Читать книгу Шпион - Станислав Гимадеев - Страница 8

Время после обеда тянулось медленно. Дима не перезванивал, и меня это начинало вымораживать. Весь мир театр, типа, и все такое, я понимаю, но есть же пределы играм?

Я сам набрал Диму, но этот гад недовольно пробухтел что-то типа жди и надейся. Мол, Александр Ильич пока занят, не до базаров ему. Как освободится, так мне сообщат. И не надо, мол, названивать, толку от этого мало. Бесчувственное животное. Носорог.

Я даже отключился на какое-то время. Проспал, как мне показалось, час или два. Разбудил меня стук в дверь.

Это оказалась птичка Женя. Она молча протянула мне записку, прощебетала что-то типа, что она все равно ничего не знает, ее просили – она передала. И не пытайте, ничего не знаю, мое дело маленькое. Она усеменила по коридору, а я развернул листок.

Красным маркером крупными буквами было написано: «Пропуск в лабораторию – пять черешневых косточек. Предложение действует 15 минут с момента получения».

Начинается, мать вашу. И куда я влез? Почему черешневых? Почему пять? Заберите меня из этого цирка умалишенных!

Внутри стало клокотать, но я быстро загнал возмущение внутрь. Я же знал, на что шел, в конце концов. Надо только засунуть в задницу эго и сыграть в игру. А что еще остается, если ты попал в сумасшедший дом. Думай давай, где эти несчастные кости брать. Тужься, Тёма.

Я стал тужиться и вдруг понял. Он же намекал на позавчерашнее наше знакомство. Когда сидел, жрал черешню и пулял косточками в Диму!

Я выскочил из комнаты и понесся через весь коридор вниз. Почему понесся, я и сам не знал. Можно ж было идти спокойно? Но нет, надо побежать… Эта клиника точно сведет меня с ума.

Я промчался по алее, свернул к беседке. Стал рыскать в траве, пытаясь припомнить, куда этот чудик плевал косточками. Блин, бред полный. Со стороны на меня посмотреть – конченный идиот копается в траве. Грибы ищет. Или экскременты. Вызывайте санитаров, короче.

Три косточки я нашел быстро, а потом процесс встал. Я ворошил траву и кусты, по пятому разу обходя беседку, но без толку. То ли косточек больше не было, то ли зрение мое вкупе с мозгом перестали помогать. Не хотели, типа, быть соучастниками в этой шизе. Я стоял, тупо рассматривал косточки на ладони. Времени оставалось пять минут. И тут что-то в голове у меня щелкнуло.

Почему я решил, что надо обязательно выполнить это дебильное задание? Что Второй без косточек меня не пустит? Почему я повелся на это дерьмо? В топку!

Я отшвырнул косточки, отер ладонь о штанину и решительно двинул в дом.

В холле я вспомнил про гребаный микрофон, вытащил его из кармана. Прилепил под футболку, включил блютус и диктофон в телефоне на запись, и сунул телефон в карман. Потом скользнул на лестницу, ведущую в подвал. Прошел через тихий прохладный коридор и остановился перед серой бронированной дверью. Нажал на кнопку звонка, покосился на камеру над дверью. Спустя несколько секунд в динамике заскрежетало, и Димин голос проквакал:

– Предъяви.

– Не предъявлю. Открой.

– Не могу. Александр Ильич распорядился…

– Мне плевать! – выпалил я. – Или он меня впустит, или идите к черту! Я в дебильные игры играть не стану. Так и передай ему, пусть решает. Але?

Дима молчал. В динамике тихо потрескивало. Затем электрозамок зажжужал, и дверь открылась. Я протиснулся внутрь и вопросительно взглянул на этого носорога. Дима мотнул башней, иди, мол. Душа моя ликовала: неужели маленькая победа?!

Я прошел по коридорчику и через несколько шагов увидел полуприкрытую дверь в стене, откуда лился свет. Сам коридорчик метров через десять неожиданно оказался перегорожен другой металлической дверью. Замка в ней не было, очевидно, она как-то закрывалась с другой стороны. Проем и дверь возвели не так давно, судя по тому, что тон краски на стене вокруг двери отличался от тона краски на других стенах. Я свернул в проем, откуда бил свет, и сразу понял, что это и есть лаборатория.

Повсюду торчали пробирки, склянки и приборы. По стенам тянулись стеллажи с химикатами, коробками и стальными поддонами. Под бетонным потолком ярко горел светильник.

Комов Второй в сером халате стоял у стола, широко уперев руки в металлическую столешницу, вполоборота ко мне. Когда я вошел, он повернулся и скрестил на груди руки. Дима тоже вошел и замер у двери, превратившись в статую носорога.

Комов Второй смотрел на меня изучающе. Ждал. Тест, по всей видимости, еще продолжался.

– Александр Ильич, – сказал я недовольно. – Я приехал к вам за помощью, а не в квесты играть. Зачем весь этот шлак с косточками? Я вам кто?

