Читать книгу Пепел на венце - Стефан Брег - Страница 2

Жареный гусь на бронзовом подносе выглядел чертовски аппетитно. Аромат от нежной золотистой кожицы достиг моих ноздрей в ту же секунду, как блюдо оказалось на столе. Обоняние могло обрадовать меня и раньше, но я слишком задумался о текущем положении дел. О том, что привело меня в сей неблагополучный край. Мысли копошились в моей голове, словно муравьи в своем земляном логове, так что долгожданная пища – отличный повод хоть на время отстраниться от проблем.

Гусь с яблоками и зеленью больше не мог ждать. Я оторвал ножку, за считанные секунды обглодал ее и хлебнул терпкого пойла. Несколько дней назад я и мечтать о таком не мог. Я набивал желудок, но воспоминания о вынужденной голодовке вновь всплыли в памяти.

Вот уже неделю я пребываю в Салуме. В городе, который любой мало-мальски законопослушный человек будет обходить стороной. Столица горной страны, обитатели которой спасаются здесь от гнета государства и собственной совести, если таковая обнаружится среди бесконечных страстей и пороков, – Салум славится обилием всевозможных развлечений и опасностей, идущих зачастую бок о бок. Сюда стекаются награбленное добро, пленники и провиант со всех земель, окружающих мятежный край.

Собственно, сам я тоже оказался тут не по своей воле. То, что сейчас моя воля целиком и полностью в моей власти – огромная удача, которую, впрочем, я не выторговал и не получил в силу случайных обстоятельств. Свою свободу я завоевал мечом, сражаясь так яростно, будто мне еще раз стукнуло девятнадцать лет. Однако эйфория прошла, сгинула в пропасть вместе с близкими моему сердцу людьми. Я вновь вспомнил, что мне не девятнадцать, а в два раза больше. И вновь вынужден бороться за свое существование. Мои противники на время лишились человеческого обличья, ими стали обстоятельства: голод, бессонница и переутомление.

Я хотел продать свою кольчугу за любую еду, но вовремя увидел беспечного разбойника, сверкнувшего серебряными монетами перед торговцем коврами. Торговец, конечно, посмеялся над предложением гнилозубого клиента купить товар за столь малую сумму и прогнал его, грозя своими охранниками. Я с неподдельным интересом рассматривал изделия из тонкой шерсти, но стоило разбойнику свернуть за угол и пошлепать по грязи меж покосившихся домов, как я отправился к тому же переулку с другой стороны. Все банально до безобразия: удар плечом, грязное ругательство и лязг оружия. Я даже позволил бедолаге вытащить меч, а через несколько секунд стал богаче на пару блестящих монет. Жаль, что меч противника не годился даже для продажи – так ржав и невзрачен он был.

Несмотря ни на что, я всегда умел радоваться маленьким победам. Из кирпичей строится дом, а из удачных решений – путь к долгожданной цели. На короткий срок я обеспечил себя едой, кровом и необходимыми знакомствами, которые могут помочь мне в дальнейшем. Здесь я задерживаться не собирался.

Серебро – это всегда подспорье, но двумя монетами многого не добьешься, а бродить по городу в поисках состоятельных жертв я точно бы не стал. Жизнь местного отребья я ценил не очень высоко, в чем уже убедился покойный бандит, но окрестные правители время от времени пытались организовать на улицах порядок, и попадаться с окровавленным мечом вооруженному патрулю на глаза не хотелось. В конце концов есть и другие способы заработка. Опять же, не слишком честные, но хотя бы бескровные.

В Салуме я был не одинок. Мои приключения разделил еще один смелый авантюрист – Лексо по прозвищу «Уховертка». Сперва наши отношения я охарактеризовал бы, как вынужденное сотрудничество, но сейчас мое мнение изменилось к лучшему. Теперь это сотрудничество взаимовыгодное.

Лексо – опасный и скользкий тип. Молодой худосочный парень с хитрым бегающим взглядом, в нужный момент он мог убедить в своей правоте даже очень недоверчивого человека. Лексо не отводил от собеседника глаз и подбирал именно те доводы, которые человек напротив больше всего ждал. Я и сам попадался на этот крючок, так что прекрасно знаю, о чем говорю. Собственно, из-за действий Уховертки я и оказался в мятежном Скалистом Крае. Теперь бывший парланский разведчик взялся помогать мне в непростом предприятии, которое я замыслил в порыве праведного гнева, и всеми силами пытается доказать, что делает это искренне. Возможно я опять совершаю ошибку, но одно знаю точно – терять Уховертке совершенно нечего. Так уж случилось, что его прошлая жизнь пошла прахом во время нашей встречи. Моей вины в том нет, но путь к родным землям этому изворотливому приятелю заказан.

