Читать книгу Путь царей. И-цзин для правителя - С.В. Короткий - Страница 9

Итак, получив информацию из тонкого мира в виде гексаграммы, гадатель должен расшифровать символ и вербализировать это послание. Как не ошибиться при интерпретации?

Ранее существовали две школы интерпретаторов: школа традиционная (Кун Ин-да, работавшего по заказу правительства, и в меньшей степени – Чэн И-чуаня, а также Чжу Си) и школа критическая (Оу-ян Сю, Дяо Бао, Итó Тóгая и др.), а также всегда существовали и комментаторы-эклектики.

Зачем вообще нужна интерпретация? Так, в «Си цы чжуани» читаем: «Учитель сказал: "Письмо не до конца выражает речь, как речь не до конца выражает мысль. Но если это так, то не были бы неизреченными до конца мысли совершенномудрых людей?" Учитель сказал: "Совершенномудрые люди создали образы, чтобы в них до конца выразить мысли. Они установили символы, чтобы в них до конца выразить воздействия мира на человека и человека на мир. Они приложили афоризмы, чтобы в них до конца выразить свои речи"»26.

Чэн И-чуань пишет в своем комментарии: «Идея – бестелесна. Поэтому ее значение выражается при посредстве образа»27.

Приведенные выше школы интерпретации, названы не совсем корректно, вернее, политкорректно. Принципиальное искажение состоит в том, что традиционной обозначена школа, действующая по заказу государства. Традиция – это предание, обычай, то, что сложилось и передавалось из поколения в поколение задолго до возникновения государства. В связи с этим, логично традиционной школой интерпретации назвать ту, что была в Эпоху Державного правления, в эпоху человека целостного, когда и были созданы мантические практики.

С возникновением государства появились попытки разработки тех интерпретаций, которые выгодны государству и работают на цели государства, а поскольку основой государства является Homo sapiens, то, очевидно, что рационализация – основной методологический принцип государственной интерпретации книги перемен. Одним из элементов этого процесса «огосударствления» Книги перемен была её «конфуцинизация».

«Книга перемен» была принята не Конфуцием, а конфуцианцами много лет спустя после его смерти. И, действительно, совершенно различны мировоззрение Конфуция, требовавшего в первую очередь «выправления имен», т.е. раз навсегда установленного отношения номенклатуры de jure и de facto, стремившегося всегда к незыблемой неизменности документа, и основная концепция «Книги перемен» – концепция изменчивости.

Когда могло произойти это включение «Книги перемен» в круг конфуцианской литературы? Если проследить в этом отношении тексты того времени (от Конфуция до Сы-ма Цяня), то мы находим следующее.

1. Ни в «Да сюэ», ни в «Чжун юне», ни у Мэн-цзы нет никаких упоминаний о «Книге перемен».

2. В «Цзо чжуани» и у Сюнь-цзы652 она уже упоминается, но еще не как конфуцианский классический текст.

3. В «Псевдо-Чжуан-цзы»653 и «Люй-ши чунь цю»654 упоминаются школа ицзинистов и школа конфуцианцев как две самостоятельные школы.

4. При сожжении конфуцианских книг в 213 г. до н.э. «Книга перемен» не подверглась этой участи, а была сохранена.

5. Склонявшийся преимущественно к конфуцианству эклектик28 Цзя И (200-168) уже принимал «Книгу перемен»29, и позже ханьские конфуцианцы (хотя бы Дун Чжун-шу и пр.) считались с ней как с конфуцианской классической книгой.

Таким образом, конфуцианцами она была, очевидно, усвоена между 213 и 168 гг. до н.э. и с тех пор неизменно пользовалась в их среде признанием. Философия Ван Би целиком выросла из «Книги перемен». Сунская школа, совершенно неотделимая от «Книги перемен», развила ее концепции до философского уровня.

Конфуцианцы не только изучали «Книгу перемен», они иногда и подражали ей. Такова, например, «Книга великой тайны» («Тай сюань цзин») Ян Сюна – весьма трудный и до сих пор не разгаданный текст.

Другой тип самостоятельных работ, выросших на основе «Книги перемен», представляет собою «Лес перемен» («И линь») ханьского Цзяо Гуна (точные даты жизни неизвестны)30. Это попытка рассмотреть каждую гексаграмму в самой себе и в ее отношении к каждой другой. Таким образом, текст рассмотрен со стороны 4096 возможных комбинаций31, и по поводу каждой из них написано по стихотворению. К сожалению, понимание этих стихотворений утрачено; и они представляют собою совершенно загадочный текст.

