Читать книгу Пепел на венце - Стефан Брег - Страница 3

Удивительно, что сведения Торна оказались столь полезными. В разговоре он упомянул Дамиана – горного лорда, с которым я и собирался свести кое-какие счеты. При самом удачном раскладе – прикончить его и освободить из плена своего друга. Задумка хорошая, но вот ее исполнение связано с чередой невыразимых сложностей. И с каждым новым днем эти проблемы только множатся.

Средь всех неприятностей, стоящих на пути к долгожданной цели, самой значительной являлась непрестанно увеличивающаяся популярность князя Дамиана, благодаря чему его маленькая армия растет как на дрожжах. Все это происходило не просто так – в этом отчасти повинен я сам.

Впрочем, ничего не происходит просто так. Все, что таковым кажется, открывает свою истинную сущность порой так неожиданно и не вовремя, что остается лишь дивиться превратностям судьбы. И своей недальновидности. Тот факт, что свои ошибки я осознаю, часто помогал мне обращать внимание на некоторые важные мелочи, но отказать себе в очередном перемывании собственных костей я никак не мог.

Самобичевание – забавная штука. Оно заставляет вспоминать уже содеянное вновь и вновь, терзает душу и не приносит ничего, что могло бы изменить ситуацию к лучшему. Поэтому столь бесполезному делу я старался уделять минимум времени. Конечно, сожалел обо всем ушедшем, но не забывал при этом глядеть вперед. Без этого выжить в нашем суровом мире не получится. Некоторые, правда, не просто глядели, но и действовали. Порой молниеносно и беспощадно.

Обманом и смертоубийством Дамиан завладел бесценным сокровищем – камнем Хантала Святого. Тем самым, который считался пропавшим много-много веков назад. Я уже и не помню, являлся ли этот камень частью браслета, кулона или скипетра, но его магические свойства поражали воображение современников. Камень исчез, превратился в легенду, но надо же такому случиться, что на своем пути я повстречал человека, владеющего этой самой легендой.

Чародейка Алабель… Она всячески пыталась доказать, что камешек в ее амулете – просто красивая безделушка, и даже те, кто пытался им завладеть, склонялись именно к этой версии. Все изменилось, когда мы оказались во владениях князя Дамиана. Белое пламя не оставило сомнений. Оно вспыхнуло так же, как и честолюбие лорда Трех Долин. Воспылала его алчность, взлетела до небес жажда славы и влиятельности. Дамиан бросил свои владения на произвол судьбы и отправился через горы на юг.

Слухами полнится земля. Искатели приключений прознали про реликвию, и многие из них решили присоединиться к тому, кто по всем признакам обладал значительным запасом удачливости и решимости. Какое-то время я думал, что слухи о камне в руках незначительного землевладельца помогут мне в осуществлении мести. Что очень многие захотят отнять сокровище. Как я уже говорил, итог вышел противоположный.

Я и Лексо не одну неделю преследовали Дамиана и его приспешников, однако они ориентировались на горных тропах лучше, чем мы. И не единожды враги посылали отряды против нас. Мы показали себя достойными противниками, так что те отряды не состояли из плохо обученных юнцов. Следопыты и бывалые вояки гнались за нами по скалам и пустошам, но раз за разом возвращались ни с чем. И даже несли потери. Я захватил в плен зазевавшегося арбалетчика – так и узнал, что Дамиан с ближайшими соратниками давно достиг Салума на лошадях. И пленника по имени Энрико взял с собой. Моего негодования арбалетчик не пережил.

Враг постоянно опережал нас на шаг. Мы с Лексо достигли Салума, нам вполне по силам приобрести лошадь и нагнать отряд Дамиана, но что из этого выйдет? Князек наверняка сядет на первый же корабль, который возьмется за перевозку наемников на острова, а его люди, ожидающие другое судно, слишком хорошо помнят наши лица – побоище, которое мы устроили, забыть сложно. Здесь на материке у нас ничего не получится. Значит, все решится на Пепельных островах.

