Читать книгу В Погоне за Смертью - Сплэтни Прайчэк - Страница 4

День обещал быть жарким. Солнце поднялось над вершинами зелёных холмов и теперь заливало мир немыслимо ярким светом. Стены городских многоэтажек, возвышаясь над кудрями зелёных насаждений, ослепительно белели вдали. Серо-красный электровоз тянул за собой длинную вереницу вагонов, старательно и неторопливо огибая при этом подножье склона, на котором и располагались кварталы городской окраины.

Под навес автозаправочной станции влетели быстрые ласточки. Выписав немыслимый пируэт, птицы вновь унеслись на простор. Молодой человек в светлых брюках и белой рубашке-тенниске проводил их глазами и снова вернул взгляд на окно счётчика топливораздаточной колонки. Цифры быстро сменялись, одна глотая другую: 23,25, 27…

– Эй, Мачо! – Долетел до него девичий голосок. – Ну, допустим, мы согласимся?..

За пластиковым столом, что стоял у входа в торговый зал заправочного терминала, сидели две блистательные молодые особы. Отработав ночную смену, студентки-практикантки дожидались сейчас машину такси, которая должна была с минуты на минуту подъехать и, согласно заключённому договору: «доставить сотрудниц нефтеналивной компании к месту их постоянного проживания». Ту, которая задала вопрос парню у автомобиля, звали Леной.

– …и куда вы нас повезёте? – Продолжила за подругу вторая, светленькая, по имени Ирина. – Учтите, родители у нас строгие!

Лена шикнула на подругу и дёрнула под столом за бриджи. Что за глупость – родителей приплетать? Мы ж не малолетки какие.

 «Мачо» вынул из горловины бака ствол заправочного пистолета и вернул его в гнездо колонки.

– А это на выбор. – Улыбнулся он, обнажив ровные и белые зубы. – Мир велик, и весь он у ваших ног.

Девушки посмотрели туда, куда был обращён неопределённый жест парня, и увидели зыбкие силуэты голубых гор, а над ними – пышные воздушные замки из облаков.

– Великолепный, ну ты даёшь! – Хихикнул из салона приятель водителя. – Хочешь сказать – мы их уже «сняли»?

Конечно, «сняли». На то он и «великолепный», чтобы такие задачи решать порывом. Сбить с толку двух симпатичных подружек и убедить их враз поменять все свои планы, ему ничего не стоило. На ходу обтирая ладони носовым платком, он обошёл машину и распахнул заднюю дверь: «Барышни?» Девушки легко поднялись и, не сговариваясь, направились к машине.

Поступок их можно было назвать легкомысленным. Однако подружки не считали, что плохо знают этих парней, давно прозвав их между собой «Мачо» и «Длинный». Молодые люди часто заправляли тут свой автомобиль и не раз подвозили девушек в город.

– Ну, и куда мы поедем? – Уже в машине повторила свой вопрос Лена.

– Выбирайте, – повернулся Великолепный и принялся перечислять, – на реку, на озеро, просто кататься. Либо, есть вариант – на шашлыки. Я знаю одно замечательное кафе на берегу очень живописной речушки. Правда, это отсюда далековато.

Вариант с шашлычной казался наиболее предпочтительным. Для поездок к воде нужно было, как минимум, иметь купальники. Само собой их у девушек не было. Да и то, что последний вариант включал в себя фрагменты всех прочих, тоже говорило в его пользу.

– Едем на шашлыки!

Машина выкатилась из-под навеса АЗС, вышла на шоссе и стала стремительно набирать скорость. Великолепный включил музыку. Гулко заработал сабвуфер, задавая энергичный ритм молодым сердцам. Ух ты! Приятная тяжесть ускорения навалилась на плечи. Мощный мотор легко разгонял машину, и бежали навстречу, желая слиться в сплошную черту, короткие белые линии дорожной разметки.

Великолепный чуть придавил педаль акселератора, и машина ещё ускорилась, бойко обойдя старенький микроавтобус. Ненадолго вернувшись на свою полосу, чтобы пропустить встречный грузовик, она снова обогнула попутный автомобиль. Кивая в такт бьющей из динамиков музыке, девушки полностью отдались во власть скорости. В длинных волосах их шалил ветер, рвущийся  в открытые окна салона.

Следующими жертвами обгона стали сразу три автомобиля. Великолепный обошел их по встречной полосе, и подруги испытали огромное облегчение, когда парень вновь вернул автомобиль в положенный ряд, чудом разминувшись со встречной машиной.

Великолепному нравилось ездить так, на грани. Он был уверен в себе и своей Глории. Мощный двигатель разгонял автомобиль до ста километров в час всего за 8 секунд; два прямоточных глушителя задавали неподражаемый тон звучания; низкопрофильная резина со специальным протектором, отводящим воду из-под колёс при движении в дождь, уверенно держала машину на любой дороге. Но самое ценное – это конечно акустика. Сабвуфер на двести ватт. «Сороковаттки» средних частот, грамотно расстановленные в салоне вкупе с достойными «пищалками». Они, пожалуй, способны были воспроизвести и рев взлетающего реактивного самолета. Акустика – это то, что надо. И если за перемещение в пространстве отвечала ходовая часть Глории, то за победу над девичьими сердцами, в первую очередь, конечно же, качественный звук.

Нет, определенно, с этими парнями было весело. Девушки не ждали от них никакого подвоха, впрочем, как и не питали надежд на то, что поездка эта может положить начало каким либо более серьезным отношениям. Спать уже не хотелось. Хотелось визжать от радости, мотать головой в такт музыке и глядеть, как летят за окном навстречу незнакомые пейзажи. Девушки были молоды, и им не доводилось ещё так далеко отъезжать от города. Если не считать двух-трех перелётов к морю вместе с родителями.