Все эти а-ля конфуцианские (читай, рационалистические) методы интерпретации, приводили к профанации самой сущности «Чжоу-и», что естественно со временем привело к появлению критической школы интерпретации, которая стремилась восстановить изначальное значение символов, компенсируя внесенные традиционной государственной школой искажения. Но поскольку в основе критической школы также лежит рациональный подход, она также как и традиционная школа, неспособна к образному восприятию реальности, повторяя фактически те же ошибки, что и её оппоненты. Да и трудно представить в рациональном мире образные школу.

Например, Ю.К. Шуцкий, будучи безусловно одним из ведущих современных мировых знатоков «Книги перемен», но, живя в эпоху агрессивного материализма, даже если и постиг образное значение гексаграмм, даже если и достиг образного мышления32, все равно не мог описать их в своей книге: его бы репрессировали, а книга бы канула в лету. Кроме того, достичь образного мышления в мире homo sapiens, это само по себе подвиг, который очень сложно совершить: сложно вырваться из господствующей в обществе парадигмы мышления. Не только сложно, но еще и опасно: Ю.К. Шуцкий августе 1937 года арестован по обвинению в «шпионаже» и приговорён к смертной казни.

Этическое значение «Книги перемен» опасно для государственного строя, ибо подрывает его легитимность. Мистическое братство «Дао-дэ сюэ-шэ» («Научное общество морали») в Пекине, использовавшее «Книгу перемен» в этико-мистическом аспекте, недавно, по слухам, закрыто китайским правительством.

Принципы интерпретации. Руководствуясь вышеописанным: необходимостью написать свою книгу перемен и происхождением «Книги перемен» из мира целостного человека, опираясь на философию «Чжоу-и», сформулируем основные принципы, лежащие в основе трактовки гексаграмм:

1. Все меняется, оставаясь неизменным; все вечно движется, но при этом сохраняется изначальная целостность. Время циклично, количество ситуаций ограничено, хотя количество вариантов каждой ситуации бесконечно. У Гао-цзы (Гао Пань-луна) сказано, что в мире есть «сознание, которое не то, что изменчивость, но нет изменчивости, которая не была бы сознанием». Далее: «В Изменчивости есть Великий предел. В сознании [тоже] есть Великий предел. Если мы не видим Великий предел в нашем сознании, то мы лишены того, благодаря чему мы [можем] видеть изменчивость». Затем Дяо приводит еще цитату из Гао Пань-луна, в которой, между прочим, говорится: «Внутренне мы созерцаем сокровенность единой изменчивости нашего сознания, и внешне мы созерцаем поток единой изменчивости нашего тела. Но и сознание, и тело, и изменчивость – лишь одно»33.

2. В основе изменений лежит движение эфира, проявляющееся в двух взаимодополняющих крайних состояниях – активности и пассивности, ха и тха. Это не разные энергии, это не антиподы и не противоположные состояния; это два состояния, каждое из которых служит основанием два возникновения другого, содержит в себе его семя. Каждое состояние является условием появления другого, это взаимообеспечивающие, взаимоподдерживающие, но не враждебные, поскольку являются разными состояниями одной и той же сущности, эфира. В отношениях ха и тха, активности и пассивности проявляется мировое движение как ритм.

3. Благодаря цикличности времени и ритму, наступившее и наступающее объединяются в одну систему, по которой будущее, настоящее и прошлое существуют «одновременно» (нет ни времени, ни причинно-следственных связей).

4.Каждая гексаграмма представляет собою символ определенной жизненной ситуации, развертывающейся во времени, следующей определенному ритму смены состояний эфира. Каждый афоризм при гексаграмме представляет собою краткую характеристику этой ситуации в целом. Каждый афоризм при отдельных чертах представляет собою характеристику того или иного этапа в развитии данной ситуации.

5.Также как одна жизненная ситуация перетекает в другую естественным образом, и имеет свои корни в предыдущей ситуации, так же и гексаграммы перетекают одна в другую, отражая взаимосвязь и единство всех элементов целостного мира, символизируя тем вечное движение при сохранении изначальной целостности мира. Стихия «Книги перемен» – стихия образности.

