Читать книгу Избыточность опыта - Стефано Микали - Страница 7

В Идеях I Я преимущественно интерпретируется как центр внимания и как центр исхождения актов. В потоке сознания обнаруживается сущностная корреляция между ноэзисом и ноэмой, между cogitatio и cogitatum. Эта корреляция – комплексный феномен: в самом cogito доминирует имманентный ему “взгляд на” объект, который исходит из “Я”, и этот объект не может отсутствовать (Hua III/1, 81).

Отношение между Я и переживаниями, по мнению Гуссерля, имеет большое значение в рамках трансцендентальной феноменологии. Оно даже занимает первое место в рамках трансцендентального опыта[18].

С целью определить это отношение обратимся к категории акта. Любое cogito в указанном смысле является актом Я, исходящим из Я. Здесь решающим будет прояснить выражение «в указанном смысле». Это выражение отсылает к актуальности: актуальность, то есть обращенность к чему-либо, в § 35 обозначается как cogito в соответствии с точным смыслом выражения (Hua III/1, 79). Чтобы отношение между Я и переживаниями стало правомочным, требуется, следовательно, точно определить различие между интенциональным и актуально схватываемым объектом.

Все предметы – интенциональные объекты созерцания, или, иначе говоря, корреляты ноэзиса. За этим горизонтом предметов все же есть нечто, например, чувство, которому я уделяю внимание. Быть обращенным – это функция чистого Я:

«Нужно обратить внимание на то, что интенциональный объект сознания, – если брать его как полный коррелят последнего, – отнюдь не то же самое, что схватываемый объект. […] Но тут, в этом внимании или схватывании, дело не в модусе cogito вообще, не в модусе актуальности, но, если приглядеться, то в особенном модусе акта, в таком, какой может быть принят любым осознанием или же любым актом, если те еще не приняли его прежде. Если акт примет такой модус, то интенциональный объект этого акта будет не просто сознаваться, находясь во взоре духовной направленности-на, но это схваченный, замеченный объект» (Hua III/1, 75–76; рус. 113).

В этом контексте обращение и схватывание значат одно и то же. Быть обращенным к определенному объекту – это нужно ясно отделить от всякого рода интенциональных актов, как, например, воспринятия и фантазирования. Внимание функционирует в рамках интенциональности, но его не следует смешивать с интенциональным актом: «во всяком акте царит один из модусов внимательности»[19] (Hua III/1, 77; рус. 115). Господство внимания является не чем иным, как выражением для осуществления интенционального переживания (Hua XXIII, 340). Cogitationes, соответственно, на базе функции внимания сводятся к Я, которое является их исходной точкой.

В известной рукописи 1912 года Направления внимания Я характерным образом толкуется как центр исхождения актов. В связи с этим демонстрируется, что внимание может быть направленным к различным предметностям: Я могу направляться к интенциональному предмету (как, например, дом) или рефлексивно к характеру бытия этого предмета (в смысле действительного или недействительного бытия и т. д.) или к фоновым восприятиям. По этому поводу Гуссерль добавляет:

«При этой перемене самонаправляющегося внимания, оно может осуществляться в рамках явления вещи, сохраняющего единство, несмотря на все эти различия, или в переходе к различным и в целом произвольным переходам самонаправленности вообще. Это так, как если бы самонаправленность была исходящим лучом, и как если бы все эти лучи были бы связаны в качестве исходящих из центрального “Я” эманаций. Я направляюсь во внимании туда и сюда. Я “осуществляю” при этом восприятия, воспоминания и т. д., которые идут к тому и этому»[20] (Hua XXXVIII, 402).

