Читать книгу Иалея, запутанный клубок судьбы. - Светлана Дениз - Страница 5

– Госпожа, вы выглядите не выспавшейся, – подытожила Вилметта, обнаружив меня утром в своей постели.

Я не спала половину ночи, ощущая внутренний холод и тоску по дому.

– Я и в правду не выспалась, – поднявшись с кровати, я сунула ноги в туфли без задника, чувствуя, как затекла шея. В моей голове, всю ночь, как стая жужжалок, нараспев пищали мысли, не давая мне покоя. – Господин Арнас уже ушел?

– Они уехали вместе с господином Кастидом.

Оправив прядь волос, я замерла возле трюмо с зеркалом. Бледное лицо, казалось белым и осунувшимся как у мертвеца.

– Сделать вам горячей кавы с молоком, госпожа?

Я согласно кивнула и посмотрела на прислужницу. Девушка методично заправляла постель и взбивала подушки с такой силой, что чуть не вылетели перья, которые придется собирать половину дня по всей комнате.

– Вилметта, расскажи мне без прикрас, какой Арнас?

Прислужница замерла, уставившись на меня. На ее лице, вдруг испуганном, отразилось легкое смятение. Я понадеялась, что на нее не найдет ступор.

– Я обещаю, никому ничего не скажу, и эта тема останется, между нами.

– Париус, не любит, когда мы судачим о господах.

– Как видишь, здесь нет управляющего, – я осмотрела комнату, – если только он не спрятался под кроватью и не следит за нами из купели.

–Господин, он избалованный. Не думайте, что он жесток. Его никогда не ловили за удушением животных и отрыванием лапок насекомых. По крайней мере, я этого не знаю.

«Уже радует!» – подумала я, но ничего не сказала.

– Ему позволялось все и даже больше. Он нетерпелив и не любит, если ему перечат.

Все что сказала Вилметта, я уже, итак, поняла.

– У него было много женщин?

Наверно, этот вопрос, интересовал меня больше всего.

– Госпожа, – глаза девушки округлились. Она даже закусила губу, не зная как реагировать.

– Отвечай, как есть.

Прислужница помялась и слегка покраснела.

– Он любвеобилен. По крайней мере, был раньше. Он никогда не был обделен вниманием. Он смазлив, умеет быть обходительным, а это, ой как нравится!

Лицо девушки порозовело. Может и ей Арнас отвешивал словоохотливые комплименты, когда пребывал в хорошем расположении духа?

– А сейчас, сейчас он продолжает с кем-то видеться?

– Я, честно, не знаю, – замотала головой девушка, – не думаю. Вы же сами понимаете, как в Аквии относятся к таинству церемонии обмена чаш. Я даже подумать не могу, что господин Арнас, может ходить налево, пока есть вы.

Я прошлась по комнате, промолчав на ответ, который выдала прислужница. Мое неумолимо бьющееся сердце, кричало прекратить и не продолжать этот разговор. Мне ведь нравился этот молодой человек. Он казался мне идеальным, и я больше всего хотела тонуть в его объятиях и любви. Ведь в книгах, которые я читала, герои любили друг друга, так трепетно, так чувственно.

– Скажи мне, Вилметта, господин Арнас сам участвовал в выборе невесты или все же, его семья?

– Как же я могу знать такое, госпожа! Я знаю лишь то, что разговоры про брачную церемонию, не тянулись долго. Все решилось буквально за пару дней.

Вилметта немного покраснела и отвела глаза. Я почувствовала, что девушка не все договаривает и не стала больше давить, понимая, что она не расскажет подробности, испугавшись быть с позором выгнанной из особняка Иствуд.

Весь день я посвятила шитью. Готовила выкройки и подготавливала ткани.

Быстро планировала пошить, аж три платья до зимнего бала.

Одно из платьев, я решила создать нарядным, но подходящем для прогулки и посещения таверны или салона, где собирались местные жители послушать музыку и чтение стихов.

