Читать книгу Во время, после и сейчас - Стас Видяев - Страница 6

Как же это прекрасно, что карантин у меня проходит в новостройке, акустике которой позавидуют архитекторы миланской оперы!

Я знаю, что у соседа снизу аллергия, и он постоянно чихает так громоподобно, что это слышат и подпрыгивают от ужаса соседи сразу на нескольких этажах. Через этаж надо мной живут пять молодых китаянок, и мы вместе с китайским хором девочек желаем соседу-аллергику здоровья!

Гиперактивная девочка, что живет прямо надо мной, не хочет играть на «пианинке» (в этом я с ней солидарен), но строгая мамаша ей все время сурово говорит: «Играй, давай, блядь такая!».

И маленькая гиперактивная блядь продолжает играть громкие фальшивые гаммы, а иногда просто злобно тарабанит по клавишам.

К другим соседям сверху наконец-то тайно пришли гости и они с опозданием, но решили отметить День Победы и теперь горланят пьяным многоголосием:

«… Как он был от нас далёёёк» и «С чего начинается Роооодина».

Мы с гиперактивной девочкой, соседом-аллергиком и китайским хором им подпеваем и подсказываем, когда они забывают слова песен.

Но тут сквозь дивные звуки многоголосия вдруг прорезалась арабская семья беженцев из Сирии, состоящая из мужа, нескольких жен и пятерых или семерых детей. Они начали молиться. С праздничных песен мы всем нашим дружным музыкальным домом переключились на мусульманские молитвы и повторяем: «БисмиЛляхи Рахмон рахим рахматулаххи абракятух». И так 5 раз в день. Ведь сейчас идет священный месяц Рамадан.

И вдруг сквозь эту полифонию я услышал, как на балконе что-то зажужжало. Оса. Она прилетела ко мне на балкон построить себе осиное гнездо. Я боюсь ос. Они внушают мне какой-то первобытный ужас – они не просто больно кусаются. Осы еще и не понимают человеческих увещеваний, неотвратимы как рок и полны какой-то страстной решимости отвоевать себе место под солнцем и изжить всех мешающих как класс.

Вооружившись полотенцем, я начал гонять осу по балкону. Оса не хотела улетать. В это время на балкон вышел сосед – ему опять звонили из банка. Разговор слышен не только мне, моей осе, но еще и парочке соседей, которые вывалившись со своих балконов, жмурятся от майского ветра и солнца. «Денег нет… Мне семью кормить нечем… Я знаю, что взял обязательства. Но я не по своей воле не выхожу из дома, не работаю, и не получаю зарплату. Я знаю, что Путин отменил нерабочие рабочие дни. Но карантин в Москве не снят и моей фирме московское правительство не дает цифровые пропуска. Мы и дальше не работаем».

Сотрудник банка неумолим. «У меня полторы тысячи в кармане. Если я вам отдам эти деньги, тем более, они не покроют мой долг, то я останусь совершенно без средств, и мне нечем будет кормить семью… Мне не у кого занять… Хорошо, я просто прыгну с балкона и тогда хуй вам вообще кто вернет этот долг!»

«Играй дальше, блядь такая!» – прокричала мама гиперактивной девочке.

«Ля илляха илля лах» – закончила арабская семья вечернюю молитву.

«Ааааааа!!!! Аааапхчи!»– чихнул содед.

«За победу!» – дзынь-дзынь!

Оса улетела подальше от этого безумного карантина в пустующую даль, где плескался призывный теплый аромат полевых трав, цветущих деревьев и мокрого после дождя асфальта.

Но через час эта полосатая жужжащая сука вернулась вновь и привела с собой еще и подружку. Или дружка?