Комов Второй забегал глазами по углам, пожевал губами, вздохнул. Надо было его добивать.

– Если я вам не по душе, извините. Но, если честно, мне очень хотелось побывать в лаборатории. Опыты всякие… Я в школе любил химию. У вас тут секреты? Не хотите со мной общаться – ну, скажите: иди, Игорек, лесом. Без этой хиромантии с косточками. Я что, дебил? Я пойму. Могу уехать, чтобы вас не стеснять.

Слова летели из меня как автоматная очередь, я и сам офигел. Ляпнул, а потом самому стало страшно. Вдруг он сейчас скажет своим тихим унылым голосом: «Уезжайте, Игорь. Так будет лучше всем». Но, слава всем богам, этого не произошло.

– Правда? – произнес Комов Второй.

– Что?

– Правда, интересно? То, чем я здесь занимаюсь?

– Конечно! – воскликнул «племянник», уже простивший выходку дяди. – Если это не секрет. А вдруг химия – мое скрытое призвание? – Меня снова понесло. – Неосознаваемое это… предназначение. Судьба, типа. Брошу свои железяки. Буду превращать как это там… вино в воду…

– Наоборот, – сказал Комов Второй.

– А? В смысле: воду в вино…

– Как у вас с работой, Игорь? – поинтересовался он. – Есть успехи?

– Так выходные же… – вздохнул «родственник». – В понедельник собеседование. На другом конце Москвы, представляете? Москва такая огромная, просто пипец!

Комов Второй молчал, снова думал. Что у него там под черепушкой крутилось?

– Я вас помню еще первоклашкой, – сказал он задумчиво. – Летят годы.

– А вы почти не изменились. – Ляпнул, чтобы хоть что-то сказать. – Дядя Саша.

Он вздрогнул, когда я его так назвал, посмотрел на меня то ли испуганно, то ли еще как – я не понял. Но что-то изменилось в его взгляде, на миг мелькнуло…

– У тебя родинка была, помню, – сказал Комов Второй. – Большая такая, на попе. Ведь так?

Озноб прошел у меня по коже. Ну вот и приплыли. Вот и сказочке конец. Палево так палево. Но зачем он это сказал? Спокойно, спокойно… Держим себя в руках!

– Я, если честно, и сам не помню, – произнес «племянник», виновато улыбаясь. – Мама, вроде, не говорила… Может, и есть родинка. А вы это к чему, Алекс… дядя Саша?

Комов Второй молчал, стоял неподвижно, словно лом проглотил. И лицо у него стало вытянутым.

– Вы думаете… опасаетесь, я не Игорь? Удостовериться, что ли хотите? – забормотал обескураженный «племянник».

Комов Второй по-прежнему молчал, смотрел на меня во все глаза.

– Я понимаю… у вас ситуация непростая… – бубнил «племянник», собираясь с духом. – Столько лет…

Я взялся за пряжку ремня.

Чего он ждет? Если я начну раздеваться, будет это плюс или минус в мою пользу? Я уже готов был блефануть, начать стаскивать штаны, медленно-медленно так стаскивать, чтобы дать ему прокачать чувство стыда, дать шанс остановить меня, одуматься… Я был к этому готов, но опять, как в ситуации с косточками, я вдруг понял: нельзя! Нельзя играть в его игру, если ты не Тёма, а Игорь из Твери! И тогда я убрал руку с ремня и сказал хриплым голосом:

– Я не хочу доказывать, что не верблюд. Не верите – и не верьте. Рад был увидеться. Маме я передам, что у вас все хорошо.

Я развернулся и шагнул к выходу из лаборатории.

– Подождите, Игорь, – подал голос Комов Второй.

Я замер. Наступал момент истины, реально наступал. У меня, наверное, в этот миг пересохло не только во рту – во всем теле пересохло.

– Подождите… Я вам верю.

Очень хотелось сохраниться, но ни одной кнопки, как назло! Я выждал положенную паузу, а потом выпустил наружу радостного и незлопамятного «племянника»:

– Спасибо, дядя Саша!

Он прыгнул к Комову Второму и возбужденно схватил его за руки. Тут же носорог, который, казалось, уснул стоя, рванулся ко мне.

– А ну назад! – рыкнул Дима, оттаскивая меня от Комова Второго.

– Дима, Дима… – залепетал тот.

– Эй, стопэ! – выпалил я в лицо Диме. – Расслабься, чувак. Тебя же предупредили обо мне. Предупредили?

– Ну, предупредили, – сказал Дима, выпустив меня. – Все равно… Поменьше контактов.

Увидев, что я больше не лезу к охраняемому телу, Дима обмяк и успокоился.

– Дядя Саша, значит, я могу остаться? Вы мне расскажете про лабораторию, про ваши опыты? Я бы с удовольствием поучаствовал. Помощь нужна?

– Не сегодня, – поспешно ответил Комов Второй. – На сегодня хватит. Устал. Идемте наверх.

Он выключил лампу над столом с реактивами, снял халат и повесил его на вешалку в углу.

