Читать книгу Во время, после и сейчас - Стас Видяев - Страница 12

Как хорошо, что мы сидим дома и не можем покинуть эти стены уже очень долгое-долгое время! Кто может с уверенностью ответить на простые вопросы: «Какой сегодня день недели, какого месяца и какого года?».

Мы перестали следить за временем, оно остановилось для нас. Эйнштейн был чертовски прав – все в мире относительно. И время тоже! Мы перестали стареть. Время в изоляции течет медленно, но вот уже и день минул, ночь, снова день, снова ночь. А мы такие же, какими мы входили в наше добровольно-принудительное затворничество. Только наши прически напоминают нам о том, что волосы видели живого парикмахера энное количество месяцев назад.

Ну и, конечно, все более близкое знакомство, даже более глубокий контакт с теми, кто нас окружает, доставляет огромное количество эмоций. Они помогают понять, прочувствовать многое. Иногда такое, с чем и не хотел бы сталкиваться в своей жизни, но!

Вот, к примеру святая сила Физики! Или нет, не физики, а святые будни ракетостроителей! Я сегодня понял, каково тем людям, которые просыпаются в 7 часов 43 минуты утра на космодромах Байконур, «Плесецк» и «Восточный», когда ракета «Протон» совершает свой очередной неудачный запуск, а вдобавок, рядом с рухнувшим «Протоном» взрывается еще и тяжелая «Ангара-5». После этой космической катастрофы, от которой в доме зазвенело все, что только может зазвенеть, вдруг совершенно неожиданным аккордом, но тоже довольно громко заорала своим в общем-то несильным голосом Анжелика Варум: «Меня ты скоро позабууудешь, художник , что рисует дождь».

Нет, я такое не позабуду! Мало того, я вдруг понял, какие первые, и прямо скажем, апокалиптические чувства испытывает Рогозин, когда практически на головы ракетостроителей падает очередной «Протон». Смесь бездонного ледяного ужаса, тошнотворного страха и космического отчаяния… С этим ничего нельзя сделать! Все! Все уже произошло!

Но, черт возьми, я не руковожу «Роскосмосом»! Я это вовремя вспоминаю, отчасти благодаря Варум. И это вовсе не ракеты упали мне на голову! Господи, это просто пробудилась моя маленькая очаровательная соседка – гиперактивная девочка. Ее день начался. Теперь, после удачно проведенного Апокалипсиса, ребенок прыгал изо всех сил и подпевал. Мой день начался тоже.

Соседи! Никогда в жизни до этого пандемического сезона я не задумывался о том, как много могут привнести в твою жизнь люди, имен которых, я порой даже и не знаю.

Я не задумывался до недавнего времени и о том, что соседство с некоторыми представителями рода человеческого смогут даже мировую, всепланетную эпидемию опаснейшего заболевания отодвинуть на задний план и превратить в довольно блеклую и маловразумительную проблему!

У меня есть один знакомый режиссер, лауреат нескольких престижных премий, который лет 15-20 назад сделал два фильма, оцененных европейским жюри, но странно принятых публикой. Больше он в своей жизни ничего не снимал, но обрел огромное количество учеников, которые его называют не иначе как «Мастер». Самые благосклонные отзывы о его работе у отечественной публики звучат так: «Блевать хочется от этого фильма», «Хуйня какая-то», «А он монтировать умеет?»

«Мне нужна Жертва» – сказал мне недавно этот режиссер.

«Какая жертва?»

«Обычная. Фильм будет сниматься несколько дней с помощью Скайпа или Зума. И жертва должна неподвижно лежать перед включенной камерой все это время в луже крови. Не спать, не срать, не жрать, а просто лежать. И это будет главная роль в фильме.»

«А если приспичит?»

«Нельзя. Так она лучше поймет, что происходит с ее героиней. Ну что, есть у тебя среди знакомых талантливые ебанашки? Ну или запости у себя объявление. И если захотят, пусть пришлют мне пробы. Надо пролежать неподвижно пару часов в какой-нибудь жидкости».

Заинтригованный перспективой невиданного эксперимента над потенциальной Жертвой и возможностью измерить уровень терпеливости человека, в частности, героини будущего шедевра, я пообещал: «Спрошу и запощу».

Так вот, если кто-то хочет сняться у «Мастера» в роли Жертвы, кто хочет испытать себя, свои физические и моральные возможности, а заодно попробовать себя на главную роль в очередном фильме, ну таком, знаете, кино «совсем не для всех», которое, несомненно, будет оценено в очередной раз европейской критикой – пишите.

Затем у меня состоялся диалог с давней подругой, которая всегда следует моде и всегда в «тренде», но которая самым специфическим образом ведет себя с противоположным полом – она сутками изводит своих молодых людей претензиями и надуманными придирками. Не все выдерживают эти отношения, слегка смахивающие сразу на все «казни египетские». И моей знакомой тогда срочно требуется психологическая поддержка.

Обычно это выражалось в подтверждении основных сентенций, характеризующих ее очередного визави: «Козел!», «Действительно, пошел он!», «Да, найдешь себе еще миллион таких!».

При этом совсем не обязательно вникать в суть диалога, можно заниматься своими делами, а просто повторять эти фразы.

Но сегодня это не проканало: «Где я найду? А-а-а-а! Мы никуда не выходим! А-а-а! Ебучий карантин! Что ты говоришь! Я старая и никому не нужная, я закончу свой век в окружении котов».

«Дура ты! Коты – это модно! Это супертренд! Вспомни «Наташу» и ее котов». Почему-то именно эти слова на нее подействовали умиротворяюще. Она согласилась потерпеть еще пару недель до окончания карантина, чтобы продолжить свою охоту на «козлов» и «тварей».

Едва отойдя от разговора с нервной искательницей потенциальных жертв для своих хорошо поставленных пыток, я вспомнил о том, что планировал разговор с одним телевизионным начальником, назначившим, точное время для диалога.

Разговор не состоялся. Теленачальник не ответил на звонок.

Я отправил сообщение. Но ответа не получил. И через час снова ему набрал. Трубку взяла его секретарша. «Он дико занят. Дико. Ему ни до кого сейчас. Ему все звонят, но он просил ни с кем не соединять его сегодня! Он сегодня решил писать! Нет, не отчет, и не программу! Он пишет сегодня симфонию! Он гений! Он музыкант, он маэстро. Позвоните через неделю! Вы знаете, как сложно писать симфонии?».

И тут я не выдержал! Моя внутренняя жертва дала трещину!

«К сожалению, я не знаю, насколько сложно писать симфонии, в них я не силен. Передайте, что я ему желаю скорее покинуть кресло теленачальника и заняться тем, что ему действительно интересно. Удачных симфоний и ариозо!»

Когда все «Протоны», наконец, упали мне на голову, в возникшей на минуту тишине я отчетливо услышал голос, живущей надо мной мамаши геперактивной девочки, которая громко сказала: «Все! Спать, я сказала, тварь такая!».

Тут я вспомнил о времени, о его относительности, о насилии, о жертвах, о том, что иногда, в соответствии с законом возмездия, эти понятия меняются местами.

И тогда я включил Вагнера – «Полет Валькирий», а потом – Вивальди и не только его «Времена года», после чего и Чайковский хорошо зашел. Особенно, когда ты врубаешь колонки-усилители на полную мощность.