Когда горы сменились редколесьем и холмистым пейзажем, простирающимся до горизонта, я почувствовал облегчение. Покинуть Скалистый Край после стольких испытаний, мытарств и потерь дорогого стоило. Один видный государственный деятель говорил: «Лучше гор могут быть только мои плантации хмеля». Я скажу иначе: лучше Скалистого Края могут быть все прочие горы на земле. Как величественные исполины с заснеженными вершинами, подпирающими небо, можно сравнивать с безжизненными осыпающимися скалами, на которых и сосны почти не растут? И это только внешний вид, про население я вообще молчу. Я провел детство в отрогах Блавалага, так что мое мнение относительно Скалистого Края не изменится никогда. Я провожал взглядом исчезающую за красноватым массивом дорогу и ликовал.

Лошадь мы с Лексо так и не приобрели. Те полудохлые клячи, которых предлагали нам торговцы за озвученную сумму, не годились даже на забой. Какое уж тут путешествие по горным тропам и перевалам! Конечно, с голода человек может и копыто обглодать, но тратить ради этого последние сбережения мне не хотелось. Вместо лошади решено было приобрести новые сапоги. Старая обувь пришла в такую негодность, что каждый раз снимая сапоги, я боялся ненароком разорвать их на части.

Теперь стук новеньких каблуков по каменистому тракту радовал слух. Уверен, что и Лексо испытывал похожие чувства. Он брел рядом и вертел между пальцами сребреник с изображением неизвестного нам правителя.

– Ты зря времени не теряешь – совершенствуешь свое шулерское мастерство каждую свободную минуту, – сказал я, имея в виду манипуляции с монетой.

– Фокус нехитрый, – движения монеты ускорились. – Тебе не составит труда повторить это.

– Меня больше прельщают фокусы с мечом. Этим, конечно, быстро денег не заработаешь, но впечатление произведешь точно. Даже если орудовать лишь одним клинком.

Мои последние слова прозвучали для того, чтобы выудить из Лексо хоть какую-то историю, проливающую свет на его бойцовские навыки. Он иногда рассказывал о своем прошлом, но от вопросов о фехтовальном мастерстве тактично уходил. Сейчас я намеревался добраться до истины.

Пара коротких мечей – вот чем отменно владел парланец. Подобный стиль боя не слишком популярен в тех странах, где мне довелось побывать. Я слышал, что некоторые племена на северном континенте используют бойцов, каждый из которых вооружен двумя саблями, для стремительных конных налетов, но пешими такие люди сражаются редко – одиночные поединки не сравнить с атакой на плотный строй врагов. Абордажные команды на флоте тоже частенько держат кинжалы в левых руках, но ситуация с Лексо другая. На моих глазах парень ловкими, отточенными движениями расправился с тремя противниками. Смертельный поединок закончился так быстро, что я не успел примчаться на подмогу. Такой уровень владения оружием вызывал уважение. И вопросы.

– Клятва? – нахмурился я, когда понял, что Лексо и в этот раз не намерен продолжать разговор. – Недоверие или простое упрямство? Почему ты увиливаешь от разговоров о своих навыках? Хотя бы это скажи.

– А ты не отвяжешься, да? – хмыкнул Лексо. – Интересный ты человек, Фосто. О себе, чувствую, ты многого не договариваешь, зато других хочешь разглядеть со всех сторон. Увидеть все, что может тебе пригодиться.

– Угу, прямо как расхититель могил.

– Наверное, такими же вопросами мучил и… сам знаешь кого. Эх, нет у меня сейчас ни тайны, ни клятв. Как там: «не зная глубины ручья, не ступай туда обеими ногами». Знакомо?

Я насупился, вспоминая поговорку. Через пару секунд утвердительно кивнул, начиная кое-что понимать.

– Встретился на моем жизненном пути один замечательный человек. Встретился в достаточно почтенном возрасте, но его сила и сложение тела подтверждали простую и безотказную житейскую мудрость – двигайся и борись, чтобы жить. Дело в том, что он всю свою жизнь посвятил войне. Во время одной из битв с горцами Альгелага попал к ним в плен и вместо того, чтобы сгинуть без следа, сумел завоевать их расположение и через несколько лет даже участвовал во вторжении в Парланию. А там – снова битвы, снова плен. Один известный парланский дворянин, – нет, не Балинт, – определил его в телохранители, брал с собой в торговые походы и одарил перед своей смертью неплохим домиком в Берсене. Но вскоре домик был потерян из-за интриг и многочисленных недругов, так что старый воин остался на улице. Один и без гроша. Тогда с ним и свела меня судьба.