6. Человек является неотъемлемыми элементом этого мира и участником процесса вечного изменения в вечной неизменности, следует ритму изменений в единой цельности. Осознание своего места в мире позволит человеку поддерживать гармонию мира, не препятствовать естественному течению энергии как внутри себя, так и вовне.

7.Внешнее является лишь проявлением внутреннего. В отличие от государства, где управление человеком строится на внешнем воздействии, в Державе управление базируется на внутренних ресурсах, другими словами Правителем является Дух, а внешним для него – Душа и тело. Другими словами, если в афоризме указано обращение вовне, это означает обращение к Душе и телу, а не к другим людям. Таким образом, трактовка афоризма характеризуется исключительно внутренней направленностью.

Философия книги. Постепенно, на протяжении VI-V вв. до н.э., «Книга перемен», сохраняя еще и свое мантическое значение, переосмысляется как философский текст. Ван Би, как известно, искал ключ к пониманию «И-цзина» в даосской философской мысли; Оу-и стремился осмыслить понятия и концепции «И-цзина» с помощью понятий и идей буддийской философии; Итó Тóгай походил к «И-цзину» с позиций конфуцианства.

Главная идея, лежащая в основе книги, – идея изменчивости. На основе этой идеи была создана теория гадания о деятельности человека: идет ли эта деятельность вразрез с ходом мирового свершения или она гармонически включается в мир, т.е. несет ли она несчастье или счастье.

Философское содержание книги можно вывести из тех принципов, которые сформулированы ранее. «В древности, когда совершенномудрые люди создавали [учение о] переменах, они имели целью согласоваться с закономерностями сущности [человека и его] судьбы. И вот они установили путь Неба, а именно: тьма и свет; они установили путь Земли, а именно: податливость и напряжение; они установили путь Человека, а именно: любовь и долг34. Они сочетали эти три потенции и сочли их двойными. Поэтому в "[Книге] перемен" шесть черт составляют гексаграмму, в ней разделяются тьма и свет, чередуются податливость и напряжение. Поэтому в "[Книге] перемен" шесть позиций составляют целую главу». Учение о переменах, цель которого гармонизировать жизненный путь человека в этом мире, естественно могли создать только мудрые люди, познавшие, как минимум, суть жизни и прошедшие полностью свой жизненный путь. Другое дело, можно ли свести жизнь исключительно к рациональному объяснению, к некому рациональному стандарту, то есть выразить все жизненные ситуации через двойственность и троичность? Это, конечно, проще для человеческого ума, ему легче работать с унифицированными знаками, но не теряют ли они при такой стандартизации связь с реальностью, и не становятся ли они знаками рационального мира, а не реального, при такой трансформации? Может быть, по этой причине ранее были символы с разным количеством черт?

Итак, в теории «Книги перемен» рассматривался процесс возникновения, бытия и исчезновения: творческий импульс, погружаясь в среду меона (чистой потенции) – исполнения, действует как возбуждение последнего. Далее наступает этап его полного погружения в меон, что приводит к созданию творимого, к его существованию. Но постепенно творческий импульс иссякает, происходит утончение созидающих сил, творение по инерции сохраняется некоторое время, затем распад всей сложившейся ситуации, ее разрешению.

Гексаграммы расположены в определенном порядке. Каждая гексаграмма призвана обозначать определенную динамическую ситуацию. Причем динамика существует как внутри гексаграммы, так и между гексаграмм: каждая гексаграмма отталкивается от предыдущей и подходит к последующей. Если динамика отдельной гексаграммы обозначает ход развития ситуации, то динамика ряда 64 гексаграмм обозначает переход от одной ситуации к другой. Следовательно, «И-цзин» представляет целостную картину жизни в ее непрерывно идущих изменениях, раскрывает динамику бытия.

По теории «Книги перемен» в мире действуют три космические потенции – небо, человек, земля, т.е. мир сверхчеловеческий, мир людей и природы. Каждая гексаграмма может рассматриваться как сочетание двух тригамм. Их взаимное отношение характеризует данную гексаграмму. При этом принято считать, что нижняя тригамма относится к внутренней жизни, к наступающему, к творческому импульсу, а верхняя – к внешнему миру, к уходящему, к разрушающемуся.

Итак, весь мировой процесс представляет собою чередование ситуаций, происходящее от взаимодействия сил света и тьмы, напряжения и податливости, и каждая из таких ситуаций символически выражается одним из этих знаков, которых в «Книге перемен» всего 64.