Я слышала о таких салонах, но раньше никогда там не была. Тетушка Имелина считала такие места, полными разврата и прелюбодеяния. Хотя, мне верилось в это с трудом.

Кого могли развратить поэты, декларирующее стихи о любви и жизни?

Только если, мою тетушку.

Мои тревожные мысли покидали мою голову, пока я погружалась в творение, радуясь своему любимому делу. Оно успокаивало меня и поднимало настроение.

Когда я шила, я забывала обо всем на свете, а мои фантазии несли меня куда-то вдаль, прочь от аквийских традиций и непорочных одеяний.

Я раскроила наряд для госпожи Эммы из переливающегося бархата бежевого оттенка, решив аккуратно подчеркнуть зону декольте золотой нитью и слегка стянуть лиф, который создаст утонченный силуэт, выделит тонкую талию при широкой, довольно-таки объемной юбкой, струящейся по полу.

Себе же, я решила пошить платье с v-образным вырезом пастельного голубого оттенка. Парча эффектно переливалась. Юбку я планировала сделать более узкой и обтекаемой, убрав традиционную пышность.

Платье должно было быть нарядным, скромным, но с изюминкой, так как помимо другого строения юбки, я рассчитывала приоткрыть плечи небольшими вырезами и украсить их камнями.

Я так воодушевилась работой, что не поднимала головы, работала ножницами и иглой с ниткой, про себя мечтала, чтобы у меня когда-нибудь оказалась швейная машинка, коих в нашем королевстве можно было по пальцам пересчитать.

Она считалась дорогим удовольствием, и я надеялась, что уже в ближайшее время, этот нужный предмет, окажется в моих руках.

Когда уже на особняк опустилась ночь, навалившись на окрестности темнотой и малиновым сиянием, я устало потерла глаза, ощущая как от напряжения ломят руки и плечи.

Странно, я даже не почувствовала этого, пока работала.

Отложив в сторону платинового цвета ткань для третьего платья, я откинулась на спинку кресла.

Юбку я хотела сделать более узкой, утонченно подчеркивающей силуэт и бедра.

Верх же, являлся оплотом целомудрия. Мелкие пуговки поднимались до самого воротника стойки, полностью закрывая срам.

Все было приличным, кроме зауженной юбки. Я подумывала сделать ее чуть шире, но желание создать что-нибудь необычное, брало надо мной верх.

Семья сегодня не собиралась за общим столом, чтобы отужинать всем вместе, так как господин Кастид прислал записку, что задержится в замке правителя.

Арнас тоже пока не появился. Я намеревалась полежать в купели, чтобы тело расслабилось после трудового дня, но в мои покои вдруг нагрянула госпожа Эмма.

И так радостное лицо, озарилось еще большей улыбкой, будто мы две знакомые, которые не виделись уйму времени и вот встретились где-то в проулках Вандея.

Женщина оглядела форменный бардак в моих покоях, где абсолютно все места были заняты тканями и выкройками и ее брови удивленно взлетели вверх.

– Иалея, от тебя сегодня ни слуху, ни духу, а ты оказывается предалась занятию!

– Да, госпожа Эмма. Я хочу успеть к зимнему балу, посему решила не тратить время понапрасну.

– Зная как ты перешила свое одеяние для церемонии, я не сомневаюсь в твоих способностях, милая. Я уже в предвкушении и жду свое платье для бала.

Женщина высвободила себе кресло и плавно осела в него. Я понадеялась, что не оставила там подушечку с иголками.

– Как твои отношения с Арнасом? Все ли в порядке?

Я мигом напряглась. Мое смятение, которое улетучилось на целый день, вернулось. Я не знала, что думать. Ощущала себя виноватой. Мне казалось, что я не так себя веду, ругала себя за неверные действия и между делом, не понимала отношения Арнаса. Все говорило о том, что я ему не нравлюсь, хотя меня пытались уверить в обратном.

