Читать книгу Буря Жнеца. Том 1 - Стивен Эриксон - Страница 9

Когда окружающий мир был жесток, когда без дара сотрудничества выжить было невозможно, изгнание убивало почти любого. Не было более тяжелого наказания у племен – хоть оул’данов, хоть д’рхасилхани, хоть керин. Но именно клановая структура предполагала смертельную бескомпромиссность и соответственно гарантированную гибель изгнанного, одинокого, лишенного всего, что придает жизни смысл. Жертвы съеживались, теряли все свои навыки, высыхали и умирали.

Летери, с их громадными городами, с суматохой бесчисленных лиц, были почти индифферентны к изгнанию. Разумеется, и их пугало моральное наказание – в конце концов, они жили в семьях, как все люди, – однако шрамы, нанесенные изгнанием, были излечимы. Другая деревня, другой город – можно начать все сначала, и для некоторых это само по себе становилось привычкой. И своего рода освобождением от ответственности.

Красная Маска, репутация которого среди оул была не запятнанной для многих поколений, пришел к выводу, что природа летерийцев – ненавистных врагов – все-таки запятнала его дух. Изгнание не стало смертным приговором. Изгнание превратилось в дар: он открыл для себя свободу – соблазн, который влек юных воинов в Летерийскую империю, где анонимность служила и проклятием, и раскрепощением.

Изгнанный, он ушел далеко и даже в мыслях не держал возвращаться. Он был уже не тот, что прежде, не сын своего отца, но вот кем он стал – осталось загадкой даже для него самого.

Новое лето набирало жар, и зайцы под безоблачным небом порскали от одного куста к другому, пугаясь летерийской лошади, а Красная Маска ехал по следу стада на северо-восток. Стадо, как он понял, маленькое. Время от времени рядом с дорогой попадались облепленные мухами родильные пятна – тут самцы родара собирались в защитный круг, пока новорожденный теленок не набирался сил, чтобы подняться на ноги. И клан, сопровождавший животных, тоже, видимо, был невелик.

Телохранителей Красной Маски, к’чейн че’маллей, не было видно, впрочем, как всегда. Рептилии обладали непомерным аппетитом. В это время года дикие бхедерины, зимующие в небольших лесах, – быки-одиночки, крупнее своих родичей на равнинах юга, – выбирались из укрытия в поисках пары. Весом больше двух летерийских быков, воинственные и жестокие бхедерины бросались на любого, кто подойдет слишком близко, кроме самки своего вида. Саг’Чурок с удовольствием принимал громогласный вызов – Красная Маска видел это по медленному похлопыванию хвоста; к’чейн че’малль вставал на пути быка, высоко подняв стальные клинки. Как ни быстр бхедерин, а к’чейн че’малль быстрее. И каждый раз, убив животное, Саг’Чурок тащил добытую тушу к Гунт Мах и ждал, пока она насытится.

Красная Маска ехал весь день не спеша, чтобы зря не утомлять лошадь. Когда солнце начало клониться к горизонту, высветив далекие грозовые тучи, показался лагерь оул’данов, расположенный на старом острове между двумя высохшими руслами реки. Стада стояли по краям долины с двух сторон, а посередине виднелись куполообразные, сшитые из шкур жилища-типи. Дым от множества очагов устилал равнину.

Ни дозорных, ни пикетов. И лагерь велик для стада таких размеров.

Красная Маска въехал на гребень и стал изучать сцену внизу. То и дело доносилось ритуальное причитание. Между хижинами мелькали дети.

Через некоторое время его, сидящего неподвижно в высоком летерийском седле, заметили. Внезапные крики, торопливое движение в сгущающемся сумраке – и из лагеря неспешным шагом выехали полдюжины воинов.

А лагерь торопливо снимался: из затаптываемых костров сыпались искры, кожаные бока типи шли волнами.

За шестеркой воинов спешили пастушьи и ездовые собаки.

Воины оул приближались, и Красная Маска заметил, что они все очень молоды. Лишь год или два прошло со Смертной ночи. И ни одного ветерана. Где старейшины? И где поплечники?