Дорога стала шире. По-прежнему разделенная прерывистой осевой полосой надвое, она, тем не менее, на каждой своей стороне теперь могла разместить и по два легковых автомобиля. Чем Великолепный и пользовался. Теперь он обгонял попутный транспорт без особых усилий, попросту поставив левое колесо на белую полосу. Только скорость, только солнце, только высокая энергия электрических нот. И Великолепный и Тимон (тот, которого девушки меж собой звали Длинным) так же полностью отдались во власть этих ощущений. Великолепный настукивал ритм на ободе рулевого колеса. Тимон избрал вместо тамтамов свои собственные худые колени.

Словно на мониторе или экранах круговой панорамы за стеклом вспыхивали и исчезали встречные машины, а попутные сменяли друг друга. Бежал вдоль дороги густой лес. То и дело его стена внезапно вдруг обрывалась, открывая просторы изумрудных лугов, и опять возникала – то справа, то слева, а то и с двух сторон одновременно.

Но вот внимание режиссёра этой захватывающей киноленты разворачивающейся за пределами комфортабельного автомобильного салона привлекло нечто, возникшее само собой, вразрез с условностями возводимого им мира. На трассу с примыкающей второстепенной дороги намеревался выйти большой черный автомобиль, но остановился для того, чтобы не стать помехой стремительно приближающейся Глории.

– Вот это да! – крикнул Великолепный Тимону, резко сбавляя газ, чтобы рассмотреть сверкающий хромом бамперов, молдингов и окантовок автомобиль, – Вот это красавец!

Не смотря на свой возраст – модель выпускалась в середине-конце семидесятых годов – автомобиль  выглядел безупречно. Он будто только что сошел с конвейера японского автозавода. Формы его повторяли очертания классических американских купе, вроде, Форда Мустанга либо Додж-Челленджера: длинный моторный отсек; наклонное лобовое стекло, короткая крыша типа «хардтоп», основной опорой которой служила массивная задняя стойка, и багажник – короткий лишь в сравнении с внушительным моторным отсеком.

Парни успели оценить и широкую резину на мощных оспицованных дисках из алюминия, и передний бампер, углы которого заметно выдавались вперед, что так же соответствовало американской моде того времени. Весь вид машины кричал о ее мощи и неуязвимости. Двумя блестящими рогами над нишами передних колес вздымались массивные зеркала заднего обзора.

Великолепный ещё снизил скорость, чтобы лучше рассмотреть раритетную модель. Тонированное стекло не позволило увидеть сидящих в салоне. В нем, имеющем насыщенный бирюзовый отлив, отражалось лишь небо с нарождающимися в вышине мощными кучевыми облаками.

– Да! Вот это аппарат! – Прокричал Великолепный, и Тимон с ним, конечно же, согласился.

– Хотел бы я такой иметь! – Крикнул он. – Да где ж его теперь найдешь в таком-то состоянии!

Великолепный покачал головой. Не смотря на громкую музыку они поняли друг друга. Их машина снова прибавила в скорости и стала удаляться от перекрестка.

Стороннему наблюдателю могло бы показаться весьма странным, что почти в то же время, ну разве что с разницей часа в полтора или два, точно такой же, похожий автомобиль Тойота Чайзер кое-кто видел и в другом месте. Километрах в ста десяти к северо-западу это случилось, но на дороге другой, нежели та, по которой вёз компанию на юг Великолепный. Однако некому было связать эти два события воедино, а стало быть, и сделать вывод о чрезвычайной странности происшедшего.

Гапеев Владимир по прозвищу Воха, мужчина сорока пяти лет от роду, вышел на крыльцо мотеля и подставил розовым лучам рассветного солнца небритый, мятый свой подбородок. Жёлтая кожа впитывала тепло и молодость нарождающегося дня, отчего морщины на лице мужчины понемногу разглаживались. На минуту появилась ощущение, будто и в душе что-то, вот-вот, такое важное да и проснётся. Что-то очень главное. Некое приятное, но, увы,  забытое чувство, не умершее ещё в закоулках сердца окончательно.

– Колян! – крикнул Воха в открытую дверь, так и не сумев разобраться в природе всколыхнувшего его душевный покой ощущения, – Я, короче, в кафе буду!

Сказав это, он натянул на глаза козырек кепки и вялой поступью страдающего похмельем человека направился через автомобильную стоянку к стеклянному павильону подле федерального тракта М59 – «Чита-Хабаровск». Над высокой крышей сооружения сплетались в единый логотип и расплетались желто-красные буквы «Трактир – 6 сек.».

Вскоре в кафе появился и Колян – молодой, вёрткий. Подходя к столику, за которым сидел Воха, он прижимал к себе вчерашнюю деваху с таким же, как и у Вохи мятым лицом. Деваха была одета в черную куртку из грубой кожи, явно не по погоде.

– Натаха с нами тоже едет! – радостно сообщил он.

– Натахи нам только и не хватало, – проворчал Воха.

– Я дальше Хабаровска еще не бывала. Хочу посмотреть. – Нагло сообщила Натаха и, обняв молодого водителя за плечи, потянула к нему свое опухшее лицо. – Покажешь?

Пожилой водитель поморщился:

– Учти, машину сейчас тебе вести. Мне что-то нездоровится.

При этих словах он непроизвольно коснулся груди ладонью.

– Еще бы тебе здоровилось! – хохотнул напарник, присаживаясь и пристраивая девушку себе на колено, – Кто вчера всю водку выжрал? Мы и оглянуться не успели…

– А чего вам было оглядываться? – Зло огрызнулся Воха. – Вам было чем заниматься.

– А тебе кто мешал?

Воха не удостоил его ответом.

Спустя полчаса мощный тягач, запряженный в сорокафутовый контейнер, выехал со стоянки на федеральную дорогу М59, направляясь в сторону города Уссурийска. Взревел мотор. Раскрутившись, тонко завыли турбины, и тяжелый лайнер асфальтовых магистралей уверенно потянул свой тяжёлый хвост в гору.

