Читать книгу Противостояние [= Армагеддон]. Книга первая - Стивен Кинг - Страница 12

Ларри подъехал к многоэтажному зданию, в котором работала его мать. У выглядящей устало чернокожей женщины в вестибюле он узнал, что Элис Андервуд делает уборку на двадцать четвертом этаже. Он вызвал лифт и поднялся наверх, стараясь держаться к остальным пассажирам лифта боком, чтобы они не заметили царапины на лице. Кровь уже перестала сочиться, но смыть ее было пока негде.

На двадцать четвертом этаже размещался офис какой-то японской компании. Ларри около двадцати минут бродил по коридорам в поисках матери, пока наконец не столкнулся с ней у двери в туалет.

– Привет, мам! – сказал он.

Она удивленно замерла:

– Итак, Ларри? Ты начинаешь завоевывать город заново?

– А как же! – Он переминался с ноги на ногу. – Я должен попросить у тебя прощения. Мне следовало позвонить и…

– Да. Это было бы неплохо.

– Я задержался с Бадди. Мы… ну… мы гуляли. Осматривали город.

– Не сомневаюсь, что именно этим вы и занимались. Этим или чем-нибудь другим вроде этого.

– Она стояла с тряпкой в одной руке и пылесосом в другой, необычно маленькая и постаревшая.

– Ты еще что-нибудь хочешь сказать мне? – спросила она после долгой паузы, глядя ему в глаза.

– Ну… разве что еще раз извиниться. Было свинством с моей стороны не позвонить тебе.

– Да, – кивнула она. – Хотя, конечно, ты взрослый и имеешь право жить, как захочешь. Я отлично усвоила это.

Он вздрогнул:

– Мама, послушай…

– У тебя идет кровь. Тебя кто-то избил на улице?

– Я же сказал – извини! – громко и настойчиво повторил Ларри. – Он постепенно начинал выходить из себя.

– Да. Это ты сказал. – Она принялась водить пылесосом по стенам.

– Мама, послушай! Меня никто не побил. Эта царапина – от корешка журнала.

– Да? – Она повернулась к нему, удивленно подняв кверху брови.

– Да. От корешка журнала.

– Кто-нибудь хотел устроить из твоей головы журнальный столик? Могу представить только, что за ночь вы с Бадди провели, осматривая город!

Он решил, что будет лучше, как и всегда, рассказать правду.

– Это была девушка, ма. Она запустила в меня журналом.

– Наверное, была зла на тебя, как черт, – констатировала Элис Андервуд.

– Мама, ты не сердишься на меня?

Она отвернулась, и ее спина задрожала.

– Не сердись, – прошептал он. – Ладно? А?

Она повернулась к нему, и он увидел в ее глазах… неужели слезы?

– Ларри, – ласково сказала она. – Ларри, Ларри, Ларри…

Ему показалось, что она ничего больше не скажет; ему даже хотелось бы, чтобы так и было.

– Это все, что ты скажешь мне? «Не сердись, мама?» Я часто слушаю тебя по радио и каждый раз горжусь, что это поет мой сын, хотя мне и не нравится твоя песня. Люди спрашивают меня, действительно ли это поет мой сын, и я говорю – да, это Ларри. Я говорю им, что ты всегда пел, и я не лгу, верно?

Он покачал головой, не поднимая на нее глаз.

– Я говорю им, что у тебя настоящий талант, Ларри. Правда, ты сам об этом знаешь. То, что ты не пришел ночевать сегодня, меня не удивило. Такова природа вещей в этом мире. Молодой мужчина и молодая женщина, они всегда уходят вместе. Иногда это раздражает, но это естественный процесс. Теперь ты вернулся. Нет, – нет, не сейчас. Ты вернулся в город. Это тоже о чем-то говорит.

– У меня нет никаких неприятностей, – быстро вставил он.

– Уверена, что есть. Я знаю это по некоторым признакам. Я уже давно твоя мать, Ларри, и ты не обманешь меня.

Он смотрел на нее, желая сказать что-нибудь, но зная, что если раскроет рот, то сможет сказать только одно: «Не плачь, мамочка, ладно?»

