Читать книгу Сквозь Инферно. За инфинумом забвения - Степан Витальевич Кирнос - Страница 10

Цитадель Ордена. Спустя два года. Ближе к вечеру. После занятий.

Палящее солнце постепенно уходило небосклона, уступая место прекрасной вечерней прохладе, что готовилась ласково окутать цитадель Ордена. В некоторых местах на небосводе даже проступали маленькие серебристые звёзды, ставшие вестниками скорой ночи.

Воздух пропитался приятными ароматами цветов и благовоний, смешавшись с суровым амбре раскаленного металла из арсенала. И это прекрасное сочетание всех возможных запахов стал уже настолько привычным, что его никто не замечал.

Ветра практически не ощущалось. Была обычная приятная тёплая вечерняя погода, свойственная для южного Тамриэля.

Азариэль стоял после занятий у фонтана и любовался всеми оттенками небес, которые прекрасной картиной красовались высоко над головой. В это время он прокручивал у себя в голове все, что произошло за долгие дни тяжёлого пребывания в Ордене. Юноша больше не взирал с восхищением на броню и оружие рыцарей. Его не приводил в восторг вид цитадели и красота природы вокруг. Это всё стало настолько приевшимся и привычным, что удостаивать вниманием всю красоту было бы сущей глупостью, которая была не позволительна верному слуге Ордена.

Больше всего он дорожил воспоминаниями, которые врезались в его память на всю жизнь. Парень не мог забыть первой тренировки, когда валясь с ног и умывшись потом, он с остальными прошёл три раза полосу препятствий, а потом выслушивал гневные поучения от Ремиила, яростно убеждавшего, что их результаты худшие. А потом Азариэль попал, словно в безумно кружащийся водоворот событий, что захлестнул его на два года. Магические практики, уроки истории и риторики, бесконечные дуэли на деревянных мечах и топорах и изматывающие тренировки, и несколько километровые пробежки по плацу каждый день слились в один единый вихрь событий, из которого было трудно что-то вычленить, оставались лишь навыки на уровне инстинктов, которые в них и прививали. Обычно, к полудню его кожаные доспехи становились буквально тёмными и тяжёлыми от пропитавшего их пота. А руки и ноги болели от дикого напряжения, и вся физическая активность практически сходила на нет.

Это были самые трудные два года в его жизни, за которые ему ни разу не удавалось выйти за стены цитадели, что стали грозной и мрачной чертой между прошлой и нынешней жизнью. Указами Регента, было воспрещено неофитам покидать цитадель до их первой инициации в Рыцари, Маги или иную структуру, в которые появится желание пойти. Это делалось для того, чтобы сберечь души неофитов, оставить их в чистоте и не подвергнуть их искушению зла.

Но была и масса положительных моментов, что прекрасной отрадой легли на душу юноши, хоть как-то обогревая его постепенно черствевшее сердце.

Азариэль сумел со всеми неофитами подружиться, став надёжным приятелем буквально для всех, а дружеские узы со старыми знакомыми стали ещё крепче.

Во времена обучения с профессорами юноша показал, что он сведущ во многих науках, благодаря чему сумел попасть в состав членов нижнего научного совета при Академионе. Однако, несмотря даже на своё происхождение он был абсолютным профаном в искусствах магии, показав, что искусным магом ему никогда не быть. Но это не помешало ему занять достойное положение в нижнем научном совете, который занимался независимой научной деятельностью, главной целью которого было наставление неофитов в их самостоятельном занятии самыми различными науками.

Ещё одним прекрасным моментом в жизни парня было то, что он сумел найти общий язык с некоторыми слугами Ордена. У него появились прекрасные знакомые среди крестьян и прислуги цитадели, заведя с ними поистине приятельские отношения.

Хоть жизнь в Ордене не была лунным сахаром, став воплощением тяжелейших невзгод и лишений, помешанных на изматывающих тренировках и труднейшем обучении, но благодаря маленьким радостям и приятному общению его душа не становилась мрачной и чёрствой, как бы, ни склонялась к этому.