– Мы притираемся друг к другу. Это не просто.

– Я не думаю, что тебе стоит так волноваться, Иалея. Дай себе и ему время. Ведь он нравится тебе.

Я кивнула. С этим было сложно поспорить.

– Вы как плюс и минус. Мой горячий, как огонь сын и ты, как успокаивающая вода. Не думай, что строить отношения просто. Это труд и терпение. – Эмма положила одну руку на подлокотник кресла, – лучше расскажи, понравилось ли моему сыну твое дарение?

Я замерла, не зная какой дать ответ. Соврать, что ее сын в восторге? Вздохнув, я поняла, что не хочу врать.

– Запонки не понравились Арнасу. Он назвал их не очень приятным словом.

Эмма хлопнула глазами. Ее лицо в миг порозовело.

– Я обязательно скажу ему, что нужно быть снисходительнее и держать свои эмоции при себе. – Эмма нагнулась ко мне и похлопала по руке, – вот увидишь, скоро все будет хорошо. Я поговорю с сыном, не беспокойся.

Выдавив из себя подобие улыбки, я вздохнула.

– Не будет ли хуже, если вы поднимете разговор на этот счет? Вдруг он скажет, что я нажаловалась вам?

– Не говори глупостей, я все улажу.

Не знаю, уладила ли что госпожа Эмма, но в этот вечер Арнас позвал меня к себе в покои, как ни в чем не бывало.

Решив, что лучше быть кроткой и никакими действиями не злить супруга, я молча выполнила свой супружеский долг, а потом удалилась в свои комнаты, радуясь уже тому, что второй раз близости, оказался менее болезненным, но таким же холодным, бесцветным и бесчувственным.

Арнас лишь сказал, коротко и сухо, что мы должны очень постараться, чтобы господин Кастид был доволен радостной новостью о скором пополнении в семействе, не забыв отметить, что правильный выбор спутницы при деторождении много значит.

Все довольны выбором Арнаса, значит и я должна быть тоже довольна, что выбрали меня.

Я должна благодарить богов за столь щедрое подношение в моей жизни, как брак с Иствудом.

Пара дней пролетели неумолимо быстро. Я занималась шитьем и совсем не обращала внимание на дождь, ливший за окнами моих покоев.

Работа продолжала успокаивать меня.

С госпожой Эммой я общалась больше, чем с кем-либо. Она рассказывала мне о себе и постоянно приводила различные примеры из жизни и делилась тонкостями брачных уз.

Я должна уступать, иногда смолчать, не перечить, обходить острые углы, быть вежливой, высказывать свое мнение без давления и жалоб, слушаться супруга.

Слушая ее, за монотонной работой иголкой, я все больше и больше стала ощущать себя жертвой обстоятельств, которая оказалась в золотой клетке, без права слова и выбора.

Иногда я думала, неужели госпожа Эмма, делает все то, что говорит мне?

Мне казалось, что ее отношения с Кастидом более свободные и раскрепощенные, что ли!

Наши же отношения с Арнасом, не выходили ни на какой новый уровень. Мы топтались, исключительно на месте.

Короткое общение вечером и исполнение супружеского долга. Такое же короткое и холодное.

Я не ощущала тепла в свою сторону. Он не проявлял внимания и не желал что-то делать. Да даже ласковое слово, одно, уже бы заставило меня трепетать.

Мои неприятные мысли, что за него выбор сделали, исключительно его родители, все больше и больше казались самыми правдивыми.

Меня поддерживала Вилметта. Видя мой хмурый вид, она часто говорила мне, какая я красивая, какая рукодельная и деловая и продолжала твердить, что у меня все будет хорошо.

Эти слова были бальзамом на мое сердце. Они давали надежду, которая не желала гаснуть. Я все еще надеялась, что Арнас проникнется ко мне со всей теплотой и любовью.

Наконец, одно из моих платьев было дошито, и я уже намеревалась приступить к пошиву другого, для Эммы.

