Читать книгу КОЛЛЕКЦИЯ ХАРАКТЕРОВ. SEQUEL - Светлана Данилина - Страница 7

Анфиса была начинающей актрисой, молодой и невостребованной. То есть потенциал у неё, конечно, имелся. Но, к её великому сожалению, мог выплеснуться всего лишь в роль лисички в детском дневном спектакле и гувернантки, время от времени подающей чай, во взрослом.

В таком незавидном положении девушка провела год после окончания театрального училища. Она, конечно, проходила всевозможные кинокастинги. Но всё время как-то безрезультатно, если не считать пары-тройки незначительных эпизодов в сериалах и рекламе.

Это несчастье продолжалось, как ей казалось, нестерпимо долго. Пока она не была замечена молодым кинорежиссёром, пришедшим с ребёнком на дневной спектакль.

Анфиса, надо сказать, играя главную героиню лисичку, выкладывалась по полной, и роль ей хорошо удалась.

Она очень проникновенно изображала рыжее и пушистое существо, отличалась особой грациозностью движений, умом и проницательностью, делая карьеру сценическому мужу Котофею Ивановичу. Словом, была сама прелесть и вызывала большие симпатии зрителей к своему персонажу.

Лисичка пленила отца-режиссёра, и вскоре после эпохального просмотра спектакля Анфису позвали на кастинг.

Всё сложилось очень благополучно. То ли дочке режиссёра понравилась красавица-лисичка, то ли Анфиса так понравилась режиссёру, что её в конечном итоге утвердили на главную роль в фильме.

Радости её не было предела.

Правда, была одна небольшая и незначительная заминка: ей надо было похудеть на десять килограммов.

А Анфиса, к несчастью, имела склонность к полноте.

И время от времени сбрасывала килограмма по три-четыре, незаметно набирая их затем снова.

Её нельзя было назвать толстой. Но она была на верном пути к тому, что именуют «аппетитной булочкой».

К задаче сброса лишних килограммов она отнеслась вполне серьёзно. Ей дали конкретный срок: месяц.

Этот месяц, к счастью, совпадал у неё с отпуском. Поэтому простор для всевозможных фантазий открывался полный.

Анфиса составила подробный и детальный план, содержавший в себе такие пункты как посещение тренажёрного зала, бассейна, бани, передвижения по городу пешком и основательные полусадистские диетические приёмы с массой ограничений и голодными днями.

– Жорик, – очень решительно предупредила она своего бойфренда, – в твои обязанности входит строго следить за мной.

– С удовольствием, – покладисто отозвался добродушный Жорик.

– Если я вдруг попрошу тебя вечером или в любое другое время суток сделать мне даже самый маленький бутербродик, поджарить тостик или, на худой конец, принести листик салата, ничего не делай!

– А что? И салат нельзя? – спросил Жорик. – Ты смотри, не переусердствуй!

– Ты ничего не понимаешь. Нельзя! Всю еду я должна готовить себе сама и съедать этот листик салата или веточку петрушки в строго определённое время и обязательно на кухне.

– Ладно. Как скажешь! – отозвался на всё готовый ради неё Жорик.

– Дай мне слово, – потребовала Анфиса.

– Какое?

– Как бы я ни умоляла тебя даже о самом маленьком и тоненьком кусочке сыра, фисташке или огурчике – ничего не давай. Даже если я буду кричать и ругаться.

– Главное, не бей, – отшутился Жорик.

– И ничего при мне не ешь!

– Ну это уж слишком! Как это я могу не есть? На диету ты садишься, а не я.

– Очень просто. Закрылся на кухне, поел, после всё убрал. И смотри, чтобы я этого не видела и не чувствовала никаких запахов.

– Я тебе… этот… намордник куплю!

– Что-что?

– Ну, повязку медицинскую. Очень удобно: и запахи не улавливаешь, и рот закрыт.

Анфиса оскорблённо поджала губы и промолчала. Она вообще не любила ни Жорика, ни его глупые шутки.

Полгода назад Жорик пришёл на смену бросившему её Артуру, расставание с которым было для Анфисы большой драмой. Жорик же, имея завидный нордически-спокойный характер, играл самобытную роль громоотвода. А именно: содержал молодую талантливую амбициозную и подающую большие надежды актрису, нежно любил её, создавал простор для творчества и морально поддерживал.