Остановившись шагах в пятнадцати по склону, шесть воинов начали переговариваться свистящим шепотом, потом один из них повернулся к лагерю и пронзительно что-то крикнул. Суета внизу прекратилась.

Лица повернулись к Красной Маске. Ни одному из воинов, похоже, не хватало духу подойти поближе.

Собак меньше пугало присутствие одинокого воина; рыча и ощетинив загривки, они собрались перед ним полукругом. И вдруг, уловив неожиданный аромат, животные попятились, поджав хвосты и жалобно скуля.

Наконец вперед шагнул молодой воин:

– Нет, ты не можешь быть им.

Красная Маска вздохнул:

– Где ваш вождь?

Молодой воин набрал воздуху в грудь и расправил плечи:

– Я – вождь этого клана. Масарк, сын Найруда.

– Когда была твоя Смертная ночь?

– Все эти старые обычаи… – Масарк осклабился. – Мы давно отказались от таких глупостей.

Заговорил другой воин, стоящий за спиной вождя:

– Старые обычаи подвели нас! Мы их отбросили!

Масарк продолжил:

– Сними маску; она не для тебя. Ты хочешь обмануть нас. Под тобой летерийская лошадь – ты шпион управителя.

Красная Маска ответил не сразу. Скользнув взглядом по вождю и его воинам, он вновь уставился на лагерь внизу. На краю собиралась напряженная толпа. Красная Маска, помолчав два десятка ударов сердца, проговорил:

– Вы не выставили пикетов. Рота летерийцев может пройти вдоль хребта и ударить вам в середину, и вы не успеете подготовиться. Женщины громко плачут от горя, а звук в такую тихую ночь разносится на лиги. Твои люди голодают, вождь, и все же палят лишние костры – дым висит тучей, отражая свет. Вы отбраковываете новорожденных родара и миридов, вместо того чтобы забивать стареющих самцов и самок. У вас явно нет поплечников; если бы они были, то похоронили бы тебя в земле и устроили Смертную ночь, чтобы ты возродился заново, с новой, надо надеяться, мудростью – мудростью, которой тебе явно не хватает.

Масарк ничего не ответил. Он наконец разглядел оружие Красной Маски и прошептал:

– Ты… Ты вернулся к оул’данам.

– Что это за клан?

– Красная Маска, – сказал вождь, поведя рукой в сторону лагеря. – Это… это твой клан.

Не получив никакого ответа от всадника, Масарк добавил:

– Мы, только мы – все, что осталось. У нас нет поплечников, Красная Маска. Нет ведьм.

Он показал рукой на стада по бокам долины.

– Животные, которые ты видишь, – других нет. – Он помолчал, потом снова расправил плечи. – Красная Маска, ты молчишь, и мне понятно, что ты видишь истину. Великий воин, ты опоздал.

Даже теперь Красная Маска ничего не ответил, лишь спешился. Окружавшие его собаки, поджав хвосты, то ли учуяли новый запах, то ли услышали что-то во мгле и внезапно, рассыпавшись, помчались вниз по склону, к лагерю. Паника, похоже, охватила и стоящих перед ним воинов, но ни один не убежал, хотя на лицах читались страх и смятение.

Облизав губы, Масарк произнес:

– Красная Маска, летери уничтожают нас. На передовые лагеря совершены нападения, поселенцы перебиты, стада угнаны. Клана эндинаров больше нет. Остатки севондов и ниритов приткнулись к гейнтокам – только гейнтоки остались сильны; эти трусы ушли дальше всех на восток и заключили договор с иноземцами…

– С иноземцами. – Глаза прищурились в прорезях красной маски. – С наемниками.

Масарк кивнул:

– Была грандиозная битва четыре года назад, и иноземцы были уничтожены. – Масарк повел рукой. – Серое чародейство.

– А летери не двинулись затем победоносным маршем на лагеря гейнтоков?

– Нет, Красная Маска, у них осталось мало воинов – иноземцы сражались отчаянно.

– Масарк, – сказал Красная Маска, – я не понимаю. Разве гейнтоки не сражались бок о бок с наемниками?

Юноша плюнул.

– Вождь гейнтоков собрал пятнадцать тысяч воинов из всех кланов. А когда появились летерийцы, бежал, и воины за ним. Иноземцев бросили! Обрекли на бойню!