Знаешь, Фосто, наши приключения в Салуме напомнили мне собственное детство. Беспризорное, голодное и опасное. Шайка мальчишек, в которой я состоял, попортила немало крови законопослушным жителям столицы. Грабители, карманники, посыльные старших товарищей по преступному ремеслу – таков был наш удел. Тех, кто проявлял определенные способности, всегда вытаскивали из тюрьмы, а вот неудачников часто поджидали серьезные неприятности – вплоть до отрубания рук. Никто за них не вступался.

– Неужели ты стал одним из таких неудачников? Руки-то, поди, у тебя не пришитые.

– Нет, но удача – птица вольная. Пожалуй, через черную полосу проходили все, но многие быстро исправлялись. Всего-то и надо – вернуть за определенный срок деньги, потраченные на подкуп стражников. В противном случае, в следующий раз «залог» никто не внесет. И вот я попался, превратился в должника, и черт меня дернул обворовать старика из Куликовой Низины. Я узнал, что он заработал кое-какие деньги на рыбацком причале, а поэтому казался легкой целью. Казался. Он с силой тряхнул меня в тот момент, когда я уже срезал кошель с его пояса и радовался добыче. Схватил так неожиданно, что я вскрикнул, что есть мочи, и привлек внимание стражи. В голове тогда бушевало столько мыслей, но главная среди них пугала до темноты в глазах – меня поймали второй раз за день. Стражники поинтересовались, в чем причина неожиданной бучи, а я, бледный, не мог и слова вымолвить. Вместо меня говорил старик. Он сказал, что я споткнулся и мог разбить себе голову, кабы не его своевременное вмешательство. Я не верил ни ушам, ни глазам, пока не осознал, что стражники удалились. Я не знал, как отблагодарить старика. Вернул ему кошель и пообещал, что принесу в знак признательности еще столько же. Старика это искренне позабавило: «Ты как мелкая рыбешка, которую отпустили за ненадобностью, а она вновь проглотила крючок. Хочешь поблагодарить – приходи завтра на причал и помоги отнести рыбу на склад». И ты не поверишь, я даже не задумывался, приходить или нет. Я несколько вечеров помогал старику с работой, и вероятно он заприметил, что я довольно ловок и вынослив для своего возраста. Помню, как сейчас: старик взял в руки короткий шест и заявил, что с его помощью можно отбиться от целой толпы оборванцев с ножами. Предложил обучить меня этому мастерству в обмен на помощь с разгрузкой лодок.

– А свое прежнее ремесло ты сразу забросил?

– Сразу такое не забросишь, но старик уверенно вел меня к этому решению. Тренировки утром, работа вечером – времени и сил на все прочее почти не оставалось. Я учился не только драться. Я многое узнал о мире, научился читать и писать. Представляешь, чужеземец научил меня парланскому алфавиту!

Я хмыкнул и перевел взгляд на залитые солнцем высокотравные возвышенности.

– Наверное, он действительно из далеких мест, – вкрадчиво произнес я, хоть и не смог полностью избавиться от сарказма.

– Этот человек, старик, был сальгуром. Тем, кого жители вольных городов ненавидят более всех прочих. Я не видел смысла распекаться об этом, поскольку знаю, как ты относишься к этому племени, и не желал ссоры. Она нам точно ни к чему. Сальгур – дикий и необузданный варвар с раскосыми глазами – передал мне навык владения двумя клинками. Но случилось это годы спустя после первой нашей встречи.