Колян включил радио. Натаха сидела рядом. Склонившись вперед, она угрюмо пялилась через лобовое стекло на ползущие по обеим сторонам дороги пейзажи. Раздольные луга, перелески, далекие хутора медленно проплывали по левую руку. Справа, то отходя в сторону, то вновь приближаясь к шоссе, тянулась железнодорожная насыпь, редкие деревья вдоль неё и столбы контактного провода. Огромное небо венчало всю эту умиротворённую картину разгорающегося утра. Было оно тёмно голубое с лёгкой розовою подсветкой там, где алый диск солнца расположился над горизонтом.

– Уф! – выдохнула девица и заерзала на сидении, собираясь сунуться в бытовой отсек. – Пойду пива достану.

– Я тебе достану! – Шипеньем откликнулся на её порыв Воха со своей лежанки. – Сиди! Еще мост не проехали!

– И что тебе этот мост?! – огрызнулась она. – Колёк! Чего он? Когда он будет ещё, этот ваш мост!

Колян молча подмигнул ей, мол, потерпи – скоро.

«Какая же она противная! – Страдая с бодуна во мраке бытового отсека, думал меж тем Воха, человек, в общем-то, незлобивый. – И где мы ее подобрали? Под Ольгохтой? Или когда уже станцию Оль проехали? А все он, Колян: «Во! Смотри, смотри, сосулька! Сама на борт просится!» Тьфу, на тебя!»

В такие моменты Воха обычно вспоминал, что сам-то он семьянин. Жена и две дочки у него. Старшую вот-вот выдавать замуж. А вспомнив об этом, он начинал маяться, сокрушаемый чувством вины за неверно выстроенную стратегию жизни, способную в итоге привести лишь к духовному одиночеству. Поздно что-либо уже менять, поздно.

Сердце противно ныло, по телу выступал липкий пот. Ему не хотелось быть больше Вохой, рубаха парнем, вечно идущим на поводу у таких вот, как Колян. Ему теперь, пускай хоть на склоне лет, хотелось обрести к имени отчество. Так прожил жизнь отец, так живет сейчас старший брат. Тогда и жена не станет больше его попрекать, не станет «косить налево» во время его командировок. «Дочери выросли, уже все понимают и покрывают ее из женской солидарности» – Ревниво подумал он. Сердце и вовсе зашлось болью. А он? Что он видел? Трассу, стакан, да таких вот сосулек? Он даже не видел, как росли его девочки. Зато гордился вольной жизнью, проведенной в бесконечных командировках. Променять бы сейчас всю эту волю на пяток-тройку лет, прожитых в счастливом в семейном заточении, – думалось ему. Да вот именно сейчас-то и нельзя. Девчонки учатся, скоро замуж пойдут. Жилье, приданое. Где на все это собрать денег, как не на трассе.

Натаха опять посмотрела на Коляна. Моста по-прежнему не видать. Ожидание радости от дальней дороги и плывущих навстречу пейзажей омрачается. Неумолимо тает и эффект от выпитой в кафе кружки пенного золотистого напитка. Моста не видно! Тягач на всем ходу приближается к перекрестку, за которым начинается подъем, над которым алеет солнце.

Пересекающая дорога, приходя из поселка Приамурский ещё асфальтовой полосой, покидала скрещение путей уже гравийным «ухабищем»,  теряющимся через пару десятков метров в густом ивняке. Именно с той стороны, из-под зелёных прядей притихших на рассвете деревьев, и выскочил черный блестящий автомобиль.

Не может быть, чтобы водитель его не видел мчащийся по шоссе автопоезд. Скорее всего, он просто проигнорировал этот факт. Не хотел, видать, оказаться позади грузовика и гадать потом, поминутно высовываясь на «встречку», как обогнать такого крупногабаритного попутчика. Словом, не сбрасывая скорости, машина сделала поворот, подставляя свою заднюю часть прямо под огромный капот американского тягача. Колян, совершенно машинально, ударил по тормозам.

– Куда!!! – В ярости заорал Воха, валясь со своей лежанки. – Сорок пять тонн!!!

Колян тут же ослабил давление на педаль. Машина стала выравниваться, рванулась вперед. Но и владелец чёрной машины тоже, видимо, не желал оказаться под десятками тон скрежещущего железа. Едва он оказался на пути автопоезда, задние колеса его окутались дымом – он добирал недостающую скорость, чтобы избежать столкновения. Колян грязно выругался. Грузовик окутался густым рёвом сирены.

– Ну-ка, пугни его! – приказал Воха, пробравшийся за спину Натахи и увидевший виновника происшествия, – Это, что еще за козёл? Он, что издевается?

Левую руку он опустил между сидениями, извлек обрезок стальной трубы, который тут же переложил в правую и крепко сжал. Водитель легковой машины был либо глухой человек, либо с очень уж крепкими нервами. Проклиная ревущий сигнал, Натаха зажала уши руками, и голову ей теперь хотелось спрятать между коленями. Легковой автомобиль не отрывался вперед. Расстояние не увеличивалось, но и не уменьшалось, несмотря на то, что скорость автопоезда росла. В таком же порядке они поднялись на путепровод, пропускающий под собой железную дорогу, и выехали на прямой, как стрела участок, в конце которого уже был виден мост через реку.

Колян налегал на педаль. Семьдесят пять миль в час уже мчал автопоезд. На такой скорости разом остановить многотонную махину и вовсе проблематично. Без конца ревел воздушный сигнал. Однако расстояние между машинами оставалось прежним. Не догнать. Не раздавить. На миг перед глазами Коляна, управляющего автопоездом, встало странное видение: в чёрной машине нет никого – она едет сама по себе, а их «Френч», тоже, независимо от их воли, сам гонится за дерзкой легковушкой.

На миг безучастным статистом себя почувствовал и Воха, после чего сразу же закричал:

– Сбрось! Сбрось газ, полудурок!

Стрелка спидометра уже тянулась к циферке 90.

– Сбрось! Куда ты так разогнался!!!

Колян словно очнулся; ослабил занемевшую ногу. Вой под капотом стал понемногу ослабевать. И наваждение отпустило их. Чёрная машина стала удаляться, вскоре превратившись в маленький силуэт на фоне других автомобилей, собирающихся преодолеть пост дорожно-постовой службы у въезда на мост через Амур.

