Читать книгу Кошки не пьют вино - Стелла Фракта - Страница 16

Бриошь уже разнесла наполнитель из лотка по коридору, кухне и части гостиного зала, перевернула миску с водой, сбросила на пол со стола беспроводную компьютерную мышь… А Алекс все не возвращалась.

Она бы выкопала еще три фиалки и бегонию, но дверь была заперта, а из окна выбраться не получилось, ибо створка была предусмотрительно закрыта.

Бриошь не кричала и не звала. Она была достаточно молчаливой, и палитра ее голоса варьировалась от тихого высокочастотного выдоха до треска птичьей трели, и лишь изредка – типичного возгласа «Мяу!».

Напрягать связки приходилось, когда она обращалась к посторонним – так, словно они были тупыми и глухими, и их уши были способны распознать только громкие звуки и вой.

Приближение Алекс Бриошь ощутила еще до того, как та подошла к лестнице и поставила у кадок с соседскими цветами велосипед. Кошка очнулась от полудремы, приподняла голову, уши дрогнули, по позвоночнику пробежались искрящиеся нервные импульсы.

Она была не одна. С ней был тот самый человек, от которого пахнет псиной, мылом без отдушек, который двигается, как пугливый кот, а глаза у него как у собаки.

Бриошь всегда понимала, когда между хозяйкой и ее визитерами происходит химия, когда их тела вдруг становятся горячими, они буквально излучают жар, садятся друг к другу ближе, говорят тише, трутся друг о друга и разбрасывают одежду по квартире – к кошачьему возмущению и недовольству.

Алекс редко приводила домой таких гостей, а когда приводила – как правило, не ходила вокруг да около, а сразу бралась за дело. Бриошь все ждала, когда, наконец, Алекс сожрет того или иного визитера, но все заканчивалось тем, что, наигравшись в свои игры, они успокаивались – и хозяйка спроваживала чужака восвояси.

Но чаще она просто возвращалась с посторонним запахом на себе, даже не утром, а еще ночью, шла в душ, чтобы смыть с себя женские духи или мужской парфюм.

На этот раз Бриошь с любопытством следила за непривычной робостью Алекс, за ее осторожными действиями, так, словно она боялась спугнуть этого странного собачника. Бриошь понимала его лучше остальных, как он волнуется или радуется, как потеет, и как его бросает в дрожь или в жар, как он то отводит глаза, то таращится на Алекс.

Он, действительно, был первым, кого кошка не встретила враждебным шипением и кому позволила себя погладить. Она подошла к нему, чтобы пихнуть под коленку – чтобы приободрить, потому что по какой-то причине Бриошь распознала его задумку – тянуть время.

Кошка убеждена, что она – центр вселенной, и потому была не прочь подыграть, перенимая на себя все управление, прекрасно зная, что стоит ей появиться в поле зрения представителей рода человеческого, ей тут же будет уделено столько внимания, сколько она порой не в силах снести.

Он гладил ее уверенно, но с уважением. Бриоши это понравилось. Она даже не хотела, чтобы Алекс его быстро съела, она была не против, чтобы он пришел еще…

И да, Бриошь позабавило, как легко можно разрушить их магию притяжения, ворвавшись резким звуком или действием, как они смутились и спохватились, отпрянув друг от друга.

Алекс переступила порог, наполнитель шуршал и хрустел под ногами, Бриошь сидела посреди гостиного зала, обняв себя пушистым хвостом-ершиком. Следом за Алекс вошел ее приятель, ноздри его чуть расширялись от вдохов, он смотрел не по сторонам, а на затылок и спину Алекс.

Ее толстовка и джинсы были в полустертых пятнах грязи, а гость был чистым.

Бриошь с трелью ринулась к Алекс, и та подхватила кошку, прижимая к себе, с хвоста и лап на пол упали несколько крошек наполнителя.

– Могло быть и хуже, – улыбнулась Алекс, оборачиваясь к Уильяму. – Я переживала, что она разнесет полквартиры.

Гатти ничего не ответил, лишь обвел взглядом коридор и проход к кухне и ванной, место, где, насколько он помнил, стояли миски и лоток. Он молчал с того момента, как они выехали на велосипедах от его дома, словно позабыл, как они болтали за завтраком и как наблюдали с веранды за резвящейся собачьей сворой.

Пока Алекс переодевалась, он налил кошке воду, подмел пол, убрал лоток. Бриошь наблюдала за ним с кухонного стола, на кончиках ушей светилась шерсть, зрачки янтарных глаз были практически незаметны. Она разрешила ему хозяйничать – и лишь следила, чтобы он все сделал, как следует.

Алекс застала Гатти с пакетом сухого корма в руках, глядящего на кошку с немым вопросом. Ей очень хотелось подойти и поцеловать его – не говоря ни слова, – но она сдержалась.

– Спасибо, – сказала она.

Уильям воспринял это как позволение продолжить. Когда они спускались с лестницы, дверь крыльца на первом этаже отворилась, синьора Мессина всплеснула руками.

– Уильям! – поприветствовала она его. – Доброе утро!

– Доброе утро, синьора Мессина.

– Заходите на кофе!

– К сожалению, нам уже пора идти.

Алекс невольно улыбнулась от слова «нам».

– А после работы?

Уилл задумался. Он просчитывал в голове варианты, строил дерево игры для событий, вычислял успешные и провальные исходы. Они не договаривались проводить время вместе – но так у него был повод снова увидеться с Алекс.

Он вдруг почему-то решил поставить желание превыше здравого смысла и привычного распорядка.

– Я могу прийти в пять.

«Если ничего не изменится», – мысленно добавил он. Сегодня он заканчивал раньше, сегодня у него было две лекции до обеда и одна – после.

– Замечательно, я буду ждать! – кивнула пожилая учительница.

Уилл уже садился на велосипед, крепко вцепляясь в руль, затылком ощущая на себе взгляд Алекс. Она надела солнечные очки и тронулась с места.

– Хорошего дня, синьора Мессина, – громко сказала Алекс, и эхо ее голоса разнеслось по залитой утренним солнцем улочке, пестрой от цветочных горшков.

Серый дворовый кот перебежал ей дорогу, шкура была похожа на ребристый кифель, а хвост с черным кончиком – на полосатую гусеницу.

Уилл пригнулся, чтобы не задеть висящие над головой кадки.