Читать книгу Иалея, запутанный клубок судьбы. - Светлана Дениз - Страница 7

В напольном зеркале в моих покоях, я разглядывала себя, крутясь из стороны в сторону.

Длинные белые панталоны ниже колен с кружевной строчкой и хорошо затянутый корсет из плотных пластин белого цвета, облегающий тело.

Я не видела никаких внешних изменений в себе. Ни намека на полноту.

– Вы такая бледная, госпожа, – подытожила мои раздумья Вилметта, – и кажется, исхудали.

Прислужница вздохнула, продолжая заправлять постель.

– В холодные месяцы, все становятся бледными и болезными.

Я вгляделась в лицо. Щеки показались мне ввалившимися, темные синие глаза, выражали только пустоту и тоску и казались огромными на фоне серого лица.

Подавив вдох, я подошла к окну, разглядывая как дождь моет стекла и тихую улицу.

Внешне спокойная, внутри меня ревели ураганы.

Меня обуревали мысли и печаль и во всей этой какофонии, я не могла уловить суть.

Ждала ли я от супруга проявления любви и тепла?

Надежда разбивалась с каждым днем как тарелки от сервиза.

Любила ли я Арнаса?

Теперь, мне мои чувства стали казаться чем-то наивным, не имеющим ничего общего с тем, что я испытывала.

Смятение. И пока больше ничего. Словно жизнь встала на паузу и ждала какого-то разворота.

Если еще пару дней назад, мою голову посещали мысли про ребенка, то сейчас я не хотела об этом думать.

Мне хотелось лишь тишины и полного одиночества.

Я бы с удовольствием пролежала бы в покоях, сославшись на плохое самочувствие, но сегодня должны были приехать тетушка и дядюшка.

Я поняла, что соскучилась по ним.

Как доложилась мне Вилметта, господин Кастид и Арнас уехали на рыбный промысел в контору и обещались приехать к обедне, чтобы поприветствовать гостей.

Платья к зимнему балу были почти дошиты, посему мне не нужно было торопиться, да и рукодельничать совершенно не хотелось, поэтому я спустилась в гостиный зал.

Там стоял гвалт из убирающихся прислужниц, готовящихся к приезду гостей.

Натирались полы, шкафы с хрупким фарфором, вытиралась пыль и стол в столовой накрыли белоснежной кружевной скатертью.

От этой возни, моментально схватило голову, и я решила убраться в свои покои, дабы не слышать шум, но была перехвачена госпожой Эммой, которая увидев меня, предложила испить каву в ее покоях, пока прислужники под присмотром Париуса, надраивали все вокруг.

Просторная комната располагалась в противоположном крыле.

Бисквитного оттенка стены, великолепно сочетались с светлой мебелью, покрывалом на кровати бежевого цвета и мягкого и удобного уголка из кресел, столика и софы.

Миндального оттенка занавеси, из струящегося шелка вписывались в общую картину.

Комната была именно женской и очень уютной, и я так поняла, что покои господина Кастида располагались в совершенно другом месте.

Госпожа Эмма предпочла облачиться в светлые тона платья с белым широким воротником.

Удивительной красоты жемчуг в ее ушах и кольцо, дополняли образ легкости и беззаботности.

Я осела в кресло, застегнутая до горла на миллион и одну мелкую пуговицу синего парчового платья, играющего гранями голубого на свету.

Наряд был исключительно высоконравственный и безгреховный.

Вилметта помогла заколоть мои волосы шпильками и слегка припудрила лицо пуховкой, после чего я стала походить еще больше на привидение.

– Не заболела ли ты, Иалея? Ты выглядишь блекло.

Я улыбнулась женщине. Как раз, нам принесли каву, положив рядом соблазнительно пахнущие пирожные с заварным кремом внутри.

– Плохо спала, мучилась от предвкушения скорой встречи с родными.

– О, милая, – улыбнулась всегда улыбающаяся Эмма. Ее лицо было подобно весеннему дню и совершенно не походило на то, когда я увидела ее вчера, во время разговора с Арнасом. Словно в женщине жили две противоположности. – Сегодня будет прекрасный день с твоими родными.