В § 25 Идей II это понимание Я как центра исхождения актов развивается дальше. Здесь Я, тождественный субъект функции во всех актах того же самого потока сознания, представляется «центром исхождения актов, соответственно, центром просвечивания всей жизни сознания» (Hua IV, 105). Все многообразные, различные акты, как, например, суждение, опечаленность, надежда, находят в Я «необходимый terminus a quo», из «которого они исходят» (Hua IV, 105). Одновременно в этой области феноменов можно констатировать другое направление исхождения актов: «Часто, хотя не всегда, мы находим здесь собственно двойные исхождения, забегающий вперед и обратно возвращающийся луч: от центра через акты к объектам и, с другой стороны, обратно возвращающиеся лучи от объектов к центру с многократно переменчивыми феноменологическими характеристиками» (Hua IV, 105). Отсюда явным становится соотношение между ноэзисом и ноэмой, которое следует рассматривать как взаимосвязь (Wechselbezug)[21].

§ 25 значим не только из-за углубления отношений между ноэзисом и ноэмой, но также и потому, что Я здесь определенно связывается с живым телом. Понимание Я как точки исхождения актов cogitationes рассматривается по аналогии с функцией центрирования живого тела: «Структура актов, которые исходят из Я, соответственно, Я само – это форма, аналогичная централизации всех чувственных феноменов по отношению к живому телу» (Hua IV, 105).

В этой связи Марбах и Керн справедливо выдвигают тезис: во многих аспектах между функцией Я и живым телом скорее стоит говорить о тождественности, чем об аналогии. Я функционирует как нулевая точка ориентации для чувственных феноменов. В этом ключе я цитирую текст из тома Гуссерлианы Вещь и пространство (1907), в котором как раз в этом духе указывается: «К смыслу нашего восприятия вещи принадлежит пространственное положение объекта относительно пространственного центра Я, которое является точкой отнесенности всего пространственного ориентирования, всех возможных представлений (т. е. схвачено во всех представлениях)» (Hua XVI, 129). Хотя можно согласиться с интерпретацией, что тело и Я во многих отношениях тождественны, это, однако, не значит, что я принимаю тезис о двойственности значений Я. В следующем разделе я намерен по поводу этого представить альтернативную интерпретацию.

То, что функция центрирования приписывается Я, – также характерный тезис для поздних текстов Гуссерля. Понятие Я-полюса (как систематически указывает Гуссерль после Идей I) направлено исключительно на то, чтобы подчеркнуть центростремительное движение Я, благодаря которому все актуальное и потенциальное центрировано в Я (Hua XIV, 28). Иногда даже утверждается тождество между понятием Я и функцией центрирования. В рукописи 1931 года утверждается, что Я – субъект сознания: «“Субъект” к тому же – это всего лишь еще одно слово для центрирования» жизни Я (C 3, Mat. VIII, 57). Тождественное Я пусто по содержанию и «рассмотренное само по себе должно быть только специфически собственным и всеобщим, вообще центром функционирования и здесь, в этом потоке, должно быть вообще его центром функционирования» (Hua XIV, 29–30).

В этой связи целесообразно вернуться к отношению между Я и его cogitationes, чтобы четче определить важное свойство трансцендентального субъекта: Я никак нельзя отделить от его cogitationes. Нельзя представить, будто оно существует рядом с cogitationes или независимо от них:

«При таких специфических сплетенностях со “своими” переживаниями переживающее Я – тем не менее, вовсе не то, что могло бы быть взято для себя и обращено в особый объект изысканий. Если отвлечься от его “способов сопряжения” или “способов отношения”, то оно совершенно пусто – в нем нет никаких сущностных компонентов, нет никакого содержания, какое можно было бы эксплицировать, в себе и для себя оно не подлежит никакому описанию – чистое Я, и ничто более» (Hua III/1, 179; рус. 251).

Его функция как центра исхождения актов с сущностной необходимостью и целиком выражается в различных переживаниях, которые могут быть пассивными или активными, как, например, «я претерпеваю», «я ощущаю это» или «я думаю», «я рад этому» (Hua III/1, 179)[22]. Я «“в” своем составе (а также в своем реактивном составе, как то в пассивных реализациях) и “в” своих направленных актах, направляясь на чуждое для Я, является аффицированным» (Hua XIV, 30).

В этом разделе мы подошли к следующему выводу: Я понимается здесь как исходная точка внимания и как центр исхождения актов, как то, что не совпадает с cogitationes, но тем не менее может проявляться исключительно в этих cogitationes.