Внезапная откровенность Лексо пришлась мне по душе. Я, конечно, не был растроган душещипательной историей, не испытывал каких-либо симпатий к сальгурам, но на мгновение всерьез захотел поделиться со спутником кусочком своей биографии. Своего непростого детства, которое проходило куда увлекательнее, нежели бродяжничество в городских задворках. Столько сцен пронеслось за короткое время в моей голове: огромный город, раскинувшийся вокруг дворца и завораживающий детское воображение величием храмов и бесконечностью уличных изгибов; глаза отца, потрясенного горем, которое я еще не осознавал; конная лавина, огибающая городские стены; путешествие к Блавалагским горам ради спасения жизни. Картинки померкли, и я почувствовал себя легче. Слишком много объяснений, слишком много слов. Я не оставил честный рассказ Лексо без ответа, но затронул только тему, которая напрашивалась сама собой.

– Каждый человек, к какому бы племени он не относился, способен прожить достойную жизнь. Да, я из вольных городов и знаю, какие беды может натворить сальгурское вторжение. Я бился с ними и в равном, и в неравном бою, и старался в те моменты забывать слово «милосердие», однако же не испытываю сомнений в том, что на благородные поступки враждующие личности способны даже в самые отчаянные моменты. Тут не доброта или мягкость – врожденное чувство справедливости. Совестливость, что ли.

Я помолчал, пнул с дороги небольшой камень и добавил:

– К тому же большую часть жизни я бился со своими соплеменниками. Так что зря ты посчитал, что я могу оскорбиться и оскорбить, в свою очередь, память твоего наставника.

– Что ж, – улыбнулся Лексо, – я рад, что недопонимания между нами стало меньше. Это поможет нам правильно оценить опасность, что вот-вот приблизится сюда.

Последние слова насторожили меня, поскольку путники на этой дороге встречались редко, а неровный ландшафт затруднял скачки на лошадях. Тем не менее, парланец оказался прав – из-за поросшего пожухлым кустарником холмика я заметил облако пыли, поднимаемое всадниками. Слух, в отличие от зрения, меня подвел.

Прытких наездников было двое. Они быстро направлялись к нам, и это совсем не радовало. Укрыться от возможного нападения совершенно негде. Обнажить меч сейчас – своевременное занятие, но именно после этих мыслей незваные гости сбавили ход, перейдя на рысь. На копье, которое один из всадников держал строго вертикально, развевался зеленый штандарт с изображением соколиной головы в профиль.

– Что за воины? – процедил я.

– Откуда ж мне знать. Доспехи вроде бы не имперские.

– Зеленый сокол говорит о чем-нибудь?

– Да вижу я, но не в гербах дело. Не в соколе, а в птенцах, что его несут.

Сказанное Лексо обрело для меня смысл в тот момент, как я разглядел лица и комплекцию наездников: безбородые юнцы, высокие, но худые, как гончие псы. Из-под светлых сюрко виднелись начищенные до блеска кольчуги, а украшенные золотой эмалью и конскими хвостами шлемы казались излишне громоздкими для голов. Черноволосых голов – большинство нардарцев, которых я повстречал, имели темный цвет волос, а вот кожа их выглядела куда светлее, нежели у туаринцев, что проживали севернее. Молодые лица, еще не опаленные войной, выглядели сосредоточенными и горделивыми. Мои пальцы соскочили с рукояти меча.

Лошади заржали и остановились перед нами, как вкопанные. Правда, пыль, которую они подняли, доставила нам с Лексо массу неудобств. Я закашлялся и начал протирать глаза от песка.

– Хорошо, что я не успел поесть, – раздраженно заявил я. – Пыли, которой я наглотался, хватит мне до ужина.

– Мы доверенные лица маршала Гвина! – игнорируя мои колкости, прокричал один из всадников. Его конь вздрогнул и зафыркал.

Я промолчал, слегка склонив голову в ответ. Мое внимание привлек квадратный шеврон, пришитый к сюрко. Линии и фигуры, изображенные на нем, отдаленно напоминали пикирующую птицу. Наверное, тот же пресловутый сокол.

– Куда направляетесь? – молодой всадник на неспокойном жеребце хмуро оглядывал остановившихся путников, но его холеный вид не имел ни малейшего шанса напугать нас.

– В городок Триводье.

– С какой целью? – надменный тон всадника начал раздражать. Видимо, сгусток аристократической крови в мозгах придавал выскочке уверенности.

