Читать книгу Наташкина зима. Из серии «Лесная астрономия» - Соня Саарви - Страница 2

Новый год неотвратимо надвигался, и Наташка все сильнее беспокоилась. То и дело подбегала к окну. На улице была абсолютно не новогодняя теплынь. Осенние куртки, темная земля и дождливо-серое небо никак не намекали на сегодняшнее тридцать первое. Наташка в курсе, конечно, что почти юг, и все такое. Да и что бы она сама делала, ударь сейчас морозы как в их родном городе? Ведь зимнего-то у нее ничего нет. Все там и осталось. Дома, на Севере.

Тем не менее, из-за этого сырого тепла беспокойство только усиливалось. И она ничего не могла поделать. Может быть, это отголоски прошлого праздника? Она и вообще Новый год недолюбливала. А самый плохой, последний, пришелся как раз на такую вот погоду. Только еще более слякотную и дождливую. Для их города это была а-но-малия. И огни машин блестели сквозь дождь вовсе не радостно, а наоборот, болезненно-ярко.

И гирлянды в окнах мигали так же болезненно. И они с мамой ехали через этот нерадостно сверкающий мокрый город к одной их унылой родственнице на унылом лязгающем трамвае. И Наташка все смотрела в эти окна и думала: зачем столько огоньков? И елок? И как сделать, чтобы не вырубали леса? Но на эти вопросы не было никаких ответов.

И вот они ехали. А ехали они, потому что дома у них…

Наташка встряхнулась, отгоняя воспоминание. Взяла ведро. Не будем об этом… Все ведь кончилось. Кажется, – осторожно и суеверно прибавила она про себя, выливая воду. Вернулась, Откинула со лба непослушную прядку и оглядела вымытый пол. Они с мамой собирались устроить уборку вместе. Но просто так сидеть и ждать было уже невыносимо. Выйти на улицу? Нечего и думать, они приедут, увидят, что ее нет – это ж с ума можно сойти.

Наташка посмотрела на безжизненную коробочку телефона. Раньше мама не стала бы вот так ждать больше месяца, чтобы заменить Наташкин постепенно отдающий концы телефончик. Пошли бы и купили сразу, да еще и получше. Но ради того, чтобы и дальше было как сейчас, Наташка готова была ждать сколько угодно. Только вот теперь телефон был нужен, как никогда, и Наташка злилась на бесполезную коробочку, будто от той зависела собственная исправность.

Потом Наташка посмотрела за окно. Там, выше по склону тянул к небу черные руки нестройный ряд буков. За ним на фоне темной горы светлел Четвертый дом. Буки словно сошли с картины какого-нибудь Брейгеля. (Там, в прошлой жизни, в кабинете сольфеджио висела такая картина). И Наташка с самого конца лета осторожно, боясь привыкнуть, наблюдала, как что-то внутри оттаивает и тянется к этим деревьям. К поросшей лесом горе. И даже к этим совершенно чужим, деловито снующим туда-сюда по дорожке людям, похожим в своих осенних курточках на разноцветных гномов.

Но сейчас серая беспокойная тоска снова завозилась где-то в груди, стиснула живот, и Наташка чуть не нарушила обещание. Она ведь обещала Ване, что не будет включать без него компьютер. Там у него работа. И пусть лучше, если что-то случится, то при нем. Кроме того, ей скоро свой соберут. Но на душе было так тоскливо, что рука сама потянулась к кнопке. Наташка одернула себя. Стоп. Это уж слишком. Даже если Ваня никогда не узнает…

Она попробовала читать. Но глаза бесполезно скользили по одной и той же строчке, а мысли никак не могли зацепиться за буквы.

Оставалось ждать.

Зимой тут, в горах, темнеет позже, чем у них на Севере. Но все равно воздух с каждым часом становился гуще и гуще. Даже если это просто зимние тучи. Все равно, скоро дело к вечеру. Веселья это не прибавляло. Салата бы нарезать что ли. Так ведь не из чего… Наташка еще раз заглянула в продуктовый шкаф. Продуктов за последний час больше не стало. Три черные картошки, истыканные проволочником – и рыжая луковица. Есть от волнения не хотелось, но живот неожиданно потянуло.

Если через полчаса не приедут, – подумала Наташка, – сварю. Еще есть немного риса. Но особой охоты возиться не было. К тете Паше спуститься что ли? В долг взять хоть хлеба и консерву какую-нибудь. Она знала, что мама с Ваней старались в долг не брать, только в самом крайнем случае. Но пару раз все-таки брали – перед зарплатой. А это ли не крайний? Ребенок сидит голодный, с ума сходит от беспокойства. Они же давно дома должны быть! С продуктами. Гуляют там незнамо где. Вот что они думают! Еда снова отошла на второй план. Что же случилось? Никуда она не пойдет. И варить ничего покамест не будет. Она не могла разобраться, то ли от голода подташнивает, то ли от волнения. Куда же они запропастились-то? Надо было все-таки с ними поехать. Если что – так уж чтоб рядом… Она сто раз пожалела, что не поехала. Да. У нее было дело. Важное дело. Даже секретное. Но дело-то давно было сделано, а их все нет и нет…