Глорию Великолепного  черный автомобиль не стал догонять сразу. На какое-то время он отстал. В зеркале заднего вида было заметно, как его обошли несколько быстрых легковушек. Молодые люди уже почти забыли об этом музейном экспонате и вновь увлеклись гонкой, как отражение старой машины возникло вдруг в зеркалах.

– Ха! Ты смотри, – толкнул Великолепный в плечо Тимона и кивнул головой назад, – старикан-то нас догоняет!

Тимон оглянулся. Оглянулись и девушки. То, ныряя в тень крон, то снова озаряясь солнечным светом, черная машина настигала их. Великолепный бросил взгляд на спидометр. Стрелка стояла на 130-ти. Он снова поглядел в зеркало и вздрогнул. Догоняющая машина уже была настолько близко, что вот-вот должен был раздаться удар. Парень инстинктивно вжал в пол педаль газа.

Глория на миг замешкалась, будто удивившись такому решению, но тут же подхватила ускорение. Девчонки снова посмотрели назад. Чёрный автомобиль не отстал. Он шёл как привязанный. Мало того, ни бампер, ни номер на бампере преследователя уже было не разглядеть – машина была настолько близка, что нижнюю часть ее лобовой облицовки скрывал обрез багажника Глории. Сидящего в ней тоже не было видно. Сквозь тонировку стекла, что торпедо, что полукруг рулевого колеса просматривались зыбко, словно в тумане.

– Что ему надо?! – первой закричала Иришка.

Большая скорость, смелые маневры в, пусть разряженном, но все-таки, потоке автомобилей, а этот странный преследователь держится за ними, не отставая ни на йоту. Будто и впрямь прилип. Есть от чего закричать. Действительно, что ему надо?

– Пропусти! – сказал Тимон.

Музыку при этом пришлось сделать тише.

– Может лучше оторваться? – зло сверкнул глазами «Мачо», и музыка снова заполнила салон.

Девчонки больше не смеялись. Прижавшись друг к дружке, они то и дело оглядывались назад. А машина не отставала. На спидометре 160. Глория брала пологие повороты кренясь, преследователю же все было нипочем – он по-прежнему держался в нескольких десятках сантиметров от заднего бампера автомобиля Великолепного. «Ударить по тормозам?» – подумал тот, – «Пускай расквасит морду об мой задок, а потом срубить с него за это «бабок»! Отец мне в этом поможет. Да и друзья только рады будут провести серьезную «разводку». Сто пудов виноват будет он при подобном раскладе, кем бы он там ни оказался!»

Однако, сейчас, на такой скорости, устраивать «подставу» было не безопасно. Парень еще глубже вдавил педаль акселератора и повернул руль влево. Его машина как раз нагнала армейский грузовик, тянущий за собой дымящую походную кухню. Девчонки, вскрикнув, качнулись и повалились на правую дверь. Встречные машины благоразумно приняли к обочине, и очередная жертва обгона быстро прошмыгнула назад.

Преследователь повторил все действия Великолепного с поражающей синхронностью. А на спидометре-то 160! Преодолевая длинный, затяжной поворот, заднеприводная Глория, казалось, вот-вот сорвется в занос. На выходе из него, парень еще добавил газу, как делал это не раз. Над поверхностью покрышек заклубился слабый дымок, но машина с уверенностью закончила маневр и въехала на длинный прямой участок. «Что ж посмотрим». Стрелка спидометра шла к ста восьмидесяти. Все в салоне, кроме Великолепного, чувствовали животный ужас, спазмом сдавивший горло и скрутивший кишки. Лишь он один чувствовал злость.

Глянув в зеркало, парень присвистнул и выключил музыку: «Ну ты смотри, прямо, как в анекдоте! А, Тимон? Подруги, гляньте, может он там, и в самом деле, чем-нибудь за нас зацепился?»

Девчонки всхлипывали:

– Хватит!!

– Ну умоляем тебя, хватит!

– Слышь, Велик, да пропусти ты его! – заорал и Тимон.

Но тот лишь вновь в злом азарте устремил взгляд на дорогу. Прямо на них надвигался задний борт магистрального автопоезда. Вдавив педаль в пол до упора, Великолепный бросил быстрый взгляд в зеркало и повернул руль.

Навстречу с невероятной скоростью мчал такой же тягач. Запоздало взревел мощный гудок, подобно волне цунами накатываясь и сметая на своем пути все прочие звуки. Глория дрогнула, ее сильно тряхнуло, завертело, понесло по асфальту. Нестерпимый визг шин заглушил девичьи крики.

Завершилось все неожиданно. Машина встала. Невероятная тишина обрушилась на барабанные перепонки. Вскоре сквозь нее стал пробиваться стрекот насекомых. Звон придорожных лугов медленно рос, укоренялся в сознании и вот, наконец, тонкий звук окружающей действительности заполнил салон, стоящего поперек дороги, задними колесами на встречной обочине, автомобиля. В воздухе висела пыль. Магистральные тягачи уходили каждый своей дорогой. «При такой массе они никогда не тормозят», – подумал Великолепный и тут же оглянулся назад:

– Все живы?

Девчонки, обнявшись, тихо скулили на заднем сидении. Тимон с напряженным лицом глядел на него необычным взглядом. Руками он прикрывал пах. Великолепный снова бросил взгляд на дорогу. Зигзаги и переплетения черных полос на асфальте указывали то направление, с которого их принесло на это место. «Надо же! Нас раз шесть крутануло, прежде чем остановились!»

– Где он? – всхлипнула Лена. Робко приподняв голову над кромкой сидения, она поглядела назад.

Великолепный хотел спросить – кто? – но тут же сам вспомнил. Черный автомобиль. Он быстро осмотрелся и изрек:

– Где эта сволочь?!

Машины нигде не было.

– Где он, мать его растак, этот бесогон?! Когда я начинал обгонять, он висел у нас на бампере!