Вилметта доложилась мне, что сегодня мы с господином Арнасом отправимся провести время с интересом и он будет ожидать меня возле музыкального салона леди Норы.

Я воодушевленно стала готовиться, вдруг ощутив, что безумно соскучилась по свежему воздуху и смене обстановки.

А сама мысль, что Арнас пригласил меня, неслыханно подняла мне настроение.

Я шустро облачилась в новый пошитый наряд с зауженной юбкой и упоенно покрутилась у зеркала, под округлившиеся глаза моей прислужницы.

Она обалдело охнула, рассматривая новый фасон.

– Вы выглядите, так необычно госпожа. Женственно, закрыто и одновременно, открыто, – усмехнулась девушка, – уже представляю взгляды, которыми вы будете окружены.

Я вплотную подошла к зеркалу, осматривая себя со всех сторон. Платье придало мне сил и уверенности. В нем я не считала себя хуже других.

Шустро накинув на себя накидку, я сбежала по мраморной лестнице, покосившись в сторону Париуса.

Мужчина тихим и монотонным голосом отчитывал одну из прислужниц за какую-то повинность.

Пока я ехала в экипаже, возбужденная от надежд и различных красивых образов в моей голове, продолжала купаться в возникающих как разовые облака, надеждах.

Карета катилась в сторону главных и многолюдных улиц Вандея, где располагались таверны, салоны, лавки, пока не остановилась возле устланного голубоватым светом от кристаллов заведения.

Большие окна изнутри были занавешены легкими занавесями, за которыми можно было рассмотреть силуэты собравшихся внутри.

Слышалась музыка, голоса и звон бокалов, а еще, раздавался смех.

– Иалея!

Меня окрикнули, и я обернулась на голос Арнаса. Молодой человек шустрым шагом подходил ко мне. Его пиджак из синего бархата был расстегнут, как и накидка.

Колкий взгляд прошелся по мне, остановив внимание на лице.

Я привела себя в порядок, не забыв накрасить губы розоватой мазилкой и подвести ресницы черной плевалкой, от которой тут же заиграли глаза.

В уши я вдела материнские сапфиры, играющие гранями при вспышках света.

Арнас ничего не сказал. Скорее всего, остался довольным. Мне даже показалось, что он удовлетворённо напыжился, самодовольно задрав подбородок.

Мы оказались в наполненном музыкой и голосами помещении.

С левой стороны, разместилось что-то наподобие небольшой гардеробной за плотной синей занавеской, где на маленьком табурете, сидел невысокий мужчина и принимал верхнюю одежду господ.

Он шустро поздоровался и ловко забрал наши накидки.

Стоило мне снять свою, как я сразу же ощутила напряжение, возникшее вокруг меня.

Я дергано повернулась в сторону Арнаса.

Его лицо, казалось, окаменело. Злой взгляд потемневших глаз полоснул меня по всему телу, задержавших на переливчатой парче платинового цвета. Суженая и прямая юбка, лишь слегка повторяла контуры бедер.

Мое сердце пропустило удар, и я на миг почувствовала, что между нами вспыхнули пожары.

– Арнас, мой милый друг.

Мой супруг нехотя отвел глаза и сумел быстро совладать с собой.

– Амир, вот так встреча! – протянул Арнас, – не ожидал что ты вдруг окажешься в Вандее.

Мужчины пожали друг другу руки.

– Думал, после Хрустального города, тебя не затянет в наши места не столь светские, не столь отдаленные.

– Не спорю, что столица шумна, насыщена и продолжает только увеличиваться и разрастаться, но родные стены так и манят. Тем более, моя тетушка Гренида, слегла с горячкой. Видно, холодные месяцы повлияли на ее здоровье. Главное, чтобы не началась проблема с коленями и суставной болью, иначе я здесь задержусь, а я не очень бы хотел этого, так как нашел себе девицу сладкую как мед.

Арнас слегка кашлянул в кулак, изображая что шокирован столь откровенными разговорами про женщин.

