Читать книгу Лучший телохранитель – ложь - Стив Мартини - Страница 9

Алим Афунди всей душой стремился попасть в засушливые горы Загрос, откуда был родом и где находилась деревня его отца. Он думал о том, суждено ли ему когда-нибудь вновь побывать в отчем доме. Он знал, что никогда больше уже не увидит своих родителей. Они оба погибли два года назад в результате ошибочной атаки американских военных самолетов, когда ездили в гости к родственникам на границу с Ираком. Позже могущественные силы Сатаны назвали тот несчастный случай «косвенными потерями» и отнесли его к неизбежным, пусть и печальным издержкам миротворчества.

Поэтому-то Афунди и его товарищи и находились на другом континенте. Чтобы попасть туда, понадобилось пересечь полмира.

Прошел уже почти год с его побега из охраняемой американцами крепости в заливе Гуантанамо. Никто из них не имел и понятия о слове «Гуантанамо» до тех пор, пока вновь не обрел свободу. За те месяцы, что они провели в тюрьме, к ним не наведывались представители международной общественности или других организаций, которые занимались правами заключенных. Захватившие Афунди американцы пустили по тюрьме слух, что все они находились в американской метрополии, в месте, называемом Флоридой, окруженном болотами и кишащими акулами морями, что оттуда не было возможности вырваться домой.

Бежать отсюда пытались уже несколько раз, но, насколько знал Афунди, только ему и шести его товарищам сопутствовала удача, и они обрели свободу. Они разрезали колючую проволоку, сделали подкоп под ограждением, а затем долго брели по болотам, пока, наконец, обессиленные и потерявшие надежду, не наткнулись на группу вооруженных военных.

В отчаянии оттого, что, как он полагал, они снова попали в неволю, Афунди попытался убить себя, перерезав вены на запястье бритвенным лезвием. Но двое военных в зеленых мундирах спасли ему жизнь. Афунди узнал об этом позже, когда в больнице его навестил генеральный консул его страны. Там ему сказали, что спасшие его люди были кубинскими солдатами, а американская крепость-тюрьма была подобна острову в Карибском море. Если бы его товарищи по борьбе за свободу знали об этом, то, как полагал Афунди, они бросились бы на штурм укреплений вокруг американской территории, не обращая внимания на пулеметный огонь.

Несколько недель Афунди и его товарищи оставались гостями кубинского правительства. Их чествовали как героев, принимали как почетных гостей, ожидая, когда весть о попытке побега облетит весь мир. Но этого не произошло. Казалось, американцам было неловко признать свою неудачу, поэтому даже в собственной прессе они ничего не писали о побеге. Но Афунди считал, что кубинцы и правительство его собственной страны должны были рассказать о том случае миру. Однако, как ни странно, и этого не произошло.

Вместо этого через шесть недель после побега из Гуантанамо Афунди и его друзей с переводчиком погрузили в кубинский военный самолет, который взял курс на запад, увозя их с острова еще дальше от родного дома на встречу с союзниками, которые вели боевые действия в горах Колумбии. Повстанцы имели при себе двадцать миллионов долларов наличными, полученные от родного правительства. Им сказали ждать, пока не поступит приказ о выполнении новых задач. В ожидании же приказа им предстояло проходить необходимую подготовку вместе с представителями колумбийского народа. Еще с шестидесятых годов Революционные вооруженные силы Колумбии (ФАРК) контролировали небольшой участок территории страны, примыкающий к Тихому океану у Панамского перешейка.

За те месяцы, что Алим и его товарищи провели в Колумбии, они многому научились у своих гостеприимных хозяев из ФАРК. Организация действовала в стране, как правительство в изгнании. Неофициально ФАРК имели союзников как в родной стране Афунди, так и во многих других странах. Они были частью сложной международной сети, а также ряда организаций внутри страны. Связи ФАРК охватывали правительства практически всех континентов, с ними сотрудничали борцы за свободу таких организаций, как талибан в Афганистане, а также наркокартели, деятельность которых, наряду с похищением людей с целью получения выкупа, позволяла ФАРК ощутимо пополнять свой бюджет.