А поводов к бессердечию было множество от изматывающего графика, до разрушающих рассудок ментальных испытаний, которые учили стоически противостоять самым отвратительным кошмарам Тамриэля, способные сломать волю любого гражданина империи. Но самый страшный среди них был недуг, пожиравший сердце Азариэля изо дня в день, не дававший ему покоя. Несколько могущественных магов, проводивших практики, отводя в сторону юношу, предупреждали парня, что враг может использовать эту слабость против него самого, что станет опасной прорехой в его ментальной защите. И каждый день, данный Акатошем, Азариэль проводил в бесконечной войне с болезнью, от которой не был никто не убережён, которая возможно была страшнее даже корпруса. Он просто изнывал от всепожирающего и угнетающего его разум чувства к Аквиле. Юноша не в силах был остановить ту энтропию, что распространялась подобно раку, ползущему по его душе. Сам великий кодекс запрещал проявлять любые чувства к другим членам, ибо враг мог обратить их против Ордена, что ставило под угрозу безопасность самого Тамриэля.

Внезапно размышления Азариэля, что даже приглушили звук плеска фонтана, прервал подошедший к нему друг.

– Привет. Опять размышляешь о жизни? – Улыбаясь, спросил друг.

– Да. А что ещё тут я могу делать, а Ахмат? – Легко ответил вопросом на вопрос ему Азариэль, тоже исказив губы в лёгкой улыбке, натянутой, словно сквозь боль.

– Кстати, ты, когда ты собираешься доделать доклад по доимперской истории? – Заинтересованно спросил Ахмат.

– Списать хочешь? – Саркастично спросил юноша.

– Да что ты. – Возмущённо ответил ему редгард, но неожиданно вкрадчиво продолжил. – Всего лишь хотел взглянуть на основные положения.

– Хах. – Негромко усмехнулся эльф. – Не знаю, у меня ещё проблемы с магической теорией, не говоря уже о практике, так, что тебе самому придётся основные положения делать. – Весело ответил на скрытый намёк Ахмата парень. – А доклад я всегда успею сделать.

– Это бравада или гордыня? – Наигранно начал друг. – Разве ты не помнишь слов дядюшки Гюнтера. – «Гордость есть отвратное чувство, способное погубить вас в схватке с самыми отвратными слугами тёмных сил, что потянут за эту ниточку и размотают вас как клубок ниток». – И после акции театрально–шуточного воспроизведения одного из профессоров бесстрастно констатировал. – Мда, а с историей у тебя всё было хорошо, я бы сказал прекрасно.

– Прошу, хватит этой сухой лести. – Исказив лицо в гримасе секундного отвращения, парень решил сменить тему. – Лучше скажи, ты сегодня идёшь на наше философское обсуждение? – Спокойно вопросил Азариэль.

– Не знаю, у меня много дел. – Немного с толикой печали в голосе ответил редгард.

– Да у тебя всегда много дел, и не все они важные. – Возмущённо начал юноша. – Не забывай, ты в нижнем научном совете Академиона. И ты должен был хотя бы участвовать в его делах

– Не забуду, как туда попал. – Сказал Ахмат, стараясь уйти с неудобной для себя темы.

– Ты туда попал лишь по счастливому стечению обстоятельств, так что не обольщайся насчёт этого и не смей уходить с темы. – Поняв мотивы своего друга, грозно и напористо стал говорить Азариэль, желая получить внятный и чёткий ответ, за что его бы и похвалил Ремиил. – Так ты идёшь сегодня на философское обсуждение?

– Не знаю. – Последовал недовольный ответ. – Говорю же, много дел. Да и к тому же самому придётся делать доклад.

– Ничего. Может из тебя что–то хорее выйдет. – Саркастично заключил Азариэль.

– Ох, лучше вспомни свою сегодняшнюю боевую подготовку. То–то ты был не столь празднословен. – С толикой обиды, но стараясь всего лишь по–дружески поддеть парня, сказал Ахмат.

– Конечно, как такое забыть, когда тебя на дуэль вызывает сам паладин. Ладно бы это был простой рыцарь, но натренированный до совершенства воин, владеющий с неповторимым мастерством клинком, это был явный перебор. – Недовольно, потирая бок, высказался Азариэль.

– Да ладно тебе. – Праздно начал Ахмат. – Первые секунд десять ты явно доминировал. Но потом…ну подумаешь, он перекинул тебя через плечо, предварительно выбив меч. Каждый бы проиграл паладину.

– Но из-за поражения Охтхере заставил меня преодолеть полосу препятствий два раза. Чтобы я: «стал более устойчив и силён, раз слаб в магии».

– Вот вы где! – Прервала разговор друзей, наполненная гневом и нетерпимостью, яростная реплика. – Нечего прохлаждаться у фонтана. Нужна помощь в архивах. Ахмат займись этим. – Не унимая гневного тона, приказал рыцарь.

– Да, господин Сафракс! Покорно и с толикой повинности отведя взгляд от зелёных глаз рыцаря, ответил Редгард, не желая даже смотреть в лицо приказчика.