– Думаю, ты вернулся домой, потому что тебе некуда было больше идти. Ты не знал, куда еще можно приткнуться. Я никогда и никому не сказала о тебе дурного слова, Ларри, даже когда ты поступал некрасиво по отношению ко мне, но тебе я могу сказать все, что думаю. Я думаю, что ты умеешь только брать. Ты всегда был таким. Ты не плохой, я не это имею в виду. В тех местах, где нам пришлось жить после смерти твоего отца, ты обязательно стал бы плохим, если бы в тебе это было заложено. Мыслишь ты правильно, Ларри, и это самое ужасное. Ты знаешь, что такое плохо, но тем не менее не всегда поступаешь так как надо. Ты привык брать, вот и все. И ты пришел ко мне, потому что знал, что я могу отдать, отдать себя. Никому другому не отдала бы, но тебе – да.

– Я уеду, – сквозь зубы процедил он. – Сегодня же.

– Не нужно, – тихо сказала она. – Мне бы не хотелось, чтобы ты уезжал, Ларри. Я специально для тебя купила кое-какие продукты. Наверное, ты это заметил. И я надеялась, что завтра, может быть, мы поиграем в «вист».

– Ма… – оттаивая, он умолк. – Мы обязательно поиграем в «вист».

– По пенни за вист, и я легко обыграю такого младенца, как ты.

– Да, если я дам тебе выиграть.

– Так как же, Ларри?

– Все в порядке, – сказал он. Впервые за сегодняшний день он почувствовал себя хорошо. Тихий голосок внутри него подсказывал, что нельзя утрачивать свободу, но Ларри его не слушал. То, что она сказала, – правда, хотя ему и было тяжело это выслушать. – Вот что я скажу тебе. Я куплю билеты на этот матч, 4 июля. И я обставлю тебя в карты сегодня вечером.

– Тебе нужно умыться, – она улыбнулась. – Этажом ниже мужской туалет. Почему бы тебе не смыть с лица кровь? Потом можешь взять у меня в кошельке десять долларов и сходить в кино. Здесь неподалеку приличный кинотеатр. Не хуже, чем на Бродвее.

– Скоро я сам буду давать тебе деньги, – гордо сказал Ларри. – На этой неделе моя песня перескочила на восемнадцатое место. Скоро я получу чек от Сэма Гуди.

– Чудесно. Тогда, если ты скоро заработаешь, почему бы тебе не купить парочку видеокассет, вместо того, чтобы сидеть в кинотеатре?

Внезапно к горлу Ларри подступил комок. Он прокашлялся, но комок не исчезал.

– Ладно, ерунда, – сказала Элис. – Я болтаю глупости. Начав бежать, нужно бежать, пока не устанешь. Тебе это известно. Возьми не десять, а пятнадцать долларов, Ларри. Думаю, так или иначе, я сумею получить их назад.

– Обязательно, – пообещал он. Потом подошел к матери и прижался щекой к ее плечу, как совсем маленький мальчик. Она смотрела в пол. Он потерся об ее щеку и поцеловал. – Я люблю тебя, мама…

Она выглядела обескураженной внезапным признанием.

– Мне это известно, Ларри, – прошептала она.

– И еще, о том, что ты сказала мне… О неприятностях. У меня действительно есть неприятности, но…

Внезапно ее голос стал холодным и равнодушным, и это испугало Ларри:

– Я ничего не хочу об этом слышать.

– Что ж, ладно, – согласился он. – Слушай, ма, какой здесь есть самый хороший театр?

– Театр «Люкс Твин», – ответила она, – но я не знаю его репертуара.

– Неважно. Знаешь, что я думаю? Существует три вещи, которые на территории Америки можно получить где угодно, но по-настоящему – только в Нью-Йорк-Сити.

– И что же это такое?

– Кинофильм, бейсбол и сосиски от Недика.

Она рассмеялась.

– А ты совсем не так глуп, как кажется, Ларри!

И он спустился в туалет. И смыл с лица кровь. И вернулся к матери, чтобы поцеловать на прощание. И взял у нее из кошелька пятнадцать долларов. И посмотрел фильм про мистического маньяка Фредди Крюгера, убийцу подростков, приходящего к ним во сне и убивающего своими пальцами, на которых вместо ногтей растут бритвы. Конец фильма был Ларри неясен: удалось ли главной героине убить Фредди, или же он возникнет снова. Правда, если бы он каждый раз не восставал из мертвых, не было бы стольких серий этого фильма.

В ряду позади Ларри кашлял какой-то человек.