Общаться с новыми друзьями было сложно, но для Алима и его людей трудность общения упрощалась общей целью, к которой стремились все, – желание уничтожить Великого Сатану, разрушить власть американского режима, освободить от его хватки раз и навсегда всех людей во всем мире. Алим был абсолютно уверен в том, что дьявол должен умереть за то, что ведет войны и вмешивается в дела других народов. Ирония судьбы была в том, что, развязав успешные войны за нефть на Ближнем Востоке, монстр должен встретить собственную судьбу в результате развязанной на его задворках войны наркотиков, о которой все уже забыли.

В восьмидесятых и начале девяностых годов американцы совместно с колумбийским правительством в течение десяти лет вели войну за то, чтобы убрать из страны представителей наркотрафика. Американцы преуспели лишь в том, что картели возникли в форме почти такой же мощной организации теперь уже на территории Мексики, почти рядом с их собственной границей, в местах, названия которых для Афунди было сложно даже просто произнести, в Тихуане и Сьюдад-Хуаресе.

Близость этих сил к огромным залежам денег, армии сил зла, что стояли во главе их, заставили Сатану попытаться заслонить себя от них.

Американцы взращивали новые посты прослушивания за границей с целью воскресить свою разведывательную сеть, набрать туда новых людей. Они использовали технологию прослушивания всех телефонных разговоров и считывания сообщений электронной почты. Но, даже имея все это, теперь они стали еще более уязвимы, чем прежде. Они не делали ничего для того, чтобы смягчить гнев миллионов людей, который мог вскоре воплотиться в нечто такое, чего не мог бы себе представить даже сам Сатана.

Отдельные элементы нового замысла уже стали осуществляться. Деньги, которые получали картели, делали свое дело. Они не знали, о доставке какого именно груза пойдет речь. Им говорили, что они сами будут пользоваться продуктом своего труда, как им заблагорассудится, после того, как продукт будет готов и доставлен к месту назначения. Теперь мексиканский картель был важнейшим элементом общего замысла.

И пока картель спасал как самого Афунди, так и его миссию. Он не знал, как долго это продлится. Проблема возникла в первую очередь из-за того, что Алим позволил появиться здесь, на территории ФАРК, женщине. Потому что старик был слаб и нуждался в ней. ФАРК посылали к нему докторов, но старику нужна была она, его дочь. Алим пребывал в отчаянии. Он сделал бы все, что угодно, лишь бы тот остался жить.

Сложности возникли из-за того, что человек, которому он поручил следить за ней, не выполнил свою работу, а также из-за того, что ей ни в коем случае нельзя было позволить уйти с их территории. Это было грубой ошибкой.

Все началось со спора. Когда старик сказал им, сколько времени все это займет, Афунди понял, что не сможет так долго ждать. Доктора уже сказали ему, что, по их прогнозам, старику осталось месяцев шесть-восемь, если вывезти его отсюда. Это было четыре месяца назад. Если он умрет, все будет кончено. Все знали об этом. Правительство Афунди прислало своих специалистов-техников, чтобы разобраться с проблемой на месте. Те решили, что у русского было больше информации и он владел технологиями, без которых осуществление всего замысла было безнадежным делом. Устройства безопасности, встроенные в схему с самого начала, невозможно было обойти, не обладая специальными знаниями об их строении.

В последовавшей после этого ссоре внимание Афунди и его людей, включая и того, кому было поручено наблюдение за женщиной, было настолько приковано к переводчику, которому они поручили доказать русскому, что большую часть работы они способны выполнить только в случае, если он точно укажет им, что делать, что никто не обратил внимания на женщину с ее камерой.

Несколько месяцев Алим просто не знал о проблеме. К счастью, у ФАРК были свои источники в Коста-Рике. Американский турист стал задавать вопросы и даже назвал фамилию Никитина. Алиму было достаточно узнать о возникновении некоторых юридических проблем и о том, что турист каким-то образом нашел фотографии, чтобы немедленно начать действовать.

У представителей картеля в Мексике было то, чего не было у Алима: возможность пересечь границу с помощью легальных документов якобы для ведения бизнеса, а также люди, которые имели подготовку для того, чтобы решить проблему.

Конечно, речь шла просто о наемнике, работающем за деньги, но он работал очень быстро, и, по крайней мере в настоящий момент, проект все еще оставался жив. Однако этот человек оставил за собой ниточку, представляющую собой опасность того, что, потянув за нее, можно будет распутать весь клубок. Это был настолько тонкий момент, что Афунди даже тревожился, когда ему не разрешили беспокоить по этому поводу старика или его дочь. Сейчас она жила здесь постоянно, хотя, насколько знал Афунди, пока еще не понимала этого. Теперь уже не будет больше телефонных звонков и поездок в Медельин. Поэтому и риск распространения опасной информации значительно уменьшился. Заняться оставшейся ниточкой должны были люди из картеля. Этим утром Афунди с помощью переводчика ставил им задачу: они должны закончить свое дело, и должны были сделать это быстро.