Лексо в Салуме решил подзаработать другим путем, нежели я. Он оказался очень ловким и способным разводилой в игру с тремя стаканчиками. Три гроша он за час превратил в медную горку, собрав вокруг себя целую толпу участников и зевак. Когда же его «вежливо» похлопали по плечу местные ворюги, Лексо не стал крушить все налево и направо. Он просто пообещал им хорошую долю.

Благодаря нечестно заработанным деньгам мы набили желудки, обрели уверенность и начали искать того, кто мог помочь нам покинуть Салум в правильном направлении. Такой человек нашелся довольно быстро. За помощь, за полезную информацию он просил совсем немного по меркам местных барыг, но и надежность его вызывала сомнения. Лексо предупредил, чтобы к словам нового знакомого я относился осторожно, описал мне его колоритную внешность и отправился на дальнейшие поиски. Сейчас в просторной таверне «Хмельной Замок» я как раз ждал информатора. Дешевого.

Томительное ожидание скрашивала аппетитная еда. Я неспешно жевал свой кусок, как вдруг в голове возникли образы увиденных сутки назад ковров. Один из них до чрезвычайности походил на тот, что однажды я вез на продажу в далекую страну. Те же узоры, та же легкость плетения, выдававшая руку настоящего мастера. Может я и ошибался, что весьма вероятно, но внутреннее чутье имело мнение противоположное. Ковры, которые рассматривал убитый мною проходимец, взбудоражили мое воображение не просто так. История, что привела меня далеко на восток, началась именно с них.

В питейном заведении шельмеца Хазмора, находящемся в столице Мальдиона, я встретил одинокого паренька по имени Энрико, которому в наследство досталась лишь связка ковров. Бедняга совершенно не понимал, что с ними делать, и по доброте душевной я предложил ему помощь. Знал бы я, чем эта помощь обернется.

Что может быть проще, чем сбыть дорогой товар, случайно оказавшийся в твоих руках? В руках, крепко сжимающих клинок и чужие шеи, владельцы которых задумали товар отобрать. Оказалось, что эта задача мне не по силам. Я участвовал в смертельных схватках, вел в бой преданных мне людей и не боялся замарать руки в крови, но стоило мне превратиться в мирного торговца, как сам Эрхивиан не поленился вылезти из преисподней и смачно плюнуть на дорогу, по которой мне предстояло проехать.

Все пошло наперекосяк с самого начала пути. Бандиты-оборванцы, бандиты-рыцари, бандиты-торговцы: иногда мне казалось, что порядочных людей на белом свете не осталось. Я каждый паршивый раз думал, что следующий день станет приветливее к отважным путешественникам, что враги потеряют след, а от щедрых покупателей не будет отбоя. Последний раз я ошибался так много лет назад, когда решил, что успею добежать до дерева прежде, чем меня настигнет вражеский всадник. С воткнувшимся в мой бок копьем пришло понимание: самоуверенность – родная мать небрежности. Положительный результат самоуверенность дает в случаях, когда на месте ее сестра – власть.

Хоть со времен пребывания в наемном войске я стал более осторожным, это не избавило меня от некоторых неуместных для волевого человека черт характера. Там, где следовало проявить непреклонность, я часто уступал. А там, где от врагов нельзя было оставлять и мокрого места, я проявлял мягкость. Из-за этого погибла моя спутница – чародейка Алабель. Во многом из-за этого добросердечный Энрико томится в плену у лорда из Трех Долин. У вероломного недоноска, который возомнил себя способным полководцем и отправился в путешествие на юг, чтобы примкнуть к недобиткам очередного горе-завоевателя. Этим планам я и намеревался помешать. Конечно, если без убийства лорда не получится освободить Энрико.

Я отвлекся от своих дум лишь в тот момент, когда свет из окон мне перегородил кряжистый мужчина, наряженный в коричневый камзол. Выцветший и залатанный во многих местах предмет одежды из последних сил сдерживал большой живот. Я подумал даже, что еще чуть-чуть – и пуговицы камзола со свистом влетят в мой лоб.

На голове незнакомца красовался помятый и грязный парик, которым явно пытались скрыть сильный ожог на правой стороне лица. То, что ожог я все же увидел, явно свидетельствовало о недостаточной эффективности волосяного изделия. Незнакомец шумно выдохнул, протер платком лоб и представился.

– Торн Ксавиан Лирик, – деловито произнес он и протянул руку. – Ты, я так полагаю, Фосто?