– Успокойте лагерь, – велел Красная Маска. Он показал на воинов за спиной Масарка. – Первый пост будет на этом холме, здесь и к западу. Теперь я вождь клана ренфайяров. Масарк, где прячутся гейнтоки?

– Семь дней пути на восток. У них теперь последнее крупное оул’данское стадо.

– Масарк, ты оспариваешь мое право быть вождем?

Юноша покачал головой:

– Ты – Красная Маска. Старейшины ренфайяров, которые были твоими врагами, уже мертвы. И их сыновья мертвы.

– Сколько воинов осталось у ренфайяров?

Масарк нахмурился, потом махнул рукой:

– Мы перед тобой, вождь.

– Шесть.

Кивок в ответ.

Красная Маска заметил ездового пса, одиноко сидящего на краю лагеря и словно изучающего пришельца. Красная Маска поднял левую руку, и животное пришло в движение. Громадный кобель молниеносно приблизился и, прижавшись грудью к земле, опустил широкую, покрытую шрамами голову между ступней Красной Маски. Тот нагнулся и потрогал морду пса; любой другой лишился бы пальцев. Пес не шевельнулся.

Масарк смотрел во все глаза.

– Единственный выживший, – сказал он, – из передового лагеря. Никого к себе не подпускал.

– А у иноземцев, – тихо спросил Красная Маска, – были боевые псы?

– Нет. Но они были верными последователями Волков войны, и, честное слово, вождь, похоже, эти коварные злобные звери следовали за ними. Пока старейшины гейнтоков с помощью магии не прогнали их прочь. – Масарк помедлил и сказал: – Красная Маска, вождь гейнтоков…

Невидимые под маской губы сложились в улыбку.

– Первенец Капалаха. Хадральт.

– Откуда ты знаешь?

– Завтра, Масарк, мы поведем стада на восток, к гейнтокам. Мне нужно больше узнать об этих злополучных иноземцах, решивших сражаться за нас. Решивших умереть за Оул’дан.

– Мы приткнемся к гейнтокам, как севонды и нириты?

– Вы голодаете. Стада слабы. Я возглавляю шестерых юнцов, из которых ни один не прошел Смертную ночь. Всемером идти воевать с летери?

Несмотря на молодость, Масарк был явно не глуп.

– Ты бросишь вызов Хадральту? Красная Маска, твои воины погибнут – мы погибнем. Нас слишком мало, чтобы противостоять сотням противников, которые бросятся на нас. А когда мы погибнем, тебе придется самому столкнуться со всеми, еще до того, как тебя сочтут достойным скрестить оружие с самим Хадральтом.

– Вы не умрете, – сказал Красная Маска. – И вы ни с кем не будете сражаться.

– Ты собираешься пробиться через тысячу воинов, чтобы встретиться с Хадральтом?

– Какой смысл, Масарк? Эти воины мне нужны. Убить их – непростительное расточительство. Нет. – Помедлив, он продолжил: – У меня есть охранники, Масарк. И вряд ли хоть кто-то из гейнтоков осмелится бросить им вызов. Хадральту придется биться со мной один на один, в круге.

– Гейнтоки блюдут старые обычаи, вождь. Начнут проводить ритуалы. Многие дни уйдут, прежде чем будет готов круг…

– Масарк, мы должны воевать с летери. Каждый воин оул…

– Вождь! Они не пойдут за тобой! Даже Хадральт управляет только третью из них, и то плата им ополовинила его стада родара и миридов! – Масарк махнул в сторону жалких стад на склоне холма. – А мы… у нас не осталось ничего! Ты не наберешь и сотни воинов!

– Масарк, у кого самые большие стада?

– У самих гейнтоков…

– Нет. Спрашиваю еще раз, у кого самые большие стада?

Юноша нахмурился:

– У летерийцев.

– Я отправлю трех воинов сопровождать остатки ренфайяров к гейнтокам. Выбери двух своих воинов, они пойдут с нами. – Ездовой пес поднялся и встал сбоку. Красная Маска подобрал поводья и направил лошадь к лагерю. Пес двинулся рядом. – Мы отправимся на запад, Масарк, и найдем себе новые стада.