Ликида сидел за столиком открытого кафе на Оранж-авеню в Коронадо, за два квартала от офиса адвоката. Прихлебывая мелкими глотками капучино и погружая в пузырящийся напиток печенье, он прикидывал свои возможности.

Адвоката звали Пол Мадриани, а его фирма «Мадриани и Хайндс» попала в обзоры прессы днем раньше. Этим утром, попивая кофе, Ликида пытался выяснить для себя как можно больше подробностей. Как сообщалось в обзорах новостей, фирма подтвердила, что взялась представлять интересы женщины. Об этом писали все местные газеты и трубили телевизионные каналы в Сан-Диего. Двойное убийство в окрестностях городка Дель-Мар, ужасное место кровавого преступления, арест молодой женщины – все это было самыми главными новостями. Во всяком случае, для местной прессы. Если ему повезет и у него получится сработать быстро, на этом печальная история, произошедшая в Сан-Диего, закончится и никаких новых вопросов уже не возникнет.

Пока пресса и другие СМИ в своих обзорах ограничивались всего несколькими деталями того, как власти схватили ее в штате Аризона при попытке скрыться. Некоторые строили догадки относительно того, какие отношения связывали ее и пожилого мужчину; другие вообще предполагали, что она находилась в стране нелегально. Пресса связывала тему нелегальной иммиграции с историей безжалостного убийства. По мнению ее представителей, волна насилия из-за рубежей страны несла с собой угрозу для ни в чем не повинных гринго, что становились ее жертвами. Конечно, они не могли не знать, что одна из жертв, горничная, сама была мексиканкой, и, насколько знал Ликида, у нее точно так же могли отсутствовать документы. Сегодняшние утренние газеты сообщали о том, что подозреваемая в убийстве женщина, как предполагалось, тоже была родом из Мексики или из Колумбии. Рано или поздно они докопаются до истины и поднимут шум вокруг ее костариканского происхождения. Работодатели Ликиды явно дали ему понять, что рассчитывали на то, что ему удастся покончить с проблемой прежде, чем она возникнет.

Он продолжал читать. На полстраницы ниже было напечатано интервью с братом убитой горничной. Тот рассказал репортерам, что его сестра не собиралась в злополучный вечер выходить на работу, но в самый последний момент ей позвонили и попросили об этом. Брат подвез ее к дому, где совершилось преступление, примерно в девять тридцать. Должно быть, Ликида едва успел разминуться с ними. Это раздосадовало его, но не настолько, чтобы он прекратил по кусочку откусывать печенье.

Он появился у ограды дома Пайка не раньше чем без четверти десять. Если бы он попал туда раньше и увидел горничную, подъезжающую к дому на машине брата, он отложил бы выполнение задачи.

По сообщениям прессы, брат вернулся к дому, чтобы забрать ее, около полуночи, после безуспешных попыток связаться с ней по сотовому телефону. Сама женщина тоже не звонила домой. Он позвонил в звонок у ворот, но никто не отозвался. Что он делал потом, было неясно, так как полиция проинструктировала мужчину не делать об этом заявлений прессе.

Некоторые подробности, в том числе и те немногие, которые удалось собрать репортерам новостей с места преступления, несколько отличались от фактов, известных Ликиде. Как обычно, власти опустили все важные детали следствия, описания улик на месте преступления, следов крови внутри дома, характер ранений у жертв и способ их нанесения. Единственной подробностью об орудии убийства была общая информация о том, что жертвы погибли от ножевых ранений, а также констатация факта, что одна из жертв была обнаружена на втором этаже, а вторая – на нижнем этаже дома.

Избавившись от старика, Ликида рассчитывал на то, что теперь он мог действовать свободно. Насколько можно было рассчитывать на то, чтобы привлечь внимание женщины и заманить ее в студию? Расправившись с Пайком, убийца специально создал шум, топая по полу, а потом стал ждать.

Когда это не сработало, он опрокинул в студии небольшой выставочный шкаф, в результате чего разлетелось его стекло и разбилось несколько кубков и других наград, а также сувениров, помещенных внутри деревянного корпуса.