Я внимательно посмотрел на собеседника, после чего огляделся по сторонам.

– Полагаешь правильно. Тут сидят еще с десяток людей самой разной наружности. Как ты узнал меня?

Торн хмыкнул:

– Твой приятель сказал, что ты сильно голодал в последние дни, а сейчас наверняка будешь наверстывать упущенное. Сказал, что на твоем столе будет много еды или ее остатков.

Я скривил рот. Ох уж этот Лексо. Выставил меня оборванцем перед человеком, которому я должен казаться лихим воякой.

– Шучу я, – вдруг добавил Торн и выпучил глаза, указывая на мои вещи. – По кольчуге узнал, что из плаща выглядывает; по дорогому мечу. По благородным чертам лица, – в последних словах я к своему неудовольствию почувствовал иронию.

Собеседник не дождался моего приглашения и плюхнулся на табурет, буркнув короткое: «Ну?»

Я развел руками, будто собирался сказать очевиднейшие вещи.

– Как можно догадаться, взбудоражило нас богатство известного по всему миру бунтовщика, который бросил вызов самой империи. Хотим примкнуть к нему и помочь в нелегком деле. Эстерид Пятый – знаешь такого?

– Как не знать, любезный Тосто. Смельчаков в наших краях прибавилось, как токмо с южного побережья раздался призыв к оружию. Правда, запоздали вы что-то, друзья. Из Варамиада несостоявшегося императора выкурили еще прошлой осенью, флот его тоже проредили. Знать, на Пепельные острова вслед за бунтарем собрались? Я слышал, змей там много ядовитых и адская жара.

Я кивнул, не обращая внимания на коверканье своего имени:

– Жара, да. Скоро там станет еще жарче. За соответствующую плату готов неудобства потерпеть. Но мне сведения нужны: где собираются добровольцы, кто командует ими и каким путем лучше добраться до места. Давай, Торн, пораскинь мозгами.

Мой собеседник насупился, а по складкам на лбу я понял, что идет тяжелый мыслительный процесс.

– Ну-у, сейчас выбор довольно скуден. Многие уже давненько большую землю покинули. Сколько-то крупные войска токмо у нескольких командующих, но с именами у меня беда. Много чужестранцев, а у них клички такие заковыристые, Госто.

– Фосто! – не выдержал я. – Мое имя – Фосто. Мне нужны те, кто еще недалеко от Салума.

– Один из господарей совсем недавно окрестности города покинул. И бойцов собирал. Тимьян, Дамьян – не помню, как его звать. К нему шагайте. Он по старой дороге вдоль озера двинулся.

– Слышал о нем, – угрюмо произнес я. – Он воинов своих прореживает не хуже дизентерии. Надо найти другого.

Торн скривил лицо, а из гортани донесся прерывистый хрип. Как ни странно, это была попытка смеха. Он мотнул головой, куснул яблоко и вздрогнул, увидев, что оставил в мякоти один из передних зубов. Через пару секунд продолжил беседу как ни в чем не бывало.

– Есть и другой, но к нему ты не попадешь. Тимьян наверняка рассчитывает нанять для перевозки на острова моряков с Кандлиге. Это чтоб к землям не приближаться, которые скоро империя отобьет. А ежели к землям приблизиться…

– То что?

– То можно нарваться и на империю. Эллас-Амин серьезно взялся за пиратов. Скоро и по предгорьям может ударить. Кумекаешь, что сказать хочу? Эстерид оставил силы для сдерживания элласцев, укрепил замки своих последователей рьяных, но очень многие все равно садятся на корабли и пересекают Огненное море. Всем известно, что там его главная сокровищница. Местные нардарские мятежники за идею воюют, за свободу, однако ж для наемников такая война – пустая трата времени и сил. Все хотят куш сорвать на островах.

– Мудрые люди!

– Кто ж спорит.

– Так куда нам податься? – я забарабанил пальцами по столу.

– Рядом с устьем большой реки на юге есть городок, где наемники сбиваются в шайки и ждут отплытия. Слышал, что там могут и в армию завербовать, но риск того стоит. Попробуй завербуй пару сотен мерзавцев, которые кроме кровопускания и не умеют ничего!

– Если дело выгорит, сколько за место на корабле заплатить придется?

– Вопрос не из легких. Все дело тут в жадности капитана. Она, эта жадность, может стать самым серьезным препятствием. Думаю, по паре-тройке золотых с рыла отдать придется. Не меньше.

– Проклятие! – я поморщился так, будто хотел зарычать, но быстро взял себя в руки. – Скверно это, скверно.

– А как ты хотел? Бесплатная дорога возможна лишь за веслом рабовладельческой галеры.