– С целью вступить в наемное войско. Скажите, вы часто слышали от вооруженных путников с гор другой ответ?

Воин с плюмажем переглянулся со своим соратником и прокричал:

– Здесь я задаю вопросы!

Теперь настала моя очередь переглянуться с Лексо. Меня всегда беспокоили подобные конные разъезды. Особенно в случаях, когда я находился на чужой земле и без всяких слов выглядел подозрительным и опасным проходимцем. Лексо наш зрительный контакт понял правильно. Если сопляк на коне скажет что-то опрометчивое – фразу, которая нам не понравится, то поплатится за это жизнью. И его молчаливый товарищ тоже. Взнузданные скакуны пригодились бы нам, конечно, однако возможных проблем я все-таки хотел избежать.

– Не в моей привычке спорить, – я виновато развел руками. – Говорите, спрашивайте все, что хотели.

Всадник замялся, откашлялся для пущей выразительности голоса и произнес:

– Наш храбрый король набирает чужеземцев, владеющих оружием, в свои ряды. Слава и хорошее жалование – вот что ждет вас там. Большая честь служить под знаменем великого человека, поэтому советую у развилки со сгоревшей часовней, которую вы встретите вечером, повернуть направо.

– А как, простите, короля вашего зовут? Видите ли, в Скалистом Крае что ни деревня – то князь, то король.

Мое замечание смутило воина с плюмажем. Он не сразу подобрал нужные слова, но в конце концов ответил:

– Божьей милостью в Северной Нардарии только один король – Гардариан Заступник. Он уже десятилетие успешно противостоит вероломным шэрданам и громит их бесчестные армии. Так что сражаться вы будете за тех, кто в своем праве.

Хотелось мне спросить про взаимоотношения короля Гардариана с объявившимся из ниоткуда «императором», но делать этого я не стал. Беседа и так утомила меня, не принеся никакой пользы.

– Мы поразмыслим над этим на досуге, – я был учтив, как придворная дама перед сиятельным принцем. – Вполне возможно, что вашим советом и воспользуемся.

«Скачите же отсюда к черту», – закончить фразу очень хотелось именно так.

– А что это, позвольте спросить, за знаки отличия у вас на груди, любезные господа? – в довесок к сладкоречивому ответу поинтересовался я.

– И не поспоришь, что вы с гор спустились. Этот знак обязана носить вся полевая армия Нардарии.

Всадники исчезли за холмами столь же быстро, как и появились. Впору радоваться удачно разрешенной встрече, но не тут-то было. Через час я пытался обнаружить тенек, чтобы присесть на траву и перекусить, когда в пределах видимости вновь появились несколько всадников. Соколы, виверны и львы – они красовались на флагах и накидках, так что первый же возглас благородных странников не вызвал у меня иных эмоций, кроме закономерного раздражения.

– Вы из Скалистого Края? Предлагаю вам вступить в ряды славных защитников Нардарии!

Город перед устьем равнинной реки даже издалека казался портом мирового значения, несмотря на скромные размеры. С пологого взгорья, по которому проходил приречный тракт, я взирал на сгрудившиеся у причалов изящные контуры хольков, галер, мелких рыбацких лодок и размышлял о том, как война порой способствует процветанию торговли. Очевидно же, что лишь малая часть морских судов находилась здесь, чтобы служить транспортом для военных экспедиций. Большинство из ушлых и здравомыслящих капитанов поступили иначе. Нет, я уверен, что они не слишком боялись вступить в прямой конфликт с флотом Эллас-Амина, перевозя всякий сброд через моря, но на деле куда выгоднее и безопаснее просто снабжать вечно голодные и жадные до излишеств отряды необходимым товаром. Порядок в городе, конечно, серьезно страдает, но любой из бурмистров с легкостью предпочтет мешок золота сотне-другой насильственных смертей, учиненных оголтелыми искателями приключений. Горожане, в свою очередь, будут с нетерпением ждать окончания этой кровавой пьесы и кинутся в храмы для коллективных молитв, когда все наемники покинут окрестности. Сейчас до этого момента еще далеко.