Когда и на этот раз женщина не прибежала на шум, убийца стал подозревать, что она была глухой. Он принялся искать ее в комнатах на втором этаже, но так и не смог обнаружить. В тот момент Ликида был, как никогда, близок к состоянию паники.

Первой мыслью было, что женщина видела его и сумела скрыться, возможно спрыгнув с высоты второго этажа, где он ее застал. Если это так, то полиция должна была прибыть с минуты на минуту. Ликида стал покрываться потом. Он беспорядочно метался из одной комнаты в другую, обыскивая первые попавшие в голову участки дома. Потом он спустился в гараж и обнаружил дверцу машины открытой. Он проверил, на месте ли ключ зажигания. Его не было. Он подумал, что, возможно, женщина хотела воспользоваться машиной, но не смогла.

Затем убийца вдруг заметил, что боковая дверь из гаража во двор открыта. Женщина должна была скрыться через эту дверь, но он не побежал за ней. Если ей удалось добраться до телефона, скоро в дом должна прибыть полиция.

Ликида снова бросился вверх по лестнице. Если ему не удалось добраться до женщины, ему следовало срочно попытаться найти документы и сразу же трубить сигнал к отступлению. Он начал искать документы в том месте, где они, скорее всего, и должны были находиться, то есть в студии. Только тогда он обнаружил ту записку, что женщина написала Пайку. Она находилась ближе к краю стола, где лежала придавленная ручкой и богато украшенным ножом для открывания писем. Ликида поднимал записку, не касаясь ее. Его пульс упал до сорока ударов в минуту. Она не видела его. Она бежала от старика, захватив с собой несколько монет. Ликида опустился на стул за столом, чтобы восстановить дыхание.

Он не мог с уверенностью сказать, сколько времени прошло с момента ее бегства. По его расчетам, с тех пор, как он видел ее в последний раз на площадке перед лестницей, глядя на нее снизу вверх, прошло не меньше десяти минут. Он попытался мысленно собрать воедино фрагменты того, что видел и слышал. Звук льющейся воды, должно быть, означал, что старик принимал ванну или душ. Ликида догадался, что женщина ударилась в бега, когда услышала эти звуки. Ей нужно было поторопиться, иначе он бы мог поймать ее.

Итак, дела шли не очень хорошо. Сначала горничная, а теперь еще и это. Убийца стал мысленно прикидывать, как он может выследить беглянку, вспоминать, когда должен быть следующий авиарейс в Коста-Рику. Он стоял в раздумье перед столом, на другой стороне которого лежала ее записка, как вдруг в его голову пришла мысль, что проблема исчезнувшей женщины и той внезапности, с которой она совершила бегство, могла быть решена отдельно.

Когда обнаружат два трупа и вызовут полицейских, те очень быстро сумеют сосчитать всех по головам и поймут, кого не хватает. Соседи, скорее всего, знают, что она жила в доме с Пайком. И повариха, конечно, знала об этом. И друзья Пайка были в курсе. Методом исключения, имея два трупа и одного исчезнувшего, можно было прийти к двум версиям: либо убийцы, покончив с остальными, взяли ее в заложники, либо она сама совершила убийство. Когда ее найдут, а найдут обязательно, факт ее бегства послужит основанием для того, чтобы ее тут же арестовали.

Он снова прикинул в уме варианты. Альтернативы не было. Единственным свидетельством в ее пользу была бы записка, но и здесь полицейские могли решить, что она написала ее, чтобы сбить их с толку. Власти должны будут прийти к очевидному заключению: либо здесь была ссора и смертельная схватка, либо она просто хотела денег. В любом случае это она убила Пайка и устранила горничную, появившуюся на ее пути. Ведь все улики будут говорить именно об этом.

Он поднялся со стула и обошел вокруг стола. Он уже дотянулся рукой до записки, когда вдруг что-то заставило его инстинктивно остановиться. Это был нож для бумаг, массивный кинжал, который лежал поверх записки.

Даже сейчас, сидя здесь, на улице, с чашечкой кофе, наблюдая за движением машин по широкой улице, неподалеку от адвокатской конторы, Ликида улыбнулся.