– Да-да-да. Говори, как к твоему устью добраться.

Торн во всех подробностях расписал мне путь до поселения в предгорьях и велел поторопиться. «Для двоих путешествие к островам может равняться стоимости корабля», – съязвил он.

Я заплатил языкастому информатору обещанную сумму и в порыве душевной щедрости велел молоденькой разносчице принести Торну кувшин вина. Хрупкая девушка с белыми волосами и уставшими глазами отправилась выполнять мою просьбу. Мельком я успел заметить у нее на запястье клеймо в виде чьих-то инициалов. Девушка была рабыней. Я также заметил, как внимательно разглядывал ее Торн, но спросить решился совсем про другое:

– А почему ты парик носишь? Из-за ожога?

– Ха, ожог – это так, царапинка. Языком чесать не будешь? – после моего отрицательного ответа Торн приподнял парик и указал мне на дырку у виска. Дырку, которую у всех обычных людей прикрывает ушной хрящ.

– Ухо я в споре проиграл. Точнее, в карты.

Я удивленно мотнул головой. Слышал я, что у пиратов, промышляющих грабежом на великой реке Арис, потеря уха в результате спора – серьезнейший позор. Тот, кто ухом завладел, мог затребовать у проигравшего большую сумму за возвращение этой части тела, мог дать опаснейшее задание, да и просто глумиться над несчастным болваном. Потерявший два уха становился рабом. Торн, по-моему, сильных переживаний по этому поводу не испытывал. Почесал лоб и заявил:

– Что-то теряешь, а что-то приобретаешь – таков закон жизни. Я умею зарабатывать, но с удержанием серебра в руках возникают трудности. К слову, сегодня у меня урожайный день: еще одного кретина где-то носит. Он мне тоже деньжат должен. За отвратительный мечишко, которым и воду не разрубишь. По-моему, меч этот из старой могилы выкопали, ха-ха! Да и по рынкам я сегодня прошвырнусь. Намедни много нового добра завезли: брюлики, ткани, расписные ковры. Все это, я уверен, вырастет в цене.

– Вот удача-то. Дерзай, – несмотря ни на что, мои слова поддержки прозвучали фальшиво.

Девушка принесла кувшин и быстро удалилась, осыпаемая благодарностями моего собеседника.

– Думаю выкупить ее, – Торн указал пальцем на рабыню.

– Ты? – на этот раз искренне удивился я.

– А что?

– Да ты же на глазах разваливаешься. Не удивлюсь, если ты и своего дружка в портках проиграл.

Торн крякнул и ударил кулаком по столешнице, одобряя шутку. Что-что, а общий язык с бродягами и отщепенцами я находил легко.

– Нет, а что? Я в свое время целое состояние в игорном доме спустил. Потерял все золото, оружие и даже шлем вождя кочевников. Красивый такой, позолоченный, с рогами голубой антилопы. Но, признаюсь, никогда и не подумал бы поставить на кон свое ухо. Да еще потом дать его спокойно отрезать.

– Эх, ну не верил я, что можно проиграть восемь раз подряд. Кабы не паршивая масть… Два года прошло, а я все жалею, что туз не выпал.

Теперь настал мой черед хохотать. Торн горевал не о том, что его ухо сгнило на помойке. Он жалел, что удача в тот злополучный вечер легла спать пораньше. Истинный сын суровой страны. Словно в доказательство моих мыслей полноватый делец в парике залпом осушил два литра вина, встряхнулся и залез рукой в карман. Высунув язык, он старательно пытался выудить из штанов какой-то предмет.

– Я надеюсь, ты сейчас не о милашке той задумался?

– Хе-хе, о ней конечно, – Торн явил моему взору мешочек с письменными принадлежностями, в котором таились крохотная баночка чернил, укороченное перо и аккуратные обрывки бумаги, после чего перешел на шепот: – Думаешь, я про нее шутил? Здешний хозяин тот еще межеумок. Если не оставлю ему расписку, он девку не сегодня-завтра Матроне продаст. Не знаешь, кто это? Лучше и не узнавай.

Вымазав и толстые пальцы, и перо, мой осведомитель резкими движениями пальцев нацарапал что-то на листке и принялся дуть на застывающие чернила.

– Таков уж Салум. Здесь могут убить за недостачу в один грош, но при этом будут свято исполнять письменно заверенные сделки.

– Да, негодяев здесь полно, – понимающе закивал я. – Ну бывай, Жорн. Удачи тебе в сегодняшних сделках!

Я допил вино, запихнул в рот пучок укропа и уверенным шагом отправился восвояси.