– Благодарю, госпожа.

Я отпила напиток и отвернулась к окну, рассматривая как дождь продолжает неистово лупить по стеклам.

– Ты наверно ужасно соскучилась по супругу, Иалея, – продолжила беседу Эмма, отставив чашку и дотронувшись до намазанных черной плевалкой ресниц. – Мы вчера повздорили, с кем не бывает? Кастид иногда очень не сдержан и мне хотелось бы надеется, что наш разговор на повышенных тонах, не стал причиной конфликтов между тобой и Арнасом.

«Нет, все было как обычно!» – подумала я, – «ничего нового, лишь унижения!»

– Мы провели вечер мирно и тихо, благодарю за беспокойство, госпожа Эмма.

– Будь к нему более уступчива, милая и все обязательно будет хорошо.

Арнас импульсивен, как и его отец. Они, словно два сапога пара! Но они оба добрые, поверь.

Я кивнула, но что-то верилось с трудом в эти характеристики.

– Как вы думаете, – начала я, грея руки о чашку с кавой, – Арнас может полюбить меня?

Эмма захлопала глазами как ветряная мельница. На ее лице возникло нескрываемое удивление.

– Ну конечно милая, ведь ты понравилась ему моментально! Он только увидел твою голографическую карточку, так сразу же все решил.

Я закусила губу. Почему-то, до невозможности захотелось плакать, но я не желала рыдать при Эмме. Она будет всегда защищать своего сына.

– Прошло слишком мало времени.

– Кто такая госпожа Истер Блю?

Лицо женщины побледнело, но она продолжила улыбаться.

– Откуда тебе известно это имя?

– Мы познакомились с ней на прогулке, когда были вместе с Арнасом. Я также встретила ее, когда ездила к супругу в контору.

– Ты встретила ее в конторе? – выдавила из себя Эмма. Ее левая рука задрожала.

– Нет, в пекарне, – помотала я головой, – так, кто она?

– Кастид и господин Нувель, ее отец были ранее дружны, потом появились некоторые размолвки, связанные с их деятельностью. Арнас и Истер, дружат.

– Так, они друзья?

– Конечно они друзья. Ты что же, ревнуешь? – перевела на меня тему разговора матушка Арнаса.

– Мне просто показалось, что она к нему благоговеет. Возможно, мне это только показалось.

Эмма вздохнула.

– Арнас, хоть и не очень любит показывать свои чувства, он никогда не пойдет на обман и измену. – Женщина похлопала меня по руке, – тебе просто нужно время, чтобы привыкнуть к его характеру. Арнас, он как истинный аквийец, сдержанный и хладнокровный.

– Благодарю за разъяснение.

От слов Эммы мне не стало ни жарко, ни холодно.

Возможно, я была наивна и глупа в силу своего возраста и тешила себя иллюзиями, но что-то внутри меня не давало поверить в правдивость слов женщины.

Настроение мне поднял визит родных.

Я ожидала что приедут только тетушка и дядюшка, но вместе с ними прибыли Камелиус, Йонга и юный Эббет.

Первая, как серый кардинал в сдержанном одеянии из всех оттенков синего, в особняке появилась тетушка.

Эмма любовно поприветствовала каждого, озаряя гостей своей лучезарной открытой улыбкой.

Камелиус ловко изогнулся и поцеловал руку женщине, не забыв шустро осмотреть холл с люстрой с белыми световыми кристаллами и широкую мраморную лестницу.

Его глаза расширились от богатства интерьера и на лице отразился весь спектр эмоций, начиная от горького сожаления и заканчивая желание подпрыгнуть в удивительном акробатическом па.

Йонга, похожая на тетушку Имелину как две капли воды, только моложе и практически в таком же бесцветном наряде, разбавленном голубыми аметистами в ушах, чопорно проследовала в гостиную залу, словно ее пригласили не к Иствуду к обедне, а к самому королю Аралиму на аудиенцию.

– Господин Беннет, – расплылся в улыбке Арнас. Его физиономия сияла как начищенный до блеска серебряный таз. Наверно, я первый раз увидела его таким улыбчивым и счастливым. – Очень рад вас видеть. Скучали по вас, да дорогая женушка?