Тимон продолжал смотреть на него своим новым, затравленным взглядом. Девушки, чуть осмелев, принялись выглядывать из окон. Велик распахнул дверь и вышел из машины. «Уж не он ли нас так подцепил?» – возникла у него первая мысль. Он обошел машину кругом – ни единой царапины. Парень перешел пустую дорогу. На юге она шла на подъём и смыкалась с небом, образовывая близкий горизонт. За ним только что скрылся попутный грузовик, оставив после себя в небе серое облако выхлопа. Парень заглянул в кювет. Из низины поднимался запах разомлевшей на солнце травы, насекомые вились над соцветиями. Может, он развернулся и уехал, обогнав автопоезд, шедший навстречу? Дорога, идущая в том направлении, спускалась в низину и, изогнувшись левым поворотом, пропадала за деревьями. Второй грузовик, как раз, и подходил к этому повороту. На секунду парню показалось, что он заметил, как в конце его мелькнул темный корпус легкового автомобиля.

Раздосадованный, он вернулся в машину и сел за руль. Двигатель работал.

– Слушайте, парни, – сбиваясь от волнения, завела речь Лена, – может, не поедем уже больше никуда, может, вы отвезете нас домой? А? Ну, отвезите нас домой. Пожалуйста.

Иришка мелко кивала головой, выражая полное согласие с мнением подруги:

– Да, мы спать хотим. Мы всю ночь не спали.

– Накатались, – констатировал Великолепный и перевел взгляд с пассажирок на товарища. – Ты-то чего такой?

Ладони Тимона по-прежнему прикрывали темное пятно на шортах.

– Обоссался, что ли?!

– Я тебе говорил: пропусти его! – зло выкрикнул Тимон. – Ты ж нас всех чуть не убил!

– Да ладно, ладно! – заулыбался Великолепный, – Что вы все, прямо, на одного!

По крайней мере, сейчас он решил не выказывать своей досады в том, что приятель, возможно, обмочил пассажирское кресло автомобиля.

– Назад, так назад.

Он нажал на педаль и стал выкручивать руль. Машина, снабженная автоматической коробкой передач, стронулась с места.

И тут – рев клаксона! Парень резко ударил по тормозам.

Мимо промчался легковой автомобиль. За ним еще один. За разговором, Велик и не заметил, как те появились из-за горизонта.

– Ч-черт! – сказал он.

И все заметили, что их капитан уже не в той форме, что полчаса назад.

– Черт, – повторил он и, на этот раз внимательно осмотревшись, направил свой автомобиль в обратный путь.

Тяжелый Freight liner оставил позади город и приближался к милицейскому посту на выезде. Отразившись в узком лобовом стекле, промелькнула и осталась позади эстакада путепровода.

– Что там у нас с топливом? – спросил Воха, потянувшись через пространство Натахи, чтобы взглянуть на приборный щиток.

Теперь он сидел на правом пассажирском сидении, и руку его холодила бутылка слабоалкогольного тоника. После того, как часть товара была разгружена на складах оптового рынка, он решил больше не геройствовать, противясь желанию опохмелиться, сильно при этом потея и поминутно хватаясь за сердце.

– До Уссурийска хватит, – бросил Колян.

К посту подъехали на рекомендованной – двадцать километров в час – скорости, но все равно были остановлены. Колян взял документы, накладные и выскочил из кабины.

– Наталья, ты не сердись, – начал Воха, после бутылки тоника подобревший и чувствующий себя виноватым перед молодыми, – Я понимаю, сам таким был. Мне вот, единственное, горько смотреть на то, как вы жизнью своей распоряжаетесь. Все эти пьянки бесконечные, да секс без удержу.

Наталья раздраженно втянула воздух, затем отхлебнула пива из пластикового баллона и стала смотреть в открытый проём водительской двери.

– Вот ты, например. Ну, куда ты едешь? Туда. Потом обратно. Чего тебе недостает? Ты что, всю жизнь так и собираешься кататься, то с одним, то с другим. И денег даже не берёшь за свои услуги. Если б ты зарабатывала так, то я б тебя ещё понял…

– Да какое Вам дело до моей жизни?! Что Вы до меня докопались? – перебила его Натаха, – Ну попросилась девчонка в машину, ну и что? Вам всё равно по пути – я же не прошу свернуть с трассы! Не хотите везти за так – везите за секс! Где Вам еще молодая девка за просто так даст? Радуйтесь, да…

– Да нет, ты не поняла… – в свою очередь перебил её Воха.

Он выставил вперёд указательный палец руки, обхватывающей бутылку:

– Молодая девка. У меня у самого две такие растут. Так вот мне и интересно: зачем, куда ты едешь? Каков смысл? Что тебе нужно?

– Ой, дядь Вов! – отмахнулась она от него в крайнейшем раздражении, – Только не надо мне под шкуру забираться. Там уже столько всяких! Без Вас тошно.

И она совершила такой затяжной глоток, что полуторалитровая коричневая пластиковая бутыль со всхлипом стянулась и… едва было вовсене кончилась.

Вернулся Колян.

– Что, Вован, опять подруге кровь по-тихомирной подсасываешь? – спросил он, забравшись в кабину и увидев, что Наталья нахмурена.

Пустился двигатель. Воха сдвинул бейсболку на затылок:

– Не понимаю вас, молодых. То есть понимаю – сам таким был. Но не понимаю, почему все вокруг наступают на те же самые грабли?

– В смысле? – брови Коляна вопросительно вскинулись вверх, он снял грузовик с тормоза и, глянув в зеркало заднего вида, стал выворачивать на трассу.

– В смысле: вам что, моего примера не достаточно? Вот мне за сорок. Жизнь свою провел в дороге, в пьянках и среди баб. И что в итоге? Дочери выросли не заметил как. Жена вот-вот уйдет к другому. Что остаётся?

– Что остаётся – дети у тебя остаются. Радуйся, снабжай. Там, глядишь, внуки пойдут.

– А-а… – Воха допил и с чувством выкинул за окно пустую стеклотару, – …дети. Думаешь я им нужен? Как банкомат разве что. Нет, не мои они. Не воспитывал, не растил, а значит и не мои.