Тогда он сразу понял, что, взяв нож, чтобы положить его сверху на записку, она оставила на нем отпечатки пальцев. Он посмотрел на лезвие. Оно было очень острым и имело двустороннюю заточку. Женщина своими нежными ручками не станет брать кинжал за лезвие. Она возьмет его за изящную бронзовую рукоятку.

Все было очень просто. Он ухватил кинжал за лезвие рукой в перчатке, зажал между пальцами, а для того, чтобы надавить на него, воспользовался массивным томом. Он вогнал кинжал старику между ребер в верхней части груди. Было достаточно двух хороших ударов, и нож ушел по самую рукоятку. Он сгреб записку со стола, смахнув оттуда пластиковую ручку, которую ударом ноги отправил глубоко под стол. Это было не важно. Он сделал то, что хотел. Он сложил записку и сунул ее в карман.

Затем Ликида приступил к поиску документов. Он нашел то, что, как он полагал, было одним из них, но не был в этом уверен. Это был глянцевый снимок, который лежал на столе лицевой стороной вверх, однако был прикрыт журналом. Но снимок не совпадал с теми фото, которые ему описали, когда поручали это дело. Тем не менее мужчина чуть опустил молнию своего костюма спереди и поместил снимок в самодельную сумку емкостью примерно в одну кварту. Затем он снова повесил сумку на грудь и застегнул молнию комбинезона.

Пусть они там сами решают, относится ли подобранное им фото к делу.

Затем убийца обыскал выдвижные ящики стола и два старинных деревянных шкафа с полками, которые стояли у стены позади. Он не пропустил ни одной папки. Нигде не было признаков каких-либо еще документов. Он снова осмотрел все в студии. Все ящички для монет были слишком маленькими для того, чтобы там можно было поместить фотографии размера восемь на десять дюймов.

Пришлось потратить еще несколько минут на осмотр спальни хозяина, единственного, помимо студии, места, где старик мог хранить снимки. Но ему снова не повезло. Мужчина заглянул в спальню, где девушка хранила свои вещи, частично в шкафу, частично сложенными в выдвижных ящиках бюро. Он прочесал там все. Документы не нашлись, зато обнаружилась ее камера. Она также числилась в списке вещей, которые он должен был изъять по указанию заказчиков. Камера хранилась в футляре вместе с дополнительным чипом памяти и запасным аккумулятором. Он забрал все это вместе.

Ликида прекратил поиск документов и вернулся в студию. Последней вещью, относительно которой он получил специальные инструкции, был переносной компьютер Пайка, а также любые другие носители информации, которые к нему прилагались. Компьютер стоял на столе с подключенным к нему флеш-устройством. Мужчина сложил компьютер и флешку. Затем нашлась работа и для его запасного ножа, прикрепленного ремешком к ноге. С его помощью Ликида взломал в студии более двадцати закрытых выдвижных ящиков и выгреб оттуда все, что напоминало золото, в большую полотняную сумку, специально для этого захваченную с собой. Когда сумка была наполнена золотыми монетами, компьютером со шнуром и устройством памяти, небольшой камерой, принадлежащей девушке, Ликида боялся, что днище сумки не выдержит веса своего груза. Он едва смог поднять ее.

Золото он взял, пользуясь оговоренным правом захватить из дома любую вещь из коллекции монет, которая будет ему интересна. Единственным условием было сделать так, чтобы никто в дальнейшем не смог найти следов пропавших монет. Полиция не сможет определить, сколько монет женщина взяла с собой и кто взломал ящички, где хранилась коллекция. Ведь полиции сейчас придется расследовать не кражу со взломом; они будут стараться как можно скорее раскрыть тяжкое преступление и в процессе расследования выведут его на пропавшую женщину.

На кухне внизу он еще раз вымыл нож и оставил его в раковине. И как завершающий штрих, он обозначил тонкую полоску кровавых следов, которая вела туда от тела убитой горничной. Для этого убийце пришлось воспользоваться собственным ножом, на кончик которого он зачерпывал кровь с трупа, а затем наклонял нож так, что кровь заполняла выемку у рукоятки. Он знал, что эксперты обнаружат эти следы, из чего полиция сделает вывод, что горничная была убита последней. Ликида также постарался перенести пятна крови с тела Пайка на одежду горничной, для того чтобы еще больше запу тать следствие относительно очередности убийств. Небольшое кровавое пятно он оставил у входной двери в районе ручки. Сама дверь также оставалась полуоткрытой. Ликида же покинул дом той же дорогой, которой он попал туда, то есть через заднюю дверь, которую он тщательно закрыл за собой.