Я подошла к дядюшке, под впечатлением от радости Арнаса и приобняла мужчину, от которого всегда пахло вайни. Конечно, Арнольд, умело маскировал винные запахи при помощи резких лимонных благовоний, от которых начинало першить горло и хотелось нещадно чихать.

Дядюшка, как всегда, был любителем эпатажа. Голубой шелковый сюртук классического кроя, белые гольфы и туфли с торчащим бантом с камнями, поношенные от времени, но все равно, выглядевшие вполне сносно.

Я также, поздоровалась с Имелиной. Правда, мы не позволили себе объятия, стараясь не изменять своим привычкам. Сухое приветствие кивком головы сгодилось.

От меня не укрылось как Имелина осмотрела меня с ног до головы и как мне показалось, осталась довольна моим внешним видом.

В данной наряде, я совершенно не отличалась от нее и Йонги.

Три бесцветных создания разной возрастной категории!

С Йонгой мы сделали вид, что поцеловали друг друга в щеки, а с Эббетом отделались простым кивком.

Молчаливый и отстраненный, он пошел в породу Беннетов, а не в Камелиуса, на лице которого обычно всегда блуждала маниакального вида улыбка.

Он по-деловому поздоровался с Кастидом и Арнасом и окрыленно подплыл ко мне.

– Иалея, душенька, – промурлыкал он как кеди. – Смотрю, супружеская жизнь пошла тебе на пользу. Ты стала выглядеть взрослее.

– Добрый день, господин Камелиус.

Я торопливо поздоровалась с мужем моей сестры и поравнялась с Арнасом, раздающим улыбки направо и налево.

Только Кастид, не улыбался. Его обличие напоминало вульфа, прячущегося за кустом и готового выпрыгнуть в любой момент.

Эмма, как хозяйка дома усадила всех на предназначенные места.

Решив удивить гостей из скособоченного особняка, женщина достала самый лучший сервиз из голубого фарфора с ручной росписью темных цветов.

Синие салфетки с инициалами И., явно пошитые белой шелковой нитью самой хозяйкой, чудесно вписывались во все композицию стола, который украшала не только посуда, но и множество всевозможных закусок, начиная с рыбных деликатесов, грибов и овощей, а также всяких заправок, миниатюрных канапе и корзиночек с соленой морской форелью и сыром.

Тетушка оглядела все так, будто ела такую еду каждый день и для нее ничего не казалось изыском.

Держать себя в обществе, она точно умела.

Беспристрастное лицо ко всему и вся.

Мы оказались с ней и всем семейством Беннет, сидящими напротив.

Дядюшка же, повел носом, скорее всего, пытаясь определить, где припрятали террийское вайни и почему им до сих пор не наполнили фужеры?

К счастью, Арнольду долго ждать не пришлось, и умелые прислужницы начали обслуживание вовремя.

Сначала, традиционно, все лакомились закусками, источающими ароматы со стола.

– Хм, грибы, – сказала Имелина, аккуратно накалывая на вилку с длинными зубцами пару шляпок и укладывая их себе в тарелку, – сбор со столицы?

– Именно так, – деланно произнесла Эмма, отпилив миниатюрный кусочек от парной тыквы. – Леса столицы славятся своими грибами.

Эмма оглядела собравшихся и улыбнулась, похлопав по руке Кастида ладонью.

– Вы не представляете, как я счастлива этому родству. Иалея, великолепная девушка. Нам и Арнасу очень повезло с ней.

– Я согласен со своей матушкой, -поддакнул Арнас и восторженно покосившись в мою сторону, взял меня за руку. Рука супруга, была горячей, по сравнению с моей, ледяной. Я хладнокровно посмотрела на него.

– Вам не стоит волноваться, господин Беннет, мы с Иалией прекрасно ладим и уже притерлись характерами.

Дядюшке Арнольду, эта рукоплескательная речь была до фени. Он наслаждался изысканным вайни, чуть ли не мурча от удовольствия.

