Читать книгу Единожды согрешив. Или недетское кино - Стас Канин - Страница 20

Иштван несколько раз за утро нажимал кнопку селектора, вызывая Лили, но по ту сторону была тишина. Наконец из коридора донёсся какой-то шум, и он приоткрыл дверь, готовый наорать на нерадивую секретаршу, но вместо неё увидел в приёмной кучу радостно-возбуждённых сотрудников.

– Почему не на рабочем месте?! – властно спросил Иштван.

– Всё, товарищ Молнар, кончилось ваше время, – сделав шаг вперёд гордо произнёс один из гудящей толпы.

– Что ты мелешь, идиот, а ну быстро на место!

– Это вам, товарищ Молнар, скоро придётся искать новое место, – ехидно парировал тот, делая упор на слово «товарищ».

– Фамилия! Быстро! – скомандовал Иштван, решительно направившись к возмутителю спокойствия.

Из толпы вышел пожилой дядька из отдела пропаганды и упёршись рукой в грудь Молнара, заставил его остановиться.

– Вы, наверное, не знаете, но у нас революция…

– Что? Какая ещё революция?

– Обычная. Больше нет коммунистической партии. Отменили. Всё. Свобода.

Ничего не поняв, Иштван бросился в кабинет и включил телевизор. Диктор торжественно сообщал, что с сегодняшнего дня в стране отменяется однопартийная система, коммунистическая партия переименовывается в венгерскую социалистическую партию и своей новой идеологией провозглашает социал-демократию. Действительно – свобода. И что же теперь делать ему? Куда бежать? Где прятать партийный билет? И нужно ли его прятать? Судя по тому, что толпа припёрлась именно к нему, то точно, нужно прятать или вообще бежать. Стоп! Иштвана осенила мысль, если пришла свобода и теперь все можно, может быть стоит воспользоваться предоставившейся возможностью? Хотя нет, нужно немного подождать. Он хорошо помнил, хотя и был мальчишкой, что случилось с теми, кто в начале 50-х возжелал этой самой свободы.

– Нужно подождать, – прошептал себе под нос Иштван, вытаскивая из сейфа партийный билет, – пусть пока полежит дома.

Он снова нажал кнопку селектора. Тишина в ответ. Прислушался. Толпа, погудев ушла. Иштван выглянул из кабинета, Лили в приёмной по-прежнему не было. И, судя по тому, что листы бумаги лежали на столе на тех же местах, что и вчера, она вообще не приходила. Он снял трубку и набрал номер её домашнего телефона. Короткие гудки. Снова набрал. Короткие гудки. Сколько можно болтать, подумал он, заболела, что ли. Он нажал кнопку гаража.

– Это редактор Молнар. Мне нужна машина, срочно.

– Через пять минут у второго подъезда, – ответил дежурный.

Иштван спустился вниз.

– Ты же знаешь, где живёт Лили? – спросил он подъехавшего водителя.

– Знаю.

– Смотайся к ней, узнай, почему не на работе, – Иштван порылся в кармане, достал несколько десятков форинтов и сунул их в открытое окно, – если заболела, купи ей лекарства нужные и что-нибудь вкусненького в магазине. И скажи, чтобы позвонила мне.

– Понял. Все сделаю… А вы уже слышали об изменениях?

– Слышал, – недовольно буркнул Молнар. – Езжай. Я жду её звонка.

Газета, купленная в ларьке у входа в телецентр, ещё больше укрепила мысль о том, что нужно подождать. Рядом с бравурными заявлениями о свободе и демократии были и скептические статьи о тяготах, которые ждут Венгрию, если она свернёт с пути построения коммунизма. Из-за этой, вдруг свалившейся на голову информации, Иштван не мог ни о чем другом думать. Работа ушла вообще на задний план, хотя из дирекции постоянно звонили и требовали как можно быстрее предоставить отчёт за прошлый месяц и съёмочный план на следующий. Они там словно торопились что-то успеть. Но чего в сложившейся ситуации бояться Молнару? Он не занимался политикой, не участвовал в партийных съездах, не сотрудничал со спецслужбами, он просто делал детскую программу, которая нравилась зрителям. О его тайне никто не знал, и она уж точно никак не связана с идеологией светлого будущего, скорее наоборот.

Внезапный телефонный звонок испугал Иштвана. Он даже слегка замялся перед тем, как снять трубку.

– Редактор слушает.

– Товарищ Молнар… Здесь… Ужас… – голос водителя дрожал и срывался.

– Что у тебя случилось? В аварию попал?

– Нет!.. Я на квартире… Здесь такое…

– Что случилось? – насторожился Иштван. – Возьми себя в руки… Где Лили? Дай лучше ей трубку.

– Не могу…, – после длинной паузы произнёс водитель.

– Да что у тебя там такое!?

– Она… У неё… Она мёртвая…

– Кто? Что ты несёшь? Кто мёртвый?!

– Лили…

Молнар побелел и выпустил телефонную трубку из рук. Она стукнулась о стол и повисла на проводе, из её чёрного чрева ещё долго доносились крики водителя.