Через восемнадцать часов полицией штата Аризона была задержана женщина. Предприимчивый репортер одной из аризонских газет, зная о том, что подозреваемая взяла с собой какие-то монеты, взял интервью у владельца ломбарда, в котором она заложила их. Пока все шло отлично, по крайней мере, так думал Ликида.

Ликида никогда прежде особенно не переживал по поводу своей работы. Просто его работодатели были вечно чем-то недовольными людьми. Всегда сложно делать какие-либо выводы, если тебя нанимают убивать людей, но при этом почти никогда не объясняют за что.

Его убедили, что женщина была не самым главным звеном в этой работе. Ему сказали, что если ее не будет в доме в то время, когда он будет убивать Пайка, то такой вариант будет приемлемым. В этом случае ему следует сосредоточиться на том, чтобы отыскать и изъять документы и фотографии, если получится, и забыть о женщине. Ему сказали, что самым главным было убить Пайка и забрать у старика документы. Если Ликиде удастся найти еще и фотографии, то ему будет выплачено дополнительное вознаграждение.

Проблема состояла в том, что мужчина и женщина никогда не расставались. Ни один из них никогда не выходил из дома без другого. Именно поэтому убийца решил, что ему придется позаботиться сразу об обоих.

Но, по мнению работодателей, позволить женщине избежать смерти было одно, а устроить все так, чтобы ее обвинили в убийстве, – совсем другое дело. Его план подставить ее полиции для ареста не был одобрен.

Из прошлого опыта своей деятельности Ликида уяснил, что клиентам никогда не интересны извинения или ссылки на то, как трудно было выполнить работу. Если он запрашивал большие деньги за ее выполнение, значит, он знал, как ее следует сделать. Если ты провалил большой контракт, то ты не сдержал слова. И если ты подвел людей в высоких сферах, то рискуешь не только дальнейшей карьерой.

Этим утром, сидя в кафе за чашечкой кофе, он ждал послания. Все компьютеры в интернет-кафе оказались заняты. Ему приходилось ждать.

Ликида никогда не пользовался сотовой связью. Это было слишком опасно. Даже наследные лорды наркобизнеса, полагавшие себя бессмертными, встретили смерть, прилетевшую к ним с неба. Были обнаружены их обуглившиеся застывшие тела с оторванными ушами, но рядом с головой непременно плавилась одна из этих изящных пластиковых коробочек.

Поэтому Ликида завел себе более двадцати разных электронных адресов под вымышленными именами в свободных почтовых системах, таких как Hotmail, Yahoo, и десятке подобных. Лучшие и самые надежные из них управлялись зарубежными провайдерами из мест, где влияние американского правительства было ограниченным или, что еще лучше, несущественным. Он регулярно выходил на связь с нанимателями, а те слали ему ответные послания.

Он использовал каждый адрес всего по одному разу, после чего избавлялся от него, как от нижнего белья. Он менял провайдеров для того, чтобы правительственным структурам было сложнее обнаружить его, отследить перемещения или просто прочитать его почту. Для того чтобы замаскировать сообщения, он пользовался кодами, не теми, что заранее загружаются в домашний компьютер, а собственными. В том мире, в котором жил Ликида, паранойя быстро становилась частью жизни. Все знали, что ключи практически ко всем коммерческим системам кодирования всегда были в распоряжении американского правительства.

В Гвадалахаре Ликида нанял человека, который изобрел для него кодирующую программу с очень сложным алгоритмом. После этого тот человек уничтожил собственный ключ к программе, и теперь никто не смог бы взломать ее. Ликида точно знал это, так как он лично проследил за этим. Спустя полминуты он убил программиста, перерезав ему горло, а его офис сжег, предварительно залив каждый его дюйм бензином.

После убийства Пайка и исчезновения женщины на какое-то время наступило затишье. Но после известия об аресте женщины обстановка резко изменилась. Как сообщил Ликиде посредник, осуществляющий связь с теми большими людьми, что снабжали его работой, тот непрофессионализм, с которым было выполнено последнее задание, грозил в скором времени обернуться неприятными последствиями.

Ликиде не сказали, в чем состояла проблема, но объяснили, что вскоре начнутся расспросы относительно Пайка и всего того, что с ним связано. Но Ликида практически ничего не знал о старике.