– Рада это слышать, – ответила заместо дядюшки Имелина. – Я беспрекословно могу подтвердить, что мы ответственно воспитали Иалею, наделяя ее знаниями, манерами и правилами этикета.

– И это видно не вооруженным глазом, – поддакнул Арнас, сильнее сжав мою руку.

Накануне, он утверждал, что мне нужно срочно нанять гувернеров, чтобы я не позорила его и семейство Иствудов, зато сейчас, перед моей родней источал медовые реки.

Мне вдруг стало неприятно, и я высвободила руку, дав понять, что мне необходимо сделать глоток воды.

– Я хотела бы поблагодарить вас господин Иствуд за ваше сердоболие к нашим персонам. От вас приходил человек, готовый помочь в деятельности наших контор. Также, мы можем через некоторое время восстановить наше родовое производство шерсти и вещей. Думаю, – продолжила Имелина, не убирая острого темного взгляда с лица Кастида, – через некоторое время все окупится, и мы сможем отплатить вам сполна, господин Иствуд.

– Как щедро, – не скрывая сарказма в голосе, произнес Арнас, – мой отец умеет быть великодушным.

– Не беспокойтесь, госпожа Беннет. Мне ничего не стоило отправить вам консультанта, чтобы наладить вашу семейную торговлю. Мы одна семья, не стоит об этом забывать.

Имелина кивнула.

– Смотрю, молодые притерлись друг к другу, достаточно быстро, – крякнув, произнес Камелиус. Все устремили взгляды на его слащавую физиономию. Приборы в его руках работали активно и поглощали, без стеснения, деликатесы.

– Вы правы, – согласился супруг, – мы как единое целое, да дорогая?

Ироничный взгляд молодого человека полоснул мне по лицу. Я, как вак (корова), захлопала глазами, ощущая внутри пустоту, пока не почувствовала, как цепкие пальцы Арнаса не ущипнули меня за ногу через слои платья.

– Да, все хорошо, между нами, – кротко ответила я.

У Камелиуса задергалась верхняя губа.

Я отвернулась, продолжая больше молчать и делать вид что ем в удовольствие.

– Мне кажется или ты похудела, Иалея? – спросила тетушка в лоб, – ты плохо питаешься?

– Удивительно, – моих губ коснулось подобие улыбки, – мой супруг, намедни, сказал, что я располнела, не так ли Арнас?

Молодой человек шустро нашел что ответить.

– Иалея, порой, не понимает шуток. У нее чисто аквийский характер.

– А у вас, разве нет?

Супруг ухмыльнулся, а Эмма разошлась в громком смехе, но по ее лицу сразу же стало заметно, что она напряжена.

– Милые бранятся, только тешутся, не правда ли, госпожа Беннет?

Имелина изобразила понимание, хотя ее отношения с Арнольдом, можно было назвать странными.

Они были, по сути своей, сожителями. Только от дядюшки я никогда не слышала гадостей в адрес тетки. Конечно, могло быть все что угодно, когда они запирались в кабинете и покоях. Может быть тогда, дядюшка превращался в деспота и с пеной у рта гнобил женщину?

– Иалея прекрасно шьет, – добавила Эмма.

– Да, это она умеет, – вклинилась в разговор Йонга и это были ее первые слова за обедней. – Была бы ее воля, она пошила бы платья всем в Вандее.

Слова, как мне показалось, прозвучали колко, словно Йонга завидовала, что у меня есть любимое дело, а у нее нет.

Я вообще не могла припомнить, чтобы ей что-нибудь нравилось.

Она, как и все нормальные девушки, закончила благородный дом и практически сразу же, обменялась брачными чашами с Камелиусом.

Партией он был неплохой и между ними по началу была симпатия.

Вообще, мне вдруг показалось, что он не отказывал себе пялиться на других дам. Вся его натура говорила о блудливости и испорченности.

– Да, накануне Иалея пошила великолепное платье, – прожевав кусочек рыбы, в разговор вклинился Арнас, – творческий полет моей дорогой супруги, немного занес ее не туда. Представьте себе, юбка, струящаяся по силуэту. Это показалось мне распущенным и постыдным. Неужели, кто-то учил Иалею и позволял ей такие прихоти, как выход из традиционных рамок поведения?