– А это что за иноземное чудо? – протянул Амир. У молодого человека волосы обрамляли голову волнистыми кудрями, глаза были темны как ночь, а тонкие усики, практически незаметные, очень подходили к его образу. Он как раз коснулся их рукой и прищурился, разглядывая меня с нескрываемым интересом.

Я моментально смутилась, не зная куда деть взгляд и как себя вести.

– В моей жизни произошли изменения, мой старый друг. Я обменялся брачными чашами с госпожой Беннет. Теперь мы муж и жена.

На лице Амира отразился не скрываемый восторг. Между делом, я подумала, что он бросится в пляс прямо под игривые аккомпанементы фортепьяно.

– Я не верю своим ушам. Ты и супружеская жизнь?

Мужчина, все же, несдержанно зашелся смехом.

– Скажи, что это неправда. Не верю!

Этот смех меня задел. Арнас же, задавливал улыбку, покосившись по сторонам.

– Что вас так рассмешило, господин Амир? – вмешалась я в разговор.

– О прошу меня простить, просто мне казалось, что этот ловелас никогда не пройдет опыт брачных церемоний и обмена чаш. Мне легче предположить, что его отправили на это насильно, по каким-то причинам, нежели чем Арнас согласиться сам.

На это, мне нечего было ответить, и я просто промолчала. Мне резко расхотелось доказывать обратное.

– На нас уже смотрят люди, Амир. Замолчи и не позорься, – со смехом в голосе ответил мой супруг, -представь себе, я выбрал сам. Решил, что пора входить в серьезную взрослую жизнь.

– По любви? – бросил в меня короткий взгляд Амир.

– По большой симпатии. Как увидел госпожу Беннет на портрете, так не смог оторвать взгляд.

– С тобой я согласен, твоя супруга очень красивая.

Амир шустро перехватил мою кисть и осторожно поцеловал. Короткие усики защекотали мою кожу.

– Красива и необычна, как алмаз в кучке декоративных камней.

– Благодарю, – произнесла я тихо, шустро убрав руку.

– Смотрю, у леди Норы сегодня многолюдно.

Арнас перевел тему и подставив мне локоть, чтобы я могла опереться, прошел в одну из комнат, где заместо дверей висели слегка подернутые временем занавеси, а на стенах красовались обои в пеструю золотистую расцветку, в виде цветов.

По всему периметру комнат расположили диваны и множество кресел.

В одном из залов, самом дальнем, какой-то неизвестный поэт забористо читал стихи собственного сочинения, а собравшиеся слушали, вникая в суть и расслабляясь под терпким красным вайни.

Чуть поодаль, я узрела небольшую кучку из женщин, которые шептались, разглядывая собравшихся. У некоторых платья имели вполне себе открытые декольте, показывая всем ложбинку грудей.

Декольте в любом виде, в Аквии не порицалось. Можно было носить и другие расцветки, кроме традиционных, но последнее сильно осуждалось. Не все хотели этого, поэтому, в основном, все предпочитали не выделяться из общей массы, чтобы не стать эпицентром обсуждения.

Король Аралим был строгих правил, хоть и позволял многое, но все равно ценил преданность устоям больше всего на свете.

Мы прошли зал с чтецом стихов и оказались в одном из уютных помещений.

Здесь приглушили световые кристаллы.

На небольшой импровизированной сцене играла арфистка, длинными пальцами, искусно касаясь струн.

Ее легкое белое платье, оголенные руки и чуть выставленные вперед ноги, заставляли замирать мужчин.

Мы уселись на софу, беря с подноса предложенные напитки.

Арнас о чем-то шептался с Амиром, не обращая на меня никакого внимания. Будто я была сопровождающей, не более, с которой он был знаком вскользь.

В принципе, так и было.

Сердце заныло с тоски. Я сделала залихватский глоток вайни, чувствуя, как терпкий напиток обжег гортань.