– Поверьте, у нас еще будет время приобщиться к химии. И помочь мне вы еще успеете.

Сложно было понять, что это значило. Уловка или он реально устал, химик-алхимик этакий.

Мы вышли из лаборатории. Я остановился, косясь на дверь, перегородившую коридор. Спросить, что ли, что там, за стенкой? Не факт, что Второй в курсах. В памяти всплыли два гоблина, черный минифургон, лестница с железной дверью… Хрен с ним, со всем этим шлаком.

Я зашагал дальше, Комов Второй дышал мне в спину. Носорог пыхтел и топал последним, щелкая выключателями, скрипя дверями и лязгая замками. Мы вышли в пустынный холл, Комов Второй посмотрел на часы.

– Партейку в бильярд? – предложил я. – Для аппетита перед ужином.

– Устал, – Он тяжело вздохнул. – Да и насчет ужина я не уверен. Жарко.

И тогда я решился сделать ход. Будь, что будет.

– А со вчерашним звонком, дядь Саш, прикольно вышло, – сказал я и хихикнул. – Пожестче, чем с косточками.

– Звонком?

– Ну да. Тут, если честно, обстановка, как в древнем замке. Тайна-шмайна… Страхи, угрозы, всеобщие подозрения… Просто я такие розыгрыши не люблю. А так-то в тему был звонок.

– Я вас не понимаю, Игорь. Какой звонок? Какие розыгрыши?

И это меня озадачило. Я уже было понадеялся, что Комов Второй будет смущенно извиняться за глупую выходку и бубнить типа: «Вы уж простите меня, дурня…» и все такое. Но алхимик смотрел на меня, вполне искренне удивляясь и хлопая глазами.

– Мне звонили… – пробормотал я. – Предупреждали.

– О чем?

– Да так. – Я помялся. Что ж, включаем задний ход. – Дурь какая-то. Кто-то решил понагнетать обстановку.

– А… да, тут это любят. Будьте осторожнее, молодой человек.

Рассказать ему детали звонка или не стоит? Вроде бы, и ни при чем он… Но особого интереса не проявляет. А, собственно, с чего бы ему его проявлять? У него самого жизнь не сахар ни разу. Комариный рой мыслей опять стал сгущаться над болотом моего мозга.

Появился носорог, зевнул во всю пасть, спросил равнодушно:

– Куда теперь?

– В Лас-Вегас, – сказал Комов Второй.

Дима снова зевнул, профессионально пропуская дядюшкину туфту мимо ушей.

– В камеру пойдем, голубчик, – сказал Комов Второй. – Почивать желаю.

Комов Второй увлек Диму под руку, и они стали подниматься по лестнице на второй этаж. Я пошел за ними в свою комнату, нужно было подвергнуть все осмыслению. Комары гудели как ненормальные.

Перед тем как наши пути-дорожки должны были разойтись в разные крылья коридора, Комов Второй остановил меня.

– А в бильярдик мы обязательно сыграем. – Похлопал меня по плечу, ломая инструкции. – Обещаю, я вам задницу-то надеру.

Я смолчал. Что тут скажешь?

Дверь в мою комнату оказалась приоткрыта, хотя я помнил, что закрыл ее плотно. Ну-ну, поглядим, бакланы мадридские.

Я бухнулся на кровать, не зажигая свет, хотя за окном уже начинало темнеть. Что-то хрустнуло под моим телом, и я испуганно подскочил. Взял заклеенный конверт. Снаружи ничего не было написано. Почему-то в голову пришла мысль про сибирскую язву, про черную оспу и прочую фигню. Недавно в каком-то сериале видел этот трэш. Перед глазами замелькали мрачные образы: люди в капюшонах, раздувшиеся трупы на обочинах, языки пламени и жирные клубы дыма… Да ну его! Я разорвал конверт и вытащил листок с текстом. Текст был распечатан на принтере и гласил:

«Спроси у хозяина в кабинете: той ли истине он служит? Спроси у его цепного пса в будке: того ли он охраняет? Спроси у его жены на ложе любви: того ли она любит? Когда получишь ответы, найдешь то, что ищешь. Только тебе уже не будет места в этом доме. Что ты выберешь?»

Я прочел записку несколько раз. Это не помогло никак и нигде. Комары в голове гудели и гудели, сволочи. Я встал с постели и тут увидел, что крышка ноутбука открыта. Опаньки. Не в моих правилах ее так оставлять. Значится, это намек?

Я скакнул к столу, тронул тачпад, пробуждая ноутбук. Ввел пароль и сразу увидел уведомление о письме. Письмо было от неизвестного адресата. Ну еще бы! Никакого текста, просто вложен архивированный файл «Собери паззл. zip». Я попробовал раскрыть архив, но выскочило окошко, требующее пароль на разархивацию. С минуту я тупо пялился в экран, потом сел обратно на кровать. Еще раз перечитал записку.

Возможно, я куда-то продвинулся, но вот куда? Теперь я четко осознал, что игра только началась.