Свою тираду, молодой человек заправил милой улыбкой и умиленным взглядом в мою сторону.

Несколько пар глаз, моментально уставились на меня, будто я прошлась по Вандею голой и теперь весь срам от выходки свалился на головы родни.

Мне стоило больших усилий, чтобы выдержать эту колкость.

– Иалея, – начала мягко Имелина. Ее голос был ровным, но острым. – Зачем ты сделала это?

– Вот и я о том же, госпожа Беннет, – театрально вздохнул Арнас, – мы так придерживаемся традиций и законов короля Аралима, сами понимаете.

– Именно так! – поддакнул Камелиус и я, не сдержавшись прожгла его взглядом, ощутив неимоверное желание придушить его на месте.

– В законах написано, что мы можем придерживаться традиционных законов, но при этом никто не запрещал отступать от них в рамках разумного.

Мой голос прозвучал твердо. Я даже возгордилась за себя.

– Я все же, соглашусь с Иалией.

Удивительно, но на помощь ко мне пришла Эмма.

– Девушка шьет потрясающе. Ей нужно отдать должное за умение и фантазию. Просто, – женщина подбирала слова, и все ожидали забьет она гвоздь мне в сердце или фигурально погладит по голове, – наша семья за традиции. В этом была оплошность Иалеи. Хотя, ее платье, на мой вкус, выглядело очень порядочно.

– Где же это платье? – поинтересовалась Йонга.

– Оно на переделке, – кротко произнесла я, – Арнас любезно попросил меня сделать его более пышным.

– Вы видите, какая у меня прекрасная супруга! – вздохнул молодой человек. – Понимает с половины слова.

Как раз, принесли горячее и на недолгое время разговоры смолкли.

Столовую наполнил аромат форели в молочном соусе и мягкого картофеля.

– У меня есть тема, которую я хочу поднять, господин Иствуд, – произнесла Имелина, не притронувшись к форели.

Кастид, будто бы очнулся от спячки. Он методично жевал еду, пребывая в своих мыслях и задумчивым взглядом разглядывал Беннетов.

– Вы, как и мы, беспокоимся о наследниках, – начала тетушка. Я в миг насторожилась, вспомнив наши отношения с Арнасом в его спальне. – Мне хотелось бы условиться с вами, что если Иалея подарит двух сыновей, то второй будет носить фамилию Беннет и сможет продлить наш род.

После громкого голоса тетушки, в столовой наступила тишина. Только дядюшка Арнольд причмокнул, проглотив очередной бокал вайни и я понадеялась, что он все же знает свою меру и что-нибудь не устроит при высокочтимом семействе.

– Я думаю, мы сможем договориться, – кивнул Кастид, – возможно, мы еще обговорим детали. Ваша семья с незапамятных времен, считалась плодовитой, и я хотел бы отметить, что мы выбирали именно такую, которая могла продолжить род здоровыми наследниками.

Я на секунду замерла, пытаясь вспомнить плодовитость рода. Обычно у Беннетов, как и у Келлетов, рождались по одному два ребенка. Конечно, я могла быть не осведомлена в этом вопросе, потому что меня мало интересовала история моей семьи.

В одном из залов старого особняка висели старинные портреты, где у многих успела от времени потрескаться краска и местами на лицах не хватало носов, ушей и даже глаз. По их состоянию можно было определить, какой древний род Беннетов.

– Поэтому, уважаемая госпожа Беннет, – губ Кастида коснулось что-то похожее на улыбку человека, которого периодически скручивало от головных болей, – думаю, трое наследников не будут нам лишними.

Это напоминало сюр. Будто тетушка и господин Кастид совместно выбирали на ярмарке кабачки и патиссоны.

От мысли что я должна родить трех и желательно еще, в самое короткое время, мне стало дурно. По лицу Арнаса, я осознала, что он такого же мнения, как и я. Он даже не скрывал своего возмущения. Благо, молчал и не орал какие-нибудь оскорбительные эпитеты в мою сторону.