Бодрыми шагами я взбивал с дороги пыль, но совершенно не знал, как действовать дальше. Город кишит разбойниками и прочими сомнительными личностями, и многие из них уже ожидают посадку на корабли. С карманами, в которых свободно гуляет ветер, наше с Лексо ожидание превратится в невыносимую муку. В бессмысленную муку.

Самозваный император набрал достаточно сил для отражения атаки на Пепельные острова, так что теперь добровольцам приходится рассчитывать только на себя. Что ж, все верно: переизбыток войск может быть опаснее их недостатка. То, что творилось сейчас в Триводье, было тому ярким подтверждением.

Первое впечатление часто обманчиво, и подойдя к городским воротам, я подумал, что это именно тот случай. У надвратных башен стояла кучка стражников, которые явно не теряли бдительности. Переклички, ругань сержантов и приказы командиров – все эти звуки создавали впечатление поддерживаемого в городе порядка. Воины имели хорошее снаряжение, были трезвы и озлоблены. В общем, готовы к надиранию вражеских задниц.

Перед нами привратники разворошили телегу с высокими бортами, груженую сеном, и обнаружили там контрабанду – четыре бочки с крепким алкоголем. Судя по тому, как отпрянул понюхавший содержимое стражник – чистый дистиллят. Седому плюгавому контрабандисту выписали несколько плетей, но крайне популярный за стенами товар уничтожать не стали. Откатили в кирпичный сарай.

Меня и Лексо особого внимания привратники не удостоили. Поморщились, глядя на наши приветливые морды, и направились к следующей телеге. Один из воинов успел охарактеризовать наши персоны бранными словами, но на меня это впечатления не произвело, а стоило пройти по городу несколько улиц, как причина невежливости гарнизона раскрылась сама собой. Первые мысли касательно ситуации в городе были чертовски верны.

Праздность – враг порядка. Я всегда знал, что войско без дисциплины уничтожает само себя. К вооруженному сброду, проникшему в городскую черту, слово «войско» явно не подходило. По-видимому, те, кто считал себя организованным воинским отрядом, находились в предместьях, поскольку в самом Триводье царило разгильдяйство и беззаконие.

Со стороны могло показаться, что в городе который день идет некий праздник. Правда, без карнавалов и турниров. Не работает никто, кроме трактирщиков и шлюх. По улицам шастают толпы пьяных головорезов, и честному горожанину, неосторожно попавшемуся им на глаза, ох как не поздоровится.

Городские пейзажи, привычные для меня, Лексо несколько смутили. Видно не сразу он понял, что здесь другая земля – не Скалистый Край. Такое недоразумение вполне объяснимо. Уж не знаю, какую выгоду получил король Гардариан за сдачу города наемникам, но творящееся на улицах вполне походило на то, как в давние времена я и мои боевые товарищи вели себя в захваченных поселениях. Убийств довольно мало, а вот азарта, пьянок и похоти – хоть отбавляй.

Мирные жители Триводья, завидев нас, спешно переходили на другую сторону улицы. В свою очередь, подвыпившие личности с оружием страха не показывали, особенно если их насчитывалось больше одного. Моя поношенная одежда вряд ли вызывала хоть какой-то интерес, зато на новые сапоги пялился каждый второй ублюдок. Чтоб избежать неприятностей, приходилось прищуривать один глаз и злобно озираться по сторонам – незнакомые друг другу хищники предпочтут разойтись, а не сцепиться.

– Скоро тут что-то будет, – с многозначительным взглядом заявил Лексо, когда из окна борделя вылетел совершенно голый и удивленный клиент с плешью на голове. По счастливой случайности он не сломал себе шею, но был крайне раздосадован непочтительным отношением охранников.

– Мои вещи, мрази! – рычал плешивый и крутился вокруг своей оси. – Всех порежу, если не отдадите вещи!

Краем глаза я успел заметить усмешку на лицах толстощеких детин, выглядывающих из окна.

«Скоро что-то будет».