Иштван несколько минут не решался переступить порог квартиры. Мимо бегали милиционеры и врачи, рядом толпились перепуганные соседи.

– Кто вы такой? Почему здесь стоите? – услышал он строгий голос человека в штатском.

– А вы кто? – словно во сне произнёс Иштван.

– Я следователь…

– А я её начальник… И друг…

– Тогда пойдёмте внутрь, нужно опознать пострадавшую, посмотреть, всё ли в квартире на месте, может что-то пропало, – настойчиво предложил следователь.

– Я не могу… Я боюсь…

– Чего вы боитесь?

– Боюсь увидеть её.

– Вам всё равно это придётся сделать. Так что – пойдёмте.

Иштван переступил порог. Его ноги, словно набитые ватой, не слушались, и каждый шаг давался с невероятным трудом. Вот прихожая, вот её туфли, на тумбочке ключи с брелком, который он подарил ей на Рождество, зеркало, на полочке под ним расчёска с её волосами, помада, флакончик с духами, дверь в спальню открыта, кровать застелена, значит ещё не ложилась… Казалось, один шаг и он, лишившись чувств, рухнет на пол посреди этого бесконечно длинного коридора. Впереди открытая стеклянная дверь, там яркий свет, и куча суетящихся людей, и… её босые ноги. Иштван не мог оторвать взгляд от них. И вдруг заметил стрелочку, которая побежала по чулку и остановилась у самой пятки. Нет, мелькнуло у него в голове, такого не может быть, Лили никогда не позволила бы себе надеть рваные чулки.

– Проходите, – услышал он за спиной голос следователя.

– Это не она, – дрожащим голосом произнёс Иштван, – посмотрите на чулки… Они порваны…

– Проходите, – настойчиво повторил следователь.

И он вошёл в гостиную… Огляделся, стараясь смотреть куда угодно, только не на лежащее на полу тело. Перевёрнутый журнальный столик, поднос, две чашки, одна из которых закатилась под кресло, оставив после себя тёмный след от кофе, ковёр чем-то заляпан, наверное тоже кофе, а может быть… Он чуть не вступил в огромное тёмное пятно, рядом с которым стояла какая-то метка с цифрой, отшатнулся назад и попал в объятия следователя.

– Товарищ Молнар, прошу вас, взгляните на труп. Вы подтверждаете, что это Лили Ковач? – сказал он, присев рядом с телом и откинув в сторону белую ткань, которая прикрывала лицо.

Одного взгляда было достаточно. Тело Иштвана обмякло, ноги подкосились, и он, разбив локтем стекло на серванте, грохнулся на пол.

– Принесите воды, – крикнул следователь и начал что есть силы лупить его по щекам. – Не хватало мне ещё второго трупа…

Сознание вернулось быстро, но страх никуда не делся. С трудом поднявшись, Иштван вышел из комнаты и сел в коридоре на тумбочку.

– Я конечно извиняюсь, – не унимался следователь, – но вы так и не ответили на мой вопрос.

Молнар поднял голову и сквозь полуприкрытые веки пристально посмотрел ему в глаза.

– Да… Это Лили Ковач… Я могу идти?

– Да, конечно. Распишитесь только в протоколе. И скажите, родственники у пострадавшей есть? Кто будет заниматься телом?

Интересный вопрос, подумал Иштван. А ведь он ничего об этом не знал. Лили никогда не рассказывала. В отделе кадров, наверное, есть информация.

– А кто её убил? – невпопад спросил он.

– Пока не знаю, – задумчиво ответил следователь, – два ножевых – в спину и в живот, и скорее всего изнасилование. Пока не понятно, до убийства или после. Эксперт предполагает, что после, но посмотрим. Кто убил? Мне самому интересно знать, кто убил… Но то, что этого человека пострадавшая знала – факт. Дверь не взломана, следовательно вошли вместе, две чашки, следовательно знакомы хорошо и собирались вместе пить кофе.

Со стороны могло показаться, что Иштван слушает, но слова пролетали мимо, его сознание противилось воспринимать их, противилось понимать хоть что-то.

– Пострадавшая с кем-то встречалась? – следователь даже толкнул Иштвана в плечо, чтобы тот отреагировал на вопрос. – У неё был жених, парень или любовник?

– Вроде нет, – рассеянно произнёс Иштван.

Он судорожно перебирал в памяти всех тех, с кем могла встречаться Лили, и понял, что ни с кем с момента прихода в редакцию она не встречалась, только с ним.

– У нас были… отношения, – внезапно вырвалось у него.

– Не понял, – встрепенулся следователь. – Вы говорите, что состояли в любовной связи с Ковач?

– Состоял…

– Сержант, наручники, – скомандовал он.

– Зачем наручники? – не понял Иштван.

– В участок его! Я буду через час. Закончу здесь и приеду. Готовьте к допросу подозреваемого.

– За что?… Какой подозреваемый?… Я же… Отпустите… Я буду жаловаться…

Но наручники все равно защёлкнулись у него на запястьях, и сержант, больно сжав локоть, повёл Иштвана к выходу.