«Так и спиться недолго, с такой счастливой супружеской жизнью!» – подумала я и от этой мысли почему-то стало смешно. Я усмехнулась, ощутив приближающуюся истерику.

У меня их никогда не было, но почему-то я подумала, что это именно истерика и постаралась всеми силами прекратить ее на корню, уставившись во все глаза на арфистку.

Девица пластично двигалась в такт мелодии, закрывала глаза в экстазе и блаженно улыбалась.

Распущенные волнистые волосы светились синевой в тихом свете кристаллов.

Допив до конца бокал вайни и решив, что на сегодня достаточно, я встала под предлогом отлучиться в дамскую комнату и не успела покинуть зал с арфисткой, от которой испариной покрывались мужские лбы, тут же наткнулась на слащавое лицо Нарея.

Молодой человек разоделся в шелковый традиционный сюртук. На его пальце играл фамильный перстень, блеща гранями в свете кристаллов.

Его глаза от удивления округлились, стоило ему узнать меня.

– Госпожа Иствуд, вот так встреча.

Липкий взгляд медленно мазнул по моей фигуре, остановился на груди и бедрах, пока плавно не перетек на лицо.

– Вижу жизнь в особняке, пошла вам на пользу. Вы расцвели и раскрепостились, что не удивительно, при таком раскованном муже.

Я немного покраснела, чувствуя себя неуверенно, но ощущая, что бокал вайни придал мне уверенности.

– Не желаете ли составить мне компанию, испить вайни, послушать фортепьяно?

Я мимолетно улыбнулась.

– Благодарю, господин Нарей, но меня ожидает мой супруг. Будет некрасиво, оставить его без внимания.

Нарей ухмыльнулся.

– Ах, как редка наивность в нашем мире, – вздохнул мужчина, – вы уверены, что нужны ему?

– Что вы имеет в виду? – спросила я открыто. Мне откровенно надоел этот слащавый хлыщ, мнящий из себя не весть что.

– Уверен, вы поняли мой вопрос. Вы тешите себя мыслями о любви с ним? Так вот, я вас растрою. Арнас может любить только себя и больше никого. Вся его разгульная жизнь до вас, всему подтверждение.

– Сейчас все иначе, – попробовала я возразить, моментально почувствовав себя полной дурой. – В любом случае, вы никто, чтобы я доказывала вам обратное.

Глаза Нарея округлились.

– Не ожидал, что в этой трепетной дере, сидит злобный глиган. Вы умеете показывать зубы, когда это нужно.

– Не сомневайтесь.

– Арнас говорил мне, когда мы встретились намедни, что вы серая мушь, всю свою жизнь скромно ждущая чуда и любви как в сказках. Но кем бы вы не были, знайте, что счастье вы получите только тогда, когда заведете себе утешение в виде ребенка, так как Арнас обожает многообразие и светловолосых девиц с голубыми глазами.

Почему-то перед взором сразу же встал образ Истер. Я сморгнула, убирая из своего воображения слепленное, словно из фарфора лицо.

– Вы так любезны господин Нарей. Благодарю за предупреждение. – Я немного сморщила лоб и слегка прищурилась, смело вглядываясь в лицо молодого человека, – почему вас так интересует моя жизнь? Неужели ваша настолько скучна и неинтересна, что вы устремляете свое внимание на все что угодно, только бы не предаваться тоске по своей?

Нарей, не ожидая от меня такой смелой тирады, вдруг рассмеялся.

– Вы знаете, а вы мне нравитесь!

Я улыбнулась.

– Простите, но огорчу вас, так как это чувство точно не взаимно.

– Хм, – задумался Нарей, – уверен, что я могу оказаться не прав. Арнас обожает задиристый нрав, но боюсь, он не допустит это в отношении своей супруги. В нем слишком много от отца, господина Кастида.

Чуть позже, когда мы покинули салон госпожи Норы, которую я углядела лишь мельком, разодетую в платье с крупными блестящими пайетками, выглядевшее до странности вульгарно, мы молча возвращались со слегка захмелевшим Арнасом домой.