Главное, чтобы к тому времени здесь не было нас. И это осуществить сложнее всего. Мы просто в тупике. Тупике мира, где повернуть назад так же опасно, как и грызть стену, возникшую перед глазами. Именно поэтому решено двигаться вперед, к тем берегам, о которых я почти ничего не слышал. Уверенности в грядущем нет, а цель туманна, но зубы наши крепки, так что стена должна поддаться. Эх, будь у меня летописец, я бы приказал ему записать эти слова на пергаменте.

Кроме величественных мыслей и ожидаемых предсказаний Лексо никакого конкретного решения насущных проблем не предвиделось. Ноги гудели, а из пыли в плаще при должной сноровке я мог слепить пару кирпичей. Чтоб разработать мало-мальски приемлемый план действий, необходим отдых в безопасном месте. Необходимо привести себя в порядок.

Найти такое место не составило труда. Гостиница, если так можно назвать конфискованную усадьбу некоего богатея, воспротивившегося наплыву наемников, пришлась мне по вкусу. Жаль, она не понравилась моему кошельку, вмиг исхудавшему. За немалую плату я получил временный кров, купальню и сон, охраняемый десятком воинов. Городская стража Триводья не переставала меня удивлять.

Первый день после отдыха в гостинице мы провели с размахом. Потратили почти все свои деньги на алкоголь, легкомысленных девиц и чуть не вляпались в пару неприятных историй. Нет, про главную цель мы не забыли: побродили по пристани, узнали стоимость путешествия к Пепельным островам и время, когда очередной сребролюбивый капитан снимет судно с якоря, но все эти нехитрые мероприятия завершились еще до полудня. Остаток свободного времени, ввиду отсутствия каких бы то ни было перспектив, мы посвятили кутежу. Пришлось общаться с сомнительными личностями, и тут обширные познания Лексо в политике и географии Скалистого Края пришлись очень кстати. Для большинства новых «друзей» мы являлись земляками.

Мы узнали, что наемные отряды, решившие поискать славы за пределами континента, все свои богатства доверяют командирам, а те в свою очередь без телохранителей не передвигаются. Я посчитал сперва, что вариант с грабежом придется отсеять, когда услышал про сотню нардарских вояк, отозванных с границы. Поговаривали, что прислали их по какому-то тайному договору между королем Гардарианом и Эстеридом Пятым, однако эти слухи меня мало интересовали. Гораздо важнее, что каждому из нардарцев выдали путевую грамоту, по которой они беспрепятственно могут погрузиться на корабли. Беда в том, что до отплытия еще неделя, – капитаны, с которыми заключен договор, неспешно плывут сюда с островов Кандлиге, – а большинство нардарцев уже давно в городе. Отдались в объятия пьянящей свободе, которой так не хватает на военной службе. Значит, мне с Лексо обязательно надо с ними пересечься.

Как бы я не желал иного, второй день в Триводье не принес никаких результатов. Мы искали проклятых вояк с пограничья до самого заката, расспрашивали местных, но все походило на то, что искомая цель находится за пределами города. Действительно, зачем подвергать себя опасности конфликта с наемниками и гарнизоном, когда многие из желаемых благ можно получить и в предместьях? Все вполне могло быть так.

На третий день мы сразу отправились к северо-западным воротам, близ которых раскинулось небольшое озеро. На его берегах селились довольно зажиточные люди, а значит и развлечений там хватало – притягательное место для всякого рода путников. И наверняка красивое, поскольку название городу дало именно соседство с тремя такими разными водоемами: рекой, морем и озером. В честь захудалого пруда город не назвали бы.

До ворот осталось рукой подать. Я брел по правое плечо от Лексо и неспешно поглощал персик, когда в закоулке у торговой площади увидел двух разгильдяев, сидевших на бревне в окружении глиняных черепков и пары пустых бутылей. Непримечательная картина, если бы не одно «но» – на посеревших накидках у этих ребят отчетливо проглядывались уже знакомые мне шевроны, изображающие пикирующего сокола.

– Нашел, – только и сказал я Лексо, после чего отвел его в сторону, чтобы скучающие воины не увидели нас вместе. План созрел мгновенно. Обилие ушей и глаз на площади мешало нам, но все можно обратить в свою пользу, если найти правильный подход. И набраться терпения…