Читать книгу Котел Чингисхана. Приключенческая повесть - Станис Фаб - Страница 6

…К утру на остров прибыло «археологическое подкрепление».

– Студенты шумною толпою на остров высадились враз, – констатировал Герман.

– Они съедят все наши запасы и под конец сварят кондер из гамака, – мрачно предрек Михаил.

Вигдор пожал плечами – все студиозы одинаковы. Он вспомнил свое студенчество и курс – дурачились и шумели, пока не стали заниматься делом.

Герман между тем уже организовал практикантов обустраивать лагерь. Разделил всех «на палатки», назначил старших и показал, как нужно правильно натягивать брезентовые «домики», чтобы не снесло в первую же ночь байкальским ветром. Это внесло некий порядок, и толпа бестолково слоняющихся студентов быстро превратилась в осмысленных практикантов. Еще через пару часов, когда хозяйственные заботы в основном были завершены, все собрались у раскопа.

Герман, как руководитель практики, выступал первым. На виду у студентов он как-то даже приосанился, а видавший виды экспедиционный жилет, с которым он, кстати, не расставался даже когда читал лекции, был застегнут на все пуговицы, несмотря на жару.

– Дорогие студиозы, – начал Герман своим бархатным с хрипотцой голосом. —Дорогие не в смысле нашей нескончаемой любви к вам, а по тем средствам, которые государство вбухало в ваше племя. Это ясно?

Нестройный ряд голосов был принят за согласие и одобрение.

– Отлично! Студиозы, вы прибыли на археологическую практику, значит будете жить и работать в полевых условиях. Отмечаю и прошу запомнить всех, в том числе особо одаренных, которым все надо повторять по пять или сто пять раз: вы находитесь в эпицентре трех стихий: воды, – Герман махнул на Байкал, – нас с Михаилом, наших коллег Вигдора и Селины и местного населения, которое не шибко жалует праздно шатающихся и часто посещающих отделы с напитками. Каждая из стихий может поднять бурю и привести к неожиданным последствиям. Как показывает правда жизни, все последствия – рукотворные, так что лучше соблюдать правила общежития…

Герман поднял указательный палец вверх, оглядел студентов и закончил речь:

– До «того—этого» не доводить!

Герман представил Михаила как научного руководителя практики и передал ему слово.

Михаил никогда и никуда не спешил и, если бы не худощавая его фигура, странноватая походка вразвалочку, словно он только что сошел с палубы морского корабля, и вечно мрачная мина на лице, его вполне можно было считать увальнем – так степенно и так осмысленно делал он любое движение.

Он начал без всяких «подводок».

– С нами писатель Вигдор Борисович, наш агитпроп и его помощник Селина Ивановна. Они после завершения раскопок будут сочинять большой и прекрасный очерк, который вызовет массу желающих дать нам денег на устройство здесь музея под открытым небом.

При слове «помощник» практиканты заулыбались. И тогда точку поставила сама Селина. Она грациозно выбросила из коробочки длинную сигаретку, закурила и отчеканила: «Селина Ивановна, это я!» – так, что всем стало ясно, каким несчастием она может стать при желании и если кто-то еще раз недвусмысленно улыбнется при слове «Помощник».

Вигдор прыснул со смеха и зааплодировал – мизансцена удалась на славу. Студиозы тоже поддержали его аплодисменты – Селина им понравилась.

Михаил дождался, пока вновь воцарится тишина, и степенно завершил свое выступление.

– Всем располагаться. Точить карандаши. Блокноты при себе всегда, везде и всюду. В два обед, в шесть ужин. В семь вечерняя планерка у костра – поговорим о профессии…