Он до сих пор не получил оплаты за документы Пайка. Все, что он обнаружил, было отправлено курьерской почтой вместе с компьютером старика.

Но самой большой проблемой, той, что заставляла его размышлять бессонными ночами о том, не будет ли вскоре объявлено вознаграждение за его собственную жизнь, был тот необъяснимый гнев, который вызвало у работодателей известие об аресте женщины. До сих пор было непонятно, была ли важна ее жизнь или нет. Если она являлась важной частью их плана, то почему его не предупредили заранее? Он позаботился бы о том, чтобы она ни в коем случае не смогла скрыться.

Ответ пришел в зашифрованном электронном сообщении через пять минут. Он прочитал его на экране одного из компьютеров кафе и загрузил его в программу-декодер в устройстве внешней памяти, которое было подсоединено к компьютеру через USB-порт. Затем он стер сообщение из почтового ящика на компьютере, места, где в случае опасности его будут искать в первую очередь. Ликида знал, что копии сообщения имеются и в других местах, как на самом компьютере, так и у различных провайдеров, через сети которых проходила его почта. Но все те копии были закодированы, и перехвативший сообщение все равно ничего не смог бы прочитать.

Но даже если бы кто-то все-таки расшифровал его, не зная, о чем именно идет речь, невозможно было бы понять смысл.

Ликида выдернул устройство внешней памяти из компьютера и вернулся к своему столику снаружи. Из рюкзака он вынул старенький нетбук размером с тонкую книгу. Кое-где поцарапанная, совсем не новая машинка никогда не соединялась с сетью Интернет или другими компьютерными сетями. В нетбуке полностью отсутствовали данные, за исключением основной операционной системы и единственной программы пользователя.

Ликида включил компьютер и запустил программу. Он вставил устройство внешней памяти в единственный USB-порт на задней панели машины и раскрыл сообщение. Несколько щелчков клавиш – и появился незашифрованный текст на испанском языке. Как обычно, он был кратким, и даже для самого въедливого читателя его смысл остался бы неясным.

«Проблема состоит в следующем. Посмотрите, сможете ли вы найти ее решение.

Вы выпустили на волю змею правосудия, позволив ей двигаться по сложному извилистому пути. У нее женская голова, но она обладает ячеистым зрением. Она ничего не видит, следовательно, не может нанести удар. Но опасайтесь ее мощно бьющего хвоста. Он способен свернуть горы, даже не понимая, что это такое, и обрубать ветки, не зная, куда они ведут. Она может заползти в те места, куда не следует. Решение: как прогнать змею?»

Это было не то, чего ожидал Ликида. Они не беспокоились о том, что женщина владеет информацией, которую может раскрыть. Она ничего не знала. Ее глаза ничего не видели. Он изучил послание и по тому, как была изложена задача, быстро выделил для себя главную проблему.

Из-за него женщина попала в место, куда не должна была попасть, а именно на скамью подсудимых в американском суде. Его работодателей волновало не то, что она могла рассказать, а то, какие выводы из этого сделают представители правосудия. Все сокрушающим на своем пути змеиным хвостом были неутомимые следователи и въедливые американские адвокаты, которые займутся делом женщины во время следствия и на суде.

В отличие от других событий на этот процесс невозможно было повлиять, сделать его более предсказуемым с помощью взятки. Убийство судьи здесь неизбежно стало бы событием, известным всей стране. Стоило застрелить одного адвоката, как на его место тут же придет другой, еще до того, как успеет остыть тело предшественника. Если ты становишься слишком заметным, молот американского федерального правительства обрушится на тебя. Ликида знал, что его собственные работодатели предпочтут убить его задолго до того, как такое случится.

Он глубоко вздохнул. Он не имел ни малейшего представления о том, что они намеревались предпринять, но, что бы там ни было, теперь они считали, что попали в рискованное положение именно из-за его прокола. Змея «могла заползти в такие места, куда ей не следовало попадать», – именно так формулировалась проблема. Он привел в движение процесс, который не мог бы контролировать ни он сам, ни его шефы.

Это был едва ли не самый крупный из его контрактов. Люди не платят такие деньги, не понимая, что все это очень важно для них и связано с риском высочайшей степени. Какие новые разоблачения могут последовать после этого, он не знал и не хотел знать.

Его разум в тот момент был занят тем, как составить электронное письмо, ответ на полученное послание. Змею убивают, отрезая голову.