заметила Анадиль.

– Водопад – это, наверное, граница их королевства, – предположила Дот.

Конечно, ведьмам было приятно вернуться в нормальный мир, но радость эта омрачалась тем, что море, в которое вливался водопад, было каким-то странным на вид – густым и красным, цвета ржавчины. А посреди этого красного моря поднимался остров – голая отвесная серая скала. Поверхность этой скалы напоминала циферблат, только вместо цифр на нём темнели отверстия – входы в пещеры. Двенадцать входов. Двенадцать пещер Контемпо.

Входы в пещеры были хорошо защищены – вначале частоколом из острых каменных зубцов по периметру каждой пещеры. Затем – стаями каких-то длинных шипастых белых тварей с чёрными зубастыми мордочками, кишевших в красном море вокруг острова…

– Кроги, – сказала Дот.

– А их любимое лакомство – девушки, – добавила Эстер, вспомнив таких же тварей, охранявших старую Школу для Мальчиков.

– Может быть, из-за них это море называют ядовитым, – задумчиво предположила Анадиль.

Низко над морем парила чайка. Задела случайно лапкой волну… и целиком бесследно исчезла, превратившись в облачко едкого дыма.

– Нет, море правда ядовитое, – сказала Дот.

Опустив голову, Эстер внимательно рассматривала водопад, что был впереди. Вертикально падающая стена воды, синее море превращается в красное и переворачивается, становится нормальным, а не перевёрнутым вверх ногами. Итак, водопад – это черта, отделяющая мир хаоса и неразберихи от мира, где всё «правильно».

Хорошо. Теперь нужно найти способ пересечь смертельно опасное море.

– Так-так-так, – сказала Эстер. – Перечисляю по порядку. Сначала прыжок вниз, такой, что легко можно шею сломать. Затем ядовитая вода. Любящие перекусить девушками кроги. Неприступная скала. И, наконец, пещеры, в которых творятся фокусы со временем.

– Твой демон нас одну за другой на скалу перенести не сможет? – сдавленным голосом спросила Анадиль. – Так, как это было на Ринге?

– Там нас нужно было просто через стену перебросить, а тут до скалы с километр, не меньше, – покачала головой Эстер, и напрягшийся было на её шее демон сразу расслабился, успокоился. – Для начала нам нужна будет какая-нибудь скорлупа или плот. Короче, что-нибудь, что поможет уцелеть во время падения.

– Плот… – пробормотала Анадиль. – Где его взять? А кстати, что не любят кроги? Совершенно на дух не переносят?

– Мальчиков, – зарделась Дот. – Именно так обманывала крогов Софи, когда училась в Школе, – превращалась в парня.

– М-да, у нас такой возможности нет, – смутилась Эстер. – Или у тебя она есть, но мы просто о ней не знаем?

– Вообще-то, кроги всё жрут, – меланхолично заметила Дот, наблюдая за тем, как шипастые твари дерутся вокруг останков той незадачливой чайки. – А, нет, друг друга они не жрут вроде бы…

Но Эстер её уже не слушала.

Она наблюдала за тенью, появившейся в тумане за спиной Анадиль. И эта тень становилась всё больше… больше…

Эстер зажгла кончик своего пальца, приготовилась к атаке… и медленно опустила его.

Эта тень оказалась лодкой.

Точнее, небольшой шлюпкой из белого дерева.

«Нет, не из дерева», – поняла Эстер, когда шлюпка подплыла ещё ближе.

– Она же… из костей, – ахнула она.

– Из костей крогов, – удивлённо уточнила Анадиль.

Пассажиров в шлюпке не было. Капитана тоже.

Шлюпка двигалась в полной тишине, словно корабль-призрак, и остановилась перед ковеном. Эстер затаила дыхание, заслонила собой подруг.

На носу шлюпки показались две маленькие головки. Крысиные, с торчащими ушками.

– Детки мои! – ахнула Анадиль. – Живые! – Она схватила своих любимиц, прижала к груди и только теперь заметила на их шкурках незажившие раны и запёкшуюся кровь. – Что с вами стряслось? – спросила она и внимательно стала слушать то, о чём принялись пищать ей на ухо крысы.

– Они нашли Мерлина в пещерах, – перевела она сообщение крыс своим подругам. – Затем одна из них отправилась, чтобы рассказать Доуви о том, где находится волшебник, а вторая крыса построила эту шлюпку, зная, что декан обязательно пошлёт кого-нибудь спасать его.

– Подожди. Как крыса могла построить шлюпку? Да ещё из костей крогов, – озадаченно спросила Дот. – Как вообще крыса может убить крога?

– О, это очень талантливые крысы, – ухмыльнулась Анадиль.

Её крысы начали раздуваться, делались всё больше, больше – размером с собаку… с тигра… со слона, наконец. Со слона с огромными острыми клыками, представляете? Они нависли над сжавшейся в воде Дот…

– Вспомнила, вспомнила, всё ясно, – испуганно пропищала Дот.

Крысы сдулись до обычного размера, принялись показывать хозяйке полученные в битве с крогами раны. Потом присмотрелись к Дот, разом загрустили, словно вспомнив о чём-то печальном, и принялись наперебой шептать Анадиль на ухо. Бледная ведьма замерла, напряглась, перевела взгляд на борт шлюпки.

Там среди костяных пластинок был вставлен потёртый, поцарапанный и покрытый засохшей кровью золотой значок Шерифа из Ноттингема.

Дот тоже увидела его и застыла.

Крыса сняла значок и перевернула его.

С тыльной стороны он был покрыт высохшими светлячками, они едва заметно, из последних сил, шевелились. Крыса осторожно погладила их брюшки, и светлячки загорелись неярким оранжевым светом, воспроизводя сцену из прошлого. Появилась тёмная лесная поляна и лежащий на ней раненый, умирающий Шериф из Ноттингема. Его, истекающего кровью, обнимала Софи, а Шериф говорил ей свои прощальные слова:

– Передай Дот… что я и её мать… это было по-любви.

Светлячки погасли.

Эстер и Анадиль медленно перевели взгляд на дочь Шерифа.

Школа Добра и Зла. Единственный истинный король

Подняться наверх