Поскольку весь видимый мир – лишь отображение сверхчувственного, постольку символы «Книги перемен» – лишь образы процессов35. «В "[Книге] перемен" есть четыре пути к совершенной мудрости: [1] через слова подойти к пониманию текста изречений; [2] через действия подойти к пониманию изменчивости; [3] через устройство орудий подойти к пониманию образов и [4] через гадание подойти к пониманию предсказаний»36.

Вникая в афоризмы и исследуя гексаграммы, мы можем познать изменчивость, и в них уже заключены и образы, и предсказания: «Благородный человек (цзюнь-цзы) в периоды покоя созерцает образы и вникает в афоризмы, а во время действия он наблюдает изменчивость и вникает в [суть] предсказаний»37. Возможно, поняв афоризм, не понять его идеи, но невозможно, не поняв афоризма, проникнуть в его идею. Самое скрытое в ней – ее закономерность, а самое явное – ее образ.

Фактичность «Книги перемен» – это фактичность не исторических событий, а природного свершения: она «облекает в образы небо и в законы – землю». Эта фактичность диктует и стиль выражения мыслей – образный, а не понятийный. Но образ используется и в поэзии, отличие в том, что образ в поэзии воздействуют на чувства, а образ «Книги перемен» воздействует на разум и ведет к познанию идей.

Нет возможности свести эти образы к простым представлениям, ибо они насыщены гораздо большим и многогранным содержанием, они как бы заряжены широчайшим содержанием, многообразно приложимым. Поэтому Чжан Сюэ-чэн и говорит: «Широк объем образов! Это – не только "И-цзин". Все классики координированы с ним. Он – то, в чем абсолютная субстанция (дао ти) подходит к своему наглядному оформлению, но еще не проявляется». Образы «Книги перемен», в конечном счете исходя из естественных образов мира, что приближает нас к охвату мира в познании.

Образность книги перемен отмечена и учеными, которые занимались ее изучением, они обозначили эту особенность книги, как многослойность содержания, разбив образ на слои.

Комментарий Чэн И-чуаня (1033-1107)38, знаменитого ицзиниста: «"Перемены" – это изменчивость, в которой мы меняемся в соответствии с временем, для того чтобы следовать Пути мирового развития. Книга эта столь широка и всеобъемлюща, что через нее мы надеемся встать в правильное отношение к законам нашей сущности и судьбы, проникнуть во все причины явного и сокровенного, исчерпать до конца всю действительность предметов и событий и тем самым указать путь открытий и свершений. Да, можно сказать, что совершенномудрые авторы ее достигли наивысшего в своих заботах о последующих поколениях. Хотя мы уже далеки от тех древних времен, но до нас еще сохранились завещанные ими основные тексты. Однако толкователи прежних времен утратили их смысл и передали лишь слова, а их последователи только произносят эти слова и забывают об их сути. Начиная со времени династии Хань традиция этого учения, пожалуй, уже не существует. Я, живущий на тысячелетие позже, боюсь, что такое писание померкнет и исчезнет, и я хотел бы, чтобы люди будущих времен по этому течению взошли к его истокам».

В 1973 г. при археологических раскопках в Мавандуе был обнаружен древнейший, датируемый 180-170 гг. до н.э., текст «Чжоу-и», которому присущ ряд существенных особенностей. В частности, этот вариант «Чжоу-и» представляет собой манускрипт на шелковой ткани, разделенный вертикальными линиями на 93 столбца, в каждом из которых количество иероглифов колеблется от 64 до 8122, что свидетельствует о нумерологизированности самой формы записи нумерологического канона, поскольку 64 (43) и 81 (34) – основополагающие числа китайской нумерологии. Одним из аспектов образности «Чжоу-и» является нумерология, которая, как и все другие аспекты образности, при разворачивании содержания в целостности, может стать самодостаточным мантическим инструментом, оставаясь в неразрывном единстве с «Чжоу-и».

Эта философия, или скорее мировоззрение, лежит в основе мышления авторов этой книги, следовательно, для того чтобы предсказатель мог пользоваться этим произведением, его мировоззрение должно стать таким же. Невозможно пользоваться книгой, воспринимая мир рационально, невозможно пользоваться книгой, воспринимая мир с помощью чувств. Скрипка звучит в руках музыканта, а не повара; борщ удается повару, а не скрипачу; книга раскрывается в руках мудреца, а не простолюдина: дело мастера боится, а иной мастер – дела.