– Да ладно, Вован, брось ты грузиться, – ухмыльнулся Колян.

Его рука уже лежала на голой коленке девушки, и лицо Натальи снова потихоньку начало розоветь. Склонив голову набок, она потерлась виском о крепкое плечо парня. Ладонь мужская поднялась выше по бедру и скрылась под обрезом сернькой юбки.

– Оба-на! – сказал Колян нежным баритоном, – Это что такое? Мы, кажется, с кем-то договаривались трусиков не надевать?

Наталья ласково ткнулась в щёку парня носом, а после поцеловала в шею.

– А куда я их дену? Не в карман же пихать.

– Ладно, куплю тебе сумочку.

– Тьфу ты! – сплюнул в окно Воха, – Останови!

– Что такое?

Две пары настороженных глаз уставились на него.

– Останови. Давай я за руль сяду. А вы идите за занавеску – трахайтесь!

– Ты ж накатил?

– Ну и что? Я теперь себя нормально чувствую. А перед следующим постом подменишь. Надеюсь, хватит вам времени?

Глория Великолепного возвращалась в город. Все уже отошли от шока, и настроение достигло того уровня, что и при отъезде с бензоколонки. То обстоятельство, что в одном месте с трассы пришлось съезжать, чтобы дать Тимону возможность прополоскать свои подмоченные шорты и трусы, чрезвычайно подняло настроение и очень сблизило путешественников. Девчонки даже отважились искупаться вместе с мальчишками голышом.

Теперь они знали настоящие имена своих потенциальных кавалеров: Слава и Вадик. Знали и то, что худощавый Вадик получил свое прозвище Тимон за сходство с персонажем мультфильма Король Лев, а не потому что его звали Тимофей или, скажем там, Тимур.

– Знаете что, мальчишки, давайте, сегодня вечером в «Клетку» поедем? – Говорила попутчикам Лена. – Ну их, эти клубы. Душняк! В выходной там обычно толпы не меряно, кондиционеры не справляются. А тут на свежем воздухе. А?

– Да суть даже не в этом, – сказал Тимон-Вадик, – просто достало всё, хочется чего-то нового. Но я даже не о «Клетке» говорю. Девчонки, я предлагаю – «Ангар 18».

– А это где?

– На той стороне, за мостом. – Охотно пояснил Вячеслав-Мачо-Великолепный. – Там, в порядке эксперимента, люди арендовали старый ангар, – продолжил он, – стены, выступающие конструкции, потолки полукруглые – всё оформлено с шиком, чинно. В брутализме, но на глаз не давит. Аппаратуру москвичи приезжали устанавливать, сами настраивали. Короче звук там отпадный. Свет: прожектора, софиты; везде неоновая трубка! Ещё над сценой полуэтаж такой специально надстроили, с баром.

– Класс! А мы даже не знали!

– Так недели еще не прошло, как его открыли.

– Три дня, – поправил Тимон. – По «ящику» же сюжет показывали! Не видели?

– Надо же, нет.

– Да девчонки, – добавил он, – там ещё пляжик есть, горки пластиковые, как в Аквапарке. Представляете, побултыхаться под луной! Как?

– Всё – за купальниками и на дискотеку!

Беседу прервал полившийся из динамиков приятный женский голос.

– Ой, ой, Вадик, сделай, пожалуйста, погромче! Мне так она нравится!

Тимон добавил звук, и голос Ванди, исполняющей «Come Along Now» заполнил салон и заглушил шумящий за бортом ветер. Все стали подпевать: «У –у,у,у,у! У – у,у,у,у! У – у,у,у,у! У!»

Машина снова неслась с большой скоростью, но теперь это мало кого волновало. Великолепному опять доверяли и сквозь пальцы смотрели на то, как он небрежно, одной рукой правит машиной, обгоняя попутные автомобили.

– Смотрите! – вдруг выкрикнула Иришка.

Ее рука с вытянутым указательным пальцем метнулась к ветровому стеклу:

– Вон он!

Давешний их преследователь двигался в потоке попутных автомобилей и потому, его присутствие прежде не бросалось в глаза. Теперь же он сменил полосу с явным намерением кого-то обогнать. Их машина так же шла гипотетическим вторым рядом не выделенным разметкой, а потому, покинувший основной поток автомобиль, не мог не привлечь внимания. Но первой на этот факт среагировала именно девушка. Машина, которая показалась впереди, недавно до смерти ее напугала.

– Точно. Он. – Великолепный добавил газу. – Кстати, никто так и не увидел, кто в нем сидел?

Сам он не смог рассмотреть водителя дерзкой машины, как ни всматривался в зеркала заднего вида. Все пожали плечами. Лишь Лена сказала:

– Я что-то видела, но сейчас не вспомню, – она еще сильнее напрягла память, – По-моему это мужчина.

– Хм, – усмехнулся Тимон, – «мужчина»!

– Сейчас посмотрим, – процедил Великолепный, – что это за «мужчина».

Машина ускорилась, тела пассажиров отяжелели и влипли в спинки сидений.

– Может не надо? – спросила Лена на всякий случай.

– Что ж не надо? – Иришка чувствовала, что начинает злиться, – Давай догоним, да и посмотрим, что это за гад там такой!

Тимон повернулся к ним и зловеще вскинул вверх указательный палец:

– И не просто посмотрим!

Чёрный автомобиль приближался. Они его догоняли. «Come Along Now» кончилась. Великолепный пробежался пальцами по клавишам CD-чейнджера, выискивая тему, соответствующую моменту.

– Й-й-еу! – крикнул он, сжав кулак, – Ну держись, «призрачный гонщик»!

Из динамиков послышался вибрирующий электрический гул. И гул этот нарастал.

Догадавшись, что за вещь поставил товарищ, Тимон вытянул руку со сжатым кулаком перед лицом Великолепного:

– Ein! – откинул он вверх большой палец.

Потом:

– Zwei! Drai! Fir!