Анфису в нём чисто теоретически устраивало всё, но, как говаривал её педагог по мастерству, душа у неё к Жорику не лежала.

И эта «нележавшая душа» порождала массу капризов, понуканий и недовольства. Одним словом, Анфиса была с Жориком настоящей стервой.

Она героически продержалась на диете две недели. Её стоические усилия оказались весьма плодотворными.

– Минус пять килограммов, – констатировала она, встав утром с постели и по традиции взгромоздившись нагишом на весы.

– Ну, прекрасно! Молодец! – сказал Жорик и загадочно добавил. – Ты заслужила маленький сюрприз.

Анфиса поморщилась от слова «заслужила», тем более из уст Жорика. Но сам факт получения таинственного и, судя по всему, приятного подарка пробудил в ней любопытство.

– Какой? – спросила она.

– Мы едем с тобой на недельку в Чехию. Будем отдыхать.

Анфиса замерла. В Чехии она уже была. Её больше устроила бы тёплая, к примеру сказать, Испания. Или любое другое место, где можно было бы искупаться.

– Нет! Ну ты соображаешь, что делаешь? – сказала она недовольно.

– А что предосудительного я делаю? – недоумённо поинтересовался толстокожий Жорик, не замечая её раздражения.

– Что он делает! – всплеснула она руками. – Я тут из последних сил худею. Сбрасываю килограмм за килограммом. А он тащит меня куда-то, где неизвестно, чем питаются.

– Как это неизвестно? – возразил Жорик. – В Чехии очень хорошая кухня. Мне нравится.

– Ты дебил? Ничего не понимаешь? – слезливо запричитала Анфиса. – У меня роль. Понимаешь – роль! Я ждала её всю жизнь. У меня, может, другого такого шанса больше не будет. Мне осталось сбросить ещё пять килограммов. А ты меня тащишь куда-то. Да я там сразу наберу всё, что сбросила.

– А там ты худеть не можешь?

– Не могу! Я худею дома и только дома. В стерильных условиях, по расписанию, соблюдая определённый режим! – отчаянно выражала своё неудовольствие Анфиса.

– Ну, если это так серьёзно, – задумчиво произнёс Жорик, – тогда ладно… Не хочешь – не поедем.

Но Анфиса уже выпустила весь пар. Поэтому на предложение Жорика теперь смотрела несколько иначе.

Она представила себе, как будет лежать в постели дома с пультом от телевизора в руках или бегать на тренажёре до седьмого пота, или ходить пешком по слякоти. А потом воображение нарисовало ей булыжные мостовые Златы Праги, двухгодичной давности романтическую поездку туда с Артуром, и она сменила гнев на милость.

– Ладно, – сказала она, – пусть будет по-твоему. Поехали в Прагу. Но смотри: если я наберу хоть один лишний килограмм – это будет на твоей совести.

– Так тебе не набирать, тебе сбрасывать надо.

– Вот-вот. Будешь считать калории и смотреть, чтобы я не ужинала и вообще чего лишнего не съела.

– Ну так что? Едем? – обрадовался Жорик.

– Хорошо, – манерно и озабоченно вздохнула она, – поехали. Вечно ты создаёшь проблемы!

Но Жорик предпочитал не замечать её странности.

И через несколько дней они были в номере пражской гостиницы.

Разместив вещи в шкафу и усевшись в кресло, голодная Анфиса первым делом спросила:

– Интересно, а у них тут гречневую кашу готовят?

– Не знаю, здесь шведский стол. Значит, много чего есть. Что-нибудь выберешь.

– Я не хочу что-нибудь, я хочу гречку, – капризно пропела она.

– Сейчас пойдём и посмотрим.

Они уже спускались в лифте в ресторан, когда Жорик сказал:

– Я помню, что они тут чечевицу едят.

– Я тоже что-то такое припоминаю, – отозвалась Анфиса. – А что это такое?

– Кажется, крупа. В общем, каша такая есть.

– Нет, не каша. Где-то я слышала про чечевичную похлёбку.

– Вот и посидишь недельку на своей похлёбке, – пошутил Жорик.

Анфиса обиделась на слово «похлёбка» в отношении себя, утончённой и рафинированной эстетки, и замолчала.

– Кстати, тебе есть-то сейчас можно? – педантично поинтересовался Жорик.

– А сколько времени?

– Часа четыре.

– Где четыре? У нас или у них? – полуистерично спросила Анфиса, никогда не знавшая, сколько времени.