– И, да я всё-таки возможно приду на вечернее обсуждение. Тихо сказал Ахмат, стараясь, чтобы высокий черноволосый бледнокожий нордлинг с острыми чертами лица его не услышал.

– Давай, вперёд, недофилософ! – Громким и недовольным голосом сказал Сафракс, стараясь как можно быстрее неофита пристроить к делу.

– Теперь ты. – Указав пальцем уже более спокойно начал рыцарь. – Ты уберёшь трапезную.

– Один? – Удивлённо спросил Азариэль.

– Конечно же, нет, тебе помогут брат швабра, и брат тряпка. – С гневным сарказмом пояснил Сафракс, однако, более вкрадчиво продолжил. – Но это потом, а теперь ответь мне на очень важный вопрос: Что ты знаешь о таком внутреннем обществе в нашем Ордене, как «Новая ложа»? – При этом голос рыцаря стал более жёстким и суровым, смешанным с хладностью, а в его глазах читалась решимость узнать правду вкупе с пламенной праведной яростью.

После того, как вопрос прозвучал, сердце Азариэля сжалось от страха. Он просто не знал, что ответить, сорвать или изложить правду.

Юноша знал, что эту «Ложу» создали его знакомые и друзья, причём поддерживаемы кем–то сверху. Азариэль знал, что ими руководит юношеский максимализм и ярое желание привнести что–то новое. И эта «Ложа» стала воплощением тех амбиций, которые так сильно старались подавить рыцари, профессора и маги Ордена, называя их губительными. Но разве это остановит подростковый душевный жар, что прожигает ум и взывает к новым преобразованиям, которые создадут что–то новое, уникальное и непохожее на старые схемы и механизмы.

И в «Ложе» не было не званий, не иерархии, ибо там все объявлялись «равными братьями», что общаются и существуют на равных.

Но время постепенно подходило к концу, вместе с терпением рыцаря, который был накинуться и выбить информацию из неофита. Азариэлю всё же пришлось отвечать Сафраксу.

– Да ничего особенного, знаю лишь, то, что в неё может войти любой желающий, что в ней неофиты делятся своими мыслями идеями, что различия в рангах между нами исчезают, что там витает дух равенства. – С непрекращающейся дрожью в голосе ответил юноша.

– Я понимаю, молодая и горячая кровь, охота реформаторства и всего прочего, мы порой даже готовы поддержать ваши инициативы. – Неожиданно выразив нотку лояльности и пойдя на встречу, сказал рыцарь. – Но вы должны понимать, что многие вещи подрывают дисциплину в Ордене, ставя его на грань распада. – Сделав свой тон поучительным, важно заключил Сафракс.

– Мы всего лишь хотим усилить наши узы братства, чтобы нас навсегда связала нерушимая дружба. – С осторожностью пояснил юноша.

– Вы найдёте своё братство в первом совместном бою, и единство почерпнёте в кодексе и медитациях, вот истина. – Не повышая голоса с фанатичными нотами, благоговейно сказал рыцарь.

– Мы…

– Вы должны свято следовать кодексу. Перебил Сафракс Азариэля и добавил. – Вы даже на своих собрания «Ложи» должны его чтить.

– Сафракс, иди тебя ждёт бронник, забери у него перчатки, которые ты повредил в последнем бою. – Послышался голос Ремиила, который подошёл как раз вовремя, чему и ликовал Азариэль, отчего на его губах проступила лёгкая улыбка.

– Хорошо, но знай, юноша, мы с тобой этот разговор ещё продолжим когда-нибудь. – Несколько хладно сказал рыцарь и бросил напоследок. – Чти кодекс и дисциплину, это тебе и укажет путь во тьме.

Азариэль стоял ошеломлённый от такого поведения фанатичного напора рыцаря, который выпытывал из него информацию, а всё узнав, просто приказал следовать кодексу как какому-то культу.

Подошедший рыцарь заметил это недоумение на лице юноши и решил хоть немного его развеять и вернуть к происходящему:

– Прости его, но чтение догм ордена для него это всё. – Сказал юноше, подошедший сюда Ремиил.