При этом кисть его проделывала хитроумные пассы. Пальцы то сгибались, то разгибались. Наконец, обзор водителю закрыла растопыренная пятерня:

– Fünf!

– Auf!!! – объявил Великолепный и оттолкнул руку приятеля.

Одновременно с этим, динамики стали изрыгать вызывающе жесткий ритм. Педаль акселератора ушла в пол. Корпус рванувшейся вперед Глории затрясся и задрожал от ярости:

– Wollt das bett in flammen! – гневно проскрежетала акустическая система фразу на железном немецком языке.

– Ramstein!!! – выкрикнули все, даже девчонки, поддержав хор исполнителей, – Ramstein!!!

Глория нагоняла чёрный автомобиль. Не так быстро, как хотелось бы, но весьма и весьма уверенно. Видно было, что водитель его не планировал встречи со своей несостоявшейся жертвой. Его машина, то уходила вперед, то снова вязла в потоке, позволяя себя догонять. Один раз он собирался совершить двойной обгон, чтобы обойти нерасторопных попутчиков по встречной полосе, но испугавшись надвигающегося встречного автомобиля, снова возвратился назад. Расстояние сократилось до минимума. Преследуемую машину от преследователей отделяло теперь не более пятидесяти метров.

– Давай! Давай! – кричал Тимон, подначивая приятеля, – Давай, догоняй его, как он нас!

– Да! Да! – кричали девчонки, прекрасно осознавая, что сейчас будет чувствовать тот, кто находится в салоне черной машины.

И снова:

– Ramstein!!! Ramstein!!!

Водитель, по-видимому, их заметил и решил рискнуть. Максимально ускорившись, он обошел, упрямо едущий вдоль осевой линии микрогрузовик Мазда-Бонго. Обогнав его по «встречке» и чудом избежав лобового столкновения, он вернулся на свою полосу и принялся удаляться.

Теперь проклятый грузовик стал препятствием для Глории Великолепного. Черт, что они только ни делали – и гудели, и моргали его водителю фарами – тот продолжал ехать вдоль осевой, вровень с автомобилем, занимающим правую сторону полосы. Как назло и навстречу тоже двигались машины. Двигались, обгоняя друг друга. Всё это происходило на больших скоростях, так что обойти Тупорылого Чайника с минимальным риском для здоровья и жизни никак не представлялось возможным.

– Что же там за козёл-то такой сидит? – спрашивал каждый себя, соседа, даже Господа Бога и недоумевал, потому, как понять причину подобного поведения на дороге было просто невероятно сложно.

И чёрная машина с её водителем-маньяком уже отошла на второй план. Желание заглянуть в окошко белого грузовичка с пустой бочкой в кузове становилось прямо-таки нестерпимо жгучим. Хотелось увидеть лицо того, кто им правил. Хотелось понять по его глазам: как можно быть таким π₫Ω℗ⱥ℅м! И Слава рискнул. Включив дальний свет фар и нажав на клаксон, он пересек сплошную линию и стал ускоряться. Встречные автомобили благоразумно приняли вправо.

Открытое окно Мазды-Бонго поравнялось с открытым окном Ниссан-Глории. Нет, в кабине грузовика никто не разглядел одного или двух мужчин, с чертами и пластикой присущими в основном дамскому роду. Невероятно тучная женщина, в облепившем её тело буром ситцевом платье, изрыгала слюну, браня худого тщедушного старичка, покорно склонившегося за баранкой.

Возвращаясь на свою полосу, Слава грубо подрезал грузовику путь и снова стал ускоряться, стремясь нагнать, ушедшего далеко вперед обидчика. Дух погони снова прописался в салоне. Снова все принялись высматривать впереди темную машину старой модели и подпевать непримиримому Рамштайну. Указатель спидометра приближался к отметке сто шестьдесят. Попутные автомобили с шипением проскакивали мимо. Тяжелая Глория вцепилась в асфальт. Ее отлично сработанная подвеска не позволяла автомобилю раскачиваться на неизбежных волнах, которыми вечно изобилует дорожное покрытие в наших широтах. И чёрная машина приближалась.

– Вот он! – Радостно крикнул Великолепный, указывая пальцем вперед.

– Давай, давай! Не уйдешь!

Впрочем, тот автомобиль тоже шел неплохо. То приседая в невидимых лощинах дорожного полотна, то «игриво поводя плечиками» на таких же незаметных взгорках, он идеально копировал неровности, которых и вовсе не существовало бы на куда более низких, дозволенных Правилами Движения скоростях. Однако, ещё большая скорость этому автомобилю, по-видимому, была не доступна. Слава даже подумал, что переоценил его возможности.

Дорога шла сквозь болотистую равнину прямой стрелой. Справа проносились стоящие в ряд тополя, вдали за которыми голубели невысокие горы. Слева бежала узкая полоса редкого леса.

Скоро будет перекресток – примыкающая дорога, ведущая в поселок Сита. Там же железнодорожный переезд. К этому переезду Слава собирался максимально сократить дистанцию с преследуемым автомобилем. Наверняка тому придется сбросить скорость при переезде рельсов, и его можно будет настичь окончательно.

Так оно и вышло. Все машины в этом месте принялись замедляться вплоть до полной остановки, потому, как мигающая световая сигнализация переезда извещала о приближении поезда. Короткий маневровый тепловоз тащил за собой цепочку порожних платформ. А человек в яркой оранжевой куртке стоял посреди дороги и махал руками, перекрывая движение.

– Все! Попался! – девчонки радостно потирали руки.

«CHASER» – прочитал на хромированной окантовке ниши для номерного знака Великолепный. И этот Чайзер сейчас сбавил ход настолько, что Глория повисла у него на хвосте всего в какой-то паре метров. Слава тут же впился глазами в зеркало чёрной Тойоты, надеясь разглядеть отражение лица водителя. Однако в маленьком овале отражалось лишь блестящее на солнце ветровое стекло.

Перед мигающими огнями светофора стояло всего лишь три автомобиля. По ту сторону рельсов их было больше, шесть или семь. Чёрная Тойота-Чайзер выехала на встречную полосу. Похоже, её водитель собирался едва лишь состав пройдет, рвануть вперёд и преодолеть переезд первым.