– Ваши слова, да богам в уши, – сдержанно произнесла Имелина. – Но Иалея, как вы знаете, прирожденная Келлет.

Кастид на секунду замер, что-то вычисляя в своей голове.

– Уверен, проблем не будет.

Я смутилась, не понимая почему вдруг тетушка напомнила, что фамилия моих родителей Келлет.

Остаток обедни, прошел себе вполне спокойно и сносно. Разговор протекал на темы рыбного промысла, шерсти и тканей, а также, звездой вечера оказался Арнас, который, как мне показалось, смог растопить сердца всем вокруг.

Он умело и играючи поддерживал беседу на разные темы. Его можно было назвать разносторонним и подкованным. Казалось, даже тетушка Имелина, всегда ходившая ни с чем не выражающим пресным лицом, оживилась и покрылась налетом румянца.

Я слушала своего супруга, ловя внутри себя надежды. Они как мыльные пузыри кружились, сверкая перламутровыми гранями, а потом лопались неумолимо быстро, так как мой рассудок не позволял мне расслабиться.

Внутри занозой звучало слово «игра».

Арнас играл, зато как правдоподобно! И если я вдруг решу сказать тетушке Имелине, что этот человек относится ко мне как-то не так, она ни за что не поверит.

Чуть позже, перед чаепитием, тетушка попросила выделить нам некоторые время для беседы, и мы поднялись вдвоем по мраморной лестнице, прямиком в мои покои.

Женщина внимательным взглядом обдала убранство моей комнаты, плавно пройдясь по ковру.

Помещение сразу же наполнили любимые благовония женщины «Поздняя осень», где отчетливо слышались нотки гвоздики, мускуса и гелиотропа.

– Тетушка, – произнесла я и не сдержавшись, все-таки бросилась в объятия женщины. Казалось, Имелина не ожидала такого проявления чувств и разом еще больше окаменела, лишь слегка прикоснувшись к моей спине. – Я соскучилась по вам.

– У тебя теперь другая семья, Иалея. Все свои чувства и внимание ты должна отдавать ей и своему супругу.

Я отстранилась, сразу ощутив, что такого нужного мне тепла тут нет.

– Довольна ли ты браком? Мне показалось, Арнас хороший и достойный молодой человек. Истинный Иствуд!

– Я не знаю, как вам сказать, – моментально покраснела я. Имелина, как раз, уселась в кресло и уставилась на меня как черная врана на добычу. – Арнас совершенно не проявляет чувств. Он холоден, как статуя Оуруса в землях Ванн. Он бесчувственный и бессердечный. Я не слышала от него в свой адрес за все то время, которое живу тут ни одного хорошего слова.

На лице тетки не дернулся ни один мускул. Ледяное изваяние сидело напротив меня.

– То, что ты описываешь, свойственно характеру аквийцев. Если ты вдруг забыла, мы довольно-таки сдержанные.

– Но дело не в этом, – я сжала ладони в кулаки. – Он унижает меня и ему ничего не нравится, что я делаю.

– Иалея, везде есть свои особенности и сложности. Ведь ты же живешь не в сказочном мире, – женщина сложила руки в замок, сдерживая глубокий вдох. На левой руке блеснуло ее помолвочное кольцо, которое она носила всю жизнь. – Хотя тебе нужно благодарить Иствудов, что все сложилось именно так. Несносный характер твоего супруга, против известного и богатого рода, где есть все. Могла ли ты мечтать о таком? Уверена, что нет! Представь только, – тетушка сделала небольшую паузу, – ты бы обменялась чашами с каким-нибудь господином со средним достатком, а он бы еще и поколачивал тебя. Как тебе такой вариант?

Я промолчала. С доводами тетушки было сложно поспорить. И все же!

– И все же, тетушка! Я хотела бы, чтобы мой муж относился ко мне с теплом.

– Думаю, ты найдешь свое счастье в детях, – подытожила женщина, – зато, твои наследники будут жить в достатке и ни в чем не нуждаться. Посмотри, каким щедрым оказался господин Кастид. Он помогает нашей семье встать на ноги после некоторых недоразумений. Мы обязаны им. Помни это!