Парень обратил внимание на своего неожиданно спасителя, что уберёг юношу от праведного фанатизма Сафракса. Сам рыцарь был без своих наполированных до блеска доспехов, будучи облачённым в простые серые одежды. Седые волосы Ремиила снисходили до плеч, будто сливаясь с одеждой. За последнее время частого пребывания в стенах цитадели и став как можно выходить на миссии рыцарь несколько набрал в весе, отчего его исхудавшие черты лица стали более «живыми». Но закончив разглядывать своего наставника всё же не теряя удивлённого голоса, решил озвучить своё мнение юноша:

– Я не понимаю, насколько сильно нужно чтить кодекс, чтобы преклоняться ему подобно сакральной книге культа? – Возмущённо вопросил Азариэль.

– У него была трудная жизненная ситуация, когда его привели в Орден. – Тяжело начал Ремиил. – Его нашли буквально на улице Скингарда. После чего он стал искать свои ответы в кодексе, стараясь прояснить некоторые вопросы. Да и среди неофитов тех времён у него практически не было друзей. Вот со временем он и дошёл до этого, оставшись практически в одиночестве на один с кодексом. Он просто искал свой смысл жизни, вот он его и нашёл. – Окончив тяжёлый краткий рассказ про жизнь Сафракса рыцарь более жизнерадостно закончил. – Кстати, можешь не идти убирать трапезные, я отослал туда прислугу. Пусть займутся своей работой.

– Спасибо. – Кстати, я слышал от самого Сафракса, что он из тех счастливых, которые выжили, когда он был неофитом. Что случилась? – Заинтересованно спросил Азариэль. – Мы спрашивали, он лишь становился ещё мрачнее и заканчивал разговор на эту тему.

– Ох, это очень давняя история. Это было лет десять назад, когда перед вступлением на следующую ступень Ордена, а большинство тогда метило в рыцарство, должны были пройти испытание. Обычно Регент отправляет на лёгкие задания, где нужно всего лишь подтвердить свои навыки. Это зачистка небольших руин от бандитов или уничтожение мелких ковенов. И тогда практически всех кандидатов в рыцари он отправил в Скайрим на зачистку одного из старых фортов, где по слухам был небольшой магический конклав отступников из Гильдии Магов и Коллегии Винтерхолда. И я, вместе ещё с двумя магами под командованием паладина был назначен надсмотрщиком на этом задании. Мы тогда расположились в километре от форта и стали ждать возвращения неофитов, чтобы объявить их прошедшими испытание. Всё началось как обычно: мы в семь часов утра прибыли, разбили лагерь и отправили на задание неофитов. Прошёл час, два, пять, а они не возвращались. Под вечер мы обязаны были пойти и посмотреть, почему их там нет. Когда мы пришли на место, даже паладина поразило произошедшее. Сначала нас обдало мерзким запахом жжёной плоти, от которого могло стошнить. Потом возле форта мы увидели лужи талой воды и столбы пара, который укутал всё место подобно савану, хотя в Скайриме была зима. Мы поняли, что нужно спешить и когда мы прибежали к месту задания, то встретили одного Сафракса. Вся его броня было опалена и изодрана в клочья. Кожа местами пузырилась от ожогов, а часть волос на виске была выжжена. Все его лицо было в саже, пропитанной кровью и потом. Но страшнее всего было смотреть в его опустевшие глаза, из которых пропала вся жизнь. Мы осмотрели форт. Оказалось, он уходил, на несколько уровней в землю, но поразило не это. По всему форту были разбросаны разрубленные трупы магов вместе с изуродованными и сгоревшими телами неофитов. Мы стали расспрашивать у бедного парня, что случилось. Он нам, сквозь дрожь, постоянно прерываясь и пояснил, что здесь собралась самая крупная секта огнепоклонников-пиромантов, желавшая захватить один из городов Скайрима и создать своё королевство. Однако неожиданное появление слуг Ордена сорвало эту задачу. Но здесь их тут ожидал самый настоящий ад. От массивов огня, которые против них обратили, буквально вскипал снег и плавился камень на стенах форта. Против них кинули самые страшные призванные существа огненной стихии, которые только могло вызвать могущество мастера-призывателя. Только потом мы увидели, что Сафракс плотно сжимает какой–то непонятный амулет в руках. Он нам рассказал, что сорвал его с главного жреца культа. Оказалось, что этот амулет дарует практически неограниченные возможности по отношению магического применения огня. – И уже начиная клонить к концу, Ремиил сделал ностальгический оттенок в своём голосе. – Вот так вот Сафракс добыл свой первый артефакт и потерял всех своих знакомых, хотя особо ни с кем и не дружил. И эти воспоминания стали для него отличным уроком того, что сначала нужно проверять местность, а потом уже идти в бой. Хоть паладин его похвалил за отвагу, но Регент выразил недовольство, что он пренебрёг некоторыми статьями кодекса.