Он молчал, и я молчала, но, между нами, словно сгрудились всевозможные тучи, готовые обрушиться на наши головы разрушающим ливнем.

Когда за нами закрылась дверь покоев, Арнас вдруг побагровел.

В комнате было темно и тихо, когда молодой человек окатил меня холодом.

Я напряглась, чувствуя, как бокал вайни, который давал мне смелость, испарился из моего организма и в меня вернулась тоска, напряжение и страх.

– О чем вы говорили с Нареем?

Я нервно дернула головой, стараясь показать деланное спокойствие.

– Он поприветствовал меня, – я подавила легкий вдох, – и рассказал, что вы любвеобильны и падки на женщин.

Арнас тихо рассмеялся и отойдя к столику, налил себе стакан с водой.

– Ублюдок, – хмыкнул мужчина. – И вы поверили ему?

– Я склонна доверять своему супругу, а не человеку, которого не знаю.

– Как мило с вашей стороны доверять мне, – тихо произнес мужчина и отставив в сторону стакан, подошел ко мне, – а мне стоит доверять вам?

– Простите?

Немного напрягшись, я сделала шаг назад.

– Вы разрядились как путана с непотребного дома и выискиваете себе любовника, в открытую, при супруге.

Предположение было настолько абсурдное, что я не сдержалась от усмешки.

– Вы знаете мое отношение к вам Арнас и ваши домыслы глупы и беспочвенны. Все дни я сижу в своих покоях и никуда не выхожу, ожидая вас.

Супруг осклабился, сняв пиджак и начал расстегивать белоснежную рубашку.

– Вы только и ждали, как выйдите в своем пошлом платьице, чтобы совращать. Вы не подумали, что скажут люди, что напишут в Вестнике про невестку господина Кастида? Что она на самом деле, не так тиха и чистосердечна, как кажется?

– Но это просто чушь! – не сдержалась я, – это полный абсурд, что вы говорите.

– Чушь значит? – Арнас молниеносно оказался рядом со мной. В его глазах отражалась злоба, готовая испепелить хуже огня. Он походил на дракона с суанских земель. – Так значит, я ошибся в своих доводах?

– Ошиблись. Вы не трезвы и думаю, нам надо закончить эту беседу, чтобы не поругаться, – я покачала головой, – вы знаете, как я трепетно к вам отношусь, как вы нравитесь мне, но при этом, вы ни разу не сказали, что я тоже нравлюсь вам.

Молодой мужчина злобно ухмыльнулся.

– Ведите себя достойно и тогда, возможно, я скажу вам эти заветные слова, которые вы ждете. Пока я не вижу, что вы этого заслужили.

– Как я должна это заслужить? И разве любовь заслуживают?

Палец Арнаса взметнулся возле моего лица.

– Не смейте больше ослушаться меня. Я не хочу больше видеть вас ни с одним из мужчин, кто бы это не был. И если вы еще раз, наденете тряпье, не свойственное госпоже, вы будете пожизненно сидеть в своих покоях. Вы опозорили меня, пока расхаживали в этом, крутя бедрами.

Следующих действий, я точно не ожидала.

Мужчина молниеносно дернул за рукава платья и их оторвал. Раздался хруст рвущейся ткани.

Я задрожала, прикрывших руками и боясь, что он ударит меня, но молодой человек отошел и отвернулся к окну.

– Думаю, нам больше не стоит ссориться, чтобы не огорчать матушку. Доброй ночи, дорогая Иалея.

Дальнейшего приглашения мне было не нужно, чтобы покинуть комнату Арнаса.

Когда я вошла в свою, я дрожала. Мои мысли путались, а по щекам текли слезы. Я не понимала, мой супруг или сумасшедший, по которому плачет лечебница, либо он просто издевался надо мной и мне казалось, что последний вариант его поведения подходит больше.