Имелина поднялась с кресла, с идеально прямой спиной.

Со всем семейством мы распрощались в холле после десерта, и как по мановению волшебства, с лица Арнаса слетела маска беззаботности и благородства.

На меня снова смотрела вечно всем недовольная физиономия.

После такого изнурительного дня, все постарались разойтись по своим покоям.

К счастью, Арнас был молчалив и не проронил больше ни слова в мой адрес.

Я спокойно осталась одна в своей комнате, чувствуя, как на меня накатывает апатия и равнодушие ко всему.

Возможно, тетушка права!

Я мечтаю о слишком многом. Дурные настроения молодого человека можно вынести и со временем я приспособлюсь к нему, закрыв свое сердце к взаимным чувствам.

Последующие дни потянулись стройной вереницей.

Я практически никуда не ходила, в основном проводя время за разговорами с госпожой Эммой и Вилметтой.

Последняя, много рассказывала о своей жизни в особняке и ненароком проговорилась что господин Арнас в прошлом был падок на женщин, как и они на него.

Меня, почему-то, это не удивило, но все же задело.

Я тут же почувствовала себя какой-то не такой, а мой супруг подкрепил это понимание очередным комплиментом в виде унижения моей внешности.

То вдруг ему показалось, что мои волосы, всегда славящиеся богатым оттенком синего и густотой, стали куцыми, то он снова придрался к моей фигуре и походке, сказав, что я хожу как гусыня.

Супружеский долго мы исполнили пару раз и сие действие воспринималось мной как короткая неприязнь, которую можно было выдержать.

Я стала ощущать себя какой-то холодной, закрытой и практически не улыбалась.

Словно бы, ушла в себя.

Наконец, день зимнего бала настал, как и самый холодный месяц года.

Небо скрыли плотные белые тучи и пошел сильный снег, хлопьями опадая и расстилая белоснежное покрывало на дома, дороги, лужайки и деревья.

Только река Ванда, по причине теплых температур, поглощала в себя снежинки и не собиралась замерзать.

Иногда, когда в землях становилось очень холодно, (это было редко, но все же, бывало), воды реки покрывались коркой и красивым рисунком из льда.

В этот день, в особняке все поздравляли друг друга с первым днем холодного месяца и собирались на зимний бал к госпоже Нере.

Все внутри меня желало повеселиться и даже тот факт, что Арнас одобрил пошитое мною платье для вечера, добавили моему настроению веселья.

Я словно бы, оттаяла.

Госпожа Эмма, хоть и подготовила свой наряд для бала, но все же, предпочла кремовый бархат, где слегка стянутый лиф с золотой нитью, подчеркнул прекрасную фигуру женщины.

Бриллиантовое колье и серьги идеально вписались в ее образ, как и филигранная заколка в волосах.

Свое же платье, мне пришлось немного перешить, расширив юбки и добавив пару слоев ткани, дабы Арнас не порвал мой труд, словно это был кусок бумаги.

Синие, голубые и прозрачные камни на рукавах и лифе, переливались и сверкали так изыскано, что я ненароком возгордилась своей работой. Через прорезы на рукавах проглядывала кожа.

Вилметта аккуратно заколола мне волосы в прическу, сдобрив пряди шпильками со сверкающими фианитами.

Арнас, тоже нарядился. Изысканный пиджак из темного бархата, отделанный голубой тесьмой.

Если не смотреть на наши отношения, то внешне мы прекрасно смотрелись и дополняли друг друга.

Накинув теплые накидки и усевшись в карету, семейство Иствуд молчало, сидя в тишине и вглядываясь в маячившие огни снаружи.

Меня переполняло воодушевление и возбуждение. Я раньше никогда не присутствовала на таких балах.

Волнение заставляло меня поджимать ноги в шелковых туфлях голубого цвета.

Когда фамильная карета Иствудов остановилась у большого особняка, красивого, утонченного и освещенного факелами, я даже задохнулась от восторга.

Я ощущала счастье и предвкушение.

Увы, радость не продлилась долго и этот вечер разбил меня напополам.