Он медленно ехал вдоль стоящих попуток, а Слава вёл свою Глорию следом, то вглядываясь в зеркала чёрной Тойоты, то пытаясь заглянуть в салон через заднее стекло. Рамштейн теперь был неуместен, и Тимон убрал звук.

– Чёрт! Ты смотри, и как его не оштрафуют за такую тонировку! – в сердцах высказался Великолепный, не разглядев в заднем стекле Чайзера ничего, кроме тонких паутинок сетки подогрева.

– Да, ещё и без номеров ездит, – добавил Тимон.

Водитель Чайзера вдруг резко ударил по газам. Резина взвизгнула. Задние колеса окутались дымом и машина, в скольжении чуть занеся задок влево, стала быстро разгоняться. Рабочий отскочил, стремительно метнувшись вправо сигнальным оранжевым ярким пятном.

– Жгёт! Сволочь! – закричал Слава, понимая, что таким образом водитель собирается от них оторваться.

– Чёрт!

Он тоже вдавил педаль в пол, но его Глория на увеличение оборотов двигателя отреагировала не так прытко. Коробке автоматической трансмиссии требовалось время, чтобы раскрутиться и выбрать нужное передаточное число.

– Ах, тварь! – бросив взгляд на приближающийся состав и поняв весь коварный замысел подлого маньяка, закричал Слава.

Он инстинктивно уперся руками в руль, будто желая подтолкнуть, задать дополнительный импульс тяжелой на разгон машине. А со всех сторон кричали страшными голосами его пассажиры. Глория двигалась, разгонялась, но медленно. Чайзер же взял сцепление с асфальтом у самого железнодорожного полотна и без труда перемахнул рельсы. Машинист тепловоза дал гудок. Тормозить было поздно. Давя на газ, Великолепный наконец почувствовал, как и его машину подхватило ускорение. Голубой лоб тепловоза и красный скотоотбойник под ним, заслонили весь боковой обзор, но под колесами уже дважды стукнули рельсы. Глория неслась прочь от ревущего на неё состава.

– Сволочь! – орал Великолепный, выжимая из машины всё и приближая стрелку тахометра к красной зоне, – Сука! Ну, сейчас ты у меня получишь за всё!

Это мнение разделяли абсолютно все его пассажиры. Пережитый страх вселил в них безумие. Водитель Чайзера, похоже, чувствуя это, тоже выжимал из своей машины последние силы. Он шел метрах в пятидесяти впереди и, пока, догнать его не представлялось возможным.

Никто не видел, как пронеслись мимо строения небольшого хутора. Никто не видел, как остался позади перекресток, где они впервые увидели этот странный автомобиль. Никто не видел щита со строками «Добро пожаловать! Вы въезжаете в Хабаровский район». И моста через узкую речушку тоже никто не заметил. Все внимание было приковано к блестящему на солнце бамперу идущей впереди машины и к пустому гнезду, где должен был находиться номерной знак.

Взлетев на горбатом мосту и приземлившись, Чайзер стал приближаться к левому повороту. Глория так же разгрузила подвеску на мосту, после чего снова вцепилась асфальт. На такой скорости Чайзер мог и не вписаться в поворот, но он этого и не сделал.

Он сделал другое. Взвизгнула резина, оставив на дороге чёрный дымящийся след, и машина круто развернулась. Потеряв при этом в скорости, она приблизилась так, что Великолепный испугался. Он мог врезаться в неё и потому принял чуть влево, вылетая на встречную полосу…

Потный и довольный Колян выбрался из-за шторы и уселся на среднее сидение.

– Уф! У-ух! – выкрикнул он и принялся натягивать майку, – Да, Вован, не представляешь ты, от чего вчера отказался!

– Да ну тебя. Хоть бы обмылся слегка. А то будешь сейчас вонять всю дорогу.

– Да ладно тебе! Хор будем проезжать, остановимся, искупаюсь.

Из-за занавеси показалась голова Натахи. Колян обнял ее за шею и потрепал влажные от пота кудри:

– Вон, с ней и искупаемся.

Воха бросил взгляд на пьяное от счастья лицо девушки и снова стал смотреть на дорогу – предстояло входить в поворот.

– А ей, так точно следует подмыться. Не выношу запаха пота женского, а тем более… всего прочего.

«Всем прочим» он вовремя догадался заменить слово крайне непристойное прежде, чем бросить взгляд на спидометр. В поворот следовало входить на скорости не более восьмидесяти километров в час. Спидометр показывал около шестидесяти миль. Многовато. Воха ослабил давление на педаль и снова поглядел на дорогу.

И тут его глазам предстало нечто невероятное. Словно пробив толщу воздуха, из ниоткуда навстречу их «Френчу» вдруг вылетел задом наперёд тот самый чёрный автомобиль. Его увидели все. Все увидели, как автомобиль крутануло на дороге, разворачивая на сто восемьдесят градусов, после чего он, перечеркнув путь грузовику, исчез, видимо вылетев на обочину.

Воха, вильнул рулем, вдавил в пол педаль тормоза. И вдавил-то всего-то на секунду, и руль тут же выровнял, а машину уже повело. Удара так и не последовало, но прицеп сам потянул тягач на «встречку», отчего автопоезд накренился. С начавшейся раскачкой ещё можно было совладать. Воха добавил газ. Но ещё одна машина – белая – выскочила из-за поворота! Через миг в правый бак пришелся сильнейший удар, и грузовая тележка подпрыгнула, с грохотом принимая под себя влетевший автомобиль.

Оси фуры окончательно сорвалась в занос, поднимая с обочины тучу пыли. Тягач, тормозясь, пошёл навстречу прицепу. Долгие две секунды он становился поперек движения, складывая автопоезд в «ножницы», пока замок седла не сломался. Тогда тяжелый контейнер навалился на «Френч», упорно и неумолимо толкая его с дороги, туда, на гибель – к дальней обочине с глубоким кюветом.