– Поэтому он его так и чтит?

– Именно! – Воскликнул рыцарь. – Эти воспоминания стали для него болезненной иглой, что заставила почитать его кодекс на уровне священных книг.

От услышанного в душе юноши поселилась печаль и уныние. Негодование мгновенно сменилось жалостью, которое он решил разгонять, перейдя на другую тему:

– Как ваш поход в болота Чернотопья? – Создав заинтересованность, спросил юноша.

– Было трудно, но мы справились. – Бровадно начал Ремиил. – Этот амулет, повышающий устойчивость к физическому урону, делая кожу практически как камень, оказалось в ковене некромантов, что как ты, верно, подметил, находился на юге Чернотопья, прям посреди болота. Это были одни из самых могущественных некромантов, в своей местности естественно. Их было пятеро и они как раз решили опробовать новое заклинание подъёма мертвых массами. Зашли мы в пещеру и её виды нас не впечатлили. Покрывшиеся плесенью стены и стухшая вода под ногами испускали такое амбре, что дышать было невозможно. С потолка постоянно капала вода, что и рассекало зловещую тишину. Нам на встречу выбежали два некроманта, одетых в обычные тканевые чёрные одежды. Они решили встретить дорогих гостей, посмотреть, кто к ним без стука явился. В первого полетел болт из арбалета, уложивший его на месте, второй успел произнести заклинание и в нас полетел шар белого пламени, столкнувшийся с незримой преградой в нескольких сантиметрах от меня. Наш маг успел произнести заклинание оберега, после чего с его рук соскользнула ослепляющая молния и испепелила некроманта. Подвигаясь, дальше, вглубь пещеры, попадалось всё больше мёртвых и гниющих тел, отчего запах становился ну вообще невыносимым. Этих трупов было неисчислимое количество. Похоже, некроманты долго готовились к этому дню. В конце пещеры оказался большой жертвенник, на котором лежали два некроманта, с пробитой грудью, похоже не ожидавшие, что их товарищ принесёт в жертву, а третий читал над ними заклинание. Тот некромант был одет в обычный чёрный балахон, но на груди виднелся амулет, сделанный в двемерском стиле. Были прочтены последние слова, и губы некроманта сомкнулись. Мёртвые встали. Сафракс кинулся к убегающему некроманту и сокрылся в глубине пещеры. Встали все: пастухи, крестьяне, неудачливые наёмники, мёртвые городские стражники. И нам ничего не оставалось, оборонятся от мёртвых. Звон клинков, хруст рассекаемых костей и смрад мёртвой плоти заполнили пещеру, смешавшись в один единый водоворот боя. Мертвецы одного рыцаря повалили, сломали ему руку и пытались вскрыть доспех, чтобы полакомиться свежей плотью, но волна огня остановила их. Нас естественно теснили. Мы сужали круг всё сильнее и сильнее, заставляя за каждый шаг назад платить своей нежизнью любого упыря, что приблизится слишком близко. Мертвецы продолжали наступать, теряя своих «братьев по нежизни». Нескольким рыцарям повредили броню, а кого-то вообще повалили на землю и пытались вскрыть их броню. Но тут маг произнёс заклятье, от которого он сам жутко взмок и ослабел, а мертвецы изнутри вспыхнули лазурным, солнечным пламенем. Через секунду от мертвецов остались только горящие останки. И тут из темноты вышел Сафракс. Клинок его был сломан, а перчатки разбиты. Он рассказал, что амулет сделал кожу некроманта как камень, что клинок об него он сломал и не найдя способа лучше, попросту до смерти забил некроманта, а амулет уже снял с трупа. – Вот так вот мы и добыли этот амулет, пройдя через живое кладбище.

– Да…Интересная у вас жизнь. – Сразу констатировал Азариэль.

– Мы другой жизни и не желаем. – Твёрдо ответил ему Ремиил, продолжив наставление. – Сам посуди, для чего мы воспитаны и взращены как не для этого? Честь и доблесть у нас в крови. Если этого нет, то и мы не достойны, быть в этом Ордене.– И явно стараясь закончить разговор, спросил, намекая на то, что Азариэлю пора. – Ты кстати не опоздаешь на свой философский диспут? А то время уже.

– Ты там будешь? – С лёгкой улыбкой спросил юноша. – А то у нас не хватает достойных собеседников.

– Нет, у меня дела в трофейном зале. – Последовал ответ, после которого оба тепло попрощались и Азариэль поспешил в Академион, чего столь долго и желанно лелеял.